Солнечное сплетение

Чавканье бутербродами и шуршание пакетами сменилось короткими всхрапами Чоджи и чьим-то тихим сопением. Водитель убавил громкость радио, и теперь Наруто со своего места сложно разобрать слова. Улавливается только мотив. Даже энтузиазм Кибы не выдержал под напором пасмурного утра — он, продолжая крепко обнимать рюкзак, закинул голову назад и спит. Как и Шикамару. Ну, этот вообще уснуть может где угодно. Наруто прислоняется лбом к пыльному снаружи окну в разводах и смотрит на дорогу. Коноха осталась позади. Небо тяжелое, угрюмое и красиво контрастирует с густыми лесами, мимо которых они проезжают. Глаза закрываются сами собой, но мозг не выключается: в груди поселилось волнующее предчувствие. Ему редко доводилось бывать где-нибудь кроме родного города. Дальше Танзаку Наруто не ездил — никогда не бывал на севере Страны Огня и тем более за ее пределами. Джирайя говорил, что в молодости много путешествовал. Наруто сначала с интересом слушал его рассказы, но потом понял, что старик часто приукрашивает, и потому все его слова можно делить надвое. И все же тот действительно объездил много стран: магниты на холодильнике и потрепанные фотки это подтвердили. На них Джирайя смотрелся иначе. Не только из-за возраста — просто свежее и как-то собраннее. Даже взгляд у него был другой. Он взбирался в горы, и наблюдал закат на берегу бескрайнего моря, и пересекал огромную пустыню. Наруто еще в детстве решил, что когда-нибудь это все повторит. Но за плечами у Джирайи не только обычные короткие поездки: он даже несколько лет проработал учителем литературы в небольшой деревне в бедной стране, где, по его воспоминаниям, постоянно шли дожди. Это было еще до рождения Наруто. Вскоре там началась гражданская война, и Джирайе пришлось вернуться в Коноху — наверное, тогда-то он и начал выпивать. А потом к нему на попечение попал младенец, с которым уж точно было не до путешествий. Теперь же Джирайя выглядит так, словно вкус к жизни он давно потерял и, наверное, даже имея возможность, поехал бы куда-нибудь только ради таких впечатлений, какие можно найти в Танзаку. Сложно представить, что когда-то он был неплохим учителем, но его до сих пор каждый год поздравляют с днем рождения бывшие ученики. Звонят и пишут. Данзо вот точно никто не поздравляет. Даже тому же Какаши Наруто вряд ли захочется когда-нибудь позвонить. Тут нужно, чтобы человек по-настоящему запомнился. Джирайя ведь и писал-то не всегда порнуху — на самом деле известность пришла к нему давным-давно, после серьезной книжки о храбром солдате. По ней еще фильм сняли. Отстойный, с дешевыми спецэффектами, но Наруто все равно его много раз смотрел. И не потому, что главного героя там зовут так же, как и его, — вернее, поэтому, но не ради того, чтобы потешить самолюбие. Эта история — как связь с родителями, которые когда-то ее прочли и выбрали для Наруто именно такое имя. Папа — Минато — был крестником Джирайи. Минато в одиночку воспитывала мать и умерла, когда сыну было около двадцати. Джирайя остался единственным его родным человеком, пусть и не по крови. Кушина же — так звали маму — выросла в приюте. Поэтому, когда они с Минато поженились — молодыми, еще не окончившими университет, — Джирайя стал кем-то вроде старшего родственника для обоих. Своих детей у него никогда не было. Хотя с таким образом жизни где-нибудь, вероятно, они и были, но про их существование он ничего не упоминал. В общем, после автокатастрофы (что-то совсем банальное: плохая погода, потеря управления; Наруто всегда сложно об этом думать, и он переключается на другую мысль прежде, чем представит все, что в тот дождливый день произошло) Джирайя не смог оставить сына Минато и Кушины в приюте. За все годы он ни разу напрямую не сказал, что жалеет о своем решении, но Наруто понял это и так. Без обузы в виде ребенка, которого Джирайя никогда не собирался заводить, он, может, смог бы жить иначе. До сих пор путешествовал бы. Писал бы серьезные книги. Пил бы меньше. В конце концов, когда-то же он был человеком, с которым дружила Цунаде и которого уважали собственные ученики. Наруто своим появлением все испортил. И хотя стал работать, как только смог, чтобы как-то отплатить старику, этого всегда оказывалось мало. Сколько бы Наруто ни заработал, вряд ли он стал бы… не лишним. Вот всегда так. Наруто терпеть не может необходимость просто сидеть без возможности чем-нибудь занять руки — мысли часто скатываются в мрачную херню. Ехать еще долго — часа, наверное, два. Все продолжают спать, только едва слышно бурчит радио. Поэтому Наруто старается вернуться к тому, с чего все началось — ощущению предстоящего приключения. Он наконец-то увидит знаменитый водопад в Долине завершения, который изображен даже на обложке учебника по географии. Искупается в горячих источниках. Проведет время с друзьями — кто знает, может, в следующий раз они так соберутся повеселиться только на выпускном, а потом уже… Все, стоп. Об этом тоже думать не нужно. И все же против воли в голове всплывает картинка: украшенный актовый зал, все девчонки — нарядные, и среди пестроты их платьев парни обязательно затеряются. Кроме одного. Саске наверняка будет выглядеть еще круче обычного, в подогнанном специально под него костюме. Наруто, если до конца года не вылетит и доживет до выпускного, черта с два станет что-нибудь специально покупать — он слышал, такие шмотки можно взять напрокат. Пиджак будет плохо сидеть, и на фоне лощеного Саске это особенно бросится в глаза. Может быть, его как лучшего ученика заставят произнести речь, и Наруто вдоволь наржется над его недовольной рожей… — Ты чего лыбишься? — громко шепчет Киба. Наруто трясет головой, сбрасывая наваждение. — Да просто… просто представляю, как круто отдохнем. Теперь улыбается уже Киба. — Так может уже начнем? — Он вжикает молнией рюкзака и начинает копаться в его недрах. — У нас тут… Наруто смотрит на него недоверчиво. — Сейчас же восемь утра! — Ну и что? — Киба нисколько не смущен. — Мы же не каждый день пьем. На их разговор Шикамару, не открывая глаз, лениво замечает: — Давайте хотя бы поедим сначала? Напиваться на голодный желудок — такая себе идея. Ты начнешь блевать раньше, чем мы доедем до места. Киба нехотя признает поражение и откапывает в рюкзаке пачку чипсов. Наруто ощущает фантомную изжогу при одном на нее взгляде. Шикамару тоже отказывается, и Киба закатывает глаза, демонстрируя всем видом: пиздец с вами скучно. После этого, сбитый с вертевшихся в голове мыслей, Наруто все-таки начинает дремать. Просыпается он, подскочив от громогласного объявления Анко: — Мы почти приехали! Сейчас остановимся на заправке, где вы обязательно сходите в туалет. Обязательно! Вы люди уже взрослые, поэтому повторять два раза не буду: у водопада никаких туалетов нет, а если увижу, что вы справляете нужду на территории национальной природной достопримечательности — сначала убью, а потом заставлю сдавать эссе на четыре страницы о значении памятников природы. Все меня поняли? — Нестройный гул. — Ну-ну. Перекус, если кто уже все свои припасы съел, тоже покупаем на заправке — обед у нас запланирован только после часу дня. План следующий: осмотр водопада с гидом — я не знаю, честное слово, зачем учитель Какаши нанял гида, если с вами поехала я! Учитель Какаши, вы что, сомневаетесь в моей компетенции?.. Затем обед в кафе, ну а к трем мы должны добраться до гостевого дома. Там — горячие источники, отдых и ужин. А всем, кто будет создавать мне проблемы, я тоже создам проблемы. Ребята, я вас обожаю, но давайте на этот раз без приколов! Если кто-нибудь умудрится свалиться в водопад или утопиться в источнике… Пока она говорит, Наруто несколько раз сильно зажмуривается, пытаясь сфокусировать взгляд и переварить информацию. — Да мы поняли уже — Ли не наливать! — на весь автобус орет Киба. Наруто пихает его локтем в бок. Случай прошлого года, когда их всем классом выгнали из храма, потому что напившийся перед экскурсией с трех глотков Рок Ли начал показывать приемы из боевых искусств около алтаря, припоминают с тех пор к месту и не к месту. Бедняга Ли каждый раз густо краснеет и начинает лепетать извинения. По мнению Наруто, это уже давно нужно забыть и проехать. Над Ли и так постоянно похихикивают за спиной. Не как когда-то над самим Наруто, но все равно неприятно. Заправка оказывается потрепанной, с небольшим магазином. Туалет, как назло, работает только один, и к нему сразу же выстраивается очередь. Наруто решает в очереди не мариноваться и остается на улице, жадно вдыхая прохладный воздух. В автобусе было все-таки душно. Ноги за несколько часов поездки ужасно затекли, поэтому он делает пару приседаний и начинает чувствовать себя человеком. — Наруто, — зовут его так тихо, что он поначалу даже не понимает, что к нему обращаются. — Наруто, это тебе. Поешь, пожалуйста. Он оборачивается и с удивлением видит смущенную Хинату, протягивающую ему стаканчик с кофе и булочку с сыром. Наруто такие часто покупает в магазине у школы; они нравятся ему больше остальных. — Хината, ты чего? — Ему неловко. Он не стал покупать еды, чтобы сэкономить деньги, которых осталось совсем немного: подумаешь, голод можно перетерпеть и дождаться обеда, который входит в стоимость экскурсии. На крайняк — погрызть Кибины чипсы. — Спасибо, конечно, но… Он хочет сказать «я не голоден», но натыкается на ее погрустневший взгляд. Хината всегда добра к нему и наверняка заметила, что он единственный остался на улице, пока все что-то покупают в магазине. Вот и решила поделиться. Не хочется ее обижать. А при виде исходящего паром кофе и булки начинает немного сводить желудок. Тем более, принимая помощь от Хинаты, он обычно не чувствует себя так, словно его к чему-то обязывают или снисходительно жалеют. У учителя Ируки, например, каким-то образом тоже получается помогать ненавязчиво. — Спасибо, Хината, — улыбается Наруто после секундной паузы. — Мне не хотелось толкаться в магазине, вот я и… Ну, наполовину это все-таки правда. — Ты не подумай, — сбивчиво отвечает она, с облегчением передавая ему стаканчик (второй, для себя, она держит в другой руке) и булку в целлофановом пакетике, — я просто случайно купила с сыром, а мне его нельзя. Решила вот… поэтому еще кофе взять и тебе предложить… На лице Наруто отражается ужас. — Это как — нельзя сыр? — Ну… это называется непереносимость лактозы, — объясняет Хината. Разговор выходит странный, но не напрягающий. Наруто делает большой глоток кофе, блаженно жмурится, закусывает булкой и, еле прожевав, отвечает: — А ты знаешь, что бывают безлактозные сыры? Это он в кулинарных шоу услышал. От сыров разговор перетекает к спору об изюме в выпечке. Хината разворачивает и начинает есть шоколадку, а потом прикрывает ею рот, когда тихо смеется над глупыми шутками Наруто. Они стоят почти вплотную к витрине, напротив полок с батончиками мюсли и энергетиками. Боковым зрением Наруто цепляет взгляд. Ему даже не нужно убеждаться, чтобы быть уверенным: Саске. И все-таки это сильнее всего. Он коротко поворачивает голову влево и смотрит сквозь витрину. Выражение лица у Саске из сканирующего становится таким (хотя практически не меняется), как будто его застукали за чем-то постыдным, и Наруто приподнимает бровь: мол, наигнорился? Саске хватает с полки батончик не глядя и отворачивается, уходя к кассе. — Странный он, — говорит Наруто замолчавшей Хинате, чтобы что-нибудь сказать. Она неуверенно отвечает: — Наверное, пока не привык к новому месту. Наруто угумкает. Он забыл, о чем они говорили до этого, но о Саске говорить не хочет. Правда, мыслей в голове, чтобы как-то перевести тему, больше не осталось. Он в один глоток допивает кофе и выбрасывает стакан с пакетиком в мусорник. — Спасибо тебе большое. — Улыбка получается искренней, и Хината улыбается в ответ. Кажется, они раньше никогда так долго не разговаривали. — В следующий раз кофе с меня. Пойду посмотрю, что там с очередью в туалет. На входе Наруто, конечно же, сталкивается с ним. Перестать улыбаться невозможно. Саске, напротив, отчетливо мрачнеет, и Наруто становится еще веселее. Какой бы ни была реакция, он теперь реагирует. Эта новость — лучшая за все утро. За последние несколько дней. Оказавшись в магазине, Наруто не сразу понимает, зачем зашел. Очереди нет. А когда выходит, на улице Анко уже начинает зазывать всех в автобус. — Ну, Узумаки, не тормози! — подгоняет она, и Наруто запрыгивает в салон. Водитель сразу же резко трогается, и Наруто чуть не падает на Ино. Сонливость как рукой сняло. Никто больше и не пытается спать: все громко разговаривают, Тентен вскрикивает, пролив какой-то напиток себе на колени на крутом повороте, а Анко рассказывает о меняющемся за окном ландшафте. Наруто садится на свое место и залипает на вид: теперь они едут вдоль высоких красноватых скал. Автобус то и дело заезжает в тоннели. А на горизонте, когда дорога пролегает выше, становятся видны самые настоящие горы с заснеженными верхушками. Распогодилось: небо теперь почти по-летнему голубое, яркое, и Наруто щурится, но не перестает глазеть. Красиво настолько, что картинку не портит даже грязное оконное стекло. Спустя минут двадцать они наконец оказываются в шаге от подножия водопада и высыпают на улицу. Это вход в национальный парк: Какаши собирает их у внушительных размеров информационного стенда, пока Анко переговаривается с ожидавшим их гидом. Она выглядит исключительно недовольной и соревноваться в профессионализме начинает сразу же: когда этот гид, низкорослый полуседой дядечка, путает, по ее мнению, какую-то дату. Они перекрикивают друг друга и нарастающий шум водопада. Наруто, как и остальные (кроме разве что самых прилежных), быстро перестает слушать: буквально немеет, когда через минуту ходьбы перед его глазами расстилается Долина завершения. Определенно, это самый красивый вид на его памяти: величественный утес и широкий поток воды, падающий с невероятной высоты. Они стоят чуть поодаль, но ледяные брызги долетают даже досюда, попадают на голые колени в прорезях джинсов. Слышатся восхищенные возгласы. Некоторые здесь уже были, но на такую красоту можно смотреть и смотреть. — По легенде, — прорывается голос гида сквозь грохот воды, — именно здесь сражались основатели Страны Огня, когда разошлись во мнениях по поводу ее будущего. В летописях упоминается, что они оба обладали сверхъестественной силой, но, как известно, это обычное для тех времен преувеличение, и даже в официальных документах… Наруто про этих двоих слышал. Мадара и Хаширама — полубоги или вроде того, неизвестно даже, правда ли они существовали. Стоя теперь у бурной реки, Наруто вполне мог бы поверить, что когда-то на этом самом месте они эпично сражались. И вообще — его одолевает неотступное, немного тоскливое чувство, словно все здесь ему хорошо знакомо. Он сам не замечает, как отделяется от класса и подходит ближе к водопаду. Теперь мелкие брызги усеивают лицо и волосы. — Мне кажется, — обращается Наруто к Саске, который вдруг оказался рядом — и это почему-то не удивляет, — что я уже бывал тут раньше. Саске не отвечает. Гул водопада громкий настолько, что заглушает даже мысли, но Наруто уверен: Саске его услышал. Они стоят в паре шагов друг от друга и будто делят глубокое впечатление на двоих. Скажи, скажи, скажи что-нибудь. — Это называется дежавю, — наконец произносит Саске. — Когда тебе кажется, что ты уже был в подобном месте или ситуации. — Но этого не может быть, — возражает Наруто. — Я ведь никогда сюда не приезжал. Саске снова молчит. Наруто не добавляет, чтобы не показаться совсем уж психом: у меня такое чувство, что я был здесь вместе с тобой. Девчонки, визжа из-за брызг, подбегают к водопаду и начинают разворачивать бурную деятельность: у них запланирована фотосессия. Ино даже успела переодеться в купальник и теперь, дрожа от холода, позирует на замшелом камне. — Ты там только не грохнись! — кричит ей Шикамару. Она отмахивается и продолжает делать томное лицо, пока Сакура говорит, как ей лучше встать. Точно: фотографии. Наруто вдруг остро хочется запечатлеть этот момент. Он очень осторожно, чтобы не выронить на камни, достает из бокового кармана рюкзака мобильный и делает пару кадров. Потом косится на отвернувшегося Саске и фотографирует его тоже. Если что, можно сказать: фоткал долину, а ты мне вид загораживал. Наруто как раз успевает мобильный убрать, когда Саске оборачивается и смотрит на него с большим подозрением. Ничего не докажешь! С преувеличенным интересом Наруто начинает рассматривать камни у себя под ногами, и через несколько секунд его внимание действительно привлекает нечто необычное. Он приседает на корточки и берет в руку небольшой влажный камушек странной формы, закрученный спиралью. — Ого, — выдыхает Наруто, вертя в пальцах находку. — Что там у тебя? Тон у Саске безразличный, оттененный непонятной злостью (как и его взгляд в магазине; как если бы Наруто его чем-нибудь задел), но он все равно делает полтора шага навстречу. — Не знаю, — честно отвечает Наруто и не успевает распрямиться: Саске садится рядом в такой же позе. Он требовательно вытягивает руку, и Наруто, обжигаясь о короткое прикосновение к бледной коже, кладет на середину его ладони камушек. Все вокруг замирает, даже шум воды растворяется в никуда. — Это аммонит, — спустя мгновение заявляет Саске. — Окаменелость. — Типа яйцо динозавра? Наруто пытается шутить. На это Саске фыркает. Он прячет подбородок в высоком вороте темно-синей спортивной куртки и, Наруто хочется так думать, пытается не улыбнуться. — Ты не настолько тупой. Это раковина моллюска, ей десятки миллионов лет. Значит, когда-то здесь было дно древнего моря. Видишь вот этот выступ? Как бы вход в раковину. Внутри была полая камера, точнее, несколько камер, разделенных перегородками, и в самой последней — вот тут — жил моллюск. Со временем его тело разложилось, а раковина разрушилась и заменилась минеральным веществом. Поэтому вместо самой раковины теперь камень, повторяющий ее форму. Слишком много слов после того, как он избегал даже смотреть. Саске как будто хочет добавить что-то еще, но осекается и, замолкнув, отдает аммонит обратно. Наруто рефлекторно сжимает на аммоните пальцы, пытаясь продлить разорванное прикосновение. — Почему моллюск жил только в одной из камер? Саске выпрямляется, и Наруто — вслед за ним. — Остальные были нужны, чтобы регулировать… В общем, они заполнялись водой или воздухом в зависимости от того, погружался ли он на дно или поднимался к поверхности. Наруто кивает, снова разглядывая раковину. У него нет противного ощущения, что Саске умничает, выпендривается знаниями. — Это очень интересно. — Наруто прикусывает изнутри щеку и смотрит Саске прямо в глаза. У них сложное выражение, там много всего. — Мы ведь не выбрали еще тему для проекта по биологии и химии. Окаменелости… должны подойти, разве нет? Сакура наверняка согласится. Саске несколько секунд смотрит на него, а затем кивает. — Нужно точно сформулировать тему. Я над этим подумаю. Разговор снова зашел куда-то не туда — опять о деле, о школе. Наруто не знает, из-за чего Саске игнорировал его несколько дней и из-за чего перестал — а значит, так может произойти снова. Значит, нужно говорить, пока есть такая возможность. Наруто интуитивно уверен, что чем больше он Саске скажет, тем сложнее тому будет снова спрятаться в своей раковине. — Откуда ты все это знаешь? Ну давай, скажи, что это программа седьмого класса. Или что ты, в отличие от некоторых, читал в детстве энциклопедии. — После того переезда я целыми днями читал энциклопедии. — Уголок рта у Саске дергается, и Наруто крепче сжимает в кулаке аммонит — уж не рассыплется, раз камень. — Меня мало интересовали другие вещи. Кажется, я хотел стать археологом. Я жил у моря, а у побережья много окаменелостей. Особенно аммонитов. Люди из других стран приезжают, чтобы пособирать сувениры. Уволакивают целыми пакетами… — Им разрешают столько уносить? — Ну да. Всем все равно — с точки зрения науки такая мелочь не имеет никакой ценности. Но иногда там находят кости доисторических животных. Вот тогда приезжают специалисты и аккуратно их забирают. — Круто, — улыбается Наруто. — А ты что интересного находил? — Несколько вещиц, — неконкретно отвечает Саске, чуть склоняя голову набок. К его лбу прилипли потяжелевшие от влаги пряди. — Но все осталось… там. Там. Он не называет место, где прожил столько лет, домом. Хотя неудивительно. Саске не задает никаких встречных вопросов, поэтому Наруто продолжает докапываться, стараясь не думать о том, что терпение у того может вот-вот лопнуть: — И почему же ты передумал становиться археологом? Саске прищуривается. — Это допрос? — Это обычный разговор. Или в энциклопедиях про такое не писали? — Что-то не припоминаю. Они пялятся друг на друга, и Наруто хочется то ли начать драку, то ли захохотать. — Карин!!! Я тебе сейчас голову откручу — лучше места не нашла, чтобы подымить?! К застуканной за курением Карин пробирается озверевшая Анко. — Но я же не собираюсь здесь мусорить! — Если бы я не увидела… Момент разрушен. Саске берет себя в руки и, отворачиваясь, отходит в сторону — там стоят Суйгецу и Джуго, посмеивающиеся над скандалом. После этого начинается стоп-кадр, Наруто не особенно соображает: снова автобус, какая-то придорожная кафешка с чем-то безвкусным, громкие разговоры, пошарпанный гостевой дом с узорчатым ковролином. Всех заселяют в комнаты по трое, только Наруто, Киба, Шикамару и Чоджи будут ночевать вчетвером. — Ну почему девчонки купаются отдельно? — ноет Киба, переодеваясь в плавки. — Я так рассчитывал… — Вот как раз из-за таких, как ты. — Шикамару пожимает плечами. — Эй! Это не я у водопада пялился на сиськи Ино! Киба получает по башке полотенцем и не перестает оглушительно гоготать, даже пока они принимают душ перед тем, как наконец оказаться в купальне и погрузиться в теплую воду. Наруто прислоняется к бортику и от наслаждения прикрывает глаза. Еще он, конечно, прикрывает их для того, чтобы лишний раз при других не глазеть. — Учитель Какаши, вы даже здесь в маске сидеть будете? — Не стоит за меня так переживать, Суйгецу. Наруто хмыкает и погружается в воду глубже, почти до уровня носа. Жаль, с головой нырнуть нельзя — об этом им при заселении напомнили трижды. Ему кажется, что тепло проникает даже в кости. Глаза открывать он не хочет, и постепенно начинает возвращаться сонливость. Какаши, кажется, собирается сидеть здесь, пока не растворится, а остальным при нем неловко вести себя свободно и шутить — все-таки учитель. Только Сай что-то по своему обыкновению отмачивает. Поэтому проходит не так уж много времени, прежде чем Киба говорит: — Пацаны, может, пойдем уже? Вечер только начинается! — Только не разнесите здание, — бормочет Какаши, — я хочу хотя бы немного отдохнуть… — Да не волнуйтесь, — заверяет его Киба, — мы просто чай попить соберемся. — Главное не мешайте чай покрепче с чаем послабее и после десяти не орите. — Не вопрос! Ну, пацаны, идем? Там девчонки тоже уже, наверное, искупались! Киба ошибся. Девчонок приходится ждать еще полчаса — на стук в комнаты никто не отвечает. Шикамару пишет Ино, что попойка состоится в их хоромах на четверых, и они принимаются доставать бутылки и закуски. В ожидании Ино и остальных к ним со своим алкоголем заваливаются даже Суйгецу с Джуго и — блин — Саске. Наруто думал, что их компания будет бухать отдельно, и теперь пытается унять сердцебиение, когда видит, как Саске садится на его кровать (конечно же, он не знает, чья это кровать, только если не запомнил валяющегося там скейтерского рюкзака) с бутылкой пива. Саске теперь без куртки — в футболке и трениках такого же темно-синего цвета. На фоне дурацкого покрывала в цветочек он выглядит неуместно. Или, скорее, неуместно выглядит покрывало. В комнату постепенно стекаются все, и становится душно. Приходится приоткрыть окно. Наруто садится на пол, прислоняясь спиной к кровати Чоджи — так удобнее исподтишка наблюдать за Саске. Неджи всовывает в руки что-то крепкое, разбавленное газировкой, и Наруто бездумно делает глоток. — А вот и мы! — торжественно объявляет Ино, распахивая дверь. Ее длинные мокрые волосы распущены и падают по плечам. — Ну наконец-то, — ворчит Шикамару, — я уже думал собирать поисковой отряд. — Да ладно тебе! Там такой кайф! — Ино откидывает назад волосы, обдавая Наруто и усевшегося рядом Чоджи ворохом капель. Почти все, кроме Саске и Джуго, устраиваются в круг на полу. Сначала они просто пьют и ржут, обсуждая все подряд, а потом Ино, поднимая банку с коктейлем, говорит: — Давайте поиграем! И Наруто кажется, что Саске устраивается на своем месте поудобнее. Как человек, который собирается смотреть на шоу, ради которого сюда и пришел.