мы скоро увидимся вновь.

　 мокрый асфальт поблёскивал в свете холодной луны, что совсем недавно открыла своё господство среди серых и густых туч. морозные и безликие улицы темного города перешёптывались между собой потоками ветра, которые носились сквозь сырые переулки, как бы рассказывая друг другу о своих мерзких и не самых приятных случаях, успевших произойти за какое-то время. грубая обувь с массивной подошвой уверенно ступала по узким улицам, нарушая гробовую тишину легким хлопаньем по лужам. высокий парень шел медленно, с широко расправленными плечами, оголяя ровные белые зубы в дикой, почти сумасшедшей, улыбке от каждого шага, что приближал его к желаемому. сегодня и правда особенная ночь. темный силуэт менял своё положение медленно, будто плыл с улицы на улицу, с тротуара на тротуар, совершенно не заботясь о времени, ведь оно было для него пустыми цифрами, которые ставили жестокие рамки когда-то в жизни. в прошлой жизни. в тёмных глазах блестит полная луна, отражая каждую тёмную звезду на той стороне зрачков. они явно были размером с радужку. однако, далеко не живой этот блеск был. витрины, что встречали парня своим безмолвием и безразличием, лишь так же блекло отображали свет луны, как бы уверяя в своём выборе не показывать чужое отражение. он и правда не видел себя в толстом стекле, кидая взгляд на серую пыль, что скопилась здесь за долгие годы. даже тень не смела появиться в блеске бледного свечения. безлюдным было это место. брошенным. старым. с противным скрипом ржавых деталей и запахом гниющей сырости. так же чувствовал себя и парень, который уже давно ходит в одиночку по этим улицам, выученным наизусть. слышится грохот. джуен даже не дёргается, лишь с поддельным интересом поворачивает голову, отчего густые волосы красиво переливаются в лунном свечении, отражая его. фейерверк. яркие огни с глухим стуком разносились где-то недалеко, но и чтобы добраться до них нужно приложить немалые усилия. ненавязчивый огонёк летел высоко-высоко, а как только доходил до своего пика - нещадно рассыпался на огромное количество таких же маленьких огней. кровавый красный, ядовитый желтый, приторный зелёный. краски менялись друг за другом, оставляя после себя страшные пятна, которые были похожи на след когтей. когтей смерти. в глазах ёна каждый огонёк сверкал ярко, но сразу утопал, словно в густом и вязком море. он будто забирал с каждого огонька энергию, все шире улыбаясь с каждой вспышкой. эти огни.. словно люди. парень ведёт бровью и продолжает свой путь, совершенно наплевав на звуки, от коих закладывало слегка уши. на него смотрели. город и правда был безлюдным, но старые переулки кишат гнилой живностью, что с интересом наблюдала за каждым шагом главного «гостя». его глаза блестят. блестят холодом, вея смерть в чужие души, отчего никто не смел сунуться и перейти дорогу, оставаясь под капюшонами теней и переговорами ветра. осталось совсем чуть-чуть. дорога не была долгой, ведь пройдя до конца района, джуен, наконец, видит того, к кому так долго тянулось когда-то живое сердце. ноги слегка ускоряют шаг, а улыбка так и не спадала с губ, оголяя острые зубы, дабы скрыть то, чего, по сути своей, уже не должно быть. чувства. подходя к родному силуэту, холод будто на секунду уходит из тела ли. но на секунду. джуен кидает взгляд вправо, услышав грязное копошение, и слегка меняет мимику на оскал, делая предупреждение тому, кто посмел все же приоткрыть капюшон. наступает гробовая тишина. — все ещё играешься? - подаёт голос довольно хрупкий парень невысокого роста, оставаясь повернутым спиной к джуену, однако, последний чувствовал, как тот старается скрыть свой страх и слезы. он чувствовал всего его. — прекрасная ночь, квак джисок, не правда ли? - вопросом на вопрос и с улыбкой на лице, почти играючи, вторит парень и складывает руки в карманы. их отделяло ровно четыре шага. четыре шага между жизнью и смертью, - все же вернулся? тот хмыкает как-то грустно, словно плакал еще несколько минут назад, и оборачивается, а на щеках и правда мокрые следы от слез, которые тот старался удержать. луна как-то привычно блестит в темной радужке, однако, совсем не холодно, даже с родной и тёплой надеждой внутри. только в этом городе надежда давно исчезла. джуен не верит. — я не мог не вернуться, - точно в глаза, одними губами произносит джисок, а сам складывает руки на груди. защищается. жаль, что это бессмысленно. в холодных глазах джуена он выглядит как тёплый и домашний котёнок, который никак не вписывался в картину сегодняшней ночи, - я скучал, - шепчет сорванным голосом и опускает руки. защиты больше нет. — я тоже, - шепотом отвечает ли и вновь слышит грохот от залпов, что шли подряд. первый. второй. третий. четвёртый. четыре шага. четыре разовых выстрела, что окрасили в яркую палитру небо, оставляя за собой лишь серые отпечатки безликих следов. с ними случилось так же. иронично. капли крови слишком громко падают на мокрый асфальт, окрашивая бледный свет луны, что отражался в нем, в алый. красивый алый. глаза дрогнули лишь раз, а на опущенных ресницах исчезали белые, от света луны, слёзы, которые были похожи на талые снежинки. высокий силуэт оседает на колени, держа уже бездыханное тело на своих руках и опускает голову к чужой груди, прикрываясь волосами. джуен за жизнь свою так не держался, как за чужую смерть. звуки фейерверков не затухали до того момента, пока молодой парень не вздохнул последний раз, а когда последний огонёк взлетел ввысь, оставляя за собой лишь серую полоску на чёрном небе, вся местность опустилась в привычную тишину, но непривычную для джуена. непривычную спустя такое количество времени. даже кишащий шепот в закоулках прекратился. в этом городе, где улицы оживали и играли друг с другом мрачным шепотом, существовало поверье: в самую тёмную ночь, что наступала раз в десять лет, фейерверки отгоняли сильного и безжалостного духа, который забирал чужие жизни и скитался по проулкам с обворожительной улыбкой на красивых губах. оттого все жители и уезжали подальше с каждым годом, а каждую «особенную» ночь взрывали красивые огни. но никто никогда не знал о другой стороне этой истории. правдивой стороне. в эту ночь он убивал одного и того же человека, что перерождался как самое светлое существо, однако, все равно тянулся к чёрному и порочно мрачному, отдавая себя без остатка. и никогда не жалел. он убивал человека, которого искренне любил уже пару сотен лет.