Последнее сияние звезды...

      Сегодняшняя ночь была самой продолжительной. Особенно для Хауди, что буквально отдал свой первый поцелуй, да, святая вишня, первый за столько лет, ну что поделать, он слишком стеснительный для таких моментов, по крайней мере так думает сам Пиллар, такой девушке, ответственной, серьёзной, что на первый взгляд в гробу видела такие нежности, как их обычно называют, "телячьи", но ее губы... Ее лицо... Оно такое странное. Глаза говорят о многом. Она уже давно их опускает при виде торговца, он подметил, что полгода точно. Смущается, говорит кратко и самое ужасное, словно сдвигает ноги, когда стоит и ждёт это чертовски странное какао...       – Агрх, червь! – кряхтит гусеницеподобный и переворачивается с одного бока на другой, пытаясь выкинуть все из головы.       Ее губы, проклятый червь, ее губы. Мягкие, нежные, как свежее маслянистое тесто, а запах... Она пахла так приятно, ванилью, словно сама этот цветок...       Ее глаза, ее лицо...       – Земляные черви... – ругается Хауди и смотрит в близкую к лицу и кровати стену тупым взглядом. Ну не может же она ему... Как бы сказать... Нравится. Она же младше, ниже, ребенок! – Нет. – упрекает себя вслух гусеница и закрывает глаза, пытаясь не думать о сегодняшнем.       Но... Поцелуй... Они поцеловались... Она его... Или он ее...       – Да гнилые яблоки! – не может. Не может выбросить этих ласк, этих движений, всего. Ее эмоций, лица, ее реакции, слез... Не может! Она как тень везде и всегда напоминает о себе... Как же это...       – Ужасно, ужасно, ужасно! – рассматривая свои грешные пальцы, шептала в ночную пустоту Старлайт и чуть ли не плакала, потихоньку задыхаясь. Уже четыре раза она пыталась унять свой пыл и жар внизу, но всё тщетно. Раньше и двух раз хватало, но почему-то именно сейчас все было плохо, неконтролируемо и мерзко. На душе мерзко... – Сукин сын... – выражалась звезда, прикрыв рукой рот, совершая очередную попытку успокоится.       Маленькие пальцы – самое ужасное проклятие для любой девушки, особенно, когда все чувствительное намного глубже, чем пальцы способны достать...       У Хауди, как и он сам, все такое большое... Плечи, голова, губы.       – Святая вишня... – не унималась солнце, сжимая чуть пухлые губы как тряпочку, вытирая мелкие слезы, что текли по небольшим впалым щекам. Она плакала, хныкала и кряхтела от боли в душе. Когда это все закончится?!       Чёртовы короткие пальцы!       Ладонь достаточно сильно напряглась от долгой и однотипной позы и движений, но через дискомфорт приходилось справляться. Как же это мерзко...       – Ну, давай же...       Хауди все ещё не мог успокоиться. Даже в пьяном бреду он бы не видел в Салли объекта, что уж там, девушки, но червивые яблоки... Она сегодня потрясла его до невероятной степени... Такая молодая, такая резвая, веселая...       Ох, сильно же его занесло в эти дебри...       И вот, долгожданное утро, что наступило ни сколько неожиданно, скорее ночь тянулась как резина, от этого и болела понемногу голова. Хауди сонно встаёт с кровати, рассматривая свои бежевые в красную полоску тапочки, потирая опухшее от непонятно чего лицо и сонные красные глаза. Он встаёт не раньше и не позже пяти утра, чтобы привести себя и лавку хоть в какой-нибудь, но порядок. Сонливость была сильнее любого желания вставать с мягкой и теплой постели, но работа есть работа.       Ванная, зубная щётка, гель для волос, расческа... Посмотреть в зеркало на результат. Почему-то с утра голова полностью отказывается работать, но проблемные мысли занимают места даже без купленных билетов.       Салли. Снова это звездное недоразумение. Хауди, облокотившись на раковину нижней парой рук, опускает голову вниз, держась другой парой за зелёную причесанную голову, пытаясь выбросить ее из головы, чуть тормоша уложенные волосы.       Поцелуй....       – Черви... – ругается продавец.       Он помнит ее ещё с младенчества... Она росла у него на глазах и в лавке. Ох сколько всего было разбито и сломано за все то время, что она пробыла в магазинчике: вазы с цветами и конфетами, банки с различными вареньями, даже один из стульев, сосед которого теперь одиноко пылится на складе... Он явно пожалел, что однажды разрешил ей проводить некоторые фестивали или праздники у себя в магазине. Поцелуй. Теперь ещё и это. Что же она так привязалась к нему?..       Время открытия половина девятого, сегодня на пару минут позже, из-за долгих раздумий в ванной комнате. Пиллар спокойно сидит на стуле, положив ногу на ногу, читая какой-то журнал, больше похожий на газету, медленно перелистывая страницы и попутно попивая из небольшой чашечки американо с тонкими проблесками нежирных сливок. Он редко ел сладости, только если они являлись фруктами или чем-то близким к этому, ибо шоколад или ту же самую карамель не мог переносить, уж больно приторно.       Звенит колокольчик лавки. На пороге стоит сонная и немного взволнованная Салли.       – Привет. – тихо приветствует хозяина девушка и сжимается, напрягая ноги. Ох как же стыдно смотреть в глаза тому, которого не можешь выбросить из головы...       Верно, Хауди?       – Доброе утро. – даже не смотря в ее сторону, отвечает гусеница и ставит чашку на прилавок, закрывая "журнальчик", быстро вставая со стула. Он знал, что она пришла не просто попить какао в очередной раз, нет. Они оба знали зачем она пришла. – Вот. – поставив ее излюбленный напиток, что был сделан как бы всегда она заказала, он лишь отвернулся от смущенной и немного сконфуженной. Стыдно, стыдно, стыдно!       – Спасибо... – неловко прикасаясь к горячему бумажному стакану, прошептала Старлет. – Хауди. – тяжело выдохнув, начала звезда, прикусив губу. – Нам надо поговорить.       – Да, это обязательно. – саркастично подметил торговец и скрестил руки на груди.       – Слушай, – грубо ответила Салли и нахмурила брови. – Я тоже не в духе. – взгляд пал на пальцы. Эти чёртовы грешные пальцы, что не способны были удовлетворить даже, наверное самую чувствительную девушку в мире. Они были ужасные, мерзкие... Короткие... – Я хочу поговорить. – она сжалась. Низ всё ещё ныл, разрядки тело так и не получило от этого все зудело, чесалось, рвалось наружу, но не могло. – Хауди.       – Святая яблоня... – не выдержал Пиллар. – О чем ты... – его взору предстала она. Зажатая, смущенная до непонятной степени Старлайт, что опустила взгляд и лишь стучала пальчиками по стаканчику, редко моргая глазками, что не были накрашены. Она всегда красила лицо, а это значит, что ситуация являлась критической. Пиллар крайне сильно удивился, опустив руки, нижнюю пару которых спрятал в карманы красных брюк.       Между ними повисла неловкая и чуть напряженная тишина, что слабо давила на виски невыспанного хозяина лавки и на раздраженную Старлайт, что неловко и тихо решила прервать это немой диалог:       – Можно как вчера? – прошептала девушка, подняв взор на шокированного Хауди.       – Как вчера? – непонимающе вскинул бровь продавец, прочистив горло, немного поробев. Он долго размышлял над словами Салли, в голову ничего не шло, от этого думать было затруднительно. Хотя ее губы... Мягкие, нежные, все же она следит за собой, пахнет приятно, кожа ее как самое невероятное и таинственное сокровище приятных перин. Как же сложно... Пиллар раздраженно выдохнул, помассировав переносицу. Почему-то он никогда не мог отказать Салли, его это немного пугало и досадовало.       – Хорошо. – кратко выдыхает и кивает в сторону служебного помещения.

***

      Сегодня они действовали быстро, так как Хауди открыл магазин позже, нужно было торопиться. Салли, за все время, что провели вместе, постоянно прижималась к нему всем своим миниатюрным телом, буквально прилипала, обдавая теплым дыханием его недовольное и усталое лицо, длинную, но не аномально, шею, "танцуя" маленькими ладонями по его плечам и верхним рукам какой-то неизвестным обоим танец. Со стороны это выглядело очень странно, слишком интимно... И похоже удовольствие получала лишь сама Старлайт, но никак не зацелованный продавец.       Эта раскрепощенность вводила в недоразумение, ибо, почему-то, именно сейчас гусеница вспомнил некоторые слова девушки: "поцелуи это глупо". Она тогда со смехом сказала это, стоя на сцене, когда Пиллар случайно встретил ее на репетиции с Джули, что как раз таки спросила об этом звезду. Сейчас она шла против своих слов, буквально присасываясь к нему и бурча что-то, постоянно напрягая при этом ноги, словно в дискомфорте.       – Салли. – обратился к ней Хауди, придерживая одной рукой за спину. Их поза была такой же как вчера, только расположение рук у гусеницы, было немного другим: нижние руки расположились на тонких, с небольшими округлостями в районе тазовой кости, бедер, не поглаживая их, но просто сминая ткань джинс на них. От этого звезде было только хуже. Она кратко и еле слышно постанывала прямо в зеленые, чуть горькие из-за кофе губы, прикрыв глаза. Это состояние полу-эйфории, когда тебе приятно от чего-то, но плохо из-за осознания дальнейшего бездействия.       Бездействия...       Девушка резко отпрянула от Хауди, держа его голову у себя в ладонях, смотря в его безэмоциональные, даже скорее уставшие глаза, рассуждая о неожиданной мысли, что мимолетно посетила ее затуманенную из-за возбуждения голову.       – Хауди... – прошептала звездочка, обняв хозяина лавки, приближаясь к его лицу. Она была смущена еще сильнее, чем вчера, ибо просить о таком, причем у самого мистера спокойствие и целомудрие было крайне неприятно, страшно, но вишня его дери, она не справиться без должной помощи уже никогда... – Ты можешь... – ну давай же, скажи это, скажи, что твоя душа грешна, мерзка, отвратительна, хоть ты лицемерно всем улыбаешься, будто не занимаешься неизвестно никому развратностью почти каждую ночь... – Помочь мне?..       – Помочь? – непонимающе смотрел на напряженную соседку Пиллар, опуская руки с ее ног.       Он прекрасно понимал с чем ей нужно помочь. Откуда и как – знала лишь святая вишня. Его мысли его же и погубили, он смутился даже сильнее, чем Салли, ошарашенно посмотрев на низ ее джинс, что буквально трясся как во время замлетрясения, начиная понемногу осознавать в какую ситуацию попал что он, что Старлайт. Теперь и ему мерзко...       – Хауди?.. – тихо окликнула девушка, пересев с его ног на диванчик, потирая ладони, нервничая. Она уже тысячу раз прокляла саму себя за свои слова, что шепнул ей на лучик ужасный змей искуситель.       "Прости меня, прости..." – бушевало в голове, не давая нормально думать, понимать что-то.       – Сара. – начал не своим голосом Хауди, отвернувшись от рядом сидящей и сходившей с ума Салли, стараясь подбирать слова, чтобы не спугнуть девицу. Но спугнуть чем? Наставлением? Советом? Здравым смыслом? – Это уже слишком. – будь он родителем, явно надавал, как говорят, "по шее", но, просто продолжал говорить, вставая с дивана. Он тяжело выдохнул, покачивая головой из стороны в сторону, осуждая в таких действиях обе стороны. – Если тебя это утешит, я мог каждое утро выделять на тебя. Но... Прости меня... – он замялся, Старлайт схватила его за штанину брюк, посмотрев молящим взглядом. Он ненавидел такие взгляды. Особенно, когда у него воровали яблоки с такой же эмоцией. – Нет.       – Всего один раз. – умоляюще пролепетала девушка.       Эта фраза, что уже словно яд отравила мозг, ну или его подобие, маленькой, в понимании Пиллара, соседке. Да, она серьезная, достаточно ответственная, можно сказать, гений, но все же девушка. Со своими причудами и желаниями... Этот один раз, оба знают, не будет первым и последним. Нисколько. От этого тоже было страсть как некомфортно...       – Ладно... – начала вставать с дивана Салли, поправляя сарафан, отряхивая с него что-то. Она была смущена и в голосе слышались нотки легкой обиды, но точно же было понятно, что ей откажут в такой пошлой просьбе. Додумалась спросить,. молодец, теперь, к ней будут относиться намного осторожнее, чем раньше. – Мне еще сценарий... – ее мысль прервал резкий толчок на диван. Пиллар, словно в него бес вселился, смотрел непонятным взглядом на смущенную такими действиями и выпадами звезду, придерживая за маленькое плечо и кривя губы в непонятной позе. Теперь было страшно... Такое поведение было чем-то необычным для вечно милого и спокойного Хауди. – Хауди?       – Один раз. И больше не смей заявляться в лавку. – поставил ультиматум продавец магазина, ожидая ответа от удивленной и прижатой к спинке дивана Старлайт, что сжалась и опустила глаза на одну руку, что покоилась рядом с дрожащей ногой.       – Хорошо... – выдохнула девушка, прежде чем ее плечо аккуратно отпустили...