Солнечное сплетение

Вместо литературы Наруто сидит на полу у актового зала. Не прямо напротив, конечно — тогда его заметили бы и прогнали, — а в углу, но при этом так, чтобы видеть, кто оттуда выходит. Выкрашенная в блевотный цвет стена ощутимо холодит спину, несмотря на толстовку. Да, он караулит Саске. Сейчас ему абсолютно плевать, можно ли расценить это как навязчивость. Первый тур олимпиады закончится одновременно с литературой, но Наруто подозревает, что Саске не будет сидеть до последнего. Напишет все одним из первых — и свалит. Точно не пойдет на урок. В таком случае сегодня с ним поговорить не получится, а переживать в этом подвешенном состоянии еще один вечер и ночь Наруто не хочет. Он затыкает уши наушниками, но не включает ни аудиокнигу, ни музыку. Мимо снуют люди: то (видимо, в туалет) выходит и возвращается кто-нибудь из участников в сопровождении наблюдающего, то бегает туда-сюда Шизуне. Пару раз из-за двери высовывает свой мясистый нос Данзо. Так проходит, кажется, вечность. Первым с задачами справляется Шикамару — он покидает актовый зал в одиночестве. Кто бы сомневался. Даже если он в чем-нибудь ошибся, то слишком ленив, чтобы лишний раз перепроверить. Наруто не хочется отвечать на вопросы, поэтому он делает вид, что утыкается в телефон — на случай, если Шикамару его заметит. Не замечает. И не думает обернуться — просто плетется, ссутулившись, руки в карманы. Наверное, пойдет на остаток урока, несмотря на официальное освобождение. Там же все-таки Ино. Спустя несколько минут выходит незнакомая Наруто старшеклассница и, нервно поправив высокий хвост, начинает кому-то звонить по телефону. Она успевает пару раз смачно выругаться в трубку и сказать, что ей пиздец, прежде чем на нее, приоткрыв дверь, шикает Шизуне. Старшеклассница фальшивым, елейным голоском извиняется и уходит. Дверь зала снова открывается, на этот раз выпуская нового знакомого Наруто. Гаара проводит пятерней по взъерошенным волосам и оглядывается. Они сталкиваются взглядами. Приходится неловко улыбнуться и вынуть наушники. — Кого-то ждешь или просто прогуливаешь скучные уроки? — негромко спрашивает Гаара, садясь на пол рядом. Наруто бормочет что-то вроде «да так» и неопределенно пожимает плечами. Ему хотелось дождаться Саске незамеченным, но он настолько уже извелся, что не способен продолжать спокойно сидеть. Может, разговор поможет отвлечься. — Ну что, сложные были задачи? — Очень. — Значит, мое пожелание сбылось. Гаара улыбается самым краем рта — и это похоже на то, как делает Саске. — Теперь я надеюсь, что все решил правильно. Можно было бы показаться вежливым и подбодрить, как принято в таких ситуациях, но у Наруто вырывается: — А зачем? Гаара подтягивает к груди колени и обхватывает их руками. На запястье, выглядывающем из-под манжеты черной рубашки, Наруто замечает татуировку — какой-то странный символ. — Что ты имеешь в виду? — Зачем надеяться, что решил все правильно? Тебе приятно будет знать, что ты на это способен? Или ты просто хочешь победить ради победы? Обойти остальных… — Все из этого, — недолго подумав, отвечает тот. — Но дело еще и в чистой практичности. Я учусь в двенадцатом классе, а любой, кто займет призовое место на этой олимпиаде, может рассчитывать на поступление в Университет Конохи. — Почему? Гаара словно бы и не удивлен вопросу. Наруто уверен, что это одна из тех вещей, о которой и так все знают. — Международная олимпиада по математике — самая престижная из всех. Победителей на любой факультет принимают в приоритетном порядке. — Но почему ты хочешь поступить именно здесь? Ты ведь из Страны Ветра. — Да, из Суны. — Гаара хмыкает — и снова почти как Саске. У них даже голоса похожи. — Ты что-нибудь знаешь про мою страну? — Ну… — Наруто медлит, опасаясь, что может его задеть. — Я просто тупой. И никогда не выезжал за пределы Страны Огня. Поэтому… мало что слышал о твоей. — Ты не похож на тупого. Он знает Гаару всего ничего, и, может, это просто измененное тревогой состояние, но сейчас не хочется попусту выебываться или что-то из себя строить. — Это правда. Я ужасно учусь… учился. Стало получше, только когда мне начали помогать. — И все равно — не похож. Тупой человек вряд ли сказал бы, что он тупой. — Гаара внимательно его рассматривает, задерживаясь взглядом на сережках. Становится немного неуютно. — Страна Ветра очень бедная, она все еще восстанавливается после войны. Если бы я хотел поступать на госуправление, то, вероятно, остался бы там, но Университет Конохи — один из лучших в мире. Если не лучший. Наруто предполагал, что все так и есть, но одно дело — слышать это из уст местных (тем более — учителей), и совсем другое — из уст иностранца, который выглядит вполне уверенным в своих силах справиться с самыми сложными задачами на самой сложной олимпиаде. — И на кого ты хочешь поступать? — На программиста. — Здорово. Наруто искренне впечатлен. Он надеется, что Гаара не станет задавать встречного вопроса. Но тот спрашивает другое: — Ты знаешь, кого утром поставил на место? — Я… Не очень красиво получилось… — Это был министр образования. Наруто, забывшись, начинает ржать, и Гаара в многозначительном жесте прижимает к своим губам палец: запалят. Он тоже улыбается. — Шизуне сказала, что Страна Ветра любит катать жалобы на организаторов. — Он обо всем забудет, — заверяет Гаара, — если после официальной части налить ему граммов сто. — Думаю, наши об этом позаботятся. Я видел в кабинете, где накрыли стол, батарею бутылок. — Вот это господин Баки сочтет отличной организацией. Только нужно будет проследить, чтобы он особенно не увлекался: завтра нам обещали экскурсию по центру и достопримечательностям. Проживший в Конохе всю жизнь, Наруто с удивлением понимает, что приезжим здесь есть на что посмотреть. Ему сложно представить, куда он мог бы отвести иностранца — все варианты кажутся слишком… обычными, недостойными звания достопримечательности, как, например, водопад в Долине Завершения или море в Шукубе. — Ее случаем не Данзо проведет? — Ты про вашего учителя математики, который пятнадцать минут во всех подробностях объяснял, что за списывание нас четвертуют? — По описанию похож. Я — его любимый ученик. Гаара подавляет смешок. — Мне показалось, что положительные чувства он способен испытывать только к логарифмам. Этот простой, ниочемный разговор идет легко. Кое-что в нем есть особенное: малознакомый человек впервые подошел и стал разговаривать с Наруто так, будто хотел подружиться. Наруто годами наблюдал, как остальные на раз-два создают эти узы. С ним-то, хулиганом и оборванцем, дружить никто не хотел, а та же Хината была слишком скромна, чтобы хотя бы завести разговор. Потом он повзрослел и начал обращать на себя внимание не только идиотскими выходками, стал проявлять инициативу и предлагать свое общество, не всегда отличая назойливость от напористости. Подходить самому, добиваться расположения, делать сколько угодно шагов навстречу всегда было и будет для него настолько естественным, что Гаара, однажды решивший сесть рядом и поболтать, останется первым удивительным исключением. — Кое-что о твоей стране я все-таки знаю. Ваше национальное блюдо — рамен. Ничего вкуснее я в жизни не ел. Тут Гаара смотрит на него с нескрываемым интересом. — Не думал, что в Конохе можно попробовать рамен. — Только в «Ичираку», — горделиво отвечает Наруто. — Я там работаю. Заходи завтра после своей экскурсии, у меня вечером как раз смена. Если добираться отсюда, то… Он обрывается на полуслове — из зала выходит Саске. — Мне нужно идти, — бросает Наруто, поднимаясь на ноги. — Пока! Гаара что-то отвечает, и Саске оборачивается на их (довольно тихие) голоса. Изучает недолго и слишком показательно равнодушно, а потом быстро уходит прочь. Наруто нагоняет его уже на лестнице. — Саске. Не реагирует. — Саске! Теперь среагировать приходится: Наруто мертвой хваткой вцепился в его каменное плечо. — Сказал же, — зло цедит Саске, — отцепись. — Разбежался. Сначала поговорим. Наруто слегка ослабляет хватку, и Саске мигом сбрасывает его руку с плеча. — Не хочу. — Мы уже разговариваем. Значит, не так уж не хочешь. Плана у Наруто не было, но вывести Саске из себя — не самая плохая идея. Все лучше показного равнодушия. Тот не успевает быстро сформулировать гневный ответ, как Наруто продолжает шепотом: — Я понимаю, почему ты разозлился, но если бы я оказался в той ситуации еще раз, то поступил бы почти так же. Рассказал бы Ино о нас, потому что благодаря этому она доверила мне свою тайну. Я должен был узнать правду! Ты думаешь, что она сплетница, но она будет молчать. И я… неправ, раз в тот же день не сказал тебе о том, что она теперь знает. За это — извини. Пожалуйста. Сквозь треснувшую маску на лице Саске проглядывает усталость. По его глазам видно, как волной отступает злость, оставляя раздражение и досаду. Он трет переносицу и немного опускает напряженные плечи. — Как я могу тебе доверять, если ты нарушаешь договоренности? — Я никогда тебя не предам, — отвечает Наруто без промедления, слегка повысив голос. Оглядывается, уверяясь, что никого нет, и продолжает: — Никогда. Ты не хочешь, чтобы кто-нибудь о нас знал — значит, никто не узнает. Это был исключительный случай. — Сколько еще таких исключительных случаев может произойти? Наруто честно задумывается. — Не знаю. Не могу представить других. Но я не буду ничего от тебя скрывать. Так они, можно сказать, мирятся. Наруто не покидает ощущение, что произошло все даже слишком легко. Не то чтобы он этому не рад — он жаждал примирения, — но с Саске ведь не бывает слишком легко. И не должно быть. Он — как задача со звездочкой на олимпиаде. У Наруто плохо с математикой, но уж в саскеведении он планирует преуспеть. И он знает: если на каком-то этапе трудностей не встретилось, значит, следующий окажется вдвое сложнее. В общем, на той лестнице Саске смотрит одним из своих особенно тяжелых взглядов и снова начинает с ним разговаривать. У Наруто словно камень с души падает; буквально становится легче дышать и думать. Вместе с этим он понимает: если размолвка способна принести такой силы боль, настолько сковать, то настоящее расставание оставит от него одну только оболочку. Он не позволит этому случиться. Пока Саске хочет быть вместе — хочет же, — Наруто никуда его не отпустит. И на фоне этого желания все остальное меркнет. Хотя они уже не в ссоре, мрачные мысли продолжают преследовать и на следующий день. Наруто словно выпадает из реальности, особенно за монотонными действиями. Даже на работе. Когда вечером в «Ичираку» заходит Гаара, Наруто не сразу вспоминает, что он сам его и приглашал. Наруто проставляет рамен, получает сдержанную похвалу (и это хорошо — восторгам он, наверное, не поверил бы), а потом к разговору, услышав о том, что гость — из Страны Ветра, подключается Теучи. Оказывается, старик тоже оттуда родом. — У вас ведь не бывает снега? — спрашивает Наруто. — Очень редко, — отвечает Гаара, и Теучи кивает. — Даже под Новый год у нас тепло. Как здесь, наверное, ранней осенью. — И вместо елок — пальмы? — Вроде того. — Хотел бы я их увидеть… Гаара проводит рукой по своим огненным волосам. Он, в отличие от Саске, делает так часто. — Приезжай. У нас все очень дешево. Встретить рассвет в пустыне — вообще бесплатно, и это лучшее, что ты увидишь в своей жизни. Дело не в какой-то формальной вежливости — Наруто действительно впервые позвали в гости. Теучи, глядя на них, по-отечески улыбается. — Хороший повар должен путешествовать, — с теплотой говорит он. — Чтобы пробовать новое и совершенствовать свое мастерство. Я под это дело дам тебе отпуск! Сейчас, конечно, Наруто воспользоваться приглашением не может. Денег ему на жизнь хватает впритык, нужно что-нибудь еще и откладывать, а работать в полную силу он будет только после выпуска. — Разберусь со школой, подкоплю немного — и приеду посмотреть на эту вашу пустыню, — обещает он. — И бури там бывают? Ты в них когда-нибудь попадал? О бурях Гааре есть что рассказать. Он сидит чуть ли не до закрытия, несмотря на то, что Наруто занимается обслуживанием и других гостей. Их разговор снова отвлекает от бездны беспокойных мыслей. Они даже обмениваются номерами. После второго тура олимпиады следует целый день проверки и подсчетов — школа гудит, обмениваясь сплетнями о приезжих. Математику заменяют физикой. Хорошо, что Какаши, несмотря на директорство, продолжает ее вести. Мало того, он даже остался их классным руководителем. Тентен рассказала, что слышала, как Шизуне с ним об этом спорила — мол, не по правилам такую нагрузку на себя брать, — но Какаши твердо стоял на своем: двенадцатый класс он никому не отдаст. Они и так переживают из-за многочисленных замен в свой выпускной год, сказал он, так что еще одно нововведение им ни к чему. Какаши, прежде казавшийся абсолютно задолбавшимся и отстраненным, теперь занимает должность, которую не хотел, но выглядит так, будто очнулся от долгого сна. Он выглядит живым. С Наруто и Саске он держится так, как если бы ничего не произошло. Больше они ту ситуацию не обсуждали, но слова здесь и не нужны: Какаши действовал решительно и добился справедливости. Так, Наруто уверен, действовала бы и Цунаде — даже сомневаться не приходится, что она защитила бы Ино и прогнала Асуму. Интересно, как она там? Как поживает Джирайя?.. Об этом остается только гадать. Когда в субботу Ирука ловит Наруто перед церемонией награждения (всю школу по этому поводу сгоняют в актовый зал), чтобы расспросить о жизни, он решает соврать лишь наполовину. Скорее даже просто недоговорить. Отвечает, что все у него в порядке, что особых проблем с математикой больше нет — учитель Какузу гораздо сговорчивее Данзо, — и что учебе работа не мешает. Рассказывает о том, где теперь живет. — Ты поссорился с опекуном? — пытливо разглядывает его Ирука. Наруто убедительно улыбается: — Я ведь уже взрослый. И деньги у меня есть, чтобы заплатить за комнату. Нужно же когда-то начинать жить самостоятельно! — С этим сложно поспорить. — Ирука вздыхает. — Взрослый-то взрослый, но ты все равно заходи ко мне почаще. Ладно? Он выглядит обеспокоенным. Видимо, тоже в курсе произошедшего. Наруто успокаивает его обещанием заглядывать — и начинает звучать торжественная музыка. Сесть в зале уже негде (первые ряды к тому же заняты олимпиадниками и их учителями), поэтому он подпирает стену. Отсюда хорошо видна сцена: у микрофона стоит Какаши в непривычно строгом костюме, чуть поодаль — Данзо и Шизуне с фотоаппаратом-мыльницей. На столе рядом с ними что-то лежит: кажется, грамоты, медали и гора подарков участникам. После долгой вступительной речи, во время которой Наруто едва не засыпает, Какаши наконец переходит ближе к делу и начинает говорить что-то об «интеллектуальной элите». Это о Саске. И о Гааре. Только сейчас Наруто понимает, что оба они — двенадцатиклассники, а значит, соперничают. Какаши начинает объявлять победителей с учеников помладше, а для награждения тех, кто учится в старшей школе, он вызывает на сцену председателя жюри. — Шикамару победит, — шепчет Ино на ухо Наруто. Она встала рядом с ним у стены. Наруто пожимает плечами. Он знает, что Шикамару очень умный, но все равно вряд ли ему удалось бы обойти Саске. — Победит, — упрямо повторяет Ино, безошибочно считывая выражение лица Наруто. — Обычно он ленится, но математику знает лучше всех. И еще я погадала на картах — ему выпала Шестерка жезлов. Наруто не ебет, что означает Шестерка жезлов, но Ино, к его удивлению, оказывается права — Шикамару действительно занимает первое место. Второе между собой делят Гаара и Саске. У обоих — не особо довольные мины, несмотря на то, что теперь поступление в университет им гарантировано. И тем не менее Саске словно создан для таких моментов: все в нем — от хрустящей белой рубашки до того, как он пожимает руку председателю жюри — выдает человека, который будет уверенно себя чувствовать на сотнях предстоящих официозных мероприятиях. Вокруг призеров бегает Шизуне, щелкая фотоаппаратом. Шикамару же должен наслаждаться триумфом, но думает как будто бы вообще о другом. Он ищет кого-то глазами в зале, даже когда на шею ему надевают сверкающую медаль. Ино делает шаг вперед, выступая из тени, и Шикамару ее замечает. Он неуверенно улыбается, а она показывает ему два больших пальца. Может, хотя бы после этого они поговорят? Ино пока так и не решилась ему признаться. Когда церемония заканчивается, Наруто хлопает Шикамару по плечу с такой силой, что тот почти спотыкается. — Отметим?! — сверкает глазами Киба. — Я тебе точно в качестве ментора больше не нужна, — говорит Сакура. По ней видно, как она раздосадована тем, что не смогла оказаться даже в числе участников. — Ты молодец! — Я сам не ожидал… Пока Шикамару оправдывается за свою гениальность, Наруто исподтишка поглядывает на стоящего в нескольких шагах Саске. Его окружили Суйгецу, Джуго и Карин. Они хохочут, а Саске сдержанно улыбается. Вдруг Карин подается вперед и крепко его обнимает, не встречая немедленного сопротивления. Сердце ухает вниз. Спокойно-спокойно-спокойно. Нормально. Все нормально. Наруто заставляет себя отвести взгляд и незамеченным отойти в сторону, чтобы сесть на подоконник и попытаться привести чувства и мысли в порядок. Раньше ему некого было ревновать, но за последние месяцы он хорошо узнал, насколько мерзкое это чувство. Наруто ненавидит его испытывать. Наверное, было бы гораздо легче, если бы об их отношениях не приходилось молчать… Несбыточные мечты. Он обещал Саске, что никто больше о них не узнает, и свое слово сдержит, но в эту секунду его раздирает почти детская обида на несправедливость. Почему все так устроено? Почему они должны скрываться? Как им жить дальше, позволяя себе быть собой только за закрытыми дверьми? Сколько так реально продержаться? Рано или поздно Саске может это надоесть… И тут, пытаясь обуздать хаос в голове, Наруто замечает: за окном крупными хлопьями валит снег — первый в этом году. Он тает, едва коснувшись земли. Наступила зима. — Никогда раньше не видел снега. Очень красиво, — завороженно шепчет Гаара, внезапно оказавшийся рядом. — Ага. Кстати, поздравляю. — Со вторым местом? Спасибо. Забавно, что я набрал ровно столько же баллов, сколько и твой друг. — Друг? — эхом отзывается Наруто. — Ты же ждал его тогда, после первого тура. Мне показалось, вы дружите. Силы есть только, чтобы односложно согласиться: — Дружим. — Гаара! Вот ты где! Пойдем, нам нужно поесть перед долгой дорогой. И нельзя опаздывать на поезд! Это Баки. Он бросает неприязненный взгляд на Наруто. Судя по тому, что никаких претензий от Шизуне не поступало, жалобу он все-таки не накатал. Гаара кивает ему и протягивает Наруто ладонь. Рукопожатие получается крепким, как бы утверждающим важность их знакомства. — Дружба народов? — фыркает Баки. — Не обращай на него внимания. Ему просто снова нужно выпить, — едва слышно говорит Гаара. И потом уже нормальным голосом: — Удачи тебе. Еще увидимся. Наруто бездумно улыбается, провожая его глазами. Улыбка тает, когда он замечает наблюдавшего за этой сценой Саске. Тот стоит один. Рядом нет ни Карин, ни остальных. — Поздравлений не нужно, — сразу же отрезает Саске, подходя ближе. — Но теперь тебе не нужно так усердно готовиться к экзаменам… Гаара сказал, что призеров принимают в университет с распростертыми объятиями. Саске закатывает глаза, ясно давая понять, что об этом думает. — Не знаю, как твой новый друг, но я и не сомневался, что поступлю туда, куда захочу. И не собираюсь выезжать на одном призовом месте. Куда важнее — как я сдам вступительные экзамены, напрямую связанные с профессией. — Тебя раздражает то, что ты разделил с кем-то место, или то, что тебя обошел Шикамару? — Бездарная попытка подколоть. — Ты все равно оказался лучше, чем… — Хватит. Я мог бы и победить. Сам виноват, что не смог должным образом собраться. Плохо написал первый тур. Наруто не спрашивает почему. И так понятно. Ну, или он слишком много о себе думает. — Снег пошел, — изящно переводит он тему, показывая за окно. — Я не слепой. — Да я не к этому… Просто… — Ну? — Уже декабрь. — Неужели? — Да хватит тебе! — Наруто начинает заводиться, и это придает смелости задать все-таки вопрос: — Как ты будешь праздновать Новый год? Ты же не поедешь в Шукубу? Саске зависает. — Я об этом не думал. — Тогда давай… отметим вместе? — Это просто смена дат, — бурчит Саске. — Ничего особенного. Так что — как хочешь. — Зануда… — Мне все равно. — Поедим оливье, поиграем в приставку! Согласен? — Сказал же — как хочешь. Наруто хочет. Он хочет настолько сильно, что энтузиазма этого хватит на них двоих. Он устроит охуенный праздник — и Саске в конце концов придется признать, что это была отличная идея.