Гермиона Грейнджер и Сон Кассандры

Запах малины. Этот запах, тяжёлый и приторный, забивался в ноздри и мешал дышать. Сейчас она искренне проклинала того умника (Рон, как пить дать, другого варианта не дано), который пролил на открытый огонь малиновой эссенции. И при том целую бутыль, не меньше. Гермиона, поморщившись, скрипнула зубами. Но глаз не открыла, лишь упрямо шмыгнув носом. Но и ее терпение, как оказалось, было не безгранично. Миссис Рональд Уизли взбесилась. Молча и неумолимо. Ну, в самом деле, неужели Рон настолько ленив, что не в состоянии банально проветрить помещение! Вскочив на ноги, бывшая Грейнджер зло рыкнула, призывая на голову мужа все карательные операции Аврората разом. И мигом замерла в нелепой позе, подозрительно прищурившись. Это была НЕ ЕЁ комната. Смутно знакомая, но – не её. Дом, что совершенно логично, уже на этом этапе осознания, тоже категорически не походил на их хогсмитское жилище, ни в каком месте. Начиная с потолочных балок и – заканчивая неведомым заоконным пейзажем. Вчера – и это волшебница совершенно точно помнила – они с мужем проводили детей на вокзал. Попутно на пару подбадривая вечно неуверенного в себе Альбуса Северуса, которого к сентябрю окончательно закошмарила веселенькая троица мальчишек в составе Джеймса Сириуса, Тедди и её Хьюго. Потом – уже без Рона – она направилась в Гринготтс, посетила Мальпеппера, забежала в Мунго, вернулась домой, с чувством выполненного долга оставила заранее заготовленные письма и завещание на столе, доварила «Поцелуй Персефоны», легла и – выпила смертельную дозу. Так что, если по-хорошему, начать стоило с того, что Гермиона Грейнджер-Уизли вообще не должна была проснуться. Палочка сама скользнула в руку. Хищная тревога и остервенелый азарт, так прочно подзабытые за мирное время, мешаясь со страхом, втекли жидким огнём в кровь, порождая почти что родное, привычное предчувствие битвы. Медленно, крадучись, ведьма пошла на запах. Дом не выглядел опасным. Разве что – немного пыльным и старым. Но, наученная тяжёлой жизнью, жена аврора и подруга Избранного эту обманчивую безопасность принимать на веру и успокаиваться не спешила. Тем более, её, в отличие от Гарри, интуиция всегда подводила. В их Трио Грейнджер отвечала исключительно за сияние чистого разума. Что интересно, движения были непривычно легки для изъеденного чёрной волшбой Беллатрикс тела. Вряд ли это было важно. Но – приятно. Если это такое посмертие, Гермиона возражать не станет. Разумеется, как только разберётся, что именно происходит. Такой бесячий до зубовного скрежета запах становился тем сильнее, чем ближе женщина подходила к неприметной двери, скрытой за стеллажами на первом этаже. Подвал. Значит, Лаборатория. Значит, зелье. С запахом малины. Такого состава Грейнджер не знала, как ни старалась припомнить. А она ведь ничего не забывала… С другой стороны, от новинок Зельеварения в последние годы она была преступно далека, ограничиваясь лишь медицинскими составами, необходимыми для поддержания жизни. А уж они-то воняли совсем не ягодками. Ещё некоторое время женщина потратила, задумчиво созерцая темно-синий длинный кардиган, удивительно тёплый и мягкий. Это она могла о нем сказать, даже не прикасаясь к ткани. Просто потому, что смотрела Грейнджер на свой кардиган, небрежно брошенный на спинку чужого дивана в чужом доме. Тот самый кардиган, который она уже давным-давно утилизировала за ветхостью, заношенный до дыр и латанный-перелатанный, честно отслуживший своё. Ещё раз придирчиво осмотрев себя, босую и – в пижаме, ведьма недоуменно прикусила губу. Где она находится, Мерлинова-то мать?! Подвал. Надо туда. Там – ответы. Наверное. Гарри, как ни крути, намного лучше справлялся со всякими там странностями, с детства демонстрируя поразительно философское принятие любой, даже самой фантастической, ситуации. А Гермиона вот таким смирением похвастать не могла. И неумолимо начинала нервничать, если не видела логики в происходящем. Здесь ее, кстати, как раз и не наблюдалось. Злые языки говорили, что это все от того, что она – грязнокровка. Но сама замминистра грешила исключительно на отсутствие первичного волшебного образования для маглорожденных. Эх, сюда бы прямо вот сейчас Мальчика-Который-Нянчит-Троих-Детей... Ну, ещё успеется. С этой загадкой, прежде чем дёргать тяжёлую артиллерию, надо попытаться разобраться самостоятельно. А уж потом, если ничего не выйдет – вызывать с сиренами Главу Аврората. …Старые половицы надсадно скрипели, и казалось, что небольшой дом кряхтит, как ворчливый дед. Дом-Филч. Грейнджер беззвучно хихикнула. Не хватает только клыкастой желтоглазой кошки. Или – кота. Лучше всего – Живоглота. Но обманываться иллюзиями не стоит. Рыжего книззла давно уже нет в мире живых. Усатый бандит еще пять лет назад героически принял на себя часть боли владелицы, и скончался в Сент-Мунго у неё на руках в адских корчах, дав тем самым хозяйке пару лишних лет. Но – заставив при этом чувствовать себя безбожным упырем. И Сметвик может сколько угодно повторять, что ее вины в том нет, и если кого и проклинать, то только Лестрейндж и ее острозубый зачарованный даггер. А фамильяры – те и вовсе для того лишь и существуют, чтобы помогать хозяину. Но… Гермиона не просто пожертвовала котом. Она не смогла уберечь друга. И Гермиона, как никто другой, знала, что это – только её решение и её вина. И в том, что первый ребенок погиб в ее чреве нерожденным, она виновата тоже. *** В подвале нашлось много чего, радующего душу красотой систематизации и педантизма. Там были стеллажи, колбы, выкипающий котёл и... А еще там был Северус Снейп. Гермиона икнула. Мужчина, до того обвиняюще созерцавший варево пред собою, лишь покосился в её сторону, бегло отметив присутствие. И, нахмурившись, вернулся к степенному созерцанию, устало вцепившись пальцами в переносицу. Этот его жест бывшая гриффиндорка знала с детства. Он неизменно был предвестником бури и отнятых рубинов в факультетских часах. А причиной тому служили, как водится, мальчишки. И – преимущественно - два её оболтуса. - Оно выкипает. Грейнджер усердно, с готовностью закивала, уже даже и не зная, чего ожидать от дня грядущего. Ну, очевидно, выкипает. Это заметно. А вот причины присутствия в мире живых зельевара, напротив, совсем не очевидны и ни капельки не заметны. Или это она – в мире мёртвых? Тогда все становится на свои места. Кроме, разумеется, того, что именно министерская служащая забыла в вотчине Директора Хогвартса. - Мисс Всезнайка и самая умная ведьма столетия, может быть, просветит простого скромного зельедела на предмет того, что конкретно в её расчетах сей рецептуры на деле не сошлось с реальностью?.. Может, во сне на тебя нашло озарение? Злобы или ехидства, столь сердечно-знакомых всем поголовно студентам Гриффиндора, как ни странно, в интонациях говорящего мертвеца не находилось. Только расстройство и... Хрипота? Его голос «Всезнайка» помнила другим. И это – самая что ни на есть точная информация. Глубокие тона их бывшего профессора, множимые эхом подземелий Школы стократ, нынче были больше сходны с тихим карканьем больного ворона Лавгуд. Нитяного серебра в угольных волосах волшебница тоже не припоминала. В общем, если что-то и могло пойти не так, то оно – пошло. По максимуму.