Веселись!

КАК ЖЕ ВЛАСТЬ ЖЕСТОКА.

На часах шесть утра. Будильник не заведен, потому что он словно и не нужен в этом мире. Все люди здесь встают слишком вовремя будто в них заведен автоматический подъем, как у роботов. Но на самом деле во всем виноват их режим сна. Уже в десять часов вечера они должны лежать в постели и спать. В это время отключаются вода, газ и электричество. Одной части людей не приходится вставать посреди ночи, потому что каждый день они чувствуют напряжение и после спят крепко, а вот другая часть людей страдает бессонницей. Они все обязаны лежать в своих кроватях. Смартфонов здесь нет. Только кнопочный и домашний телефоны для работы. В них нет встроенных фотоаппаратов и нет игр. Только номера телефонов и сообщения. Все они прочитываются и прослушиваются. Даже в спокойной ночи люди не могут поговорить о своём по телефону с друзьями или самым близким человеком в их жизни. Их жизнь им словно не принадлежит. Будильник не звонит. Теплая и мягкая постель, так манящая в свои объятия уже стала пустой и начала остывать. Она больше не манила. Владелец чувствовала себя достаточно бодрой и делала все в такой спешке, что здесь позавидовал бы даже гепард. Марика была обычной офисной сотрудницей. Это был вовсе не её выбор. Она не знала, куда податься. За неё всё решили. Девушка была такой же морально и физически уставшей, как и все в этом городе и мире. У неё был час на сборы. Работа начиналась в восемь часов утра и заканчивалась в пол девятого вечера. Она находилась за три автобусные остановки от её. Дойти пешком до остановки от дома Марики составляло минут десять. Однако девушка часто добиралась туда за шесть минут. Она боялась опоздать. Боялась получить выговор. Боялась, что у неё будет штраф и вычет из зарплаты. В автобусе была тесно из — за постоянной утренней толпы. Водитель выглядел неважно. У него был весьма болезненный вид и казалось, что он засыпал на ходу. Со всех сторон Марика могла услышать недовольные вздохи и голоса, которые перешептывались между собой. — Слышал, что недавно была авария. Водитель заснул прямо за рулём и в итоге автобус с пассажирами разбился. — Грубый голос явно принадлежал мужчине в годах. — Врёшь ты всё! Даже если это и правда не мог ты слышать это где — то. Новостей давно не пишут и не сообщают. Не мог ты! — Голос принадлежал женщине. Тоже в годах. Они явно были супругами. Это подтверждали обручальные кольца на их безымянных пальцах правой руки. — А я говорю видел. Женщина лишь недовольно закатила глаза, испустив тяжелый вздох. Они вышли на следующей остановке. В салоне возникла гробовая тишина. Громкая новость произнесенная громким шепотом напугала пассажиров. Страх читался в их глазах, но они продолжали стоять будто застыв. Что — то обдумывали. Спустя минуту некоторые пассажиры вздохнули и приняли тот же самый образ, что и был у них до новости. У других в панике забегали глаза и судя по их виду им явно хотелось поскорее выйти из автобуса. Боялись за свою жизнь. Не доверяли. Марика была одной из тех людей, которые одновременно думали, что это и бред и правда. Паника была, но не хотелось в это верить. Было отрицание. Но правду ей никогда не узнать. К счастью Марики она добралась до работы благополучно. Никаких физических травм и летательных исходов от аварии. Её и не было. Водитель выглядел уставшим, но смог выполнить свою работу. Словно робот с нескончаемой энергией. Будто ему не нужно питание. Марика сидела на своем рабочем месте и выполняла свою работу. Так прошло часа три. Ноги затекли точно так же как и руки, плечи, шея. Стоячая или сидячая работа — оба приносили вред. Работать так много и без продыха. На поход в уборную давалось всего семь минут. На рабочих столах уже стояли бутылки воды и некоторые лекарства от боли. Отдохнуть все равно не получится. В случае если что — то болит — пей лекарство. А потом продолжай работать. Даже если тебе всё ещё больно. Они говорят это пройдет. Лекарства помогут. Со временем станет лучше. Но иногда это доходило до того, что сотрудники отключались прямо на работе. Они падали в обморок, часто на клавиатуру компьютера, который имел доступ в интернет лишь для работы и никаких лишних сайтов, или же разбивали себе лицо об край стола. Их увозили в больницу. Некоторые сотрудники не возвращались. В прошлом месяце не вернулись трое. Директор и заместитель сказали, что их перевели в другой отдел. Директор всегда сохранял каменное лицо, но в такие моменты его уголки губ подрагивали будто он вот — вот сейчас улыбнется. Заместитель был довольно нервным и хоть всеми силами и пытался этого не показывать глаза его бегали. Были его зеркалом души. Никто не верил им, но никто этого не показывал. Все боялись. Раздался сигнал, который напоминал школьный звонок. Он часто дарил воспоминания о школе, где тоже приходилось несладко. Оповещение было сигналом к перерыву. Перерыв длился около двадцати минут. За это время нужно было успеть сходить в столовую, ведь домашнюю еду толком никто не успевал готовить. Питаться было обязательно несмотря на своё состояние. Потеря аппетита, зубная боль, боли в животе — выпей обезболивающие и обязательно поешь. Им были не нужны голодные обмороки. Питаться было, как условие работы, а не личное на то желание. Здесь отпускали только в моменты самой острой боли, когда человек корчился от неё и выгинался совершенно разнообразно. Стонал или орал. Он мешал, потому таких людей пытались как можно скорее убрать с места работы и отвести туда, где им помогут. Путь Марики, как и всех остальных коллег был в столовую. Выбора в блюдах там и не было. Все ели, что приготовят. Прямо как в интернатах для детей из бедных или проблемных семей. Столовая была большая. Место всегда хватало всем. В столовой часто не соблюдалась тишина, ведь это было единственное место, где можно было поговорить. Говорить, жуя пищу, было совсем неудобно, но общения слишком сильно не хватало. Марика сидела за столом группой из четырех людей. Двое были её коллегами, но она не разговаривала с ними. Напротив неё сидела тоже её коллега и по совместительству подруга. Это была черноволосая девушка с широкими зелёными глазами. Она была худой. Такой же худой, как и Марика. В последнее время было вообще сложно встретить даже полных людей, не, что толстых или совсем жирных. Работа истощала. Есть слишком много и чуть ли не каждую минуту просто было невозможным, кроме одного выходного дня. — Ты свободна после работы? — Этот вопрос прозвучал с набитым ртом и его можно было еле как разобрать, поняв только во второй раз, что именно спросила девушка. — Сеня, сколько раз тебе говорить? Не разговаривай с набитым ртом! — Марика была из тех девушек, которое не одобряли безобразное поведение. Она любила чистоту, порядок и брала на себя как можно больше ответственности, хоть и была человеком. Хоть и уставала так часто, как многие из её коллег. — Да брось ты! — Брось прозвучало, как «блось». — Времени мало. Так что, свободна? Конечно свободна! Я знаю. И мне нужно сделать что — то «ООООЧЕНЬ» важное не принимается. Ты каждый день это делаешь, а на самом деле приходишь домой и снова работаешь. Даже дома! — Зачем тогда спрашиваешь, если знаешь. — Голос Марики звучал как недовольное бурчание себе под нос. Слова и действия подруги немного раздражали, потому что половина из них все-таки были еле понятные. — Потому что я иду домой с тобой! Марика была стала сейчас возражать, если бы не прозвучал звонок, который оповещал о конце обеда. Послышались тяжелые вздохи. Некоторые из них были даже болезненными. Их заставляли причинять себе ещё больше боли, а затем отправляли дальше работать. Люди в этом мире были словно роботами.