Заколдованные пробуждения и запретные желания

Раннее утро ощущается таким спокойным и умиротворяющим, будто на краю мира. Гермиона лежит на бледном плече Драко, водит кончиками пальцев по родинкам на его груди, думая о том, какой прекрасной была их совместная ночь. Она будто до сих пор чувствует на себе его фантомные прикосновения, что ночью доводили ее до исступления. Драко лениво наматывает ее локон на палец, прижимаясь губами к ее макушке. Ему жутко интересно, что за мысли крутятся в этой умной кудрявой голове. Не удержавшись, он усмехается своим мыслям, она тут же обращает на него свой взгляд, приподнимается на локте: — Что это значит? — Я только что понял, что это первое утро, когда ты не подскочила как ошпаренная, не устроила скандал, а лежишь в моих объятиях такая горячая и манящая, — говорит Драко, посмеиваясь. Гермиона обдумывает это пару секунд и тоже смеется, но потом толкает его в плечо, не сильно, но все же ощутимо. — Ну вот, ты снова дерешься, и теперь я абсолютно уверен, что ты настоящая Гермиона Грейнджер, — трет он плечо, улыбаясь. Она наигранно дует губы, возмущенная барахтается в простынях, чтобы встать, но он подминает ее под себя и нависает сверху. Гермиона перестает сопротивляться, невольно облизывает губы. Драко не может сдержать свою привычную ухмылочку, приближается к ее губам невыносимо медленно, она начинает нетерпеливо ерзать, хочет податься вперед, чтобы дотянуться до него самой, тянется руками к его животу. Но он перехватывает тонкие запястья одной ладонью, задирает их над головой, а другой рукой ведет по ее бедру. Он скользит губами по ее ключицам, перемещается по шее вверх к уху, мнет мочку, вырывая из нее тихий стон. Зубами сдергивает простынь с груди, вбирает сосок во влажный плен рта, и она задыхается от его прикосновений, выгибается ему на встречу. Когда она уже дрожит от его мучительных ласк, погружается в нее медленно, толкается, наращивая темп, разгоняя по телу сладкую негу. Она стонет, приближаясь к пику, сжимает его бедрами, содрогается в его руках, выкрикнув его имя, и он приходит к финишу следом. Перекатывается на спину, тянет ее за собой, и она лежит на нем сверху, тяжело дышит, расслабленно улыбаясь. — Это идеальное утро, — говорит она, отдышавшись. — Абсолютно согласен, — Драко целует ее в лоб и смеется. Полдня они проводят в постели, болтая, занимаясь сексом и засыпая после него, и снова просыпаются в объятиях друг друга. Им так хорошо вместе, что они практически забывают о внешнем мире, растворяются в нежности друг к другу, будто и не было раньше непримиримой вражды. Узнают друг друга по-новому, тщательнее и глубже. Но как бы Драко не хотелось ее больше никогда не отпускать, после обеда она собирается уходить, чтобы немного поработать с отчетами, а вечер провести за ужином с друзьями на Гриммо, потому что они давно не устраивали посиделки. Драко провожает ее к камину и долго целует, не в силах оторваться от ее горячих губ, проворного языка, что так горячо ему отвечает. — У меня куча работы накопилось, а ты не даешь мне уйти, — шепчет ему в губы всего на секунду отстранившись. — Я уже почти опаздываю. — Кто же знал, что раз попробовав тебя, мне не захочется тебя отпускать? — он прижимается к ее лбу, касаясь ладонью ее шеи, она лишь хихикает ему в ответ. — Мало того, что в субботу ты работаешь, так еще вечер проведу без тебя. — Ну наверняка мы проснемся вместе, потому что до сих пор не знаем причину, почему это происходит. — Мне уже наплевать на причину, меня все устраивает, — говорит он, наконец отступив от нее на шаг. — До встречи в одной кровати, — бросает ему на последок и шагает в камин.

***

Сидя в своем домашнем кабинете, Драко листает книгу по заклинаниям перемещения, которую он нашел в библиотеке. Тихий шелест сухих страниц погрузил его в подобие транса, он практически не различает слов, потому что его мысли блуждаю где-то не в этой реальности. Он пообещал Гермионе, что продолжит поиски, но в его ленивых движениях нет и капли энтузиазма. Астория заходит без стука, и Драко выныривает из задумчивости, поднимает на нее глаза. Он наблюдает, как она с пластикой кошки приближается к нему, мерно стуча каблуками по паркету. Узкое короткое платье ярко-красного цвета облегает ее фигуру как вторая кожа, она садится на край стола, тянется к нему за поцелуем. Он успевает немного повернуть голову, и она мажет губами по его щеке. — Драко, я так соскучилась… — тянет она. — Ты наконец перестала дуться? — поднимает он бровь. — Да, не могу долго на тебя сердиться, — она нежно ему улыбается, тянется к его щеке наманикюренными пальцами, но он успевает перехватить ее запястье, предостерегая от дальнейших посягательств. — Но, кажется, что теперь ты строишь из себя святую невинность. Она скрещивает руки на груди, приподняв повыше бюст, сексуально выпирающий из глубокого декольте. Но это не вызывает должного эффекта, поэтому она закатывает глаза и снимает с себя маску добродетели. — Астория, я хотел поговорить с тобой, — начинает он, но она резко его перебивает. — Сначала я. Мои родители приглашают нас на ужин завтра, я уже дала согласие, так что, пожалуйста, не будь капризным ребенком. Я устала ждать, что ты соизволишь объявить о помолвке, и сказала им, что ты сделал мне предложение. Это ведь и так давно решенный вопрос, поэтому не вижу смысла тянуть, чтобы наши семьи наконец-то породнились. Ее бесцеремонность, которая всегда его раздражала, в этот раз перешла все границы, пренебрежительный тон мгновенно вывел его из себя, а слова заставили желчь подступить к горлу, поэтому он с силой сжимает челюсть. В нем кипит желание схватить ее за шею и сдавить так сильно, чтобы она захрипела. С тех пор как закончилась война, он поклялся себе, что никто в мире больше никогда не примет за него ни одного решения. Астория была так чертовски самоуверенна, что даже не посчитала нужным поговорить с ним, прежде чем лгать своей семье. Это довело Драко почти до бешенства, но он не собирался давать волю своим рукам. — Я не намерен это сейчас обсуждать, потому что едва держусь, чтобы не убить тебя прямо на месте, — он отбрасывает книгу и встает из-за стола. Внутри все клокочет от злости, и единственное, что ему сейчас хочется, это выпить. Он выходит из комнаты и прямиком направляется к камину. Забини тот, кто всегда готов пропустить с ним по стаканчику виски и выслушать, поэтому именно к нему он и собирается отправиться. Друг сидит на диване в гостиной и, когда Малфой появляется из камина, идет к нему, радушно расставив руки с самой обворожительной улыбкой. — Дружище, рад что ты почтил меня своим визитом. — Мне нужно выпить, Блейз, и срочно, — Драко мрачно садится в кресло у камина. Блейзу больше ничего не нужно объяснять, он тут же разливает по стаканам Огден и устраивается в соседнее кресло рядом с хмурым другом. Первый бокал пьют в молчании, только треск огня нарушает тишину. Блейз не торопит Драко начать разговор, хорошо зная, что бесполезно выуживать из него информацию. Он сам поделится, когда посчитает нужным. Погруженные каждый в свои мысли, они не заметили сколько проходит времени, не считая сколько бокалов выпили. — Я люблю ее, — неожиданно говорит Малфой и фокусирует взгляд на смуглом лице Забини. Блейз округляет глаза от удивления, потому что Драко так легко сказал это, будто в его голове уже давно шел диалог с другом, только Забини его не слышал. — Кого? — спрашивает он, сомневаясь, что это неожиданное признание вырвалось просто так. Малфой никогда не говорил о своих чувствах к кому бы то ни было. Их отношения с Асторией будто были само собой разумеющимися и давно предрешенными, просто два чистокровных семейства объединяют активы в рамках традиций. Забини всегда казалось, что любви в этих отношениях нет. Они были удобными друг для друга, не более того. — Гермиону Грейнджер, — поясняет Малфой, и Блейз открывает рот в изумлении. — Вот это поворот! Расскажешь мне все? — просит он, усаживаясь поудобнее, уверенный в том, что разговор будет долгий и непростой. — Придется начать с самого начала. Поэтому налей еще.

***

За ужином Гермиона как никогда отрешена, почти не участвует в разговорах с друзьями, лишь отвечает односложными фразами. От Джинни не скрывается тот факт, что к лицу подруги будто приклеена глуповатая улыбочка, поэтому она утаскивает ее на кухню под предлогом помочь с посудой. — Что происходит, Гермиона? Ты будто не здесь, — начинает Джинни, складывая грязные тарелки в раковину. — После того как ты таинственным образом исчезла посреди ночи из нашего дома, оставив все свои вещи, включая волшебную палочку, о тебе не было ни одного сообщения. Гермиона прикусывает губу, раздумывая рассказать ли все подруге, но желание обсудить с кем-то все, что случилось за последнее время, пересиливает. Она действительно отстранилась от друзей, не зная как объяснить им её нового соседа по кровати, что теперь превратился в ее пылкого любовника, о котором она не может перестать думать. — Помнишь, я говорила, что после встречи выпускников проснулась в одной постели с Драко Малфоем? Теперь это происходит каждый день помимо нашей воли, просто одного из нас переносит в кровать другого. Мы пытаемся разобраться с этим и изучаем древние фолианты в библиотеке его семьи, а вчера мы переспали, — выпаливает Гермиона на одном дыхании. — Что? Ты переспала с Малфоем и ничего мне не рассказала?! — восклицает Джинни, но Гермиона тут же на нее шикает. — Тише ты! Зачем же так орать! В кухню заходит Полумна с еще одной партией грязной посуды: — Что вы тут обсуждаете? — Грейнджер трахается с Малфоем, — тут же поясняет Джинни, игнорируя возмущение Гермионы. — Вы еще в «Пророке» об этом объявите! — зашипела она. — А это хорошая идея, — хищно улыбается миссис Поттер, — если вы решите об этом объявить, обещай, что статью о вашем романе напишу я. — Я не думала, что вы когда-то сможете найти общий язык, учитывая ваше прошлое, — задумывается Лавгуд, — но очень за вас рада. Драко стал довольно милым и, мне кажется, что вы вполне друг другу подходите. — Они, без сомнений, нашли общий язык и не только, — поиграла бровями Джинни и пихнула в плечо Гермиону, лицо которой стало пунцовым. — О чем шепчетесь, девочки? — заглядывает на кухню Гарри. — Ни о чем! — мгновенно выпаливает Гермиона, чтобы не дать подругам выдать все ее секреты. — Просто сплетничаем! — Можно я побуду с вами, — он кивает головой в сторону гостиной, закатывая глаза, — а то Рон и Лаванда увлеченно изучают рты друг друга, а меня от этого зрелища затошнило, не хочу чтобы ужин покинул мой желудок. — Тогда не стой без дела, займись посудой, милый! — говорит Джинни, а потом наклоняется к уху Гермионы и едва слышно шепчет: — Завтра же ты во всех грязных подробностях расскажешь мне как это случилось или я нашлю на тебя свое коронное проклятье. Гермиона тяжело сглатывает и коротко кивает, а потом начинает вытирать чистую посуду, не прислушиваясь к стрекотне друзей. Извинившись перед друзьями, Гермиона возвращается домой пораньше, потому что у нее рождается коварный план. Если уж она весь вечер не может выкинуть Драко из мыслей, то решает, что будет более продуктивно, если она подготовится к их утренней встрече. Она принимает ванну с солью и ароматными маслами, высушивает волосы, формируя тугие кудряшки, наносит на тело увлажняющий лосьон, что придает ее коже восхитительную мягкость, надевает свою лучшую пижаму из черного шелка отороченную розовым кружевом, и ложится в кровать. Она уверена, что его глаза зажгутся дикой похотью, как только он ее увидит в своей постели, поэтому засыпает с безудержным предвкушением.

***

Драко возвращается в свою спальню очень поздно, пошатываясь от выпитого огневиски. Веки кажутся тяжелыми и, как бы он не напрягал зрение, поймать четкую картинку не получается. После разговора с другом ему стало легче, было приятно узнать, что близкий тебе человек на твоей стороне при любом раскладе. Он наконец-то понял, почему так не хотел жениться на Гринграсс, и больше не имело смысла делать вид, что они вот-вот пойдут под венец. Он не включает свет в спальне, только проходит в гардеробную, скидывает вещи у входа, переодевается в пижамные штаны, почти наощупь добирается до кровати. Драко хочется поскорее забыться сном, чтобы утром снова увидеть Гермиону и признаться не только себе в том, что он ее любит, и надеяться, что чувства взаимны.