Бабочки в животе или как я возненавидел это лето.

***

      Палящие лучи солнца безжалостно оставляли свои следы на наших телах. В пригороде Рима нас преследовала невероятно жаркая погода: птиц практически не было слышно, тёплый ветер едва поддувал в наши спины, а вода в ручье казалась намного теплее, чем обычно. Середина дня. Хотелось выть от безысходности, ведь мы находились в нескольких километрах от дома. Дорога до нашего места составляла примерно сорок минут, и это с учётом того, что мы приехали на электричке. Какое оно, наше место? Это маленькая, уютная поляна, которую окружают уникальные сосны Рима. Конечно, они не такие красивые и величественные, как всем известные сосны-Пиньи. Могу вас уверить, что нам это никак не мешало, так как наше место придавало нам силы и напоминало о том, что мы-едины. -Итан, смотри! Трава сегодня бледнее, чем месяцем раннее. Может, кто-то был на нашем месте и мы теперь не сможем здесь находиться в абсолютной безопасности? — признаться честно, я страх как боялся, что нас кто-нибудь вычислит. Нет, мы не состояли в отношениях, но мы были близкими друзьями. Это тоже о многом говорит, ведь невозможно чувствовать себя комфортно, когда о вас ходят слухи разного характера. Мне никогда не нравилось лукавить, поэтому я признавался самому себе, что в чём-то СМИ правы. Я действительно испытывал к Торкио самые настоящие и искренние чувства, которые были совсем не дружескими. -Дами, родной, успокойся. Трава бледная, потому что солнце её беспощадно выжгло, вот и всё. Ты очень напряжён. Я понимаю, что мы много работали всю неделю и стремились жить «в темпе вальса», но давай хотя бы сегодня сбавим обороты? -младший был абсолютно прав, ведь последние два месяца мы посвятили записи альбома, который должен был вот-вот выйти в свет. -Ты прав, давай тогда постелим здесь, как и всегда. Подмигнув, барабанщик принялся расстилать плед на выжженную солнцем зелень. Стоило мне наклониться за пакетом с вином, как мою кожу на спине стало прожигать адским пламенем. Не стерпев столь сильную боль, я позволил себе выругаться: -Блядь, как же больно! -я старался проговорить это шёпотом, но вышло иначе. Наверное, даже слишком громко, так как после такого «французского» я поймал на себе вопросительный взгляд барабанщика. -La mia stella*, почему ты так невнимательно относишься к себе? У тебя вся спина красная. Я же предупреждал, что нужно намазаться кремом! Слава Богу, что я его кинул в жёлтый пакет! Значит так, снимай майку и ложись на живот, сейчас будем тебя лечить.-как послушный пациент, я сделал всё, что сказал доктор. Мне было безумно больно, но я понимал, что душевная боль через несколько минут приглушит физическую. Это нисколько не утешало меня. -Я буду аккуратно наносить крем, не переживай. Нужно немного потерпеть, хорошо? -Конечно! Сегодня наш совместный отдых. Два близких друга впервые собрались выпить вина в пригороде Рима. Ты действительно думаешь, что какому-то солнцу я позволю испортить наш день? Ха, наивный! -Совсем не сомневаюсь в тебе, дружище! Ты готов? -мой кивок позволил барабанщику начать задуманное. Его прикосновения сводили меня с ума. Торкио очень медленно и аккуратно дотрагивался до моей спины, словно боялся сделать что-то непоправимое. Мне особенно нравилось, когда крем попадал на шею и мгновенно растекался по ушам. В такой момент Итану приходилось наклоняться к моему лицу, чтобы убрать излишки солнцезащитного и распределить по плечам. Я лежал с закрытыми глазами и хотел взять всё от его прикосновений. Сам того не замечая, я начал тихонько постанывать от удовольствия. Улыбка не сходила с моего лица, а каждое сильное надавливание подушечками пальцев, заставляло невольно скорчиваться от боли и пробуждаться от сладкого сна. Птиц всё так же не было видно, да и холодный ручей перестал задорно бить по камням. Сложилось впечатление, что время остановилось ради меня. И я совру, если скажу, что лучше бы оно не останавливалось. Хотя, наверное, это было бы правильно? Как и думал, физическая боль сменилась на душевную. Я знал, что мои мысли слишком пошлые и всё то, что я чувствую-неправильно. К сожалению, я ничего не мог поделать с этим. Человеческие чувства-такие же уязвимые, как младенцы. Они изучают этот Мир и стремятся узнать много нового, достать до предела своих крошечных возможностей. Так же и с чувствами. Ты не знаешь их предел, но когда они достигают его, небо рушится, а земля начинает содрогаться под ногами. Особенно, когда чувства запретны для обоих. Навсегда.

***

-Нравится? -шепот Итана окончательно вынудил меня прийти в себя. Улыбка с лица спала, а глаза наполнились страхом, что он догадается о моих чувствах. -Мне больно. Совсем не нравится. Заканчивай мазать, я уже устал так лежать! -отрицание-первое, что приходит в голову человеку, который не умеет врать. -Слушаюсь, мой господин! -поднявшись с пледа, барабанщик устремился к ручью, чтобы проверить температуру воды. Он совсем позабыл о моей спине, как будто хотел разбавить накалившуюся обстановку, произошедшую секундами раннее. -Ну что, мистер Давид, вы так и будете лежать? Может, помочим ноги. Как в тот раз, помнишь? -как в тот раз. Эта фраза стала нашим девизом по-жизни. «Как в этот раз…», если бы только знал Итан, сколько бы я отдал за «тот раз», когда мы впервые нашли это место и пообещали друг другу хранить нашу дружбу. Как обещали, что наши дети будут дружить и все будут счастливы. Наверное, сегодня я первый нарушу это обещание. -Мистер Торкио наверное позабыл, что крем еще не впитался и я безумно болен. Если вы соизволите протянуть мне руку, то, возможно, я помочу с вами ноги! Слова, как и мысли-материальны. Никто никого не заставил долго ждать. Схватившись за «братскую» руку, я ловко поднялся, совсем позабыв о своей физической и душевной боли. -Погода сыграла свою роль. Вода тёплая, можешь не переживать, что снова кто-нибудь «схватит» тебя за ноги. Смелее! -смеясь, Итан толкнул меня в бок, чтобы я сделал шаг в воду. Когда она была холодной, то мне казалось, что кто-то хватает меня за ноги и тащит за собой, словно затягивая в таинственный омут. Сейчас же мои ноги буквально горели, может, это самовнушение? Или я действительно болен? Нет, я влюблён. Определенно влюблен, поэтому не замечаю больше никаких страхов, только наше место и моя любовь. -Она впервые такая тёплая. Настолько приятная, как будто бы знала, что… -Что мы приедем сюда.-перебил меня Торкио, опережая все мои мысли. Мы снова поймали взгляд друг друга и принялись молчать. Листья деревьев легонько качались из стороны в сторону, как будто, играясь с ветром. Камни под водой были совсем незаметны, я и не понял, как случайно напоролся на один из них. Хотя, сейчас это было совсем неважно. Бездонные глаза всё так же вопросительно смотрели на меня, и я в них читал: «Не надо, Дами. Не рушь то, что строилось годами.» И эти, самые дорогие глаза на Планете, были правы. -Чего замер? Лови волну! -громко рассмеявшись, барабанщик «пнул» воду ногой и она в мгновение обрушилась на моё тело. -Ах так, значит? Ну я тебе покажу «волну»! Смех, солнце, капли воды, родные сосны и потрепанный плед-всё это навсегда останется частью меня. Я запомню нас такими: юными и жизнерадостными, настоящими и хватающимися за эту жизнь всеми руками и ногами. Как дорог такой простой момент-брызнуть водой в любимого человека, схватиться за его плечо и запрыгнуть на крепкую спину. Потом пробежаться несколько метров и, обессилив, упасть на плед, почти вплотную прижавшись друг к другу. Я хочу только одного. Слышать дыхание Итана Торкио и ощущать бесконечное количество бабочек в животе. Это наше лето n-го года. Таким я его запомню отныне. Жарким, душевным и наполненным любовью, которую я испытал впервые.

***

Поздний вечер, стало немного прохладней. Наше место вдалеке от искусственного света, поэтому звёзды казались ярче. Они заполонили всё небо и было достаточно трудно найти хотя бы какое-то созвездие. -Итан, а ты что-нибудь видишь в небе? -Конечно, Дами! Вот это-большая медведица, видишь? Семь звёзд в небе напоминают ковш с ручкой, поверни же голову левее и увидишь.-он вновь дотронулся до меня. Его касания будоражили, внутри всё сворачивалось в непонятный комок недопонимания между прошлым и будущем. Звёзды. Двое немного пьяных от вина и абсолютно пьяных от жажды жизни людей встретились сегодня, чтобы больше не встретиться никогда. -Солнце, слушай, мне нужно кое-что тебе сказать. Только ты отвернись от меня и не трогай руками мое лицо, иначе я просто не смогу собраться с мыслями.-что-бы я ни говорил, барабанщик всегда опережал мои мысли на несколько ходов вперёд. Когда Торкио едва дотронулся до моей руки, я не стал медлить, и в ту же секунду наши кисти сплелись. Тогда мою душу фактически лишили девственности. Я уже знал, чем это все закончится, но мне чертовски хотелось остановить время, чтобы ничего ужасного не произошло. У Бога на нас другие планы, мы так и не узнаем, кто будет самым счастливым человеком на планете Земля. -Не нужно, Давид. Ты думаешь, я ничего не понимаю? Совсем иначе, я уже это пережил. -Что? То есть, ты был влюблён в меня? -слова Итана меня опешили, но я был не готов поддаваться в панике, находясь в расслабленном состоянии. Сжав мою руку в разы сильней, младший начал свой монолог. Голос дрожал, и я чувствовал энергию барабанщика каждой клеточкой своего тела. Мы допустили возникновение связи между нами, и навряд ли уже когда-то сумеем её порвать. -Я понимаю, как и ты, что все наши чувства-это недоразумение. Ошибка, которую нужно предотвратить. Я очень долго боролся со своим сердцем, Дамиано. Но поверь, родной, вступая с ним в бой, ты окончательно теряешь себя. Не знаю, возможно ли будет когда-то всё вернуть назад, но я нисколько не пожалел, что встретил тебя. Ты ведь знаешь, что я болен и мне нужно срочно улететь в Израиль? Так давай сегодня мы навсегда примем и поймём чувства друг друга. Сука, подвыпивший Торкио… Только он своими словами мог доводить меня до слёз. Комок встал поперёк горло, дыхание перехватило. От осознания того, что он может не вспомнить меня после продолжительной болезни и чертовски сложного восстановления-заставило содрогнуться. Это откровенное признание поставило в тупик все мои надежды на счастливое будущее, ведь все эти слова должен был сказать я. Итан, милый мой Итан, сколько же времени мы потеряли из-за наших страхов. Наконец, отпустив его руку, я решил опереться на локти. Мне хотелось лицезреть маленькие огоньки пригородного вокзала, который был вдалеке от нас. -Итан. Я ведь никогда тебя не забуду, хоть и ты можешь забыть меня. Совсем скоро нам нужно возвращаться, но ты просто помни сейчас, что этим летом я здесь оставил всего себя. Я ни о чём не жалею! -захлёбываясь в слезах, я и не понял, как мои губы припали к губам Торкио. Его горячая сильная рука, резко притянула меня за подбородок. Время остановилось в третий раз. Вкус кислого вина ещё оставался на его губах, а запах цитрусового парфюма манил на более грубые действия здесь и сейчас. Я не воспользовался такой щедростью от Всевышнего. В губах самого дорого человек есть всё, что я так долго искал: любовь и вера. Углубив поцелуй, по нашим щекам потекли горькие слёзы сожаления за вчера, завтра, но ни в коем случае не за сегодня. -Я тоже тебя люблю, Дами. Прости, что ты так долго ждал. -Я заслужил. У Бога на нас другие планы, но ведь, мы простим ему это? -Обязательно простим, любимый. Мы не сделали ничего ужасного. Мои чувства к тебе никогда не погаснут, даже спустя сотни лет. -Обещаешь? -Обещаю. После такой абсолютно несерьёзной, и я бы даже сказал детской «клятвы», мы вновь погрязли в царстве любви. Последняя электричка отправлялась через два часа, и мы успевали на неё. Единственное, что мы не успели-это восстановить утраченное, что стало болью для нас обоих.

***

      Ещё обязательно взойдет солнце и я услышу твой смех, сквозь память. И всё-таки, классная штука-жизнь. Я убил всех бабочек в животе, поэтому возненавидел лето n-го года. Я больше никогда не смогу стать таким счастливым, как тогда. Икона под сердцем и его статуя в доме будут напоминать мне о нашей трусливой юности и, безусловно, смелой молодости.