Я там был

Крепко зажав между зубов ткань, Ёнджун наклонил горлышко бутылки со спиртом и полил содержимым открытую рану, едва сдерживая рвущийся наружу крик боли. Рваную рану жгло, а ногу потряхивало, как и всё тело, от адской боли. Отставив в сторону бутылку, Ёнджун дрожащей рукой прижал к ране марлю, после чего начал накладывать бинт, завязывая впереди узелок. И только после завершения процедуры Ёнджун выпустил изо рта ткань, тихо постанывая от боли. — Проклятие, — выругался под нос Ёнджун, вспоминая недавний побег от толпы заражённых, когда он, перелезая через колючую проволоку, и получил это ранение. — Хах, чёрт. Тяжело вздохнув сквозь стиснутые зубы, Ёнджун кое-как вновь встал на ноги, натягивая назад свои брюки и поднимая с пола пустой рюкзак. Немного шатаясь и прихрамывая, он двинулся вдоль супермаркета, в котором скрылся от преследовавших его заражённых. Ни одной живой души, а полки были почти пусты, лишь кое-где стояли оставшиеся продукты, которые Ёнджун принялся расфасовывать. Все неиспорченные консервы Ёнджун сгружал себе в рюкзак, а испорченные — в тележку, чтобы навести здесь небольшой порядок. Всё же ему придётся пробыть в этом магазине несколько дней, прежде чем скопившиеся у входа заражённые разойдутся, потеряв к магазинчику всякий интерес. Найдя в подсобном помещении свечи и спички, Ёнджун расставил их по периметру, заранее подготовившись к очень длинной ночи. Открыв перочинным ножом одну банку с бобами, Ёнджун принялся есть. Но уже спустя пару минут его желудок скрутило, и всё съеденное вывернулось на пол. Ёнджун закашлялся и пару раз постучал себя кулаком по груди, чтобы унять приступ кашля, после чего прочистил горло водой из бутылок и сплюнул жидкость на пол. — Чёрт, — вздохнул Ёнджун и поднял голову, чувствуя, как в уголках глаз скапливается влажность. И уже в следующую секунду из его глаз хлынули горячие слёзы, стекающие по щекам и подбородку и падающие на одежду. Ёнджун громко всхлипнул и уткнулся лицом в колени, обхватив их руками и окончательно разрыдавшись. За пределами супермаркета скреблись заражённые, пока само помещение наполнялось мягким светом от восковых свеч. Ёнджун чувствовал в этом атмосферу домашнего уюта, по которому так сильно соскучился. За последние два года скитаний по безлюдным улочкам он ужасно от всего устал. Ёнджун скучает по дому, по родителям, чьи тела он закопал на заднем дворе, и старшей сестре, без вести пропавшей в день нашествия заражённых. Два года одиночества. И если первые месяцы он ещё встречал каких-то выживших, отчаянно борющихся за свои жизни, то в последнее время из города пропали даже животные. Жизнь в постоянном движении и поисках хоть какой-то еды, ночлега и возможности принять ванну Ёнджуну приелась. Он хотел где-то наконец-то осесть, завести домашнего питомца, чтобы не было так скучно проживать остатки жизни, и хоть на мгновение забыть об ужасах этого мира. Ёнджуну двадцать семь, у него вся жизнь ещё впереди, но из-за творящегося в мире ада он сомневается, что проживёт ещё несколько лет, прежде чем какой-нибудь дохляк сожрёт его мозги. И эта мысль звучала так абсурдно, что Ёнджуну даже стало смешно с неё. — Подумать только. Я сдохну от рук заражённого, — хохотнул Ёнджун и встряхнул рукой отросшие смоляные волосы. — Пожалуйста, я так хочу, чтобы это всё закончилось. Говорить с самим собой Ёнджуну было не впервой. Он часто говорил с собой, когда находил свободную минуту от всевозможных побегов. И Ёнджун отчаянно надеялся, что когда-нибудь у него появится возможность поговорить с кем-то ещё. Но всё это было лишь заоблачными мечтами.

***

Какое-то шкрябанье совсем рядом разбудило до этого мирно спящего Ёнджуна. Парень сонно проморгал пару раз и уставился на копошащихся в пачке упавших на пол хлопьев крыс. Испуганно дёрнувшись, Ёнджун отскочил в сторону, чуть не снеся стеллаж. — Это всего лишь крысы, — успокоил сам себя Ёнджун и вновь опустил голову на сложенную на полу куртку, вот только уснуть снова не получилось. И причиной его бессонницы были не шумящие крысы, а звуки, доносящиеся снаружи. Звук сигнализации машины. И Ёнджун спихнул бы это на заражённых, толпой обрушившихся на одну из машин, но, насколько он знал, все машины вдоль этой улицы были разбиты и сигнализация не могла вот так внезапно сработать. Ёнджун вздрогнул и испуганно икнул, когда в двери супермаркета кто-то врезался на всём ходу, начиная беспрерывно стучать. И думая, что это очередные заражённые пытались к нему пробраться, Ёнджун отполз чуть дальше, но в следующую секунду остановился, услышав чужой голос. — Откройте! Пожалуйста! С каких пор заражённые разговаривали? Ёнджуну казалось, что у него поехала крыша из-за стольких лет одиночества и этот голос ему лишь мерещился. — Чёрт возьми, они приближаются! Я знаю, что внутри кто-то есть! — вновь прозвучал тот же голос, отрезвивший сознание Ёнджуна. Это точно были не глюки. Это был голос живого человека. И этот человек сейчас отчаянно пытался пробраться внутрь, чтобы не стать перекусом толпы заражённых. Опомнившись, Ёнджун внезапно вскочил на ноги, скуля из-за прострелившей бедро боли, и, хромая, двинулся к двери, стаскивая цепь, которую он намотал на ручки. Как только дверь поддалась напору, незнакомец ворвался в помещение, снося Ёнджуна с ног и падая вместе с ним на пол. Немного придя в себя после падения, незнакомец резко вскочил и захлопнул входные двери, подпирая их своим телом, пока голодные заражённые ломились снаружи. А Ёнджун вновь завис, ничего уже не понимая и не зная, что ему делать. — Помочь не собираешься? — рыкнул парень, а Ёнджун, пребывая в какой-то прострации от вида живого человека, неторопливо подполз к двери, вновь намотав цепь на ручки. — Ты не сильно расторопный в таких экстренных ситуациях, — сделал замечание незнакомец, отходя от плотно запертой двери. — Я думал… Ёнджун запнулся, не веря, что видит человека. Живого человека! Его глаза бегали из стороны в сторону, исследуя всё тело незнакомца, чтобы убедиться, что ему не мерещится. Ёнджун даже прикоснулся к плечу парня, но последний отшатнулся, избегая прикосновений. — Я думал, что мне померещилось, — оправдался Ёнджун, вновь подходя к незнакомцу, в этот раз нагло касаясь чужих плеч и груди, пока его руки грубо не перехватили и не рванули на себя. — Из-за твоего «я думал, что мне померещилось» меня чуть не убили! — рявкнул незнакомец и грубо оттолкнул Ёнджуна от себя, после чего удалился в глубь супермаркета, чтобы найти, чем перекусить. Ёнджун же, как послушный щенок, устремился следом, всё ещё думая, что это сон. Но по дороге ему даже щипать себя не пришлось, ведь пульсирующая боль в бедре дала понять, что всё происходило наяву. Незнакомец отыскал запасы Ёнджуна, внаглую вывернув их из рюкзака и что-то взяв для себя. Ёнджун даже возразить не успел, он лишь молча смотрел на то, как ещё один выживший вскрыл баночку шпрот и, принюхавшись, выкинул куда-то в сторону. — Эй! — подал голос Ёнджун, возмущённый таким поведением и обращением с его припасами. — Это вообще-то мои запасы, а ты ими просто разбрасываешься! — Не думаешь, что сдохнуть от отравления во время апокалипсиса — самое худшее, что с тобой может произойти? — нахмурился парень и кивнул в сторону выброшенных шпрот. — Они были просроченными. — Тебе-то что? Свалился как снег на голову, так ещё и качаешь права в моём временном убежище! — сделав акцент на последних словах, фыркнул Ёнджун и внезапно отступил, когда незнакомец встал, смиряя его суровым взглядом. — Ты… — Давай ещё подерись со мной за право нахождения здесь, — хмыкнул выживший, кинув короткий взгляд на раненую ногу Ёнджуна. — Но не думаю, что ты с больной ногой сможешь противостоять мне дольше десяти секунд. — Я не… я не собирался. Ёнджун не мог подобрать слов, чтобы изложить свои мысли. Когда он говорил сам с собой, было куда проще формулировать всё, о чём он думал, но сейчас, видя напротив себя кого-то ещё, Ёнджун запинался каждую секунду. — Вот и помолчи, ведь я очень быстро избавлюсь от тебя, стоит тебе только попытаться мне что-то сделать. Повисло неловкое молчание, нарушаемое лишь бешено колотящимся сердцем Ёнджуна. — Меня зовут Чхве Ёнджун, — зачем-то представился парень, взглянув на замершего незнакомца, что открыл очередную баночку консервов и заполнил свой рот до краёв. — Зови меня просто Субин, — представился парень, как только прожевал еду. — Я завтра на рассвете уйду, поэтому не вижу смысла в знакомстве. — Нет, пожалуйста! — неожиданно возгласил Ёнджун и тут же прикрыл рот рукой, не ожидав от себя такой реакции на чужие слова. — Не уходи. Я… я не буду тебе мешать, если ты хочешь, но не уходи. — Предлагаешь отсиживаться в этом маленьком супермаркете, где еда на исходе и негде спать? — недовольно свёл брови Субин. — Я двигаюсь в сторону лагеря выживших, о котором услышал по радио. Там есть и еда, и ночлег, а всех заражённых в радиусе двух километров истребили. Ёнджун молча пялился на Субина, пока тот увлечённо рассказывал о своих планах и лагере выживших, в который теперь и сам Ёнджун захотел попасть. Вечно скитаться из одного убежища в другое — тоже не вариант. — А можно мне с тобой? Вопрос прозвучал почти что беззвучно, но Субин всё равно услышал, даже находясь в нескольких метрах от едва стоящего на ногах Ёнджуна. И раздумывая над решением, взять ли парня с собой, Субин думал именно о раненом бедре парня, которое точно будет мешать ему двигаться вперёд, и из-за этого придётся делать частые привалы. — Ты со своим бедром далеко не уйдёшь, — ковыряя зубы ножиком, констатировал факт Субин. — И будешь для меня огромной обузой, поэтому я не горю желанием тащить тебя с собой. Слова парня звучали очень обидно для Ёнджуна, который за последние годы уже и позабыл, что значит обижаться на людей. Но сейчас он обижался на чистейшую правду. Неизвестно, как далеко они пройдут, пока он не свалится с ног от острой боли в бедре. — Но я знаю множество путей, по которым мы можем обойти толпы заражённых. А буквально в километрах пяти отсюда есть работающая машина, в которой лишь закончился бензин. Твоя ведь, как я уже понял, разбита, — зашёл с козырей Ёнджун, чем привлёк внимание другого выжившего. — И я пришёл в эту часть города только за бензином, имеющимся в подсобке супермаркета. Субин расширил глаза, удивляясь такому ярому желанию Ёнджуна не разделяться. Это даже звучало смешно, поэтому Субин в следующую секунду рассмеялся на весь магазин, улавливая в чужом взгляде удивление и непонимание. — Ну ладно, малыш, ты меня действительно удивил. Как про мою машину-то узнал? — На этой улице не было работающих машин с сигнализацией. А про то, что она разбита… стал бы ты прятаться здесь, будь она целой? — Тоже верно, — хмыкнул Субин. — Хорошо, раз от тебя будет всё же какая-то польза, я возьму тебя с собой. И советую тебе вновь перевязать рану. У тебя открылось кровотечение. Субин указал на раненое бедро Ёнджуна и проступившее на одежде свежее пятно крови. Уставившись на него, Ёнджун тяжело вздохнул и двинулся к оставленной у кассы аптечке, чтобы выполнить указание Субина. Скрывшись за витриной, Ёнджун приспустил свои штаны и, взяв ножницы, разрезал плотную повязку, замечая, что от раны уже почти ничего не осталось, а кровь сочилась из всё ещё незажившего участка. И прежде чем сюда решил наведаться Субин, Ёнджун поспешил перебинтовать ногу, дабы избежать кучи лишних вопросов. — Как ты получил ранение? — поинтересовался Субин, прислонившись к стене и уставившись на застёгивающего штаны Ёнджуна. — Тебя ведь не покусали? — Нет! — слишком громко возгласил Ёнджун, но тут же понизил тон. — Я поцарапался о колючую проволоку, когда сбегал от заражённых. Заживёт дней через десять. Не впервые получаю такие ранения. — Надеюсь, что мы доберёмся до лагеря намного быстрее. Ты ведь не собираешься тормозить меня из-за своей больной ноги? — уточнил Субин, а Ёнджун лишь отрицательно покачал головой, уставившись взглядом в пол. — Я не только служил в армии, но и участвовал в войне против заражённых, и там нас учили убивать всех, кто был неспособен продолжать борьбу. Ёнджун весь сжался от услышанных слов и немного отступил, уже сожалея, что он решился впустить этого парня в супермаркет и завтра начать путь рука об руку до лагеря выживших.

***

За окном светало, а Ёнджун так и не мог уснуть с тех пор, как солдат ворвался в его скромную обитель и распотрошил все его заготовки, запасливо оставленные на длительное путешествие до какого-нибудь другого убежища. И в отличие от самого Ёнджуна, Субин спал сном младенца, что немного пугало. Учитывая то, что творилось за пределами супермаркета, каждый бы спал чутким сном. А то, как спал Субин, — настоящая роскошь. Ёнджун искренне завидовал, но сколько бы снотворного сам ни принял, спать так же у него не получалось. Решив чем-то себя занять, Ёнджун принялся убираться в супермаркете, что делал в каждом здании, в котором он пребывал раньше, пока не наступало время уходить. Стараясь делать всё как можно тише, Ёнджун подошёл к кассе и открыл её имеющимся там ключом. Денег там было достаточно много, но в нынешнем мире они не имели никакой ценности уже почти два года. Поэтому он лишь ровно сложил все купюры и закрыл кассу обратно. — Украл бы ты их, если бы сейчас не было апокалипсиса? — прозвучало в самое ухо, из-за чего Ёнджун вздрогнул и резко обернулся, уставившись на солдата, что стоял в мизерном расстоянии от него самого. Ёнджун всё ещё не привык, что за очень долгое время он встретил живого говорящего человека. — Ты меня… напугал, — беззвучно выдохнул Ёнджун, немного отступая и выворачиваясь в сторону. — Нет, я бы их не украл. Я жил в достатке до всего произошедшего. — О, так ты у нас святоша? — хихикнул Субин и открыл кассу. — Моя семья была бедной. И за годы службы в армии я вынужден был есть только то, что там давали, так как никакие передачки родители позволить не могли. А когда начался апокалипсис, меня отправили на войну. Субин молча достал все купюры и, скрутив, сунул себе в карман, чем немного удивил Ёнджуна. — Почти два года я сражался с этими озверевшими заражёнными, пока от моего взвода в живых не остался только я. И буквально два дня назад я настроил радио на частоту, по которой всем выжившим сообщили о безопасном лагере, куда могут прийти все желающие и способные передвигаться. Вновь повисло неловкое молчание. И Ёнджун чуть ли проклинать себя не начал, когда слишком громко сглотнул, нарушив стоящую тишину. — Я смог завести случайную машину и доехать досюда, где попал в небольшую аварию. И, увидев тусклый свет в окнах, ринулся сюда, — закончил свою речь Субин и взглянул на сжавшегося парня. — Ну, а тебе есть, что рассказать? Ёнджун задумался, вспоминая все события последних двух лет, прожитых в постоянном движении. Какое-то время он даже передвигался в компании двух парней, с которыми ему пришлось разделиться больше полугода назад. И сейчас Ёнджун не знает, живы ли они ещё. — Мне толком нечего рассказать. Когда всё началось… Ёнджун вспомнил тот самый злосчастный день, когда вся жизнь перевернулась с ног на голову. Он тогда был у себя в квартире, лежа на груди нравившегося ему парня. А потом Ёнджун услышал истошные крики из коридора, заставившие его рефлекторно встать и обернуться туда, откуда доносились звуки. Дальше всё произошло так быстро, что Ёнджун даже и не понял, как оказался один в доме родителей, где заражённые соседи прогрызали плоть его мамы и папы. Тогда-то Ёнджун впервые и убил заражённого, схватив кочергу от камина и проломив ей его череп. Его родители не обратились, что значительно облегчило ему задачу. Ёнджун попытался дозвониться до своей сестры, но так и не получилось. Поэтому похороны мёртвых родителей и соседей упали на его плечи тяжёлым грузом. Больше Ёнджун ничего не помнил. — Я был у себя в квартире в компании своего парня, но после отправился домой к маме и папе. Много чего в тот день произошло. Мне даже пришлось хоронить своих родителей, а до сестры я даже не дозвонился, — всхлипнул Ёнджун, утирая слёзы тыльной стороной ладони. — А я их даже не увидел, потому что район, в котором они жили, уничтожили в первые же недели начавшегося апокалипсиса, — выдохнул Субин, вполне разделяя душевное состояние Ёнджуна. — А что твоя сестра? Она жива? На поставленный вопрос Ёнджун лишь пожал плечами, потому что не был уверен в этом. Но он надеялся, что та выжила в этой суматохе и сейчас находилась в каком-нибудь безопасном месте, где ни один заражённый до неё не смог бы добраться. — Хорошо. Тогда подготовься, через двадцать минут мы выдвигаемся, — отдал приказ Субин и, стащив с прилавка какие-то дорогие сигареты, ушёл в заднюю часть магазина. Вновь оставшись в одиночестве, Ёнджун предался воспоминаниям о своей жизни, по которой ужасно скучал. Ему так не хватает маминой мясной запеканки, вечного ворчания отца и поддержки старшей сестры. Ёнджун бы всё отдал, чтобы вернуться в то время. — Иди бери канистры, и выдвигаемся, — приказал возникший у кассы Субин. Ёнджун встряхнул головой, прогоняя воспоминания, и уставился на солдата. Молча ему кивнув, парень обошёл его стороной и отправился к подсобке. Вытащив оттуда канистры и небольшой пакетик с неиспорченными сладостями, которые он спрятал там ранее, Ёнджун очень скоро вернулся обратно. Оценив обстановку через блёклое окно, Субин убедился, что путь чист, поэтому поспешил снять цепь и слегка приоткрыть двери, чтобы успеть закрыть их, если вдруг на горизонте появится какой-нибудь заражённый. — Нам нужно на другую сторону улицы. Там в переулке будет пожарная лестница. По ней поднимемся на крышу. Между зданиями проложены мостики. Я их заметил, когда убегал от заражённых в этот супермаркет. — Это хорошо, что ты обращаешь внимание на такие детали. Такое качество здорово поможет тебе в будущем, — подметил Субин, оглянувшись. — И раз у тебя такое хорошее зрение, ты пойдёшь впереди. Субин отступил с канистрами в сторону, открывая путь шокированному Ёнджуну. Последний был удивлён таким внезапным изменениям планов и тому, что такой здоровый и закалённый духом парень, как Субин, собирался прятаться за его спиной. — Но ведь из нас двоих только ты сможешь постоять за себя в случае чего, — нахмурился Ёнджун, отказываясь идти первым. — Я буду прикрывать тебе спину, не волнуйся, — хитро улыбнулся Субин и толкнул Ёнджуна за пределы супермаркета. Будучи снаружи, Ёнджун замер, оглядываясь по сторонам и не замечая ни одной живой или мёртвой души. Лишь одно распотрошённое тело, которого, Ёнджун уверен, ещё вчера здесь не было. И это даже его заинтересовало. Откуда на этой пустой улице могло взяться свежее тело мёртвого мужчины? Решив не придавать этому никакого значения, Ёнджун двинулся вперёд, слыша позади тяжёлые шаги солдата. И чем ближе они становились, тем сильнее Ёнджун сомневался, что это был именно Субин, поэтому он испуганно оглянулся, понимая, что он зря себя накручивал. — Чего встал? Двигайся, если жить хочешь! — тихо рыкнул солдат, толкнув Ёнджуна в плечо, чтобы тот продолжил путь. Опомнившись, парень устремился вперёд, не переставая двигаться и осматриваться по сторонам. Вдали он увидел какое-то шевеление, и буквально через мгновение из-за угла вышли несколько заражённых, угрожающе принюхивающихся к воздуху и клацающих зубами. — Чёрт, поторопись! — приказал Субин, и оба тотчас ускорились, приближаясь к пожарной лестнице. Ёнджун взобрался первым, перебирая ступеньки одну за другой, пока не услышал позади тихое мяуканье, заставившее его остановиться и обернуться на главную дорогу, где у недавно разбитой машины сидел маленький котёнок и истошно мяукал. — Твою мать, что ты делаешь?! — возмутился Субин, выглядывая из переулка на приближающуюся толпу заражённых. — Там котёнок! — пискнул Ёнджун и бездумно попытался соскочить, но солдат не позволил этого сделать. — Ты сумасшедший! Этот котёнок уже не жилец! — продолжал возмущённо орать Субин, пытаясь вразумить Ёнджуна, но того уже было не остановить. Сильно толкнув Субина в сторону, Ёнджун соскочил на землю и из последних сил рванул к маленькому котёнку, боящемуся сдвинуться с места. В этой местности не осталось ни одного живого существа, и сейчас, когда у Ёнджуна появилась возможность спасти одного котёнка, он схватился за неё обеими руками. Подскочив к маленькому комочку шерсти, Ёнджун поднял его на руки и испуганно вздохнул, когда понял, как близко были заражённые. Его тело сковало от страха, а глаза испуганно расширились, когда один из заражённых навис над ним огромной скалой. Ёнджун почувствовал себя слишком маленьким в этот момент. Задержав дыхание, Ёнджун приготовился к неизбежному, как внезапно существо снёс с ног возникший из ниоткуда Субин и, подхватив Ёнджуна за талию, потащил в сторону открытых дверей супермаркета. Втолкнув его внутрь, Субин поспешил закрыть двери и обмотать ручки цепью. Толпа заражённых навалилась на дверь, пытаясь пробраться внутрь, но та была плотно заперта. Субин выдохнул, понимая, что все в безопасности, и опустил взгляд на перепуганного Ёнджуна, крепко прижимающего к себе маленького котёнка. — Ты совсем с ума сошёл? — гаркнул Субин, наступая на отползающего Ёнджуна. — Жить надоело? — Я не мог его бросить, — выдохнул Ёнджун, смотря на серо-белый комок шерсти. — Я давно не видел живых животных. — И только поэтому ты своей жизнью решил рискнуть?! — возмутился солдат, раздражённо запустив руку в свои волосы и сжав их в кулаке. — В следующий раз думай, прежде чем что-то делать. Если ты завтра сделаешь что-то подобное, я не стану спасать твою задницу! Нервно выдохнув, Субин отправился в заднюю часть супермаркета, попутно доставая из кармана блок сигарет и спички. Ему срочно нужно было покурить, чтобы вдруг не сорвать всю свою злость на Ёнджуне и маленьком котёнке. Ёнджун снова остался один, но на этот раз он разделял своё одиночество с котёнком, что так мило ластился к его рукам, прося о ласке. У него никогда до этого не было домашних животных, а сейчас сама судьба отправила ему это милое создание, чтобы он мог наверстать упущенное. — Ты голоден, малыш? — тихо спросил Ёнджун и, стащив с плеч рюкзак, порыскал в нём в поисках одной единственной банки тушёнки. Открыв её, Ёнджун поставил банку на пол и опустил рядом с ней котёнка, который, унюхав запах еды, тут же грозно замурчал и принялся жадно поедать тушёнку. Ёнджун улыбнулся открывшейся картине и слегка погладил жёсткую шёрстку котёнка, ища в этом жесте какое-то утешение. Увлечённый кормлением котёнка, Ёнджун даже и не замечал, как за ним уже несколько минут наблюдал Субин, делая вид занятости на случай, если Ёнджун вдруг решит обернуться. Солдат немного сожалел о том, что так резко сорвался на этого парня, из-за которого они оба могли погибнуть: Ёнджун из-за того, что полез на рожон, а Субин потому, что не знал дороги до машины, о которой ранее упоминал Ёнджун. Но все сожаления меркли на фоне злости. Субин изначально не собирался брать с собой Ёнджуна, но из-за его знаний ему пришлось менять все свои планы в последний момент. А потом всё пошло по одному месту из-за внезапных действий Ёнджуна. Задумавшись о последних событиях, Субин вспомнил, как твёрдо Ёнджун стоял на своих двоих, забыв о хромате. Солдат спихнул бы это на прилив адреналина в крови, но на это не было похоже, учитывая то, что Ёнджун и сейчас не задумывался о своей боли. — Как твоя нога? — сгорая от любопытства и непонимания, поинтересовался Субин, выйдя из своего укрытия и приблизившись к другому выжившему. — Всё ещё болит, — нервно сглотнув, ответил Ёнджун и отвёл взгляд в сторону. — Покажи свою рану. В армии нас учили оказывать первую помощь пострадавшим. Если нога всё ещё болит, то там может быть что-то серьёзное, вплоть до нагноения, — настоял Субин, а Ёнджун отрицательно покачал головой, отказываясь от помощи. — Я… сам всё залечил, не волнуйся, — вздохнул Ёнджун и встал, чтобы размять затёкшие конечности. — У меня просто низкий болевой порог, поэтому и болит. Не бери во внимание. Завтра я смогу продолжить путь, но теперь уже в компании котёнка. — Как хоть его назвал? — Наби, — слабо улыбнулся Ёнджун и отступил, когда Субин сделал резкий шаг в его сторону. — Что? — удивился парень, когда солдат навис над ним скалой. — Ты… ты меня пугаешь… — Если завтра повторятся твои резкие порывы героизма, я лично убью тебя, — пригрозил Субин, цепляясь взглядом за чужие дрожащие губы, но тут же возвращаясь к потемневшим от страха глазам. — Я не собираюсь рисковать жизнью ради каких-то животных. — Ты ужасный человек, Субин, — нервно сглотнув, подал голос Ёнджун. — Заражённые разорвали бы этого котёнка в клочья. Я не мог просто стоять в стороне. А раз ты не мог сделать того же, то ты ничем не лучше этих заражённых. Внезапный удар головой о стену помутнил взор перед глазами, а боль прострелила тело, отдаваясь даже в кончиках пальцев ног. Субин тут же прижался к нему вплотную и сжал жилистую руку на хрупкой шее. — В этом мире выживают сильнейшие. А если ты и дальше будешь спасать каждое находящееся в опасности животное, то тебе недолго осталось, — рыкнул Субин, наблюдая, как в уголках чужих глаз скапливались слёзы, срывающиеся и стекающие по щекам вниз. — Не думай, что я такой ужасный только потому, что был против спасения котёнка. Если бы мне было плевать, я бы бросил тебя вместе с этим котёнком. Окинув чужое лицо взглядом, Субин отступил и скрылся за стеллажами, а Ёнджун, перепуганный до дрожи в конечностях, скатился по стене вниз, часто дыша и смаргивая горькие слёзы. Он и подумать не мог, что нахождение с ещё одним выжившим в одном помещении будет таким душераздирающим. Будь у Ёнджуна выбор, он бы не задумываясь ушёл от этого солдата куда подальше, чтобы не мучить себя нахождением рядом с ним. Но выбора не было. Он тоже хотел выжить в этом мире и добраться до безопасного лагеря, где он бы мог осесть и не переживать о том, что следующая ночь может стать для него последней. Котёнок, будто бы почувствовав душевное состояние Ёнджуна, наевшись досыта, перебрался к нему на колени и, свернувшись калачиком, уснул. Тихое мурчание успокаивало Ёнджуна и помогало забыть о недавней перепалке между ним и Субином. — Я не навязываюсь тебе, — громко произнёс Ёнджун, зная точно, что солдат, сидящий за стеллажами в нескольких метрах, его слышал. — Просто потерпи меня до лагеря, и дальше мы разойдёмся каждый своим путём. Один я никогда в жизни в целости и сохранности не доберусь до безопасного убежища. — С твоим-то рвением спасать всё и вся, да, ты не доберёшься дотуда целым и невредимым, — попытался пошутить Субин. — Заражённые плохо видят в темноте, поэтому мы можем сегодня вечером перебраться на другую сторону и уйти по крышам на безопасное расстояние. Ты будешь готов к этому? В помещении вновь повисла гробовая тишина, разрушаемая лишь скрежетом заражённых снаружи и мурчанием котёнка. — Да, я буду готов, — спустя несколько секунд ответил Ёнджун, понимая, что другого выбора у него тупо нет. — Вот и отлично.