В комнате с белым потолком

      Какой-то там день с того самого момента. С того момента, как я остался один. Я не раз пытался перестать думать о нём. Всё бестолку. С каждой мыслью, что вызывала яркие картинки в голове, напоминающие рай, на глазах появлялись слёзы. Чуть дрожа, солёные как эта боль слёзы мучительно медленно катились по щекам и падали на пол, ударяясь со звуком, что отдавался в голове. Этот звук дополнял музыкальную композицию вечернего ветра, что шумел за окном. Я и забыл, какого это, чувствовать столь сильную боль в душе, сжимающую грудь до хруста костей, убивающую возможность дышать, передавлевая лёгкие, отдающуюся в душе немым криком. И её не заглушить физической, я пытался. Нет, я не резался, как девочка подросток, но синяки на моём теле не взялись из ниоткуда. Хотя и мысли с резкой рук , выглядящих от повреждений словно кожаные ремни, тоже были.

Я пытался уйти от любви, Я брал острую бритву И правил себя. Я укрылся в подвале, я резал Кожаные ремни, Стянувшие слабую грудь.

      Мне так хочется обнять тебя, Невер, но это невозможно. Так хочется сказать то, что не успел.

Я хочу быть с тобой, Я так хочу быть с тобой И я буду с тобой...

      Я всё чаще и чаще кусал язык. Привкус жженого металла стал уже родным, наравне с родителями, что погибли несколько лет назад. Я теряю всё. Вокруг меня одни проблемы. Я не смог удержать вас всех, простите. Не смог. Не могу. Не смогу.       Я уже не могу слышать голос в голове повторяющий твоё имя. Слово "Невер" уже потеряло всякий смысл, но мысли твердили его так часто, как только позволяло сознание. В том числе прокручивая тот момент когда мне сказали, что тебя не стало. Когда врач, чьего имени я не знаю, сказал мне, что ты не сможешь вернуться. Тогда я ещё не понимал. Не понимал, что тогда горело всё, всё, что когда-то было так близко, и, кажется, не могло никуда деться. Но нет. Как же я был не прав. Никогда бы не думал, что больше не увижу этих прекрасных глаз. Не то чтобы они были изумрудные, как говорили многие, нет, они скорее цветом скошенной травы. Их цвет словно передавал запах. А в этом запахе, родном, столь глубоком, хотелось утонуть и больше не всплывать, не подниматься на поверхность, не покидать. Так и случилось. Часть меня навсегда утонула в них, ушла вместе с тобой, Невер. Сейчас я представляю, что говорю с тобой, что ты рядом и слышишь меня, но увы, это лишь надежды, тлеющие в сердце огоньком.

Твоё имя давно стало другим, Глаза навсегда Потеряли свой цвет. Пьяный врач мне сказал - Тебя больше нет, Пожарный выдал мне справку, Что дом твой сгорел...

      Я снова почувствовал холод, холод одиночества. Понимание, что всё это никогда не случиться, что я не поговорю с тобой, что теперь навсегда без тебя, съедало меня до костей.

Но я хочу быть с тобой, Я хочу быть с тобой, Я так хочу быть с тобой, Я хочу быть с тобой, И я буду с тобой.

      Я посмотрел на ночное небо, заполненное маленькими огоньками, что так манили. Подойдя ближе к открытому окну на балконе, я сел на подоконник и свесил ноги, прежде сняв ботинки. Боюсь обронить. Тут на удивление мне стало легче. Я будто знаю, что он рядом. Холодный ветер прошёлся по щеке. Слёзы вновь полились из глаз тихими ручейками. Я верю, что он видит меня, находящегося между полностью белой безжизненной комнатой и свободным ночным миром. Я вижу его там, в этих огоньках. Самый яркий, светлый и словно смотрящий в душу огонёк, греющий и вселяющий надежду.

В комнате с белым потолком, С правом на надежду. В комнате с видом на огни, С верою в любовь...

      В порыве эмоций сложно следить за руками. Особенно если из-за слёз видно лишь размытые обличия небесных светлячков. Я случайно смахнул кружку с подоконника, стекло разлетелось по всей комнате, но мне как то всё равно. Сейчас это волнует меньше всего. Я поднял несколько осколков среднего размера, снова отвернулся к улице и сжал их во всей силы. По руке хлынула кровь, пачкая одежду. И это сейчас неважно. Волей- неволей на лице появилась улыбка. Снизу изредка проходили люди, совершенно не обращая на меня внимания. Им нет никого дела, они радостны от своей жизни, даже слишком. Слишком счастливы, слишком спокойны, слишком не одиноки.       В потоке мыслей совсем забыл об окровавленной руке. Спустя пару попыток подвигать ею, понял, что мне она больше не принадлежит. Да и не понадобится она...

Я ломал стекло, Как шоколад в руке, Я резал эти пальцы за то, что они Не могут прикоснуться к тебе. Я смотрел в эти лица И не мог им простить Того, что у них нет тебя И они могут жить.

      Я чувствую, что без тебя я перестал быть собой. Но сейчас, в столь странной ситуации, я чувствую тебя рядом. И намерен приблизиться к тебе.

Но я хочу быть с тобой, Я хочу быть с тобой, Я так хочу быть с тобой, Я хочу быть с тобой, И я буду с тобой...

      Сознание вот-вот покинет меня. Но я уже готов, я сделаю это раньше, чем перестану понимать всё, что меня окружает. Я вытянулся, пододвинулся ближе к краю и последний раз взглянул на звёзды. —Скоро я буду рядом— выдавил я скрипящим от боли голосом, но с улыбкой. Настоящей улыбкой. И закрыв глаза последний раз, рванулся вниз, став упавшей звездой. Упавшей в эту звёздную ночь. Упавшей в небеса.

В комнате с белым потолком, С правом на надежду. В комнате с видом на огни, С верою в любовь.