Ловетт

Сцена, которую они собираются сегодня снимать, оказывается для Кости совершенным сюрпризом. Во-первых, его не пускают в общую гримерку, где уже затворился Влад. Во-вторых, не показывают сценарий, обосновав это тем, что нужна будет его непосредственная реакция. Поэтому, когда Влад появляется на сцене, Костя уверен, что ему по башке прилетело софитом, а перед глазами предсмертные эротические галлюцинации. Это вообще законно, что затянутый в платье мужик такой вулканически горячий? Откуда в нем эта блядская пластика, и как теперь танцевать с ним эту сцену и не затыкать до смерти своим стояком?! Стараясь сосредоточиться на работе, Костя буравит взглядом черный бархатный чокер на бледной шее. Хочется его сорвать к чертям и самому сорваться, потому что сегодняшний день - это просто апогей в череде таких же, наполненных неутоленным желанием быть с Владом. Почему он улыбается, во что играет? Зачем сводит с ума, прижимаясь ближе необходимого? Господи, а что, если под платьем у него чулки? Или обнаженные ноги? Из Кости сейчас вырвется дикий зверь и проверит, прямо здесь, прилюдно, на камеру. И от такого порно закурит в сторонке сам Тинто Брасс. Весь этот грёбаный бесконечный танец с соблазнительной игривой шельмой у Кости дымятся штаны. Едва режиссер их отпускает, как он тут же перестает сдерживаться, волоком тащит Влада в пустую гримерку, лязгнув замком, а потом, не церемонясь, задирает ему подол. Перед ним предстают обнаженные белые ноги. А чуть выше, полностью уничтожая эротизм момента, красуются трусы Кельвин Кляйн. Костя оторопело переводит взгляд на стыдливо потупившегося Влада, который зачем-то поясняет: - В кружевные не поместился. - Ты сейчас жалуешься? - уточняет Костя. - Или хвастаешься? - Серьезно? - закатывает глаза Влад, - Мы тут заперлись, чтобы членами помериться? Костя, смущённо почесывая затылок, отвечает: - Ну, в каком-то смысле да, - и торопится добавить, пока ему не прилетело, - давай я тебе корсет расшнурую? - Расшнурую, типа, как один бро другому? - подозрительно интересуется Влад. - Или это такой подкат? Потому что если последнее, то на хрен, я уже готов потрахаться прямо в платье. У Кости непроизвольно вырывается: - Да ты гонишь! - Кость, тебе вообще как давали? Ты же все настроение сбиваешь! Про dirty talk слышал? - Это что-то на молодёжном? Терпение у Влада разлетается на куски с эпичным треском: - Я тут состарюсь, пока ты до дела дойдешь! Сколько месяцев я тебе намекаю, тупоголовый баран! Вот, смотри, я готовился, мечтал тебя соблазнить, а ты, блин, тупое, бесчувственное, зашоренное бревно! Неловко выбирается из трусов и с каким-то отчаянием демонстрирует: и правда готовился, между ягодиц поблескивает анальная пробка. Костя от такого зрелища разом перестает соображать, на автомате присаживается пониже и уже совсем не фильтрует, что за дикую чушь несёт его рот: - Ого, в первый раз вижу! А не больно? А потрогать можно? Влад полыхает уже от смущения, когда орёт: - Да сделай уже хоть что-нибудь! И прячет лицо в задранных юбках. У Кости от этой картины встаёт, как по команде. Он осторожно хватается за кончик пробки, слегка двигает для пробы и с удивлением вслушивается в глухой стон Влада, видит, что его член тоже заинтересованно приподнимается. Почему-то именно доверие Влада сносит барьеры в Костиной голове. Такой он открытый, покорный под его руками, хочется слушать его стоны как песню, вызывать их каждым своим движением. Какой там dirty talk, он даже Костино имя сейчас не в состоянии произнести. Костя и представить себе не мог, что чужой член может вызвать у него такой энтузиазм. Но Влада он трогает, гладит, лижет, как будто дорвался, радуясь тому, как дрожит под его губами разгоряченное тело. Вот этот контроль: член во рту, рука двигает пробкой, эта власть упоительная, потому что иметь Влада - это всё, о чем он мечтал последние месяцы. А теперь он полностью в его руках. И Костя отправит его на седьмое небо. Он достает пробку и насаживает Влада так глубоко, как только он позволяет, а тот своему телу, похоже, уже не хозяин. У Кости размыкаются контакты в башке, но даже больше оргазма ему надо, чтобы Влад сейчас на его члене кончил с протяжным криком. Нужно довести его до этой грани, увидеть, почувствовать, как его уносит в воронку желания, как он кончает на шелк юбок. А потом следом за ним упасть, сотрясаясь в оргазменных судорогах, с чернотой перед глазами и шумом крови в ушах. Влад в полуобмороке почти висит в его объятиях, взмокший, щёки пунцовые, глаза подернуты сладкой пеленой. - Чуть не задохнулся, - хрипло сипит он. - От корсета? - сочувственно спрашивает Костя и торопится ослабить шнуровку. А Влад, неловко выворачивая шею в удавке чокера, находит его губы и улыбается солнечно: - От тебя, Кость.