Лишний

Чуя абсолютно везде и всегда был лишним. Везде В отношениях с Дазаем, казалось бы, было всё. Он слепо любил и верил, его любили в ответ. Даже после выхода с мафии: букеты пионов на пороге с записочками о новой встречи и после этого — тягучие приятные ночи.

Но что видел рыжик? Как его любимый Осаму целуется с детективом. Куникидой вроде бы. А после шепчет ему слова любви. И смотрит такими влюблёнными глазами, как никогда не смотрел на Чую.

Тогда Накахара впервые сильно напился.

Окей. Рыжик принял это, вроде бы смирился с разрывом. Дальше он заметил знаки внимания от Тачихары. И тут шли уже жгучие касания, сигарета на двоих на дешевой заправке в три ночи, тихие маты во время секса.

Но и тут Накахара очень сильно проебался.

Мичидзо не любил его. Он просто считал его как игрушку для ебли. Чуя же видел, как мило его ебаный возлюбленный бегает за тем рыжим детективчиком и пытается позвать на свидание.

Чуя снова напивается, но его уже забирает босс.

О! Он словно бог! Огай чертовски привлекателен! И они переспали. Какие приятные касания… Мори был очень нежен с ним. Он ласково гладит своими руками, он ритмично трахает своими длинными пальцами.

Но и тут Чуя проебался.

Огай любил директора агенства. Юкичи Фукудзаву.

Видимо, у него выбор падает на людей, любящих детективов.

Чуя снова пьёт. И звонит, пьяный, Мори, чтобы сказать, что он уходит из мафии. И его пускают.

У Накахары истерика. Его оставили все. Он оставил, предал мафию, но чёрт, это неправильно.

***

Пачки выкуренных сигарет, полная пепельница и очередная тлеющая сигарета между пальцев. В голубых глазах давно не было улыбки. Такое чувство, что их затянуло тучами. Они блеклые и серые. Домик на окраине Италии, на берегу моря, купленный очень давно, не помогал сбросить стресс. Его нагнетали те "отношения" всё больше и больше. В мыслях крутилось лишь одно:

Ты нахуй никому не нужен. Ты всегда будешь вторым местом. Ты никогда не будешь любимым.

И Чуя сам начал верить в это. Он уже понял это, и не раз. Ему считай каждую ночь снились кошмары. Он гулял с кем-то из тех, кого любил, и у них всё было хорошо. К примеру, Осаму нежно обнимал во время просмотра фильма дома и говорил, что Чуя — самый лучший. С Тачихарой они пошли в тир, и Мичидзо выиграл какую-то огромную игрушку. После этого они поцеловались и второй рыжик шептал такое сокровенное: "люблю". А с Огаем они вместе пошли в театр, и тот говорил, насколько бесподобен Накахара в костюме. Эгоистично? Безусловно. Но хотелось? Да. Накахара поддерживал себя в сознании только благодаря способности. Он нормализовал свой режим питания, чтобы не спать ночью. Чтобы не видеть этих снов и не плакать в подушку, запивая слёзы вином с валерьянкой. Чтобы не кричать и не рвать потом голос. Но… Но силы-то не вечные. И Чуя, сам не заметив как, провалился в сон. И впервые там не вся та ласка, которой хотелось получить влюблённому мальчику, нет. Там какая-то незнакомая девушка. Она такая милая. Она была ниже Чуи сантиметров на десять. Она блондинка с гетерохромией, но от этого она ещё уникальней. Она разбиралась в вине и в оружии, много читала и носила белые винтажные платья с кружевами. И самое важное…

Она любила Чую.

Она будила его поцелуями, она крепко обнимала его, она шептала на пляже: "зайчик, я люблю тебя", она забирала Чуину широкополую соломенную шляпу и надевала на себя. Ее белое платье развевалось на ветру, как и густые золотистые волосы. Она крепко обнимала Чую и играла ему на гитаре. Она улыбалась и рисовала ему звёздочки на веснушках, когда он рисовал ей цветочки.

И тут Чуя просыпается.

Он резко даже для себя, с ужасом осознал, что влюбился в девушку, да ещё и из сна. Накахара посмотрел на себя в зеркало и понял, что он живой человек. Он видел, как розовеют его щеки, он видел, как наливаются голубым глаза, он видел, как сияет на губах давно позабытая улыбка. И он смеётся. Смеётся долго-долго. Но внутренне даёт себе обещание наладить всё. Хотя бы ради той милой девчушки из сна. В этот вечер, когда Накахара заснул, ему снова приснилась эта милая девочка. Он узнал, что она любит клубничное мороженое, жвачку бабл гам и лимонную фанту. Она очень бегло разговаривает на японском, но в кульминационные моменты быстро переходит на итальянский и широко размахивает руками. И это тоже было мило. У неё двадцать шесть родинок на руках и это тоже чертовски мило.

Чуя понимает, что он влип.

А ещё, он очень боится. Боится, что история снова и снова будет повторяться и у этой девчушки, которая называет его своим счастьем и смотрит на него своими большими глазами так, будто он — самое дорогое в этом мире, появится кто-то получше. Получше Чуи. Он будет лучше. Он будет лучше обнимать, лучше шутить, чтобы услышать любимый смех, лучше целовать, лучше делать лимонад, лучше рисовать цветочки на веснушках и лучше петь под ее заклеенную разными наклеечками гитару. Но когда на следующую ночь эта знакомая незнакомка стонет под ним, задыхаясь от возбуждения и любви, захлёбываясь в слюне и выкрикивая только "быстрее, мой любимый", Накахара не выдерживает. Он начинает искать ее. Он ищет во всех соцсетях эту милашку, но везде лишь ответ: "нету такого пользователя".

***

Ещё через ночь, в очередном сне, он спрашивает, немного смущённо: "— А всё же, я до сих пор не знаю, как тебя зовут." "— Хах, и я твоё имя тоже не знаю. Я Римма." "— Чуя." Но этот прекрасный сон обрывает чей-то звонок в дверь. Накахара чертыхается и идёт прямо в пижаме с барашками, сонный, растрёпанный, думая, кому же он может понадобиться в четыре, мать его, утра. Открыв дверь, он видит перед собой…

Свою Римму.

Видно, что она бежала, потому что небольшая грудь девушки часто вздымалась, а она сама жадно глотала воздух. Блондинка сначала неверяще смотрит на рыжика, а потом крепко обнимает, шепча: — Чуя, я… Я наконец нашла тебя! — Ты Римма? — Да! И я люблю тебя! Я влюбилась в тебя в тех снах! Ты же их тоже видел, да? — Я… Я тоже люблю тебя. И да, я конечно же видел те сны Накахара действует первый и целует девушку в губы, прижимая к себе так крепко, что она через прикосновение поняла, что Чую предавали и не раз. И Римма крепко обнимает в ответ, обняв его так крепко, как только может. Он всегда был лишним. Всегда находился кто-то, кто был лучше него. А она почему-то осталась рядом. И с этого момента их жизнь наладилась. Они вместе учились заново любить и доверять. И Чуя наконец-таки почувствовал себя нужным.