Тёплый июнь.

Протянутая рука была по ощущениям потной. Волнительный момент - это первое знакомство в реальной жизни, отчего и с некой нежностью было проделано рукопожатие. Зрачки двух парней были устремлены друг на друга, и казалось, что сводить с одной точки они их не собираются. Коряков рассматривал изумрудного цвета глаза Владимира и почти засыпал, оказываясь в экстазе от данной глубины. Хотя, наверное, изумруд - слишком блеклое и краткое описание для слишком красивых глаз. Скорей это был огромный, бескрайний лес, полный смешанных видов деревьев, но преимущественно, конечно, были высокие ели и сосны, простирающиеся по всей площади, иногда вырастая очень близко друг к другу, так что чуть ли не переплетались в один большой, величественный стебель. – ну привет, Мазэлоф. Коверканье прозвища слух совсем не резало, наоборот скорей отдавалось чем-то поистине уникальным и приятным, ведь некое осознание того, что определённый человек как-то по своему тебя выделяет не могло не льстить. Илья улыбается, щурится как кот, но ответа пока не даёт. Гораздо приятней в этот момент было дальше рассматривать радужки глаз Приколова, находя в их цвете новые деревья. Так бы это дальше и продолжалось, если бы Вова резко не отвёл взгляд, опустив голову как можно ниже, возможно делая вид, что тот вглядывается в обувь Мазеллова. Рука, всё ещё находящаяся в рукопожатии, неудержимо сжалась. – да, привет. Илья стеснительно убрал руку за спину, видно смущаясь за свою чрезмерную заинтересованность в чужой внешности. Маз крепко задумался. Желание обсудить очень многое давно засело в его голове, так что он каждый раз возвращался к мысли о долгом разговоре, когда вспоминал Кашу. Владимир тоже выглядел обеспокоенным. Между ними явно было недоговорённое дело, которое тонуло в бессмысленном, напряжённом молчании. Взгляды обоих парней машинально направились на окно, чтобы отвлечься от пропасти, которая мешала подступиться к друг к другу. Сквозь стекло просачивался мягкий оранжевый свет уходящего солнца. Горизонт дрожал под струями тёплого воздуха и горящие облака уныло плыли по небу. Картина на улице умиротворяла, тело становилось невесомым. Был тёплый июнь. – у нас мало времени, знаешь? – Владимир устало вздохнул, мысленно гадая сколько времени сейчас на часах. – знаю. – рука Ильи рефлексорно потянулась к плечу товарища, но тот резко остановился, вспоминая, что Коряков не достаточно близок, чтобы по дружески прикасаться к Вове. А тот, в свою очередь, спокойно отвернулся к комнате, несколько тяжёлыми шагами отдаляясь от Мазеллова. Стыдно. Владимир привычно подпёр голову мягкой потной ладонью. Он давно впал в свои мысли, даже не пытаясь начать диалог с Коряковым, даже если с его стороны это было неуважительно. Это была та маленькая грубость, пассивная агрессия, которая скопилась от необсуждённых проблем. И, как назло, даже если молчание было главной проблемой незакрытого гештальта - он снова будто бы набирает воды в рот. – так ты.. подготовил программу для стрима? – только если ты тоже её подготовил. – конечно! – Илья вскинул руки, как будто пытаясь показаться беззащитным, а потом быстро уместил их на коленях, стыдливо отводя взгляд. Он ведёт себя странно. Пальцы Приколова прикоснулись к спине товарища. Они были холодными, и даже ткань футболки не смогла не пропустить этот холод через себя. – всё хорошо?.. Воспоминания о неначатом когда-то стриме снова хлынули в голову. Этот противный момент отражался даже в словах Владимира, очень невинных и обеспокоенных словах, полных непонимания. – да-да, всё нормально! – Коряков помотал головой, а по его коже прошлись мурашки. – слушай. Я всё понимаю, давай просто забудем, ладно? – догадливость Вовы кусалась очень больно. Нет, не ладно. Илья неуверенно кивнул, настолько неуверенно, что было еле заметно. Но Каша всё видит. Его зелёные леса в глазах всегда смотрят на Корякова. Время близилось к глубокому вечеру, но всё не темнело. Июнь отражал в себе эти длинные дни и короткие ночи. А Мазеллов снова нервничал. Казалось, что надо бы действительно давно забыть, и Владимир обиды не держит, так что все беспокойства - нонсенс, но сознание не даёт отступиться от какого-то ложного чувства тревоги. Его пальцы крепче сжимают железную банку с пивом. Это оно - единственное успокоение: напиться и забыться. Но всё внимание переходит на сморщенное лицо Володи. Конечно, ведь от Ильи разило алкоголем, а Вова, безусловно, его не любил. И теперь остаётся гадать - не любил он Корякова или алкоголь? Владимир пытался своеобразно задержать дыхание, чтобы не чувствовать запах, скрывая свою неприязнь, но получалось плохо. Так что Илья всё сделает за него и отставит пиво в сторонку. – извини? Не пьёшь? Приколов промямлил что-то на подобии "неа", немного отступая от товарища. Алкоголем от того всё ещё, грубо говоря, воняло. – а чего так? Глупый вопрос, очень глупый. Его игнорирование было лучшим решением, поэтому, отклоняясь от допроса, Каша смотрит на сенсор телефона, непринуждённо указывая на время – шесть часов сорок восемь минут по московскому. Для удобства, для стрима было выбрано время Владимира - семь часов вечера, так что как раз надо бы собираться на трансляцию. – я надеюсь, что ты адекватно себя ведёшь по пьяни. – Вова лёгко улыбнулся, разряжая атмосферу. – про это не волнуйся, натренировался. – Илья усмехается в ответ, чувствуя себя несколько лучше, то ли действительно от банки пива, то ли от замечательной улыбки Приколова. Стрим был в самом разгаре. Чат принял коллег по твичу непременно тепло. Обязательностью уже пролетали сообщения про чью-то мёртвую маму, угрозы и оскорбления - все признаки позитивного настроя чата. Часто люди замечали особо энергичное поведение Мазеллова, которое удивительно контрастировало с абсолютно спокойным Вовой. Не то чтобы Илье не был присущ гиперактивный характер - просто именно сейчас он был навеселе, и некоторые особо догадливые уже предполагали об употреблении Мазом выпивки перед трансляцией. – ну ебать, уже догадались! – с досадой громко проговорил Каша, просматривая донаты и сообщения. – да ладно вам блять, ну выпил чуть-чуть, как будто вам впервой – тон Корякова отражал и серьёзность и некое озорство одновременно. – тем более я чуть-чуть, говорил же уже, что мне сейчас особо бухать нельзя, я антибиотики пью. – Илья улыбается по дружески, как будто общается с давними друзьями. Тот часто не сдерживался от гомерического смеха, разрывая динамики зрителей, тем временем как искреннего, чистого смеха Вовы добиться было тяжело. Поразительные противоположности. Где-то час прошёл, наверное, веселье не прекращалось, а наоборот - градус только повышался с каждой секундой и с каждой новой шуткой Владимира. Онлайн сегодня был до небес и двух футбольных полей, что ещё больше поражало парней, заставляя каждую минуту отвлекаться на всё новые и новые донаты. Единственная загвоздка была в том, что поведение Корякова становилось более неловким. Часто ему хотелось коснуться своими длинными пальцами Володи - будь то плечо, волосы, руки.. одно прикосновение рукавами заставляло Илью ярко улыбаться и краснеть, ещё краснеть. И смысла всё это делать не было абсолютно, просто невероятное желание полностью окутало мозги парня, так же как затуманил их алкоголь. – "ебать Илюша морду кукурузит" – донат смешит Кашу, который и сам не понимает, что тут такого смешного. – кхъщбхщщщ.. не ебу как твой ник прочитать, короче спасибо за 200 рублей. – Владимир робко улыбается, а Коряков тем временем очаровано по-тёплому смеётся, совершенно не так хрипло, по пьяне, как он делал это до. – ахуел что-ли, ничё я не кукуружу. – снова полусерьёзный тон просвечивался в голосе, отчего становилось даже забавней. Но в этот момент взгляд Маза был устремлён не на летящий чат с привычным "АХАХАЗХВЗАЖАХ", сейчас он неуловимо, боковым зрением смотрел на улыбку своего коллеги, который эту самую улыбку пытался угомонить. *** "Завершить трансляцию" – всё, давайте, всех целую, бай гайс. Хватит на сегодня, они оба устали. Расслабленная улыбка плывёт по лицу Владимира, он падает на спинку стула, а тот пошатнулся, заставляя парня вцепиться руками за подлокотники. – классно постримили. Только можешь объяснить, что это было? – Приколов скрестил руки на груди, нервно сглотнув. – ты о чём? – Коряков обеспокоено подошёл к Володе, то ли чтобы слышать его тихую речь громче, то ли чтобы просто быть к нему ближе. – я о том, что у меня сложилось такое впечатление, что ты постоянно пытался меня потрогать. – от фразы веело чем-то неправильным, в совокупности с этим и со странным чувством абсурдности ситуации, он прикрыл лицо рукой. Илье не понравилось это действие, потому что пальцы Вовы прикрывали его зелёные глаза. – да просто похайпить решил. Прикинь сколько челов с эдитов в тик токе придут, если нас с тобой зашипперят? – робко ответил Маз, пытаясь отнекнуться от неловкого вопроса. – да, ладно.. но ты это, в следующий раз предупреждай, если захочешь что-то такое сделать. Ну ты понял, что мне не понравилось. – да-да, вообще без проблем.. прости. Быстро вкинутое извинение и Мазу снова захотелось выпить. Неприятное ощущение, когда сделать около десяти глотков алкоголя хочется, а вроде бы и нельзя. Нельзя хотя бы из-за Каши, а не из-за каких-то антибиотиков. – бля, ты помнишь куда я поставил пивас? Плевать. Владимир поражённо опустил голову и указал в сторону кухонного стола. Илья непременно устремился к железной банке. Но решив открыть холодильник, надеясь на закуску, нашёл ещё две бутылки белого, которые сам же когда-то покупал и внутренне обрадовался и обматерил себя всеми возможными способами. Уходя, Маз быстро бросил фразу: – я на балконе пить буду, ты не волнуйся, хорошо? – ладно. – Вова незатейливо ответил, так сразу и не скажешь, что разочарованность в Корякове в нём была. Балкон обнимала тёплая ночь. Даже там - чуть ли не на свежем воздухе, было очень душно и жарко. Единственное, что могло показаться холодным в этот момент - пиво сразу из холодильника. И с каждым глотком Илья ненавидел себя всё больше. Локти расположены на бортиках, глаза закрыты, принимая почти горячий ветер, который колышел тёмные волосы. Парень уходит глубоко в себя. Что с ним было сегодня на стриме? Почему действительно трогал Володю? Почему засматривался на его улыбку? Глупости какие-то. Из кармана достаётся вейп и сразу суётся в рот, делая затяжку. В голове всплывает воспоминание, когда рука Корякова трепет локоны Каши. У Вовы мягкие волосы. Приятные, пушистые, ухоженные, чистые. Красивые и светло-русые - переливаются в лучах солнца, особенно уходящего. Мазеллов безуспешно вдыхал воздух, пытаясь понять и почувствовать запах этих волос, наверняка приятный, с привкусом мужского шампуня, но ближе к чему-то родному, как овсяное печенье или свежая крупа. Что-то домашнее, по сравнению с опасным лесом его огромных глаз. Так с мыслью на мысли тратилась жидкость в бутылках. Коряков меньше понимал, что делал и почти засыпал. Ручка балкона медленно повернулась. – всё хорошо?.. Снова эти слова и снова от них у Ильи горчит в глотке. – да~ааа... – Маз пьяно стонет, неконтролируя широкую, кривую улыбку. Он поворачивается к Вове, вяло ковыляя, сокращая расстояние между ними. – Во~о~ов! Владимир недовольно цокает, морщится, но стоит дальше, ожидая последующих действий друга. Коряков укладывает свои руки на плечи Приколова, утыкается лбом в его щёку и начинает шататься. – что ты от меня хочешь? – грубость в голосе показывала желание оттолкнуть Илью, отвращение сжимает грудь. Отвращение и кое-что ещё. – ну, Во~оов, чего сразу хочу, я просто немного шалю. – да ты что. – Володя усмехнулся, всё казалось очень странным. – какая ты сука, Мазэлоф. – ахуел что-ли – парень сглотнул и крепче вцепился руками за плечи Каши. Нос трётся уже у виска товарища. Взор Приколова устремлён на панельки на улице и парень тоже чувствует то, как ему сейчас жарко. С одной стороны сейчас жмётся слишком горячий до ожогов Коряков, с другой - середина июня. Он не знал куда ему сейчас деться - не знал куда засунуть руки, чтобы не стоять как истукан, не знал что сказать и даже не был уверен в том, что правильно дышит в этот момент: рвано, обеспокоено. В конце концов, пусть и довление Илье было не самым приятным решением, но Приколов чётко понимал, что сейчас сопротивляться пьяному Мазу смысла нет, поэтому его пальцы касаются спины товарища и мягко сжимают пушистую ткань футболки. – извини. Каша вздохнул от резко вкинутого извинения, недовольно фыркая. – за что именно? – ожидая ответ, парень не чувствует жалости за неожиданно печального по тону говора Мазеллова. – да во~о~от.. – Илья делает паузу, поджимает губы и о чём-то задумывается. – напился у тебя тут как гнида последняя, и тогда~а~а.. Его слова обрываются, но Вова явно знал, что это такое за таинственное "тогда". – я уже говорил, что проехали. Мне насрать на тот случай. – ладонь неконтролируемо сжимается в кулак. Ударить не может - то ли кишка тонка, то ли вежливость.. то ли банальное нежелание портить отношения и приятное лицо Корякова. А сам Коряков сейчас озабочено прикусывает губу. – приятный ты человек, Вов. И глаза у тебя красивые. – да ну тебя. Только сейчас Илья понимает запах. Чужое тело пахнет чем-то настолько родным, что можно даже не заметить: впечатление, что этот аромат был с тобой всю жизнь. В воздухе растворяется что-то смешанное между алкоголем и старой бабушкиной квартирой. Вторым запахом, наверное, был пропитан Каша с головы до ног - сплошные весенние рассады помидоров, древний ковёр на стене и желтоватые фотографии. – давай музыку слушать. Предложение было настолько нелепым, что Владимир засмеялся. Несмотря на всё, Приколов так раздобрел к выпившему юноше, что готов был троекратно согласиться, лишь бы убавить пыл Мазеллова. Убранная в карман рука, явно шарящаяся в поисках телефона, немо отвечала за Кашу: "давай.". Казалось Илья улыбается ярче солнца и выглядел он свежей, чем лист спелого салата, пусть его глаза опьянённо плыли по лицу. С Володей сейчас он ощущал настоящее счастье, которое проносились лёгким ветерком, отчего становилось не так душно. Потные пальцы Приколова набирали в браузере "популярные молодёжные песни 2023", ведь возможно музыкальный вкус парней не совпадал, поэтому слушать шлак обоим и ловить одинаковые эмоции было приятней, чем если бы эти эмоции испытывал кто-то один. Так с "дешёвым" роком, пьяным другом, который теперь расположил свою наклонённую голову на макушку блоггера и, как самая настоящая дама с новеньким букетом цветов и вином внутри, по детски радостно смотрел вдаль одиноких деревьев во дворе - в темноте которые казались вовсе не насыщенно-зелёными, а почти чёрными, что разглядеть их истинный цвет мог только человек с абсолютным зрением, которого не было ни у Ильи и, к сведению, ни у Приколова. Где-то отдалённо слышались голоса птиц и крики людей, которые, казалось, всё ещё праздновали первый день лета. – Илья, мы валим кринжа сейчас. – ну и что. Коряков звонко засмеялся, так громко, что соседи скорей всего проснулись. Громче орущих бомжей, громче поющих птиц, всё это блекло и растворялось в хохотании парня. Лёгкость обвивалась вокруг его тела и Маз кратко целует Кашу в лоб. Юноша в ответ вскакивает, роняет телефон, пятиться назад.. – Что ты делаешь?! Кричит громко, как смеялся Мазеллов, и наверное снова был расстроен, что Дрейка всё же не было рядом, как тот предполагал, - Коряков целовал бы его и свои "дружеские" замашки выливались бы на него. Ветер снова подул и влага на лбу стала приятным холодком. Парень кричал не от злости, он сделал это от испуга, искреннего страха. Зелёные глаза, которые сейчас казались скорее чёрными, метались по углам: "кто нибудь это увидел?". Единственный вопрос заполонил его голову, всё смешивалось в кучу, и только одно сейчас перекрывало всё это: "А мне это понравилось?" Конечно нет. Скорей всего. Наверное. Коряков в ответ сначала сделал озадаченное лицо, а затем снова улыбнулся - чувствует, что на него не держат обиду. Он смеётся как раньше, только уже потише, чувствуя, что у самого кружится голова. – я не гей. – Приколов выставляет перед собой руки, как будто оправдываясь. – а чего так? – глупый вопрос. Но вполне справедливый, ведь Володю действительно заставил задуматься. – что плохого в парнях? Что тебе предложат женщины? Что-то, что у тебя уже есть? – Маз опьянённо смеётся, его коленки подкашиваются и даже сам он внутренне жалел Вову в том, что тот оказался в такой весёлой компании. Илья, конечно, шутил, но так заигрался, что сам стёр у себя в сознании понимание того, что он делает и действительно ли всё происходящее - прикол. Рок продолжал играть из засраного динамика лежащего на полу телефона и Коряков робко подходит к Каше. Он усмехается и ложит руку тому на плечо. – не бери в голову. – ну да, бери в рот. Сделав логичный вывод, Владимир фыркает, отворачивает своё лицо – резко запах пива снова стал противен. И всё же Илью отталкивать не хотелось. Несмотря на его наглые поступки, Каша видел в нём большого ребёнка с восхищённым взглядом от любого, незначительного добра, которое для него делают. И сейчас этот ребёнок снова обнимает Володю. Крепко, как будто тот цеплялся за канат, висящий на обрыве самого высокого каньона. Его ноздри всасывают запах волос Приколова - действительно свежая крупа. Понимать дружеский это жест или нечто большее он не хотел. Они оба не хотели. Недавний поцелуй показался ютуберу чем-то космическим, как будто его и не было, но в памяти всё ещё всплывает то мгновение, когда мягкие, но сухие губы касались горячего лба с нежностью, как будто они целовали любимую женщину, а не товарища, который, могло показаться, категорично относится к любому действию хозяина этих самых губ. – ты поедешь домой? Каша ожидает ответа, но в ответ лишь молчание, которое прерывалось редким посапыванием. Илья был в полудрёме. Засыпал стоя, с уложенной на шею Вовы головой. Владимир робко потряс за предплечье друга, на что получил недовольное мычание. Приколов промямлил ругательство, а затем за руку потащил Корякова к выходу из балкона, попутно подбирая телефон с пола и выключая в нём музыку. Нет, это был не показатель симпатии, просто чистая вежливость, и если бы Володя мог - выпнул бы Маза даже если бы он был при смерти. Сам Владимир мысленно неодобрительно мотает головой. Нет, вовсе не симпатия, быть не может. Просто сегодня он позволит Корякову остаться, но только на одну ночь.