От судьбы не убежишь

— А теперь, Амала, расскажи про свои видения, — подвел к самому важному Рейтан, когда девушка наконец успокоилась, — ты ведь рассказала тогда не все? — Да, — девушка вспомнила о внезапном видении посреди диалога с брахманом и аватаром порядка, по спине побежали мурашки. — Звучит неубедительно, но мне ты можешь доверять, — самым спокойным голосом проговорил Вайш. — Я чувствую, — обостренная интуиция, переданная ей от Темной Матери, подсказывала, что Рита-Шива не врет, — тогда получается, что я не могу доверять Амриту? — Не совсем, — задумался над вопрос мужчина, а после процедил, — в этом есть особая причина, которую я сейчас проверяю. — Как скажешь, — у Амалы не оставалось шансов, как просто согласиться. — Так что с видениями? — вернулся к теме Рейтан. — То что я видела сегодня ночью отличается от прошлых видений, — потупилась Амала, — я была в своей комнате, когда меня начал душить этот…монстр? Звучит, как бред, да? — Опиши его, — вполне спокойно отреагировал Вайш. — Очень массивное накачанное тело, большие рога, бычья голова, острые когти, — девушка задумалась, — мне кажется, что о нем говорила Кали в видениях. — Что говорила? — Вспомнить бы точно, — девушка хотела процитировать Темную Мать, чтобы было больше зацепок, — ОН среди нас. — Все? — А еще она все время повторяла: «гнев, гнев». Не знаю к чему это… — Так и думал, — взгляд Рейтана стал как никогда серьезнее, он задумчиво скрестил пальцы, а после перевел взгляд на Амалу, — Амала, это не монстр, у него есть свое название и даже свое имя. — О чем ты? — вопросительно вскинула брови девушка. Рейтан перевел дух и самым спокойным голосом рассказчика начал свой монолог: — Имя его Махишасура, сын царя Рамбхи и принцессы Шьямалы, которая в результате проклятия превратилась в буйволицу. С самого детства Махиша был одаренным ребенком, он умел принимать форму как человека, так и животного. Долгое время Махишасура совершал аскезы и медитацию, желая удовлетворить Брахму и получить от него благословения. В конце концов Брахма явился пред Махишасурой и дал ему благословение, согласно которому тот не мог быть убит ни человеком, ни богом. После этого Махишасура стал причинять огромные беспокойства не только людям, но и богам. Последней каплей стало убийство одного из богов — Индры. Тогда обеспокоенные боги собрались вместе и создали юную женщину, богиню Дургу, которая воплотила в своей прекрасной форме могущество всех богов. Она создала армию, которая сразилась с войском Махишасуры. В ходе девятидневной битвы, армия демона была полностью разгромлена. Сам Махишасура был убит. Богиня с шестью руками в качестве награды обезглавила демона. — Дурга… Кали? — Да, у Темной Матери много имен: Дурга, Кали, Деви, Парвати. — А причем тут гнев? — Кали является яростной формой Шакти, она — уничтожитель демонов. Говорят, что гнев Темной Матери ужасен настолько, что грозит существованию всего мира. К тому же, после убийства Махишасуры она обезумела и чуть не уничтожила все живое на земле. — Поэтому все последователи Махакали пытаются усмирить ее гнев? — Да. Девушка задумалась, а после процедила: — То есть этот монстр на самом деле демон, с которым боролась Темная Мать, — в голове не укладывалось, что паззл так удачно сложился, — но он же убит! — Убит, это меня и беспокоит. — Вот чью голову я видела в руках Богини, — подытожила девушка. — Скорее всего это была подсказка от самой богини. — Я вспомнила! В ту ночь она защитила меня от Махишасуры. — Как тогда Темная Мать оберегла своих детей, так и сейчас она защитила тебя. — Но если она его победила, то какую он может представлять угрозу? — В этом и проблема, — помедлил Рейтан, — конец Кали-юги не может быть связан с Махишасурой, потому что он мертв. И он не мог тебя душить. Значит, это было нечто другое, о чем мы пока не догадываемся. — Теперь я снова ничего не понимаю! Тогда кто это был? — У всего есть причинно-следственная связь, нужно просто понять в чем она заключается. — А причем тут этот демон? — Я не знаю. Бессилие начало накатывать на девушку. Голова разболелась от переизбытка новой информации. Оставалось так много вопросов, на которые ответ знает только Богиня. — А мне что делать? Он меня убьет? — паника охватила девушку. — Пока Махадеви защищает тебя, то боятся нечего. — Только вот моя связь с Махакали ослабляется, значит, совсем скоро я столкнусь лицом к лицу с этим неизвестным. — Тримурти отзывают богов от помощи людям, — кивнул Рейтан, — если ты не сможешь противостоять врагу, то когда Кали оставит тебя, враг заберет твою душу. — Почему Махакали так заботится именно обо мне? Почему я все еще вижу ее в видениях? — Зов материнского сердца Кали оказался сильнее приказа Тримурти, потому и видишь. Скорее всего, богиня чувствует, что именно тебе грозит опасность и ты являешься мишенью. Она будет с тобой до момента, пока пантеон богов не заставит ее отступить и оставить земных детей одних. — Неужели я так ей важна? Я же все-таки предала ее, когда сбежала в Лондон. — Только ты сможешь остановить конец Кали-юги, Амала, и богиня об этом знает. — Когда я училась в университете, нам рассказывали, что конец юг, особенно Кали-юги, то есть Черного века, предвещает процветание и жизнь. Так почему богиня так противостоит этому? Неужели моя жизнь стоит того, чтобы предотвратить конец Черного века, когда очистится земля. — Ты рассуждаешь верно, при других обстоятельствах Темная Мать не вмешивалась бы, но прошло только 5 лет с начала Черного века и кто-то очевидно вмешался в хронологию. — А что значит Тримурти заставит? Чем это грозит Кали? Рейтан лишь мотнул головой. В этом жесте не было вложено ничего хорошего. Установить связь между Махишасурой, удушьем, Кали-югой и Амалой, было очень трудно. — Тебе нужно все переварить, Амала, — Рейтан хотел вот-вот уйти, но вдруг Амала его окликнула: — Рейтан, слушай, — резко вспомнила девушка о недавнем разговоре, — ты говорил, что догадываешься почему Шива оставил тебя с нами на земле, хотя ты полубог. Так почему? Вайш нехотя перевел взгляд на девушку, поскольку не горел желанием нагружать Амалу еще больше, но все же процедил: — Я думаю, дело в моей просьбе. — Какой? Любопытство напало на девушку. Она испытующе смотрела на Рита-Шиву, глядя ему прямо в глаза. — Стать человеком. Аватару порядка было тяжело сознаваться в этом. Его одолевало чувство стыда за эту, казалось бы, детскую просьбу. Он бездушная кукла, что должна беспрекословно исполнять обязанности, не может просить о таком. Не имеет такого права. — Это как бы проверка? Если переживешь события, то станешь человеком? — Думаю, что так, — кивнул длинноволосый мужчина, все еще находясь в напряженности, от обнаженных Басу чувств. Чистое и невинное желание бога избавиться от обязанностей и, наконец, обрести свободу, растрогало до глубины души. Амале было тяжело подбирать слова в подобной ситуации: — Переживем, обещаю, — это накинуло некую ответственность на девушку, она не могла подвести столько людей из-за своей слабости. — Я верю, — слабо и очень нежно улыбнулся Вайш. Искра надежды заиграла в глазах людей. Именно, людей. Они не знали, что делают и на какие риски идут, они просто верят. Это был не разговор аватара и обычной девушки, это было нечто более глубокое и нечто особенное, человеческое. Рейтан перевел взгляд на дневник, который небрежно, в раскрытом виде, лежал на полу: — Мне убрать его? — Нет, — мотнула головой Амала, — это последнее, что у меня осталось от прошлого Амрита. — Амала, не живи прошлым. Это именно то, что повторяла себе девушка каждый божий день, когда была в Лондоне.

* * *

Прошло около двух лет. Девушка все больше начала вливаться в социум и уходить в карьеру с головой. Ей не приносила удовольствие каждодневная рутина, но лишь так она могла заглушать боль. Все чаще девушка стала пропадать на работе, лишь бы не оставаться одной. Дома ее никто не ждал, все кто знал, что произошло в Калькутте, оставили все в прошлом и продолжили жить дальше. И ей пришлось. Правда, все напоминало о нем. Любое упоминание Индии было спусковым крючком для болезненной ностальгии. — Амала! Новый заказ! — запыхавшаяся секретарша обрушила на итак заваленный стол успешной консультантки новую стопку бумаг, — тебе точно понравится! — Мери, что мне может там понравиться? — девушка устало потерла виски, — я прямо сейчас тут умру. — Я говорю, понравится! — блондинка уселась на соседнее кресло и с восторгом смотрела на начальницу, — ты же по профессии индолог? — Ну так. — Заказ прямиком из Индии! — молоденькая худая девушка замельтешила перед глазами, — просят проконсультироваться по финансовым вопросам по бизнесу. — По какому такому бизнесу? — в сердце кольнула болезненная надежда. А что если это он? Это было так маловероятно, что вселяло в девушку еще больший интерес. — Так, сейчас, — девушка пролистала документы по новому делу, — Бенгалия, Калькутта… Сердце начало биться с бешеной скоростью. — Чайный бизнес. — Фамилия, — тяжело прошептала девушка, — фамилия владельца. — Бахадур, — неправильно поставила ударение подчиненная, но Амала пропустила это мимо ушей. Разочарование вперемешку с облегчением нахлынуло на девушку. Консультантка слабо улыбнулась коллеге: — Я берусь. — Вот и отлично! Пишут, они на грани разорения, — блондинка цокнула, а после добавила, — откуда только деньги на наши услуги. Бедная семейка.

* * *

— Ты прав, — полушепотом согласилась Амала, когда воспоминания всплыли перед глазами. — Решать тебе, — затертый дневник оказался рядом с девушкой, словно был чашей равновесия между правдой и ложью, правильным и неправильным. Сжечь его навсегда, либо же оставить себе и при виде него, каждый раз вспоминать о давно забытом, — я должен поразмышлять, пока отдыхай. Рейтан напоследок окинул девушку сочувственным взглядом, а после удалился из ее комнаты, оставив одну. — «Ну и что с тобой делать?» — девушка прикоснулась к переплету из натуральной кожи. Все эти года, начиная от 15 лет, он и только он прикасался к этому дневнику. Имеет ли она право просто взять и избавиться от этой вещи? Конечно, имеет. Судьбу дневника Амрит доверил ей, перебросив некую ответственность за него. — «В последний раз», — девушка открыла дневник интуитивно, на глаза попали строки: «Нашел. Я ее нашел». По телу пробежали мурашки. Даты не было, оставалось лишь догадываться когда Амрит это написал. Девушку бросило в жар от мысли, что когда он писал это, он ее по-настоящему любил. Это то, что было безвозвратно утеряно с годами и осело на душе. Тот, кто искал ее почти всю подсознательную жизнь, наконец, добился своего. Она его полюбила, как в самых чистых и невинных снах о счастливом будущем, которыми грезил юноша. Только, когда Амала поняла это, было слишком поздно… — «Наверное, в 1980-м, когда я приехала в Индию», — сообразила Амала, а после перевернула страничку дневника. В глаза бросилась комбинация из одиннадцати цифр. Амала не сразу догадалась, что это был ее номер телефона. — «Я поменяла номер, когда вернулась из Калькутты», — непонимающе смотрела девушка, — «это же мой новый лондонский номер телефона». Пришлось немного напрячься, чтобы понять что к чему. — «Он добыл мой номер уже после того, как я уехала», — напрашивалось лишь одно умозаключение, — «ты следил за мной»? Мысли начали путаться в один большой клубок. Следующая страница: — «Видеть тебя во снах каждый божий день так больно, Махарани. Я хотел дать тебе свободы от жизни в золотой клетке подле меня, надеюсь, что ты счастлива. Я заядлый эгоист и долго не мог решиться отпустить тебя туда, куда ты рвалась, туда где нет меня. Но почему-то эта ноющая боль внутри делает меня счастливее, когда я знаю, что где-то там ты успешная карьеристка, возможно, уже чья-то жена. Я вру. Я знаю, что ты не вышла замуж. Эта мысль греет меня, в надежде, что ты все еще помнишь меня и я тебе не отвратителен. Хотя, кто знает, что творится в твоей безумной голове, мама-рати», — искусно выведенные буквы показывали, что он и только он писал это, обнажив свою душу, находящуюся под коркой льда. Все потеряно. Они оба страдали и из-за собственной гордости потеряли друг друга. А теперь, он женится, только не на ней. Бумага впитала в себя женские слезы, которые падали прямо на текст, смазывая чернила. — «Совсем скоро я женюсь на очень достойной девушке, Махарани. Она помогла мне пережить этот тяжелый период и надеюсь, что когда-нибудь я полюблю ее так, как любил когда-то тебя. Пора наконец жить дальше. Последнее, чего я хочу, это услышать твой голос. В последний раз». — «Услышать голос?» — в голову ударило смутное воспоминание.

* * *

Это был очередной загруженный день на работе. Время было около десяти вечера и Амала, как всегда, осталась одна в офисе, чтобы проверить отчеты. — Мне нужен кофе, — мысли путались от нелегкой рутины, девушка сделала себе бодрящий напиток и уселась обратно за стол. Бумажки уже стояли поперек горла, но лишь так Амала отвлекалась от реальной жизни. Вдруг раздался звонок, который разносился эхом по всему кабинету. — Кто в такую ночь? — Кхан смутилась от того, что звонили не на рабочий, а ее личный телефон, — Киран что-ли? Но звонок был с неизвестного номера. — Странно, были бы мошенники или спам, то высветилось бы уведомление, — подумала девушка прежде чем взять трубку, — значит, мне звонят. — Амала Кхан слушает, — уставшим голосом выдавила девушка. На том конце провода слышалось молчание. — Але? — повторила консультантка, — я вас слушаю. Убийственное молчание начинало надоедать. — Ладно, — девушка повесила трубку и отложила телефон на стол. Раздался звонок с того же номера. — Это розыгрыш? — нахмурила брови уставшая работница, — я вас сейчас заблокирую. — Прощай, — короткое смазанное слово послышалось от неизвестного. — Что? — не успела девушка ответить, как собеседник сбросил, — наверное, перепутал номера.

* * *

Девушка на ватных поднялась со своего места и вышла из комнаты, направляясь к Амриту. Ей было плевать, что вместе с ним в комнате должна была быть Деви. Все, чего просило ее сердце — разговора, который не мог случиться. Она настойчиво постучалась в дверь, параллельно вытирая слезы руками и держа дрожащими руками дневник. В дверном проеме появился полуобнаженный Амрит в одном шелковом халате. Он вопросительно поднял брови и непонимающе смотрел на заплаканную девушку, которая кое-как стояла на ногах. — Ты любил, — сквозь ком в горле прошептала Амала. С ее дрожащих ресниц упала горькая слеза, — любил! Взгляд Амрита стал более серьезным и твердым. — Амала, прошу… — Нет! — перешла на крики Басу, разводя руками. Дневник выскользнул из вспотевших ладоней и рухнул у ног бывших возлюбленных, прекрасно олицетворяя происходящее. Зеленые глаза индийца потускнели. Он не мог смотреть на девушку и молча поднял дневник, протянув его девушке. — Иди, Амала, — оставил мощную пощечину своими словами Дубей. Мужчина отвел взгляд от девушки, рот сжался в одну сплошную линию. Девушка сщурила глаза, захлебываясь слезами, которые текли и текли, без шанса остановиться. Ее обуревало настолько мощное отчаяние, что она была готова биться о стену. Эта недосказанность не отпускала ее. Она знала, что вот так стоять перед ним было неправильно и убивало последнюю гордость, но девушка больше не могла идти на поводу у своего эго, ведь именно из-за него потеряла все. Челюсть Амрита сжалась, а желваки яростно заиграли. Нахмуренные брови сложились. — Уже поздно, иди к себе, — процедил мужчина, так и не взглянув девушке в глаза. Брюнетка напоследок заглянула в его изумрудные глаза, которые при тусклом свете, то и дело, поблескивали. — Прощай, — подняла свои томные карие глаза Амала, в точности повторив его слова в ту ночь. Что-то внутри мужчины сломалось. Он понял, что она все знает, от чего было еще больнее. Его и без того уставшее лицо с синяками осунулось еще сильнее. — Сожги его, — напоследок бросила девушка, оставив дневник у мужчины, — мне больно. Девушка кое-как поплелась к себе, пересилив желание рвать и метать. Мужчина взглядом проводил бывшую возлюбленную в комнату, держа свой же дневник в руках. — Прощай, — тихо вымолвил Амрит, а после закрыл дверь в свою комнату. Амала рухнула на кровать и уснула от переизбытка эмоций, не выдержав мощного напора мыслей.

* * *

В нос ударил неприятный тухлый запах. Девушка кое-как разлепила веки, учуяв нечто омерзительное. Воздух наполнился этим ужаснейшим запахом, въедаясь в кожу и волосы. К Амале вернулись остальные органы чувств. — «Где я?» — к телу прилил резкий жар. Она увидела, как языки пламени окружили ее. Кожу обжигала адовое пламя, принося дичайший дискомфорт и нестерпимую боль. Ноги уткнулись в чугунное дно. — Я что… — глаза заметно расширились, девушка заметила, что сидела в огромном котле, — уже умерла? Нарака. Область мрака и ужаса, где души подвергались ужаснейшим вечным пыткам. Самые извращенные способы принести боль применялись именно здесь. Здесь нельзя умереть и нельзя жить. Только мучаться. В голове послышался грубый глубокий смех, доходивший до самой глубины души. Смех асура-демона, который пронизывал кожу ядовитыми иглами. — Нет…нет, — паника охватила девушку, — он убил меня… Кожу страшно обжигал неистовый огонь. Все тело горело так, что хотелось кричать, но Амала не могла и пискнуть. Перед глазами все поплыло и появился ОН. Махишасура. Его дыхание буквально обжигало тело девушки, а красные глаза кровожадно смотрели на нее. Массивное тело неизмеримых размеров схватило девушку за горло и подняло над котлом, сжимая все сильнее. — Ты мертв! — проскулила Амала, — Махакали убила тебя, Махиша. Когтистая рука сжалась сильнее. Яростные глаза метались из стороны в сторону. — Махакали тебя победила! Ты мертв! — не хотела мириться с положением дел девушка. — Мертв, — нечеловеческим голосом проговорил демон с головой буйвола. — Ты не душил меня, — девушка чувствовала резкий прилив сил, который тек по венам, — я знаю, что это был не ты. — Не я, — рассмеялся демон, сжимая Амалу все сильнее и сильнее. Кости начали ломаться, а органы разрываться. — И гнить тебе в Нараке, — обезумевшая девушка чувствовала как ее тело наполняет материнская энергия, превращая ее тело в сосуд для божественной силы, которая перетекла из Темной Матери. Амала резко высвободилась из рук демона и светящимися глазами смотрела на Махишасуру. — Ты в точности, как она, — ужаснулся асур, отпрянув в сторону. — Ты знаешь, кто душил меня? — нечеловеческим голосом выдала Амала, поддавшись безумству, — отвечай! Демон рассмеялся, растворяясь в темноте и ускользая от Басу. — Отвечай! — Око за око. Смерть за смерть. Кровная месть. Ты следующая, Амала Басу, — улыбался демон, удаляясь от обезумевшей девушки. — Ну уж нет! — Амала подпрыгнула и оказалась рядом с Махишей, схватив его за рога и оседлав. — Ты поплатишься своей жалкой душонкой за мою смерть. — Не смеши, — девушка в одно мгновение вцепилась зубами в толстенную кожу шеи буйвола и прокусила ее, облизнувшись, — я убью того, кто мстит за тебя, когда доберусь до правды. — Если сможешь, — надсмехался асур, скинув с себя девушку и зажав шею, — безумная, как и она. — Нет смысла убивать тебя, ты уже мертв, — глаза Амалы загорелись красным пламенем, а голова неестественно повернулась на 180 градусов. — Привыкай к этому месту, дитя Кали, скоро ты будешь жариться здесь. Кровная месть настигнет тебя. Кадр сменился. Темное пространство, родное и привычное. Девушка резко выдохнула. — Махакали, что это было? Я чувствую твою силу! — неизведанная мощь обуревала все тело девушки. — Конец Кали-юги предотвратишь, как только врага победишь. Моя сила принадлежит тебе, дитя, — томным громогласным голосом ответила Темная Мать, которая следила за происходящим в Нараке. — Но как? — непонимающе мотнула головой девушка, — откуда у меня твоя сила? Образ Махакали начал постепенно тлеть, превращаясь в яркое свечение. — Темная Мать, что будет с тобой?! — девушка чувствовала, как связь начала обрываться. Тонкая нить, что соединяла дитя и мать, загорелась. Амала ощущала всем телом, как силы богини перетекают к ней. — Божественный суд, — руки богини грациозно взметнулись вверх, а тело вытанцевывало последний танец. Кали, высунув язык, закружилась в пространстве, освещая его своим светом. — Тримурти? — девушка понимала, что судить богиню будет пантеон, — это за то, что приходишь ко мне в видениях? Богиня улыбнулась. Ее привычный гневный взгляд сменился на более мягкий и чувственный. Это было прощание. — И что с тобой может быть? — Забвение, — эхом разразилось в воздухе. Тело передернуло в конвульсиях от подступающей под кожу силы. Мысли прояснились: — Божественная смерть, — как приговор вынесла Амала. Богиня лишь громко рассмеялась, продолжая вырисовывать бедрами круги: — Дитя мое, не застилай свой разум гневом и безумством, иначе повторишь мою судьбу, — нравоучительно выдала Кали. — Я могу сойти с ума?! — по коже пробежали мурашки. Образ синекожей богини с шестью руками начал растворяться. Времени оставалось мало, прежде чем Амала потеряет связь с Кали, возможно, навсегда. — Как я пойму, что у меня получилось?! — последний вопрос богине адресовала девушка. — Храм Дурги осветится светом, Тримурти спуститься с небес. Красные глаза загорелись огнем. Истошный крик Матери начал разрушать пространство, в котором они с богиней встречались. Руки обвились вокруг Амалы, впитываясь в ее кожу. Глубокие раны начали моментально заживать, а шрамы исчезать. Темная Мать буквально растворялась в своем дите, отдавая ей свои силы. Все тело пульсировало и горело. Глаза распахнулись. Свет.

* * *

Внутри что-то надломилось. Амала, пытаясь вдохнуть как можно больше воздуха, вскочила с кровати, словно ошпаренная. Как только она пришла в чувства, то почувствовала невыносимое жжение в области шеи и руки. Девушка коснулась запястья: — Шрам пропал, — осознала Басу, а после ее руки машинально обхватили шею и почувствовали лишь гладкую кожу, — я исцелилась. В голове ничего не укладывалось: — Я не чувствую больше связи. А вдруг она мертва? — эта мысль пробиралась под самую кожу. Многоликая богиня, что тысячелетиями защищала своих последователей, будет осуждена за свое вмешательство извне. И все из-за помощи Амале. — Темная Мать, почему ты это сделала? — какая-то безысходность от утраченной связи разрывала девушку на куски. Девушка пыталась хоть как-то проявить свою силу, отданную ей богиней, но не могла. Внутренние зажимы блокировали ее сознание. — «Храм Дурги осветится светом, Тримурти спуститься с небес», — слова богини как наяву всплыли в сознании, — Храм Дурги находится в Варанаси, значит, нам предстоит путешествие.