Овечья радость

Солнечный, яркий и насыщенный свежей влагой в воздухе день, заставлял каждого улыбаться. В такой день можно посидеть на пляже, поиграть в волейбол с друзьями и насладится в конце жёлто-алым закатом в компании напитков. А ночь становилась глухой и яркой из-за звезд. Можно услышать в такой тишине как волны покачиваются друг за другом. Звук сверчков не умолкал ни минуты, от этого было слишком спокойно. Можно забыться на все лето и наслаждаться каждым днём, как будто он последний. Но в такой тишине и спокойствии был кое-кто, кого не интересовала вся красота природы. Вот уже как 3 дня, для него мир стал похожим на что-то серое и неинтересное. Звезды раздражали своим сиянием, ночь — темнотой. А какой-либо звук или шорох раздражал настолько, что хотелось запустить гаечным ключом и продолжить свою увлекательную работу. Так бы прошло еще несколько дней, но кое-кто вмешался в планы. Лисенок сидел на стуле за столом и теплым обедом, смотря недовольным взглядом на еду, что ароматно пахло. Чтобы вытянуть гения из мастерской на свежий воздух и заставить хоть что-то поесть, потребовалось немало усилий. Но к счастью им это удалось. Сейчас двухвостый сидел над едой и смотрел на нее так, будто она обижала его не первую сотню раз. А в какой-то момент ему показалось, что она дерзко ухмыльнулась и подмигнула ему. -Не смотри на меня так! — сказал, тыкая пальцев в гамбургер и посматривая на напиток, мало ли тот начнет содействовать ему. Друзья переглянулись и уже с волнением посмотрели на друга. -Эм, Тейлз, с тобой всё хорошо? — спросила девушка в розовом платье и взволнованно посмотрела на гения. Названный скосил глаз так, будто за столом сидит не давнишняя подруга, а Эггман в обнимку с медведем. -Нормально. Есть какие-то претензии? Эм-ми, — голос сменил интонацию и в нем читалось опасность. Ежик отложил свой не до конца доеденный чили-дог и выставил руки в знак «успокойся, друг». -Тейлз, спокойнее. Ты работал 3 дня над своим изобретением, тебе бы поспать, — еж положил руку на плечо лисенка и посмотрел в глаза, пытаясь так успокоить. Застыв так на 10 секунд, Тейлз резко встал и ушел. Никто не смог и слово промолвить, когда силуэт пропал из виду. По мастерской разлетались то тут, то там инструменты, иногда задевая предметы на столе. С ухмылкой гений техники достал наконец нужный инструмент и подошёл к своему изобретения. Он делал его 3 дня и 3 ночи. Без остановки, без отдыха. Лишь иногда заходил к себе в дом, чтобы взять немного еды и не грохнуться в голодный обморок. Этот процесс его очень увлек. Дни и ночи пролетали будто 1 час проходили. Как считал лис, это изобретение продвинет победы над Эггманом на 15 вперед, а коэффициент будет зашкаливать как никогда. Улыбнувшись самому себе и проделанной работой, что скоро будет готова, он вкрутил пару гаек и прокричал себе «победа!». Заведенный прибор стал шипеть и в конце концов дымится. -О нет нет нет нет! Пожалуйста, только не сейчас, — бегая по лаборатории кричал Тейлз, ища огнетушитель, но он забыл, что его уже как месяц нету и все время напоминал себе купить новый. Прибор зажегся ярко красным огнем и вспых свои пламенные языки вверх. Огонь распространился на стул, окутывая своим жаром и хотел дальше оставлять свой след по помещению, но белая жидкость остановила и не дала ему волю. В центре комнаты стоял Соник, держа в руках небольшой огнетушитель с сорванной пломбой. Он тяжело вздохнул и поставил на пол уже пустой баллон. -Ух, чуть не сгорели. Тейлз, ты как? Лисенок подошел к труду 3 дней и упал на пол, прикрывая лицо руками. Он влил в него всю душу, кровь, пот. А взамен получил вот это. Почти вся мастерская не сгорела и сам бы наверно пострадал. И теперь… Ежик стоял в стороне и внимательно наблюдал за каждым его движением. В воздухе витало удушающее молчание. Подойдя поближе, он положил руку на плечо и пытался подобрать слова, но вот только в горло не лезли. Он прекрасно знал, как дороги лучшему другу то, что он делает. Особенно, когда не спит по ночам. Обычно такие вещи он делает не ради себя, а ради друзей. Чтобы им было намного легче, а свои проблемы всегда откладывает в сторонку. Сколько он не пытался, а заставить отдыхать его никогда не удавалось. Тот скажет, что ещё пару часов и засядет до вечера или даже до утра. А в отговорку скажет, что была бессонница и чтобы занять себя, доделал то, что нужно было. Еж так понимал, что парень так и угробит когда-нибудь. -Тейлз, ты как? Под рукой он почувствовал то ли дрожь от смеха, то ли от плача. Тело повернулось и лисенок залился хохотом на всю мастерскую. Он смеялся так, будто кто-то рассказал самую смешную шутку в мире. Сонику было больно на это смотреть. Он смеется не от радости, а скорее от безысходности и грусти. Обняв Майлза, стал поглаживать по спине и успокаивать словами по типу «все будет хорошо». Смех прекратился и уступил место слезам. Одна за другой падали на деревянные половицы и впитывались мигом. Всхлипы заполняли мастерскую, а следом и стоны. Тейлз схватился за друга, как за спасительный круг и вжался так крепко, как только мог. Он столько работал, столько трудился. Уже представлял как они празднуют всеобщую победу и наконец навсегда отдохнут от гнета Роботника. Как Соник скажет: «Я горжусь, что у меня есть такой напарник». Эти слова он ждал больше всего на свете и так надеялся, что когда-нибудь он будет полезен. Но как только произошла вспышка и пламя зажглось над его надеждой, внутреннее пламя утихло. Все разлетелось на мелкие осколки. -Тише тише, успокойся, все нормально. Тебе бы поспать дружище. Я тебя отнесу. Подняв лиса, Соник пошел в дом и уложил гения в кровать, накрыв одеялом. Взгляд был пустым, а сознание будто куда-то ушло. Соник нахмурился и напоследок, сказал те слова, что навсегда запомнились в его воспоминаний и вернули в мир реальности. -Тебе не надо постоянно что-то делать для нас. Мы хотим, чтобы ты был здоров, а больше и ничего не нужно… И… Спасибо за то, что ты мой лучший друг. Я это правда ценю, - сказал и прикрыл рукой его глаза, заставляю того погрузится в долгожданный сон и почувствовать тепло.