Без приглашений, без лишних слов

Множество бессонных ночей минуло с того дня. Торин пытался отвлечь себя от гнетущих мыслей работой. Благо, её было много после возвращения Эребора и минувшей битвы. Но долго блуждать от себя он не смог. Балин всякий раз гнал его от бумаг, стоило опуститься ночи. Двалин придерживался той же позиции. А вот молодые племянники старались подшутить над дядей, только бы вызвать на его лице что-то, помимо немой скорби. Торин всякий раз, стоило ему вернуться в свои покои, погружался в раздумия и придавался воспоминаниям. Он на протяжении нескольких часов сидел в кресле, смотрел на тлеющие в камине угольки и покуривал трубку. — Почему же ты не отпускаешь меня, Бильбо Бэггинс? — прошептал он, устало прикрывая веки. Осознание того, что чужой облик никак не может покинуть его голову, заставило потянуться к бутылке с элем. В несколько больших глотков мужчина осушил её, так что только капли жидкости стекали по бороде и путались где-то в волосках. Алкоголь гномов всегда отличался особой крепостью, но даже он не смог сморить мужчину, только слегка развязал язык. — Я не могу перестать видеть тебя. Всё продолжаю делать вид, что ты всё ещё со мной. Сколько можно, Бильбо? — шептал он, в отчаянии озираясь по сторонам, пытаясь разыскать знакомую маленькую фигуру. Тогда взгляд короля падает на маленький столик рядом с креслом, где стоял горшок с дубовым ростком. Дубощит с натяжкой выпускает воздух из грудной клетки. Он в привычной манере касается хрупкого листа. — И это всё, что осталось в память о тебе? Небогатый трофей ты мне преподнёс, — хмыкнул Король-Под-Горой, всматриваясь. И вдруг он отчётливо услышал над ухом. — Лучшее, что я мог бы предложить королю, у которого золота, как зеленых лугов во всём Шире, — раздался задорный голос словно из неоткуда. Судорожно сглотнув ком, вставший в горле, Торин озирался по сторонам. Сердце пропускало учащённые глухие удары, намереваясь выскочить из-под ребер. В душе теплилась надежда, а здравый смысл бил в колокол, возвещая «доработался, допился». Хоббит сидел в соседнем кресле, с нарочито спокойным видом попыхивая трубку. Его тело было полупрозрачным и источало какой-то слабый свет. Одет был Бильбо в свой любимый сюртук, брюки, льняную рубашку и жилет. Кудряшки на голове и на ногах тщательно вычесаны и уложены. — Я…я сошел с ума? — озвучивает свои мысли Торин, боясь закрыть глаза, сморгнуть наваждение. — Если бы ты задавался этим вопросом в инциденте с Аркенстоном, то мне бы не пришлось висеть над пропастью тогда, — язвительно ответил Бильбо, ворча себе под нос что-то о непутёвых безумных королях. — Но не будем о минувшем. — Погоди, Бильбо, не уходи, останься со мной… — умоляюще воззвал король, он буквально молил Бэггинса об этом. Тянулся к нему и был готов сбросить холодную маску, только хоббит остался рядом. — Торин, мое время минуло. Ничего, кроме сожалений, это не принесет, давай отпустим друг друга. Я всё ещё здесь только из-за того, что ты не можешь меня отпустить и живёшь прошлым, — настаивал Бильбо, поднимаясь со своего места. Он растерянно посмотрел на Торина, думая, какие лучше слова подобрать, только бы не раскрыть королю свои чувства. — Я не смогу отпустить тебя. Ни сегодня, ни завтра, не днем позже, — выпалил Дубощит, под конец осёкшись, но всё же произнес эту роковую фразу. — Торин… — Нет, не говори. Мы найдем способ. Я найду. Я верну тебя, во что бы то ни стало… Призрак молча покачал головой, опуская подбородок к груди. Он знал, что всё это чертовски неправильно, знал, что ни к чему хорошему гномье упрямство не приведет. Но голос Торина, его непоколебимая уверенность заставляла улыбнуться и уверовать. — Тебя даже могила не исправит. В данном случае моя. На это Король-Под-Горой только приподнял уголки рта и приблизился к чужому силуэту, стараясь обхватить инфернальную сущность. Он прижал хоббита к груди, а сам зарылся носом в его волосы, улавливая аромат полевых цветов и ощущая холод, исходящий от чужого тела. — И как мне уйти за грань, когда ты в таком состоянии? — пробормотал полурослик, кладя свои ладони на сильную спину. — Я люблю тебя, Бильбо… — только тихо прошептал Торин, склонившись к заостренному ушку. Он прикрыл веки и вдруг соприкоснулся своими губами с чужими, всё ещё на периферии сознания думая, что это всё нереально. Хоббит удивленно смотрел на гнома, но не оттолкнул его, а вскоре и вовсе сам поддался вперед, продлевая поцелуй.