венок из астр

лучи яркого летнего солнца заставляют зажмуриться, прикрыв глаза ладонью. на улице пахнет свежей выпечкой, дымом и скошенной травой. дети прячутся в тени, за высокими заборами, которыми ограждены дома, парочки, что выкроили минутку, скрываются от посторонних глаз за деревянными ставнями, а взрослые и подростки заняты работой: развешивают белье, маринуют мясо и овощи, колют дрова. у них так принято. каждая семья занимается определенным промыслом, а старшие дети помогают, когда занятий нет. чонгук за все свои 18 лет, что тут живет, успел изучить каждый уголок деревни, залезть на каждое дерево и понюхать каждый цветок. и, если быть честным, наскучило. так тошно от этого человеческого бытия и привычного всем образа жизни. встаёшь, когда первые лучи солнца озаряют небо розовым цветом, занимаешься одним и тем же, пока не стемнеет, иногда делаешь перерывы на обед или ужин и ложишься спать. а как же узнавать мир? чонгук и в городе то не был, что уж говорить. вот бы хоть иногда выходить с ограждённой территории! —чонгук, — мама садится перед маленьким мальчиком на корточки и оглаживает его щеку. — выходить за пределы провинции нельзя. снаружи слишком много опасностей, понимаешь? пятилетний чон кивает головой, преданно смотря в глаза родительницы. кажется, сегодня — именно то самое иногда. парень закрывает за собой калитку, у которой, как оказалось, сломался замок, оглядывается по сторонам и убеждается, что до его ухода никому нет дела, а затем… срывается на бег. вот-вот и неприятный запах дыма и жар сменяются на свежесть и покой. чонгук вдыхает аромат трав и цветов, проводя руками по зелёным листкам. так пахнет свобода? так пахнет настоящий мир, тот что за пределами провинции? кажется, он улыбается. так, как никогда до этого. золотая пыльца щекочет нос и оставляет следы на темных штанах, а уши улавливают пение птиц и журчание ручья где-то неподалёку. мир — удивительный. брюнет на звук отыскивает, нет, не ручей, широкую речку. он опускается на колени и, закусив губу, на пробу ведёт пальцами по воде. а спустя несколько секунд снимает обувь, что родители привезли из города, и опускает ноги в реку по щиколотки. нет, мир не такой, каким его описывают в сказках. он лучше. в холодной кристальной воде отражаются человеческое лицо и спутанные колючие ветви, сквозь которые пробивается солнечный свет. чонгук прикрывает глаза и падает спиной на траву, зарываясь в неё пальцами. режется подушечками об осоку, но лишь недолго шипит на это, зажмурившись, и продолжает действия. он не думает о том, какой выговор вынесут ему родители, когда он вернётся, или какими огромными глазами на него будут смотреть соседские детишки. он знает одно: охотно воспользуется случаем сбежать снова. чон поднимается на ноги, захватив кроссовки, и направляется по узкой тропе, уводящей в густой лес, дальше. спустя час ноги начинают тяжелеть от ходьбы по неровной поверхности, и чонгук, не заметив толстые корни дерева, спотыкается, падая на колено. — вот черт, — шепчет, поднимая ткань и замечая появляющиеся капельки крови на коже. парень отряхивает руки от грязи и маленьких камней и только подносит их к ране, как… — не трогай. брюнет вскидывает голову, замечая в нескольких метрах от себя странноватого парня, одетого в светлую, почти прозрачную, рубашку и такие же брюки. — хочешь грязь с рук занести в рану? — у… у тебя волосы розовые, — шепчет шокированно. — вот так новость, — неизвестный хмыкает, облокачиваясь о ствол высокого дерева, и рассматривает парня перед собой. — что ты здесь делаешь? — чонгук недоумевает. парень молчит с минуту. не говорить же ему, что он за этим несносным мальчишкой уже минут семь наблюдает. больно интересно было, что человек из провинции забыл вдали от изолированной территории. — уже ничего, — розоволосый разворачивается, собираясь уходить. — постой! пожалуйста… ты живешь где-то неподалеку? не поможешь мне? может, у тебя есть тряпки какие-нибудь, чтобы кровь остановить? я в долгу, правда, не останусь. незнакомец вздыхает и оборачивается на брюнета, ещё раз окидывая его фигуру взглядом. впервые за долгое время тэхён очень хочет верить, что человек пришёл сюда не с плохими намерениями. этим оленьим глазкам будет трудно отказать. все-таки его предназначением была и остаётся помощь другим. — идём. чонгук послушно поднимается с земли и следует за парнем, слегка прихрамывая на одну ногу, но стараясь не подавать виду. — а как тебя зовут? — брюнет сверлит взглядом чужую спину, которую видно через полупрозрачные ткани. — зачем тебе мое имя? — интересуется, с ноткой недоверия, не оборачиваясь на обладателя приятного голоса. — просто интересно, кого благодарить — отвечает, не задумываясь. — предпочту остаться спасителем-инкогнито. — я никогда не видел таких волос, как у тебя. — неудивительно, ты же с той стороны, верно? — а на этой стороне есть люди? — глаза загораются от одной только мысли. интересно, родители знали? чонгук, не получив ответа, задумывается и чуть ли не врезается в своего спасителя, что останавливается у небольшого деревянного домика, по периметру которого тянется клематис. — вау… домик как у волшебников, — глаза брюнета начинают светиться, и легкая улыбка появляется на юном лице. чонгук даже забывает о своём вопросе. — будешь стоять на пороге? проходи, — говорит незнакомец, начиная звенеть различными баночками. в доме пахнет различными травами и пряностями, а все полки забиты мешочками, баночками, маленькими сундучками и горшочками с растениями. солнечный свет пробивается через светло-розовые занавески и падает на лежащий на столе дневник с записями и рисунками. рядом стоят стеклянный чайник, внутри которого плавают зелёные листья и цитрусы, и высокая белая свеча. чонгук успевает только восторженно открывать и закрывать рот. он никогда в жизни подобного не видел. — а это что? — тянется руками к завязанному мешочку на полке. — не трогай, — тэхён отвечает, даже не обернувшись. — в тебе слишком много любопытства. это герань. — а зачем она нужна? — оглядывает тарелочки и горшочки с разных сторон, забавно хмуря брови. — отгоняет силы зла. — а это? — указывает пальцем на стеклянные бутыльки. — имбирь помогает восстановить энергию, а чертополох очищает пространство и создаёт ауру неприкосновенности. — тут пахнет странно. — скажи «спасибо», что вообще пустил. это полынь. она помогает мне восстановить гармонию с природой. садись, — розоволосый подходит близко и кивает на лавочку позади чонгука, а сам присаживается на корточки. — ты необычный, — чон пытается заглянуть в чужие глаза, но розовая челка мешает это сделать. тёплые руки приподнимают ткань брюк и касаются области рядом с повреждённой кожей. шероховатые подушечки пальцев пускают разряды по телу. — аллергия на какие-нибудь ягоды есть? отрицательно машет головой. — отлично, — шепчет, смачивая в глубокой глиняной тарелке кусок льняной ткани. — это земляничный компресс. он ускоряет процесс регенерации кожных клеток. брюнет кивает, мол, слушаю и впитываю, когда парень поднимает на него взгляд. — дома есть ткань или марля? чонгук снова кивает. — я дам тебе мешочек с ягодами. желательно и дома накладывать компресс ещё в течение нескольких дней. понял? — понял, — говорит, отрываясь от красивых глаз, и начинает рассматривать свою ногу. незнакомец поднимается и снова тянется к полкам, чтобы в следующую секунду вручить лечебный мешочек чонгуку. — родители не ищут? — спрашивает, сложив руки на груди. — если и не ищут, то скоро начнут… — взгляд врезается в заходящее солнце за окном, что заставляет парня ощутить лёгкую тоску. знает, что задерживаться больше не стоит, да и не особо рады ему тут, но уходить так не хочется. — большое спасибо, что помог, инкогнито. он улыбается уголком губ, сжимает в руке мешочек и поднимается с лавки, ещё раз окидывает взглядом домик и скрывается за деревянной дверью. домой чонгук успевает к ужину. залетает в дом как раз в то время, когда мама начинает накрывать на стол, и спешит помочь. — мам, а у нас в провинции есть колдуны какие… или маги, чернокнижники? — спрашивает, копаясь вилкой в собственной тарелке, и родители, переглянувшись, поднимают на него удивленные взгляды. — с чего такие вопросы, чонгук? не заболел ли ты случайно? — мама тыльной стороной ладони касается лба. — конечно, нет. их изгнали ещё несколько десятков лет назад. — до сих пор не понимаю, почему… неужели люди не обращались к ним за помощью? — люди не способны понять, как работает магия, милый, — родительница вздыхает, смотря на сына. — это легко перерастает в страх, а избегать того, чего боишься, совершенно естественно, не так ли? поэтому и было принято решение изгнать магов из нашей провинции. тем более, в наше время никто не делает что-то просто так. разгоравшееся все сильнее любопытство не давало чонгуку уснуть ночью и не покинуло его утром. можно ведь одним глазком посмотреть на него ещё раз? брюнет дожидается, когда отец с матерью уйдут работать, достаёт из-под подушки ягоды и накладывает компресс, убеждается, что у него есть немного времени, и выходит с ограждённой забором территории. с быстро стучащим сердцем и счастливой улыбкой он следует вчерашнему маршруту и уже через час оказывается у небольшого дома. костяшки пальцев касаются нагретого солнцем дерева, но ответа чонгук не получает. он слегка надавливает на дверь, и та отворяется, пропуская чужака внутрь. все, как и вчера: те же мешочки, растения, тот же чайник. все — правда. однако, загадочного незнакомца в доме нет. нет ни за домом, ни перед ним, ни на поляне, что располагалась недалеко. чонгук принимает решение дождаться розоволосого, расположившись под массивным деревом с объемными листьями, чтобы спрятаться от солнца, но когда тот не появляется спустя 2 часа, брюнет покидает место. следующие 3 дня чон занят работой: помогает родителям подготовиться к торговому сезону. встаёт на рассвете, завтракает и сразу приступает к работе, а вечером у него не хватает сил даже на то, чтобы принять полноценный душ, поэтому парень сразу отрубается, как только голова касается прохладной подушки. тэхён уверенно ступает по гладким скользким камням, переходя через реку. в одной руке держит плетёную корзинку, доверху набитую приятно пахнущими травами и разноцветными плодами, а второй придерживает капюшон на голове. проходит по узкой тропинке в лесу, бережно отодвигая ветки больших и старых деревьев в сторону, перед тем, как завидеть силуэт недалеко от своего дома. — вы посмотрите на него. опять сбежал? что ж тебе не сидится в общей клетке, — подходит не слышно вовсе к брюнету, отчего тот от неожиданности вскидывает округлившиеся глаза и резко захлопывает дневник, в котором несколько мгновений назад что-то усердно рисовал. встаёт так же резво, отряхивая одежду, поднимает с земли свою корзинку и протягивает ее незнакомцу. — я хотел поблагодарить тебя за то, что ты помог мне тогда. рана, действительно, быстро зажила, — взгляд уводит, стесняясь. тэхён хмыкает, задумываясь о том, куда же подевались его былые любопытство и смелость. — в провинции сейчас сезон полным ходом, поэтому я подумал, что… могу принести тебе это. это пирог с ежевикой. надеюсь, ты ее любишь, — неловко договаривает, после сжимая губы в тонкую линию. тэхён скидывает капюшон и надавливает на дверь, проходя внутрь и кидая негромкое «заходи». чонгук мнётся на пороге с минуту, несмотря на то, что несколько дней назад его ничего не останавливало зайти сюда без разрешения. — как тебя зовут-то? — спрашивает, оглянувшись на зашедшего внутрь парня, пока ставит чайник на плиту. — чонгук… — будем знакомы, чонгук, — произносит, завораживая чона своим голосом, — меня зовут тэхён. — разворачивается и облокачивается на столешницу, складывая руки на груди. тэхён. — очень красивое имя, — приподнимает уголки губ. в душе стало тепло от мысли, что парень все-таки назвал его. — не стой, раз уж пришёл, — указывает рукой на стул с мягкой зелёной подушкой, а затем тянется к стаканам. — в прошлый раз ты оставил здесь свой запах. зачем искал меня? чонгук вспыхивает моментально. тэхён ставит перед ним стакан с горячим ароматным чаем. — сразу предупреждаю: у меня аллергия на яд. — хотел бы отравить тебя, сделал бы это в нашу первую встречу, так что расслабься. — приходил поблагодарить тебя и… — думает, стоит ли говорить. — увидеть ещё раз. ты… маг, да? ты жил раньше в провинции? — скорее, целитель. мои родители жили, мне же повезло родиться здесь, — спокойно отвечает, делая глоток травяного напитка. — почему приходишь, зная, что люди недолюбливают магию? не боишься? — как я могу, если ты помог мне? тэхён усмехается, удивляясь юношеской наивности, но ничего не говорит. они едят в тишине. — можно мне придти сюда ещё раз? — спрашивает чонгук, наблюдая за тем, как розовое солнце садится за зелёные холмы, окрашивая все вокруг в этот цвет. — если ты хочешь. хочет. хочет, а потому приходит и через день, и через неделю, и через месяц. следует везде за тэхёном хвостиком, задаёт вопросы, словно ребёнок: «что это?», «а что ты делаешь сейчас?», «для чего это нужно?», иногда получая в ответ: «не ешь и не трогай — отравишься». и тут уж не понятно, шутит целитель или нет. — это азалия, и она токсична, поэтому даже не думай подходить к ней. — выглядит потрясающе, — шепчет чонгук, когда тэхён знакомит его с цветами в этой местности. — а что она означает? — сдержанность, преданность и одиночество, — ступает рядом с брюнетом, у которого глаза светятся от происходящего. — а у тебя есть любимый цветок, тэхён? — есть, — улыбается. — иди сюда. маг осторожно отодвигает ветки кустарников, пропуская младшего вперёд. — камелия и астра, — смотрит, как чонгук приоткрывает губы, и слышит совсем тихое «вау». — камелия означает восхищение, совершенство и благодарность, будто говорит тебе: «ты — неземное существо», а астра — любовь и нежность, глубоко спрятанное чувство, тайное намерение и элегантность. — знаешь, мир, по-настоящему, удивительный. чонгуку с тэхёном хорошо. с ним все тревоги, переживания и сомнения уходят куда-то далеко. тэхёна хочется узнавать, хочется слушать, смотреть. о нем хочется думать, непозволительно много. и этот маг уж точно не такой, каким его описывали родители, когда чон был маленьким. — могу я сорвать несколько цветов? не сейчас, а… в перспективе. — сорвать — нет, отрезать — можешь, — говорит и протягивает небольшой ножик. чонгук благодарит. чон не привык много думать, сомневаться в себе или сожалеть о действиях, в которых он некогда был уверен. поэтому не сомневается и сегодня. — хён, тебе нужна какая-то помощь? — находит его дома, за столом, записывающим что-то в дневнике. — не нужно, чонгук. подожди немного, я скоро освобожусь, ладно? — хорошо, — кивает и выходит на улицу, тут же вспоминая о чем-то и направляясь в сторону кустарников. брюнет срезает несколько цветков ножом, который ему дал тэхён, и садится на прогретую солнцем землю. обматывает один цветок вокруг другого, создавая петлю, и поступает так со всеми срезанными камелиями и астрами. аккуратно переплетает стебли, перевязывает первый и последний цветки и любуется результатом. — чонгук? вот ты где. чонгук поднимается, закрывая и пряча ножик в карман брюк, а затем подбегает к тэхёну, чтобы в следующую секунду надеть на его голову венок и поцеловать в щеку. тэхён строго смотрит на младшего. — чонгук, ты понимаешь, что ты делаешь? — акцентирует внимание на слове «что» и говорит тихо, серьезно, будто боится, что сам лес услышит их. как же это странно — чувствовать чужие тёплые губы на своей коже. тэхёну непривычно. у тэхёна горит щека, а может уже и две. чонгук только что, совершенно не стесняясь, признался ему в чем-то важном, раскрыл тайну и открыл душу: влюблён без памяти. страшно обоим. страшно завернуться в одеяло, называемое любовью, зная, что в любой момент можешь оказаться на прежней холодной земле. — это сначала в диковинку, хён, а потом… а потом они привыкают. медленно, конечно, но… привыкают ощущать чужое тепло рядом, слышать легкое дыхание у уха во время объятий, что успокаивали лучше травяных лекарств. привыкают друг к другу. — иди ужинать, — тэхён зажигает маленькие фонарики на улице, когда чонгук подходит к нему со спины и обнимает. — если по пути домой потеряешься в темноте в лесу, я тебя вытаскивать не буду. жить будешь под елью. целитель вырывается и ругается, шутя, а чон, смеясь, целует в шею, а затем нежно прикусывает мочку уха. знает, что тэхён поворчит для вида, а потом сам, поторапливая, за руку поведёт в дом, чтобы младший успел покинуть лес до захода солнца. — отсюда так хорошо видно звёзды, хён, — шепчет в одну из ночей, сжимая тёплую ладонь в своей. — невероятный вид. они лежат на холме уже более получаса. сегодня чонгук впервые остаётся в лесу на ночь — родители покинули провинцию для продажи товаров. сегодня ему впервые придётся разделить с тэхёном одну комнату и одну кровать. — становится холодно. двигайся ближе. вот так, ложись на грудь, — розоволосый обнимает рукой за плечи, оглаживая и придвигая к себе ближе. — небо похоже на полотно, с которого на нас смотрят тысячи глаз. как думаешь, тэхён, и мы когда-нибудь будем такими светящимися точками? далекими, недосягаемыми и завораживающими. — для меня ты уже стал самой яркой звездой, чонгук. *** — хён, — зовёт тихонечко, одной рукой прикрывая за собой дверь, а второй удерживая что-то под кофтой. — показывай, — говорит тэхён. парень вытаскивает из-под одежды маленького чёрного крольчонка с белым пятнышком на морде, и, встречая удивленный взгляд целителя, тут же начинает оправдываться. — он был совсем один, и у него явно болит лапка. я не мог бросить его в лесу! розоволосый вздыхает, давя в себе улыбку, и подходит к полке со стеклянными баночками и бутылками, выискивая нужное лекарство, способное помочь бедному животному. — подойди ко мне, чонгук, — говорит, когда оказывается у деревянного стола. младший подходит, аккуратно опуская ушастого на стол, чтобы рана не начала ныть сильнее. — вот так, — шепчет тэхён, пальцами касаясь повреждённой конечности и внимательно осматривая ее. — все в порядке. рана неглубокая. это не опасно для жизни. нужны только покой, дезинфекция и лекарственные средства. чонгук кивает на каждое произнесенное целителем слово, слишком уж беспокоясь за раненного кролика. — ты умница, чонгук, — тепло улыбается, погладив его по голове, а затем приближается к чужому лицу и касается своим носом чужого. — скажи ещё раз, пожалуйста. — ты у-мни-ца, — повторяет, продолжая улыбаться. — хвали меня почаще… это приятно. *** — тэ! — чонгук прыгает в чужие объятия, обвивая ногами талию целителя. — я очень скучал по тебе. — я тоже скучал по тебе, гу, — зарывается носом в макушку, вдыхая запах какой-то невообразимой свежести и шампуня. — как ты? чонгук опускается на землю, но не успевает ответить на вопрос, потому что… — отойди от моего сына, — рычит сквозь зубы отец, привлекая внимание обоих. позади разъяренного мужчины стоят ещё несколько человек, поднимая над головами вилы и палки, будто они собираются загнать в угол мамонта. чон знает каждого из них, может назвать имена, род деятельности и номер дома, в котором живут. и это огорчает ещё больше. — иди сюда, чонгук, — грозно говорит отец, не сводя взгляд с тэхёна. — сколько же ты околдовываешь моего сына своими травами, а? зачем он тебе? месть за изгнание? группа людей наступает, а чонгук пытается закрыть своим телом розоволосого, который в свою очередь старается защитить брюнета. — не трогайте его! — не говори глупостей, чонгук. отойди от мага, — родитель переходит на крик, не рискуя подходить ближе, чтобы ребёнку не сделали больно. — чонгук, отойди. все будет в порядке, обещаю тебе, — тэхён склоняется над парнем и говорит негромко. — нет! я не оставлю тебя! — в глазах начинают скапливаться слёзы, и чонгук обнимает тэхёна, окольцовывая его руками. где это видано, чтобы человек защищал мага? люди не рискуют использовать оружие, пока старший чон не скажет, поэтому просто держат его наготове. — уходи, отец, — сдавленно произносит чонгук. — тебе здесь не рады. вы уже изгнали всех магов, перестаньте делать им больно. — я хочу защитить тебя, чонгук. ты ещё ничего не понимаешь! — и этим ты делаешь мне больно! — чонгук разворачивается, а по щеке скатывается слеза, и целитель, завидев это, берет чужую ладонь в свою, обеспокоенно сжимая ее. отец поджимает губы и дышит тяжело, смотря на то, как отчаянно его сын закрывает телом мага. чонгук видит, как от злости, беспокойства и непонимания пульсирует жилка на его шее. — чонгук, прошу тебя, идём домой, — пытается вразумить ребёнка родитель, наблюдая за руками целителя, чтобы предотвратить опасность. — послушай меня, гу. отправляйся домой с отцом. я не хочу, чтобы ты испортил с ним отношения из-за меня. я буду в порядке. — шепчет тэхён. — я буду ждать тебя, — тёплые пальцы касаются чонгуковой спины и подталкивают вперёд, к группе людей. чонгук сомневается, и тэхён понимает это, поэтому, когда тот оборачивается, дарит ему успокаивающую нежную улыбку. — и не думайте тронуть его, — рыкает младший, подходя к толпе, и сразу же попадает в родительские объятия. жители, облегченно выдохнув, разворачиваются и опускают оружие, и чона, в последний раз оглянувшегося на тэхёна, уводят в провинцию. конечно, дома парня ждали взволнованная мама, долго обнимавшая и целовавшая сына, и серьезный разговор, во время которого чонгука несколько раз упрекнули в легкомыслии. а ему самому пришлось рассказать всю историю с самого начала: про побег, про ягодный компресс, про тэхёна. родителям нелегко было принять реальность, в которой маги не опасны, а отец и вовсе не желал слушать поначалу, но чонгук и не надеялся на быстрое разрешения ситуации, поэтому дал им время. и, когда на следующий день, старшие чон пришли к сыну, чтобы сказать, что они все понимают, пусть и не доверяют целителю полностью, чонгук с нескрываемым удивлением заглядывал им в глаза, а затем долго обнимал, шепча бесконечное «спасибо». чонгук в этот вечер плачет. много плачет, практически задыхаясь от непрекращающихся слез. после ужина с родителями он буквально подорвался с места, не забыв поблагодарить за еду, и отправился к тэхёну. сидит теперь у него на коленях, прижимаясь к груди, и плачет, извиняясь. целитель гладит его по дрожащей спине, целуя в висок, даёт выпустить скопившиеся эмоции. — поставить чайник? — спрашивает, когда чонгук немного успокаивается и теперь просто хлюпает носом, зарываясь пальцами в розовые волосы. младший кивает, но даже когда тэхён встаёт с небольшого дивана, плетётся за ним, хватаясь за руку, и соединяет свои пальцы с чужими. на столе стоит ваза с букетом из камелий и астр.