Семейное положение Игоря Грома - информация отсутствует

— Алексей, иди сюда. — Женщина 30-ти лет позвала молодого юношу, а затем протянула ему документы. — Вот смотри, тебе нужно ознакомиться с анкетами. Возможно это твои будущие родители. Пожалуйста иди к себе комнату, все посмотри, затем отдашь мне обратно. — Спасибо. — Он забрал документы и побежал в сторону спален, стараясь попасть туда как можно скорее. Не сказать, что Алексей был открытым мальчиком, он часто закрывался один в комнате, не ходил на завтраки, обеды и ужины. Считал, что недостоин, что заслуживает только избиений, которые доставались ему с завидной частотой. Петя, самый старший из их класса, очень часто задирал Макарова и не давал ему проходу. Алексей предпочитал мириться с этим. Не смотря на то, что он был альфой, походил он максимум на неуверенную в себе бету. Он просто тихо коротал оставшиеся здесь дни и очень надеялся на то, что его заберут. В скором времени так и должно было произойти и лежавшие в его руках документы были тому лишь подтверждением. — Я прочитал и к встрече готов, спасибо. — Он забежал в кабинет старшей воспитательницы даже без стука, потому что был ошарашен тем, что его хочет усыновить сам Сергей Разумовский. Да уж, когда он говорил с тем милым полицейским, ожидания были далеко не такими. Честно говоря ему было все равно, где жить, но бонус в виде богатой жизни в башне “вместе” стал победой. — Когда они прибудут? Мне нужно подготовится и надеть все самое лучшее. — Тебе не нужно готовиться, милый, поверь эти люди итак уже сделали все, для того, чтобы тебя усыновить, так что расслабься и постарайся просто поближе с ними познакомится. — Она нежно потрепала его по голове и вновь вернулась к изучению чего-то в ноутбуке. Алексей счел это идеальным моментом для того, чтобы удалиться. “Новые родители” прибыли вовремя, не опоздав ни на минуту. Выглядели они именно такими, какими Макаров их себе и представлял. Сергей был одет во все черное, волосы его были собраны в высокий хвост и все его нутро источало холод, от которого становилось не по себе. Игорь же, напротив, был одет в обычные джинсы, рубашку и кожаную куртку сверху, словно он только что на байке катался по Питерской дождливой погоде. — Здравствуй, Алексей. — Первым голос решил подать Сергей. Он присел на софу, что стояла в углу и улыбнулся, стараясь вызвать как можно больше доверия к себе. Он прекрасно понимал, как все устроено в таких местах, какие здесь дети и как безумно они ждут того, чтобы их забрали в семью. — Я так понимаю, ты очень хочешь, чтобы мы тебя забрали. Ты в этом уверен? — Сергей, прекрати включать психолога. Он просто ребенок. — Игорь постарался одернуть его, но Разумовский в последнее время был непреклонен и во всем находил виновных, ко всем находил в чем придраться. — Все в порядке. — Макаров стойко выдержал нападения и, улыбнувшись в ответ, смело добавил. — Да, я бы хотел, чтобы вы меня усыновили, если это конечно не проблема и вы сами уверены, что хотите этого. Только в таком случае есть смысл пытаться. — Это идея не моя, а моего жениха. — Разумовский! — Что? — Сережа недоуменно уставился на Игоря, вновь начиная злиться. — Это же тебе поперек горла встала идея усыновить взрослого человека. Может мальчик к тебе вообще не хочет, а лишь из уважения соглашается. — Такой полемики омега не выдержал и, извинившись, удалился из комнаты. — Прости, Алексей. Он очень нервничает по поводу результатов, они должны прийти со дня на день. — Сергей пожал руку воспитательнице и пошел в сторону двери. — Вы меня извините, я пойду поговорю с ним, нам нужно многое обсудить. — Напоследок у него кажется даже получилось улыбнуться. Сергей вышел из здания и направился в сторону беседок, в одной из которых сидел Игорь. Он понял, что его гложет чувство вины. Нужно было срочно что-то с этим делать. Нельзя было терять над собой контроль. — Ну и что за цирк ты устроил? — Игорь сидел мрачнее тучи, в руках перекатывая кольцо, что так недавно вручил ему Сережа. — Это неправильно, ты прав. — Он посмотрел на Разумовского и неожиданно встал. Осторожно взял чужую ладонь в свою и вложил золотистое кольцо. — Ты прав, все должно быть по любви. Поэтому, мы не будем становится настоящей парой, сделаем все возможное, чтобы забрать Лешку, а затем я что-то придумаю. — Тебе не отдадут его, если ты просто будешь помолвлен. Как ты этого не понимаешь? — Сереже вдруг стало все равно на то, что это он тут страдает от неразделенной любви. — Сереж…— Игорь вплотную подошел к разумовскому и улыбнулся. А затем нежно взял его за руки, поглаживая большими пальцами. — Это уже будут мои проблемы. Я же говорю, все решу, тебе больше не придется мучиться из-за меня. — Он посмотрел ему в глаза и Сергей понял, что окончательно потерялся. — Спасибо тебе за то, что ты итак это для меня делаешь. — Все нормально…расслабься. — Разумовский осторожно освободил руки и постарался искренне улыбнуться. — Нам нужно как можно чаще встречаться с Алексеем, воспитательница сказала, что таким образом мы будем выглядеть в глазах опеки ответственными людьми. Так что предлагаю начать с завтрашнего дня. — Он опустил глаза в землю и зажмурился, тут же начиная потирать глаза. Это все от усталости. — Оу, да, конечно. Давай начнем завтра. Ну тогда…пока… — Да, до завтра. *** Первые дни проходили достаточно тяжело. Леше было трудно привыкнуть, что он целый день может проводить где-то вне детского дома. Сергей решил устроить ему полный картбланш и они с Игорем водили его по различным паркам, музеям и прочим интересным местам. Разумовский теплел с каждым днем и действительно замечал, что мальчик очень умен. Проходя по картинной галерее, он мог назвать каждого автора и даже рассказать немного истории. Оправдывал это Макаров тем, что очень интересуется историей и искусством и хотел бы изучать их в будущем в каком-нибудь крутом ВУЗе. Сережа на это мило улыбался и загадочно заглядывал в телефон, пытаясь незаметно гуглить творческие вузы родного города. Так прошло целых 3 месяца. Троица стала настоящей семьей. Походы в детский дом, стали походами в единственное место, где хорошо и тепло, где родные люди, с которыми всегда интересно и которые всегда поддержат. Сергей более не мог отрицать сильной привязанности к мальчишке и теперь сам безумно переживал на счет ответа опеки. Ему казалось, что если им ответят отказом, он вновь испытает то щемящее чувство, как тогда, когда ушел Игорь. Гром же, смотря на переживания Разумовского, старался поддерживать и всегда был рядом. Отношения между ними начали налаживаться. Но в одну из встреч, все практически разрушилось. Они вновь забрали Лешку, сидели уже в привычном для себя месте, на крыше, и увлеченно о чем-то болтали. — А когда вы женитесь? — Леша улыбнулся и откусил кусочек от сахарной ваты. — Мы…ам… ух ты, время то сколько, Лешка, мы должны были вернуть тебя 6 часов назад. — Сергей лукаво улыбнулся, надеясь на понимание со стороны Макарова. Тот не стал продолжать разговор, а тактично промолчал и засунул себе в рот остатки ваты. — Наверное пора нам выдвигаться. — Да, Леш, Сережа прав, а то не отдадут нам тебя в следующий раз, что мы будем делать. — Гром улыбнулся и тоже слез с места, где только что сидел. — Вы с папой что-то придумаете, вы же умные. — В этот самый момент Сережа понял за что готов сражаться и убить. За эту солнечную улыбку, что дарил ему его….сын. В тот день они отвели Макарова аж на 2 часа позже положенного времени. Конечно ругать их никто не стал. После этого наступило время, когда Сергею и Игорю предстояло поговорить. — И что ты теперь будешь делать, умник? — Сережа нахмурился и попытался зажечь сигарету, однако на улице был сильный ветер и у него ничего не получилось. — Черт… — Прекрати курить эту гадость, сколько раз я тебе говорил. — Игорь вырывает сигарету изо рта Сергея и злобно кидает на асфальт. — Отвали от меня. Кто ты такой, чтобы запрещать мне курить? — Вообще-то твой будущий муж, а еще отец нашего ребенка. Сережа посмотрел на него пронзительно, пытаясь не заплакать, чтобы Гром не начал его жалеть. Нет, ему не хотелось жалости, ему хотелось счастья. А еще любви, всепоглощающей, чтобы она схватила их с Игорем и никогда не отпускала. И чтобы они могли построить настоящую семью. Он очень много хотел от этой жизни. Кажется, слишком много. — Почему ты говоришь так, словно в тебе и правда есть это желание…быть со мной? Это ранит меня сильнее всего, Игорь. — Потому что оно есть? — Игорь посмотрел на него честными глазами, доказывая, что все, что он говорит это чистая правда. — Я тебе не верю…тебе же просто хочется Лешку забрать…я понимаю, Игорь, правда понимаю, я идеальный кандидат, я…— Договорить ему не дают чужие губы, что накрывают его собственные, не позволяя продолжать бессмысленный спор. Они оба забывают как дышать, дыхание спирает, становится невыносимо хорошо. Настолько, что они готовы задохнуться, лишь бы это все продолжалось.