В целях предосторожности

— Привет, Дерек, — произносит Стайлз, едва только дверь лофта медленно отъезжает в сторону. От него, практически как и всегда, исходят хорошо различимые чутким рецепторам оборотней колебания чрезмерной энергии, и лишь через несколько мгновений Дерек улавливает слабую примесь взволнованности. Стайлз неопределенно машет рукой в его сторону, пока Хейл оглядывает худощавую фигуру подростка на наличие каких-либо ненормальных несоответствий, и добавляет, — Может, впустишь меня? Знаешь, чувак, думаю, тебе стоит пересмотреть свои понятия о гостеприимстве, исходя из того, что твои манеры несколько отличаются от общепринятых стандартов. Твой молчаливый хмурый вид у кого угодно может вызвать опасения и желание уйти подальше. — Только не у тебя, — спокойно парирует Дерек и всё-таки отступает в сторону, позволяя подростку пройти внутрь. — И я что-то не припоминаю, чтобы приглашал тебя. Хейл выжидательно смотрит на Стайлза, хотя на самом деле совершенно не возражает против пребывания извечно неугомонного подростка в своем лофте. Как и не может отрицать, что и его волчья, и человеческая сущность приходит в гармонию, когда Стайлз находится в зоне видимости. — Да ладно, Дерек. Ты же сам два дня назад предложил собраться и ещё раз обсудить наш супер гениальный план по устранению Альф, — уверенно утверждает он, и в памяти Дерека действительно всплывает воспоминание о дискуссии со Скоттом по поводу грядущих событий, время от времени прерывавшейся лишь меткими замечаниями Стайлза. Человека, который за всё это время стал значимым членом их стаи, так, что уже невозможно представить обстоятельств без его участия. Хейл вздыхает, а затем скрещивает руки на груди и невозмутимо выдает: — Тогда я говорил прийти Скотту, а не тебе. — Ну извини, приятель, ты ведь знаешь, что старина Стайлз вечно ошивается поблизости и иногда может превратно понять некоторые предложения. Дерек на его реплику вопросительно приподнимает брови, ощущая стойкое чувство предвкушения чего-то хорошего. Ровно как и усиливающийся интерес в присутствии вертлявого и непредсказуемого Стилински. Вопреки, казалось бы, здравому смыслу. Во всяком случае, Дерек признаётся самому себе, что вся эта ситуация не может ему не нравиться. — Это какие? Например, заявиться ко мне вечером в лофт одному? — спрашивает Хейл, особенно выделяя последнее слово. — Может, я просто пришел проверить, как ты тут проводишь время в своей холостяцкой берлоге. — Стайлз привычно усмехается уголком рта и обводит взглядом просторное помещение. С наигранным интересом. Он стоит у заваленного картами и прочими бытовыми принадлежностями стола и, вероятно, даже этого не осознавая, отстукивает пальцами неровный ритм по его поверхности. В такие моменты он явственно напоминает Хейлу храбрящегося зверька, вопреки подступающей опасности. Дерек неторопливым размеренным шагом приближается к Стайлзу и внимательно скользит взглядом по его лицу. — Переживаешь за мою сохранность? Стайлз несколько секунд молчит, будто что-то обдумывая, нелепо открывает и закрывает рот, а затем кивает. — Просто хотел предотвратить возможные неприятные последствия. Знаешь, чувак, в последнее время ты выглядишь так, будто вот-вот собираешься ввалиться ко мне в комнату. Я совсем не против, а вот мой отец может перенервничать, если застанет нас, и, согласись, что это не очень приятная перспектива потом доставать порох из твоей подстреленной волчьей задницы. Стайлз по обыкновению частит и подкрепляет свои слова выразительной жестикуляцией. На этот раз даже немного более нервной, чем всегда. Однако он достаточно смело и однозначно высказывается, и Дерека это забавляет. — И поэтому ты решил прийти ко мне сам, — констатирует Хейл. — Спасибо, Стайлз. За заботу. Но за мою задницу можешь не волноваться. Думаю, тебе стоило позаботиться о своей, прежде чем приходить с такими заявлениями. Дерек открыто улыбается, и Стайлз весь будто застывает на пару мгновений, откровенно засматриваясь на его точеные черты лица и ровный белый ряд зубов. С неожиданно проявляющимися клыками. Скорее всего, этим Стайлза уже не впечатлить, но, по крайней мере, он отмирает и возвращается в свое привычное состояние. А затем настороженно интересуется: — Дерек? Ты же не собираешься тут растерзать меня за это, а потом закопать мои останки глубоко в лесу, где никто даже не подумает искать? Или… — Нет, — прерывает его Хейл, пока Стайлз не начал перечислять все абсурдные предположения, которые только могут возникнуть в его беспокойных мыслях. — Полагаю, нас устроит кое-что получше. В следующее мгновение Дерек мягко притягивает его к себе за полы расстегнутой клетчатой рубашки и целует. Настойчиво и в то же время чувственно. Наверное, для Стайлза это слишком внезапно, так, что он издаёт невнятный звук, и первой эмоцией, отразившейся в его глазах, становится естественное удивление. Он еще успевает что-то пробормотать и цепляется за плечи Дерека. А затем к нему определенно приходит осознание действительности, потому что он в своей манере немного неуклюже, неумело, но пылко отвечает. Дерек чувствует, как он весь буквально искрится неуёмной энергией, и удовлетворённо отмечает, что Стайлзу это нравится. Им обоим это нравится. Когда Хейл отстраняется, Стайлз кажется дезориентированным. Его зрачки несколько расширены, а влажный после продолжительного поцелуя рот всё ещё приоткрыт. Стайлз молчит, но, вне всякого сомнения, он не был бы самим собой, если бы мог долго пребывать в таком состоянии. Поэтому сейчас ему лишь нужно несколько минут, чтобы прийти в себя. Правда, его сердце бьётся слишком часто, и Дерек надеется, что это не станет поводом для беспокойства о физическом здоровье Стайлза в ближайшее время. — А теперь успокойся и присядь, — всё-таки настаивает Хейл и, не дожидаясь от Стайлза каких-либо осмысленных действий, решает сам заботливо усадить его на диван. По всей видимости, это оказывается правильным решением. Стайлз вновь начинает оживлённо ерзать и наконец озвучивает свои мысли. — Это было невероятно, — по слогам тянет он, эмоционально взмахивая рукой. При этом он выглядит абсолютно довольным сложившимися обстоятельствами. А ещё к его и без того волнующему запаху примешиваются особые нотки уюта, что Дереку хочется подольше продлить этот момент. Оборотень вздыхает и садится рядом, приобнимая неугомонного, невероятного подростка. Что ж, если у Стайлза такая реакция на его поцелуй, то Хейлу определённо не составит труда удивить его в будущем. — Надеюсь, у твоего отца не окажется аконитовых пуль, когда он узнает про нас, — замечает Дерек. Стайлз ворочается, поудобнее приваливается к плечу Хейла и умиротворенно произносит: — Ничего, Волче, даже в таком случае я уверен, что мы всё уладим.