Сердце цветет белыми цветами камелии

- Мертв? – слова генерала Кандзе раздались в голове эхом. Вокруг стало тихо. Не было слышно ничего, кроме собственного сердцебиения. В голове путались мысли. Они звучали неразборчиво, - Нет, ха-ха, нет. Ты лжешь. Скажи, что ты лжешь. - Ох, мне очень жаль, но он потерял слишком много крови, - главнокомандующий надул губы, словно потешаясь над майко, - Нам оставалось лишь забрать его Глаз Бога и оставить в том храме. Ха-ха-ха, в любом случае, в наши обязанности не входит забота о похоронах какого-то бандита. - А, я поняла, - осознание пришло к хозяйке дома, - Вы говорите о похитителе, верно? – Фуджи растерянно взглянула на Макимицу, что еле держалась на ногах, - Милая, знаю, возможно ты не ожидала такого исхода, но можешь больше не волноваться. Теперь ты в безопасности и все будет хорошо. – женщина только протянула свою руку к макушке ученицы, как та упала на колени. Она сжала белую ткань юкаты на груди. Взглянула в пол пустыми стеклянными глазами. Ранее не знакомая боль сжигала изнутри, разрывала сердце на части. Нечто неощутимое сжимало горло. Руки тряслись. Тщетные попытки набрать грудью воздух заканчивались неудачной. Дыхание сбилось. Сердцебиение участилось. Спутались мысли, и лишь обрывки памяти непроизвольно возникали в виде призрачных образов. Она помнила все. Каждый момент, что она была рядом с ним. Такой знакомый запах, такое мимолетное, но крепкое прикосновение. Тот ласковый взгляд и та улыбка. Пошли слезы. Одна за другой, они капали на деревянный пол. Пряди взъерошенных волос липли к мокрым щекам. Наконец получилось сделать вдох и выкрикнуть, - Лжешь! Не могло все так закончится! Нет! - майко срывала голос. Кричала так, что к дверям комнаты стеклись все жители окии. - Макимицу! – сестра упала рядом с подопечной и тщетно старалась её успокоить. Она накрыла ладонь рукавом кимоно и принялась старательно вытирать покрасневшие щеки. - Он не заслужил этого! Он не заслужил такого конца! - Эх, ты ведь знаешь, паренек совершил достаточно, чтобы понести это наказание. Свидетелей, что смогли бы подтвердить его препятствие указу сегуна или причастие к твоему похищению хватило, чтобы генерал Тенре сочла его смерть за несчастный случай во время ареста. - Милая, - обеспокоенная Фуджи наклонилась к Макимицу и принялась гладить по голове, - Я не понимаю, почему ты так скорбишь по тому разбойнику. Думаю, тебе просто нужно время, чтобы вновь вернуться в темп жизни Благородного Дома… - женщина не успела договорить. Подоспевший Тору снял её руку с головы младшей Яно. - Госпожа, она лишь жертва. Должно быть еще не осознала, какая опасность угрожала ей все это время. Уверяю, будучи в доме, она вскоре оправится и сможет продолжить свою обычную жизнь. - Макимицу, стой! – вдруг вскрикнула Умэко, когда младшая Яно выбежала из комнаты, расталкивая глазеющих у седзи девушек. - Ей нужно дать побыть одной. – закончил свою мысль генерал Кандзе. - Госпожа, простите за её поведение. – гейша упала в ноги хозяйки дома, как можно ниже приклоняя голову. - Не извиняйся, Хидеко. Просто проследи, чтобы она ничего не вытворила в порыве эмоций. Позже я сама с ней поговорю.

***

Солнце не могло пробиться сквозь тучи, что накрыли небо. Темные облака стали предвестниками ливня, а ветер завыл словно раненный зверь. Прохлада, не свойственная летнему времени, окутала землю, а птицы перестали петь. В саду множество цветов поникли, в пруду не так резво плавали рыбы, а вся природа словно скорбела о недавней утрате. Комната казалась пустой, холодной и мрачной. В нее лишь изредка проникала единственная теплая полоса света, что исходила от лампы в коридоре, когда седзи открывались. - Хватит в темноте сидеть, Макимицу. - темноволосая женщина распахнула двери, - Чем быстрее впустишь краски в это унылое помещение, тем быстрее оправишься. Сходи в купальню, приведи себя в порядок хотя бы. – включив свет и подойдя к туалетному столику, гейша оставила на нем полотенце и чистую одежду, - Агх, я со стеной разговариваю? Не выдержав молчания, вспыльчивая Умэко направилась к футону, небрежно расправленному посреди комнаты. Она откинула одеяло и уставилась на майко, уткнувшуюся в подушку. Постукивая ногой и сложив руки на груди, женщина стояла в ожидании, когда Макимицу обратит на нее внимание. Но услышав очередной жалкий всхлип, она не выдержала. - Нашла по какому поводу реветь. Смотрите, бедняжку спасли от преступника, а она плачет о том, что он умер. Какая трагедия! – гейша в театральной манере передразнивала поведение подопечной, попутно складывая одеяло на край постели. - Ты можешь просто меня оставить? - Ох, из-за твоих слез я ничего не понимаю! – бормотания майко только сильнее злили Умэко. Она схватила ученицу за запястье и потянула на себя, заставляя сесть. - Я попросила меня оставить! – повысила голос Макимицу, после чего оборвала речь очередным всхлипом. - Конечно, чтобы ты продолжала страдать по своему «другу» до конца жизни. Чтобы не ела, не пила, не умывалась, да? – наставница опустилась рядом с ученицей и стала растирать её покрасневшие глаза, - Ох, ну и наревела ты себе. Сколько можно? С самого утра заперлась и ноешь, ноешь, ноешь. Ты и раньше была мямлей, а сейчас совсем себя запустила. Где сдержанность, свойственная благородной девушки? Слезы вытерла, грудь вперед и пошла дальше работать, дальше жить. - Хах, серьезно? – саркастично усмехнулась Макимицу, - Действительно считаешь, что так просто принять смерть человека? - А как иначе? Ты чуть что – так сразу в слезы! На это уже смотреть не выносимо. Поплакала первый час, потом смирилась, пошла дальше – все. На каком-то бродяжке жизнь уж точно не заканчивается. – гейша встала с постели, поднимая за собой и ученицу. Она подхватила её лицо ладонями и заглянула в глаза, - Слушай меня. Сейчас идешь в купальню, умываешься, приводишь себя в порядок и возвращаешься, поняла? Я пока принесу тебе ужин. Все, бери себя в руки, давай! – наставница похлопала подопечную по щекам и демонстративно толкнула к двери, не оставляя Макимицу и шанса на пререкания.

***

Дождь не на шутку разыгрался за окном. Он барабанил по крыше и раздавался глухим стуком в помещении. Перед зеркалом сидели две девушки. Старшая расчесывала волосы младшей, пока та перебирала заколку меж пальцев, пустым взглядом рассматривая узоры роз на ней. Долгое время сестры молчали, каждая думала о чем-то своем, и лишь треск горящей лампы был способен скрасить мертвую тишину спальни. - Знаешь, а ведь я понимала, что ты по своей воли сбежала. – неожиданно прервала молчание Умэко. После небольшой паузы, она продолжила говорить, - Но, когда ты ушла, я сразу и не поверила, что это было твое осознанное решение. Думала, новый знакомый решил показать нутро и это было обычное похищение, однако ты, кажется, была счастлива с ним всё это время. – Макимицу сжала в руках золотое украшение и стиснула зубы, что для Умэко не осталось незамеченным, - Ты увидела внешний мир. Думаю, не сразу привыкла к его правилам, но зная тебя, наверняка в каждом новом знакомом старалась разглядеть лучшее. – гейша потянулась к заколке в руках сестры, а та, раскрыв ладони, без сопротивлений отдала её, - Когда увидела, в каком состоянии тебя принесли в окию, честно, была в ужасе. Странная одежда, немного потускневшая, руки все в крови. Я уж думала, что тебя ранили. Хорошо, что это не так… – женщина закрепила пучек на голове майко, а затем аккуратно прошлась по остальным волосам, пряча топорщащиеся пряди, - Смерть друга наверняка многому тебя научила, как и это своеобразное путешествие. Главное не переживай, скоро все вернется на круги своя, станешь гейшей. От тебя твой будущий данна так и не отказался. Оказывается, надежный человек. – Умэко положила свои руки на плечи Яно и взглянула на нее в отражение зеркала, - Все же здесь твоя судьба, твое будущее. Не хорошо этому препятствовать. - Да ты замолчишь или нет? – крикнула Макимицу, разворачиваясь к наставнице. От неожиданности та лишь успела отдернуть руки, - Прекрати уже давить на больное, и без того тошно! Сколько вы все ещё собираетесь упоминать о моем предназначении? - Я просто говорила свои мысли. Мы давно не виделись, думала, что ты хочешь поговорить. Ты ведь любишь такие вечерние посиделки, разговоры ни о чем. Да и я полагала, что вместо того, чтобы плакать целый день, лучше все обсудить. Может я смогу чем-то подсобить? - Серьезно? Постоянно упоминая о моих обязанностях, ты так невзначай решила мне помочь? Спасибо, мне конечно же стало легче! Если бы ты действительно, хоть когда-то, за эти шестнадцать лет, хотела мне помочь, то могла бы оставить свои мысли где-то в стороне и узнать о том, что нужно мне. Начать разговор не с упреков, а с похвалы. Позволить мне наконец заплакать тогда, когда я хочу, а не заставлять терпеть. - Ох, так теперь ты считаешь, что я думала все это время только о себе? - А разве это не так? – Макимицу взяла сестру за руку, - Разве это не ты так сильно боишься остаться одна в этом месте, что готова запереть всех, даже самых близких, в одной с собой клетке и вместо того, чтобы искать выход, горевать о том, что его нет? – майко стала сильнее сжимать запястье наставницы, - С самого детства все мне твердили о том, что за пределами окии живут звери, говорили, будто там меня ждет опасность, но теперь я даже не уверена, где действительно что-то может угрожать моей спокойной жизни. - Хах, хочешь сказать, что внешняя жизнь в Инадзуме для тебя куда лучше, чем все прелести дома? - Да, мне там нравится! У меня появилось много друзей и интересных знакомых. Я увидела множество живописных мест, что в сотню раз прекраснее вида горы Его из нашего сада. Научилась тому, что прежде никогда не умела. – после этих слов, сердце сжалось, - Но, я никогда не посмею сказать о том, что внешний мир мне дороже Благородного Дома. Все девушки здесь и госпожа Фуджи – моя семья. – Макимицу отпустила взгляд в пол. Её голос стал тише и мягче, - Каждый раз думая о том, где бы мне жилось лучше, душа словно разрывается на части. Ненавижу думать о своей жизни. С одной стороны, меня выворачивает от осознания будущего, что предписывает Благородный Дом. Я не намерена быть украшением для какого-то капризного богатенького мужчины. С другой же стороны, мир, который я так жаждала увидеть, оказался совсем не таким, как пишут в книгах. Он довольно жесток. Особенно жесток к теми, кто только его узнает. – Яно отпустила руку наставницы и уткнулась её в плечо, однако женщина не стала сопротивляться, лишь аккуратно принялась поглаживать подопечную по спине, - Если бы не Кадзуха, я бы никогда не решилась что-то изменить. Если бы не он, я бы не смогла и шага сделать из-за своего глупого страха. Если бы не он, то мир бы, даже в самые трудные времена, не казался бы таким красочным и прекрасным. Кадзуха стал моей надеждой на счастливое будущее, но сейчас, его нет рядом и никогда больше не будет… А все из-за меня и моей глупой наивности. Я его не послушала, подружилась с Тору, а он нас предал… - Ох, Макимицу, ну не стоит снова начинать плакать над этим. Люди из нашей жизни уходят, затем их заменяют другие. Если так будешь привязываться к каждому, то жить нормально не сможешь. – слова сестры прозвучали словно гром на ясном небе. Обида и злость взяла над майко вверх. Она опрокинула наставницу на спину, нависая над ней. Заколка слетела, а темные волосы накрыли спину и руки, падая вьющимися прядями на пол. - Замолчи! – крикнула она, - Ты совсем его не знаешь! Он лучший человек, которого я когда-либо встречала, и ты не представляешь, как больно осознавать, что именно я виновата в его смерти! – слезы катились с глаз, падая на лицо сестры, - Из-за такой наивной дуры как я, его больше нет! Если бы была возможность увидеться с ним в последний раз, я бы извинилась за все то, что сделала! Извинилась бы за все свои слезы и глупые мысли! Без раздумий обняла бы его и сказала, как сильно люблю! – гейша смотрела на подопечную ошарашенным взглядом. - Нет. - она была сильно раздражена, - Ты не можешь так говорить. - Не могу? – Макимицу поднялась, давая возможность Умэко встать. - Ты не можешь говорить, что любишь кого-либо. Наша профессия подразумевает отказ от таких глупых чувств как симпатия, а тем более влюбленность. Мы – идеальные люди, не подвержены таким грехам. Должны быть верны лишь нашей профессии и единственный, к кому мы можем испытывать теплые чувства – это наш данна, нравится он нам или нет. Именно поэтому гейши обязаны обладать определенными качествами, чтобы не поддаваться такому соблазну, а ты порочишь звание «Человека искусства»! - А ты, Умэ, - майко вытерла слезы рукавом светлого кимоно, - Ты совсем низко пала в моих глазах. Я считала, что ты тоже желаешь обрести свободу, найти человека, которому готова открыть свое сердце, но, оказывается, только и умеешь, что потакать вышестоящим. - Потакать?! – крикнула женщина, поднимаясь с татами, - Ты считаешь, что я просто так это делаю? Нет. Все из-за тебя! Из-за того, что ты появилась в нашем доме, моя карьера рухнула! - О чем ты? – Макимицу встала вслед за сестрой. - Все время, пока я была ученицей, внимание госпожи Фуджи было приковано только ко мне! Она все надежды возлагала на меня и желала сделать меня своей преемницей в будущем, и тогда я подумала, что наконец в моей жизни появился смысл. Маленькая девочка во мне, которая все детство провела в окружении пьющих родителей, живущая в трущобах, наконец стала счастливой. Но потом появилась ты… Госпожа Фуджи будто забыла про мое существование, полностью переключившись на твое воспитание. Она больше не навещала меня по вечерам, не читала романы со мной и не помогала научиться играть на инструментах. Я чувствовала себя снова брошенной. Ты можешь представить, какого это?! - Умэ, мне ужасно жаль, что все получилось именно так, но ты не думаешь, что вся вина лежит на хозяйке? - Не смей на нее клеветать! - Но ведь это правда! Как я могла догадаться о твоих чувствах, когда ты все держишь постоянно в себе? Моей вины в том, что Фуджи так обошлась с тобой, нет! - Тогда объясни, чего тебе не хватает? Ты с самого первого дня в доме была окружена всеми благами и никогда ни в чем не нуждалась, но тебе этого мало. Начитавшись своих глупых книг… - Они не глупые! - Глупые! Из-за них ты начала подвергать сомнению наше идеально построенное общество внутри окии и стала каждый день донимать меня вопросами о внешнем мире. В нем нет ничего светлого, ты увидела лишь малу часть того гнилого мира, а настоящий ужас скрывается глубоко внутри. - гейша взглотнула. Горло пересохло. – Все это время я надеялась, что настанет день, когда ты оплошаешь и упадешь в глазах госпожи, но нет! За что не берешься – все получается! А потом хозяйка сообщает мне, что я больше не являюсь претенденткой на место следующей главы Благородного Дома, она захотела передать тебе свое место. Только представь, как мне тогда было обидно?! Все, что я делала, пошло прахом! И мне оставалось задаваться лишь одному вопросы, что она нашла в тебе? Почему так озабочена твоим воспитанием? В тебе нет ничего стоящего, только внешность и та не идеальна, а в остальном ты пустышка! Только плакать и бегать за другими можешь, не имеешь своего мнения и постоянно теряешься, когда на тебя ложиться ответственность. Разве такая девушка может претендовать на место хозяйки? Да ты угробишь этот дом в первые минуты своего им управления. - Тогда зачем ты все разболтала про Кадзуху?! – не выдержав, крикнула Макимицу, - Зачем, по просьбе Тору, стала свидетелем? - Да что ты несешь… Я была рада, когда не обнаружила тебя в комнате в тот день! Мне не было дело до того, убежала ты по собственной воле или тебя похитили. Я надеялась, что тебя больше не найдут и внимание госпожи Фуджи вновь будет приковано ко мне. Но нет, она все эти четыре месяца искала тебя! До меня ей не было дела… Так зачем мне было рассказывать о том, что ты и до пропажи имела связь с тем бродягой? - Стой! – замотала руками младшая Яно, - Ты хочешь сказать, что ничего не рассказывала? Но кто же тогда свидетели, о которых говорил Тору? - Ты что, оглохла или меня не слушала? - Нет, слушала, просто я буквально была убеждена, что именно ты сдала нас! Ты еще угрожала в самый последний момент сдать Кадзуху, если не уйдет. - Говорю же, мне было не до этого. Тем более, может свидетелей вообще нет? Что генералу Кандзе стоит это просто выдумать? - Думаешь на слово поверили? - Ну все поверили же в то, что тебя украл тот преступник. - Не преступник он! Ты не представляешь, как сейчас тяжело приходится тем, кто имеет при себе Глаза Бога. Кадзуха, как и другие ему подобные, лишь боролся за свои мечты. – Макимицу собрала руками край юкаты, и поджала губы – Я понимаю и твою обиду, Умэ. Мне жаль, что ты приняла на себя столько боли. Мне жаль, что твои мечты были разрушены из-за меня. Просто знай, что все это время, я действительно любила тебя как свою старшую сестру. И вновь молчание. Такое гнетущие, пугающее. Был слышен лишь ход часов и стучащий по кровле дома дождь. - Тогда, на этом наш разговор окончен. – женщина поправила воротник кимоно, - Я не желаю больше слышать то, как ты называешь меня сестрой. Весь этот театр, в котором я играла заботливую наставницу, был лишь ради госпожи. Раз даже так я не смогла вновь завоевать её доверие, то пора снимать маску. Ты уже прошла этап обучения и во мне давно не нуждаешься. Как только все будет готово к мидзу-агэ, ты безоговорочно станешь гейшей. Уже ничего не изменишь. Теперь можешь прорыдать все оставшееся время в своей комнате, в полном одиночестве. - Макимицу ничего не оставалось, кроме как смотреть в след уходящей гейше, - Кстати говоря, о твоем друге… - Умэко неожиданно развернулась у самого выхода. Она сунула руку в свой многослойный пояс, а затем достала из него небольшой предмет. Яно пришлось прищурить глаза, чтобы осмотреть вещь. - Это же Глаз Бога! - Я нашла его в кармане твоей одежды. Похоже, он принадлежал Кадзухе. Я не стану никому об этом говорить, пусть у тебя хоть что-то останется в память о нем. - Умэко замахнулась и бросила вещь точно в руки майко, после чего скрылась за седзи. Макимицу посмотрела на Глаз Бога в своих руках. Она помнила момент, когда схватила его сразу, как только добралась к раненому ронину. Комиссия забрала фальшивку, которую парень носил на видном месте. План Ёимии сработал. В её руках Анемо Глаз Бога все так же сиял неярким, светло-бирюзовым цветом. Девушка поднесла украшение к губам и аккуратно оставила на нем след, в последующем прижимая к груди. Протерев тыльной стороной ладони щеки от слез, она вернулась к своему туалетному столику и открыла ящик. Яно хотела подальше спрятать артефакт, но ей на глаза попалась свернутая вдвое лист бумаги. - Ох, я так и не отдала рисунок Эми тому парню… - пронеслось у Макимицу в голове. Завернув Глаз Бога в белый платок, она оставила его в дальнем углу ящика и вернула свое внимание к портрету. Развернув его, майко вгляделась в написанное простым карандашом лицо. Темные графитовые линии изображали фигуру в военной форме.

- А вы… Ваше лицо мне до боли знакомо, но к сожалению, я не могу понять, где видела вас прежде.

- Ох, думаю вас, милая девушка, я прежде не видел. Должно быть обознались.

Яно отбросила рисунок в сторону и прикрыла рот рукой. - Нет… Быть не может.

***

Макимицу бежала по узкому коридору меж комнат, придерживая край летней цветной юкаты. В доме уже давно погасили свет, но девушка знала, кто точно еще не спит в это время. Она ждала встречи. Она ждала, когда вновь сможет увидеть свою подругу. Седзи в спальню распахнулись. Младшую Яно встретила блондинка, что вырисовывала очередной пейзаж в своем старом альбоме. Заметив в дверях подругу, Эми расплылась в улыбке и подскочила к ней, отбрасывая карандаши в сторону. - Маки! Ох, какое счастье, что ты вернулась! Я так переживала… Ты ведь в порядке? Скажи, что в порядке. – блондинка начала хватать Макимицу за руки, затаскивая в комнату, - Давай, проходи скорее. Мне не терпится услышать обо всем, что случилось! – блондинка уже хотела наброситься с объятиями на подругу, но та оттолкнула её одним резким движением. Закрыв за собой двери, майко прошла в спальню и помутневшими голубыми глазами взглянула на подругу. - А ты сама разве не знаешь, что случилось? - Маки, хах, о чем это ты? – глаза Эми забегали, а рукой она стала непроизвольно потирать шею, - Не понимаю. Тебя ведь только прошлой ночью вернули, я даже не знаю, что случилось. - Ты… - Яно сжала руками портрет, что принесла с собой, - Зачем ты все рассказала генералу Кандзе? – Яно выбросила скомканы лист в сторону подруги. - Да о чем ты вообще? Я-я ничего не говорила! - Да? Серьезно? О том, что я скрывала Кадзуху знали только вы с Умэко. А теперь, давай подумаем вместе, кто же из вас мог стать свидетелем, когда у сестры не было на то причины? Наверное, та, кто подложила мне этот портрет? Ох, или же та, кто была без ума от генерала комиссии? Эми с минуту ошарашено смотрела на Макимицу, не решаясь произнести ни слова, но затем, будто почувствовав всю вину, что свалилась на плечи, она раскололась. - Прости… - девушка взялась за светлую прядь и отведя взгляд, начала покручивать ее меж пальцев, - Просто, ты была в опасности, поэтому я и согласилась дать показания! - Не была я в опасности! – майко всеми силами старалась сдержать свою злость, но получалось плохо, - Тору обманул тебя, понимаешь? Он обманул тебя, обманул меня, наверняка обманул и госпожу Фуджи. Он всех обманул! - Ты не понимаешь, Маки, он действительно хотел сделать как можно лучше! Пожалуйста, просто послушай меня…

***

Когда ты только пропала, все в окии были на нервах, а особенно госпожа Фуджи. К ней постоянно приходили из комиссии Тэнре, но никакой информации с собой не приносили. Она была в отчаянии. Работу Чайной на время закрыли, а в доме выставили охрану, чтобы другие девушки были в безопасности. Прошла пара недель и все вроде как пришло в норму. Чайный зал снова открылся для посетителей, однако самураи продолжали, да и по сей день продолжают стоять на постах в окии. Тогда Тору вновь пришел в Чайную, буквально в первый же день открытия. Я снова забронировала на себя его столик и начала обслуживать, как обычно. - Господин, какая честь снова видеть вас в нашем заведении. Сегодня я вновь стану вашей спутницей на вечер. Как вы желаете провести его? В нашем меню появились новые блюда, желаете попробовать? – Эми, в парике из черных локонов, что был украшен множеством заколок, да с плотным макияжем на лице, подсела к столу гостя. - Ох, как я рад вновь видеть тебя! – усмехнулся самурай и заметно расслабился, - Помню, ты и в прошлый раз меня обслуживала. - Так вы запомнили? Я польщена, а-ха-ха. - Как можно не запомнить такую прелестную девушку, которая, в придачу к прекрасному вечеру, подбросила мне свой замечательный рисунок? - Вы поняли, что он от меня? – глаза Эми заблестели. Внутри себя она визжала от восторга. - Это было почти очевидно, - усмехнулся самурай, - На своей работе я раскрываю дела куда сложнее. - Да? Что ж, тогда я буду рада услышать побольше ваших историй за чашкой чая. Или вы, после трудового дня, предпочтете что-то покрепче? - Эх, не сегодня, к сожалению. Завтра снова на работу, потому я предпочту заказать ваш знаменитый чай с лепестками сакуры. - Он вам точно понравится! Пару минут, господин… Вечер казался самым обычным. Мы разговаривали о разном, я слушала истории Тору с работы, потом старшие гейши показали свой танец гостям. В общем, я даже и не надеялась, что этот вечер может все изменить. - Кстати говоря, - неожиданно поинтересовался самурай Кандзе, - Почему ваше заведение было закрыто некоторое время? - Ах, вы про последние две недели? – Эми осмотрелась, будто остерегаясь того, что разговор могут подслушать, - Просто недавно в нашем доме пропала девушка, и все это время наша госпожа была занята её поисками. Но, пока они не увенчались успехом. - Так, дай вспомнить… Где-то я читал объявление об этом. Черт, не вспомню имени сейчас. - Макимицу. – коротко ответила блондинка. - Да, точно! Мои коллеги занимались её поисками, но пока тишина, знаю. – самурай сделал глоток чая, после чего заметил, как настроение собеседницы значительно ухудшилось, - Ты об этом переживаешь? - Эм, ну, как бы вам сказать… Мы с ней дружили, однако в самый важный день, когда для нее подготовили церемонию мидзу-агэ, она неожиданно пропала. Она после себя даже следов не оставила. - Да уж… Мне очень жаль, что так случилось. – без доли сожаления в голосе, самурай произнес эти слова, - Надеюсь однажды её найдут живой и невредимой. - Ох, тоже на это очень надеюсь. Наша всеми уважаемая госпожа обещает за любую информацию о Макимицу четыре сотни тысяч моры. - Четыре сотни тысяч? – неожиданно повторил парень, - Хах, неужели ваша госпожа так любит эту девушку? - Это правда. Мне не известна причина, по которой наша госпожа так относится к ней, однако сейчас она отдает все силы на возвращение Макимицу в Благородный Дом. - Кхм, извини за не скромный вопрос, а ты случаем не знаешь, сколько она предлагает в общем за поимку вашей девушки? - Я не должна о таком рассказывать, случайно вам проболталась ведь! - Да брось, красавица, - усмехнулся самурай, - Я ведь представитель закона, о таком ты можешь мне рассказать. - Ну, - Эми задумалась, - На самом деле, цену можно обговорить, как я поняла, но она точно будет доходить до одного миллиона. - Воу! – парень даже поперхнулся чаем, после оглашения цены, - Знаешь, поскольку я представитель закона, так еще и генерал Кандзе, то думаю смогу заняться поисками твоей подруги. - Господин, - блондинка заикнулась, - Вы не шутите? Правда поможете найти Макимицу? - Конечно! Я ведь должен защищать всех мирных жителей Инадзумы. – самурай задумался, - Слушай, красавица, а не могла бы ты сказать мне свое имя? - Что? Нет, я не могу! Я еще только майко, у меня нет профессионального имени, а настоящие разглашать запрещено. - Да брось, это просто глупые установки заведения. Думаю, мы еще будем встречаться не раз в вашей Чайной, а я бы хотел знать о тебе чуть больше к следующему разу. Ну, если тебе так будет удобно, то могу представиться первым. Тору. - Ммм, - блондинка не сразу дала ответ, - Ну хорошо. Эми. С момента твоей пропажи прошел примерно месяц. И только тогда я вновь увиделась с Тору. В первый раз он оплатил отдельную комнату для ужина и мои часы работы. Так мы впервые остались наедине. - Эми, милая, - брюнет усмехнулся и указательным пальцем прошелся по открытой части шеи блондинки, - По делу о твоей подруги пока нет никаких новостей, к сожалению. Но именно поэтому я и пришел к тебе! - Что? А я чем могу помочь? – блондинку сильно смущали неожиданные движения и прикосновения генерала Кандзе, но она молчала. Эми, кажется, всю жизнь мечтала именно об этом. - Ну, я подумал, раз вы с Макимицу были подругами, то наверняка ты знаешь информацию, о которой не осведомлены другие. - Нет! – одно лишь слово вырвалось из уст блондинки, но именно оно все и выдало. - А-ха-ха, значит все же знаешь. - член Кандзе наклонился ближе к Эми, заставляя ту чуть сдвинуться на край стола, - Ты ведь понимаешь, что скрываешь информацию, которая может помочь найти твою подругу. Не думаю, что ты поступаешь хорошо. - Господин, - голос Эми стал тверже и увереннее, - Даже если и знаю, то все равно не могу рассказать. Маки попросила меня молчать об этом. - И даже ради ее безопасности, ты не раскроешь тайну? - Не думаю, что дело именно в нашей тайне. Генерал Кандзе, которого не устраивало молчание майко, принял решение действовать решительнее. Взяв девушку за подбородок, он повернул её лицо к себе и притянул ближе, большим пальцем стирая алую помаду. Эми и не успела опомнится, как губы самурая накрыли её. Не в силах сопротивляться, блондинка поддалась и закрыла глаза, наслаждаясь моментом. Как только самурай отстранился, Эми в миг опомнилась и отползла назад, прикрывая путь к себе руками. - Что же вы творите?! Так нельзя! Я еще ученица! - Да брось, - ухмылка не пропадал с лица Тору, потому он, не смотря на сопротивления Эми, подсел ближе к ней, - Это просто чаевые, которые ты получаешь за свою превосходную работу. - Но это против правил! Мой первый поцелуй должен был забрать данна, но не вы! - А разве ты сопротивлялась? Разве была против? – Тору усмехнулся, - Я ведь вижу, как сильно тебе нравлюсь. - Нет, совсем нет! Вы не правы! – покрасневшее лицо Эми было заметно даже под слоями белого тона. - Не волнуйся, я чувствую к тебе то же самое. И я смогу сделать куда больше для тебя в дальнейшем. Например, стать тем самым данна. Ты ведь была бы не против? Да к тому же и твои моральные установки, получается, я не нарушил, а-ха-ха. - Должно быть вы шутите? Просто не может быть, чтобы вы так просто согласились… Это очень дорого! - Ох, о деньгах не беспокойся. Пока я делю свой бюджет с родительским, а мы семья не бедна. Однако, если у меня все же получится раскрыть дело о пропаже твоей подруги, то часть от суммы уже будет на руках. – самурай придвинул Эми ближе и наклонился к её уху, - Но ведь ты знаешь, что должна мне рассказать для этого, верно? Вот. Именно поэтому я все и рассказала Тору про тебя и Кадзуху. Про то, как вы познакомились и про то, как вечера проводили вместе. Он был очень заинтересован этими деталями дела и уже через пару дней вернулся ко мне с новыми новостями. Он рассказал, что видел тебя с тем парнем, когда гулял по торговому острову со своей сестрой. Но, по его словам, Кадзуха с тобой жестоко обращался. Постоянно держал за руку, когда ты вырывалась, кричал на тебя, а сама ты выглядела очень бледной и болезненной. Я стала за тебя еще сильнее переживать, попросила Тору что-то сделать, однако он рассказал, что без свидетелей, никто не сможет оформить ему срочный арест. Кадзуху, как я поняла, в прошлом уже разыскивали, но на момент твоего исчезновения его поисками занимались уже не так активно, как прежде. Конечно же я согласилась быть свидетелем! Я не хотела, чтобы тот парень навредил тебе еще сильнее. Тору был рад этому, но показания самураям Тэнре из полицейского участка я дала только пару дней назад. Три месяца до этого Тору приходил ко мне и говорил о том, что следит за вами, а я радовалась и тому, что ты была жива. И вот, буквально вчера ночью, самураи принесли тебя в окию. Мне же удалось только поговорить с Тору… - Что с ней? Почему она без сознания и в крови? Скажи, что она жива, пожалуйста! – плакала Эми, дергая генерала Кандзе за руки. - Успокойся, тише! – парень принялся успокаивать майко, но та не прекращала реветь, - Это не её кровь, не волнуйся. С ней все в порядке, она просто устала. Ей нужно дать отдохнуть и уверяю, уже на утро все наладится. - Правда? Ох, какое счастье… Я так рада, что тот бандит никак Макимицу не навредил. - Да, я тоже рад. – генерал Кандзе опустился на пол вместе с блондинкой, пока та прижималась к его плечу, - Только вот парень тот погиб. - Что? Как же так? - Ну, просто получил случайное ранение во время ареста, потерял много крови и все. Не успели его спасти. Хотя, думаю за все содеянное только смерть станет для него достойным наказанием. - Неужели… - Эми почувствовала не ясную тоску и печаль, - Ох, что же теперь будет? Как отреагирует Маки, когда узнает? - Думаю, будет рада. – поспешил ответить Тору, - Она ведь была в опасности. Скорее всего будет счастлива, что наконец вернулась домой. - Очень на это надеюсь, хотя на душе чувство, словно я виновата перед ней. Ох, не должна я была рассказывать тебе о Кадзухе! - Да брось, ты ведь наоборот помогла делу! Если бы не твои показания, ордер на срочный арест бы не одобрили и возможно было бы уже поздно спасать твою подругу. Ну а смерть парня уже списали на несчастный случай, шумиху не подняли, и на том спасибо…

***

- Вот, как-то так. – Эми отпустила блондинистую прядь и взглянула на Макимицу, - Я правда-правда желала тебе только лучшего! Ну, а что мне оставалось делать, когда тебе, по словам Тору, угрожала опасность? - Ох, - Яно закрыла лицо руками и опустилась на пол, - Это так глупо, а-ха-ха. - Эй, что с тобой? - Это так глупо, понимаешь? Один парень обманул всех! А того, кого не смог обмануть, просто оставил умирать. - Ну Маки… Я уже сама ничего не понимаю! Почему ты говоришь, что он всех обманул? - Да потому, что я была все это время более чем в безопасности! Ни разу Кадзуха не причинил мне вреда, в отличии от Тору. Из-за того, что он соврал тебе, ты рассказала ему обо всем! Хотя, уже нет смысла это обсуждать, все равно ничего не изменишь. Обе девушки замолчали. Эми села напротив Макимицу, но долго не решалась ничего сказать. Она думала то над её словами, то над словами возлюбленного, не понимая, кому должна верить. - Маки, - блондинка протянула ладонь и положила её поверх руки Яно, - Прости.