Заходящее солнце

      Абсолютно вымотанный сегодняшней тренировкой, Юджи плелся по коридору общежития, тяжело волочил свинцовые ноги. Вдоль побитого тела трепыхались забитые руки, голова болталась тряпичной куклой.       Мыслей не было никаких, и Юджи был этому несказанно рад, как одной из немногих положительных вещей: не хватало еще тонны очередных загонов или жгучего чувства вины, которое в последнее время стало уже как родное.       Дверь его комнаты жалобно скрипит, когда он всем телом наваливается на нее — крайне опроменчиво, если учесть сколько он весит. Итадори валится на мягкую кровать и проваливается в долгожданный сон.       Он не помнит что ему снилось. Наверное ничего, словно он и не спал вовсе. Приподнимает тяжелую ото сна голову, взглядом скользит по окну: за ним глухая темнота, в небе висит надкушенный кусок серого камня. А голова его адски раскалывается.       В последнее время нещадные тренировки в перерывах между заданиями стали нормой в его жизни. И Юджи рад, честно. Он редко унывает и старается держать хороший настрой, и у него получается: его окружают друзья и взрослые, на которых он может положиться, он уже привык к новому и необычному миру шаманов.       В общем все было более чем хорошо.       Но все мы люди, и шаманы в том числе. Они тоже устают, надламываются, залечивают раны и снова встают, только зачастую в одиночку. Потому что вместе опасно, никому не хочется тащить дорогого человека на верную смерть, а иногда и не с кем. Просто потому, что никого не осталось.       Итадори гонит невеселые мысли. На часах десять вечера — время когда последние студенты разбредаются по комнатам, и в общежитии устанавливается тишина. Холодная от пота майка неприятно прилипает к телу, и парень решает поскорее принять душ.       Он скидывает ненужную одежду и становится под струи воды. Она приятно омывает тело, и сознание окутывает туман. Вода течет по свежим шрамам вперемешку со старыми, смывает с них пыль и грязь. Надолго он не задерживается: боль в голове растекается и неприятно пульсирует. Юджи раздраженно цыкает и идет на поиски спасительной таблетки, но к сожалению не находит ничего. Личная «аптечка» имеется у каждого студента, но львиную часть своей парень уже использовал. В таких случаях остаётся только клянчить у соседей.       Фушигуро обычно долго не засиживался: свет в его окне гаснет раньше, чем у самого Юджи, только если тот не засел за какой-нибудь книгой или не пытается выиграть бота-гроссмейстера в шахматы. Итадори как-то, очевидно после очередного проигрыша соседа, слушал и преисполнялся потоком отборных ругательств за стенкой. В два ночи то. После этого он понял о чем говорили семпаи, когда упоминали откровенно ужасную звукоизоляцию.       Через дверные щели из комнаты Мегуми просачивается свет, словно хочет сбежать оттуда. А Юджи хочет убежать к Фушигуро подальше от всего мира. Что он и делает без зазрений совести: знает, что его всегда ждут и принимают.       Парень лежит на кровати и втыкает в какую-то толстенную книгу. Как у него остаются силы читать для Юджи большая загадка, его самого на теоретическую домашку еле хватает, и то с муками и скрепя зубами. А от гранита науки зубы так скрипят, что даже сосед жалуется на странные звуки. Даже помощь предложил, взамен на молчание и спокойную жизнь.       — Итадори, что-то случилось? — Фушигуро откладывает книгу, приподнимается и смотрит как-то встревоженно. От этого взгляда у Юджи в районе груди теплеет.        Он положительно кивает.       — У тебя есть таблетка от головы? — Итадори стучит по виску. — Раскалывается — жуть просто.       Фушигуро выдыхает, его напряженные плечи опускаются.       — Не пугай меня так. — Голос строгий, но взгляд малахитовых глаз заботливый и ни капли не колючий. — Да, еще остались. Я сам их редко пью, мне больше нравятся чаи с успокаивающими травами. — Он подрывается с кровати, роется в тумбочке письменного стола, выискивая нужную коробочку. — Тебе, кстати, тоже советую: это лучше химозных таблеток.       — Да я не то чтобы часто… — Юджи неловко трет затылок, отводит глаза. — Иногда бывает, когда Сукуна не затыкается. Ему видите ли скучно.       — Какой же он придурок. — Юджи только смеется тихо, шрамики под глазами немного надламываются. Ему всовывают в руки какую-то белую таблетку и стакан с водой.       — Подействует не сразу, придется тебе немного подождать. — Мегуми садится обратно на кровать.       Юджи выпивает залпом всю воду и присаживается рядом. Привычным движением его перехватывают за пояс и утягивают назад, как на спарринге. Только защищаться ни от кого не нужно, и под спиной не сырая земля, а мягкие подушки. Приятно. Тупую боль в голове выветривает запахом стирального порошка и чужого геля для душа, фруктового, сладкого–сладкого.       Юджи растекается в успокаивающих объятиях. Чужие руки опускаются на грудь, живот и аккуратно поглаживают, почти невесомо.       — Тебе не кажется, что ты перебарщиваешь?       — Не-а. — От приятных поглаживаний и спокойной атмосферы Итадори размаривает так, что даже языком лень ворочать. — Сегодня я просто увлекся.       — Ты сильный, но все еще человек.       — Почти.       — Да, почти. — Мегуми шумно сглатывает. — Но тело свое беречь надо.       Итадори надулся: «Кто бы говорил». Мегуми потянулся к пледу, скомканному на краю кровати и растянул, накрывая себя и своего друга. Итадори довольно потерся головой о чужую грудь. «Маленький тигр, ей богу», — ухмыляется Мегуми.       А «тигр» чуть ли не удовлетворенно рычит. Куда же лучше?       Когда пальцы Мегуми переместились на макушку и мягкими массирующими движениями спустились к затылку, Юджи был готов скулить от восторга. На такого Мегуми стоит молиться, и молиться, чтобы хорошее настроение у него было почаще. Юджи сильнее льнет к груди Мегуми, словно пытаясь слиться с ним в единое целое. Раствориться в Фушигуро привилегия, о которой даже сам парень не в курсе. Он даже не догадывается, насколько такие моменты важны для Юджи и его, и без живущего внутри проклятья, нестабильной крыши. Мегуми для него скала в бушующем море. Она разрезает страшные волны одним своим присутствием, и Юджи неимоверно счастлив найти такую скалу и оказаться в ее милости.       — Эй, Итадори, ты спишь? Юджи? — Темная шевелюра возникает перед ним, когда он открывает глаза. Волосы немного спадают на лицо, и сам парень выглядит очень расслабленным: нет привычной складочки между нахмуренных бровей, взгляд ленивый, как у нежащегося на солнышке кота. И Юджи не может сдержать улыбки. Рука сама тянется, трогает щеку, прочерчивает аккуратную линию скул.       Дыхание перехватывает, когда Мегуми еле заметно наклоняет голову, лащится. От его горячего дыхания по пальцам бегут мурашки, их догоняют тонкие губы, оставляют невесомые следы. Все происходит на грани реальности. Если закрыть глаза, то можно представить будто ничего нет, а по пальцам просто гуляет ветер из открытого окна. Поэтому Юджи не смеет их закрывать, смотрит внимательно и тяжело сглатывает.       Они целовались только раз, это было по подростковому нелепо и неумело, но Итадори хочет повторить, прямо сейчас.       Он приподнимается на локтях, Мегуми понимает его и наклоняется в ответ. Губы у него теплые, аккуратные и ухоженные. С их уголков Итадори собирает остатки гигиенической помады, распробует ее вкус не отрываясь. Что-то ягодное, но думать у него получается не очень. Поэтому он просто притягивает парня ближе к себе, чтобы углубить поцелуй, пока Фушигуро не отрывается, жадно хватая воздух.       Мегуми целует в ответ, сминает опухшие губы и отстраняется, несмотря на разочарованный стон со стороны парня. Держит в своих ладонях его красное лицо, проводит пальцами, задерживаясь на шрамиках под глазами, покрывает поцелуями скулы, изучает губами каждый миллиметр кожи. У Итадори сердце кажется готово из груди выскочить. Напоследок Мегуми игриво прикусывает кончик носа, на что Юджи морщится и фыркает.       — Уже довольно поздно, можешь остаться у меня на ночь.       — Правда? — Юджи резко оборачивается к нему, смотрит своими невозможными щенячьими глазами, только что хвост за спиной не виляет. Мегуми слабо кивает, растрепывая розовые пряди, так похожие на лучи заходящего солнца.       Юджи медленно сползает по груди Мегуми и оказывается головой на бедрах. Фушигуро прикрывает рукой рот, чтобы спрятать слишком широкую улыбку. Юджи вопросительно смотрит на него и дует щеки, когда Мегуми отрицательно машет головой. Он не отвечает, но Юджи и без слов все понимает, находит руку парня и вплетает свои пальцы между чужих. Чувствует, как другая рука продолжает перебирать его волосы, закручивает их в короткие завитки. «Наверное я сейчас похож на барашка " — Юджи почему-то веселит эта мысль. Его голова больше не болит, а вместе с неприятным ощущением ушли и все лишние мысли. То ли таблетка подействовала, то ли персональная забота от Фушигуро, а может его поцелуи имеют какой-то магический эффект. Нужно будет провести исследование на этот счет, тщательное.       Юджи упускает момент, когда сознание проваливается в пустоту. В полудрёме чувствует, как Мегуми перекладывает его на свободную часть постели. Прохладно, он на ощупь тянется к теплу, нащупывает тело Фушигуро. Заботливые руки оборачивают его в теплые объятия, и он окончательно засыпает.