Я там был

Тэхён и Бомгю спали, окружая лежащую между ними Еву, когда внезапно один из них услышал шум снаружи шатра, а чуть позже внутрь кто-то вошёл. Тэхён рефлекторно распахнул глаза и сел, уставившись на стоящего на пороге Субина. И он был один. — Ты всё-таки добрался, — спокойно произнёс Тэхён и встал, стараясь не разбудить своего парня и малышку. — Я рад… рад снова тебя видеть, несмотря на все наши разногласия, когда мы последний раз виделись. Тэхён неуверенно протянул вперёд руку, но затем, отбросив принципы, притянул Субина в свои объятия. Субин, не долго думая, обнял Тэхёна в ответ, ибо тоже был рад снова видеть этих двоих, учитывая, как подло он поступил с ними в прошлом. — А Ёнджун-хён… он… — встревоженно начал Тэхён, боясь худшего из возможных исходов. — Тоже здесь, — обнадёжил парня Субин. — Но был ранен, поэтому его забрали в лазарет. Думаю, он вскоре присоединится к вам. К слову, я хотел поблагодарить тебя, что не бросил нас, а оставил записку и даже еду. — Иначе не мог. Ты ведь, по сути, нас хоть и кинул, но указал на карте верное направление, — пожал плечами Тэхён, а затем обернулся на спящих позади Бомгю и Еву. — К слову, пока вас не было, я и Бомгю успели обзавестись ребёнком. Зовут Ева. — Что? — удивился Субин и глянул за спину Тэхёна. — Чей он? Не может быть, что ваш. — Местного доктора и капитана Чхве, — улыбнулся Тэхён, а Субин приоткрыл рот, собираясь что-то сказать, но замолчал. — Говори уже, что хотел. — Учитывая, что я узнал, выходит, эта девочка — племянница Ёнджун-хёна. Сколько ей? — Шесть месяцев, — кратко ответил Тэхён и подвинулся в сторону, когда Субин опустился, чтобы сесть рядом. В помещении повисло неловкое молчание, нарушаемое лишь сопением Бомгю и ребёнка. Ни Тэхён, ни Субин не знали, что ещё сказать или спросить, ведь толком не были друг с другом знакомы, а единственная встреча оставила не лучшие воспоминания. Хоть Тэхён больше не ненавидел Субина за то, что уехал на машине, но всё же ему до сих пор было неловко. Субин так же чувствовал неловкость, в частности потому, что оставил Тэхёна с больным Бомгю на произвол судьбы, но это решение обернулось выгодой для всех, ведь если бы в тот день Субин не прогнал их, а взял с собой, они бы так и не попали сюда, а остались в том старом лагере, думая, что все выжившие погибли, а не перебрались в новое пристанище. — Как Бомгю? — неуверенно спросил Субин, только чтобы разбавить обстановку, и оглянулся, пытаясь запомнить детали временного места проживания. — Очень плохо, — поник Тэхён и опустил голову. — И я совершенно не знаю, что делать, чтобы ему помочь. Был один единственный способ, и тот оказался с вероятностью успеха один к миллиону. Я в тупике. — Что за способ такой? — заинтересовался Субин, вернув взгляд на Тэхёна. — Заражение крови, — кратко и сухо ответил Тэхён, действительно находясь в отчаянии от безысходности. — Кай сказал, что этот вирус может не только сделать людей сумасшедшими, но и спасти. Он уничтожает любую онкологию, и у человека даже повышается иммунитет, а также увеличивается скорость регенерации. Короче говоря, человек становится фактически неуязвимым к любой болезни и ранению. И таких людей здесь называют «особенными». После слов Тэхёна Субина будто бы окатили ледяной водой; тело пробило дрожью и покрылось мурашками, а глаза округлись в изумлении от ударившего в голову осознания. Он приоткрыл свой рот и уставился в пустоту, складывая в голове два плюс два и заполняя некоторые возникшие ранее пробелы новой информацией. — А эти… люди… могут заразить своей кровью других? — сквозь стиснутые зубы спросил Субин, вспоминая о случившемся в Пусане, когда он и Ёнджун спасли Хван Лиён, но после она почему-то внезапно стала сумасшедшей заражённой, напавшей на них. — Да, ведь в их крови есть вирус, протекающий у них самих бессимптомно. У Субина потемнело перед глазами, когда он наконец понял, что на самом деле тогда произошло. Он ведь знал точно, что Лиён была здорова, когда он её спас и обработал рану, но ночью произошло заражение крови, и теперь он точно был уверен, что этому заражению поспособствовал Ёнджун. В голове сложился пазл. — Он… Субин даже не мог подобрать слов, чтобы описать спектр всех внезапно накативших эмоций от злости до разочарования и опустошения. Ещё тогда, когда Ёнджуна в торговом центре укусил заражённый, Субину нужно было задуматься, а не пускать всё на самотёк, ведь Ёнджун соврал ему уже тогда. — Субин? С тобой всё хорошо? — увидев, как побледнело лицо Субина, невольно спросил Тэхён, но последний никак не отреагировал, продолжая прожигать взглядом точку перед собой. — Он тоже из этих «особенных», — прошептал Субин, но сидящий рядом Тэхён всё равно уловил его шёпот. — Кто? — Чхве Ёнджун, — на одном дыхании выпалил Субин и немигающе уставился на Тэхёна.

***

Ёнджун проснулся в лазарете на больничной койке, находясь под капельницей и прикованный одной рукой наручниками к изголовью кровати. Увидев наручники, Ёнджун запаниковал и попытался сесть, но из-за внезапного головокружения лёг обратно. Боль в боку больше не беспокоила, но всё ещё беспокоил острый голод, и Ёнджуну даже казалось, что если он сейчас не поест, то начнёт кусать самого себя, чтобы ощутить хоть какое-то насыщение. — Очнулся, наконец, — прозвучал рядом очень знакомый женский голос, заставивший Ёнджуна замереть в изумлении и очень медленно перевести напуганный взгляд на сидящую в двух метрах от его койки девушку. — Узнаёшь меня? Конечно, Ёнджун её узнавал, ведь сколько бы лет ни прошло, он никогда не забудет этот пронзительный до костей суровый взгляд, вытянутые в тонкую полосу губы и нахмуренные в недовольстве брови. Всё её лицо было узнаваемым. — Нуна, — прохрипел Ёнджун и подтянулся на локтях чуть выше. — Узнаёшь, значит, — констатировала факт Юджин и скрестила руки на груди. — А что произошло два года назад, помнишь? Ёнджун запнулся, понимая, что именно от него хотела сестра, но не мог восстановить в голове полную картину произошедшего, как бы ни пытался. Он помнил только, что сделал что-то плохое против воли другого человека. — Я… похитил человека и запер в своей квартире, — заикаясь, ответил Ёнджун и опустил слезящийся взгляд. — Я поступил неправильно. — И только сейчас ты это осознаёшь?! — возгласила Юджин и, подскочив к Ёнджуну, влепила ему пощёчину. — Я ведь предупреждала тебя, Ёнджун! Ты должен был остановиться раньше! А если бы в тот день я к тебе не зашла, он бы так и остался связанным там, пока не умер бы от голода?! — Юджин, я… — Заткнись! Просто замолчи! — крикнула девушка и вновь ударила Ёнджуна по щеке. — Нашим родителям было бы стыдно, узнай они, что ты сотворил! Чхве Ёнджун, ты хоть понимаешь, что тебя бы посадили в тюрьму за похищение человека и удержание против его воли, не начнись этот апокалипсис? Ты это понимаешь?! Юджин оттолкнула от себя стул, на котором сидела раньше, и зашагала по лазарету, пытаясь умерить вспыхнувший гнев, а Ёнджун безэмоционально уставился в одну точку, полностью принимая свою вину. Он ведь действительно чуть не сломал жизнь человеку, но вовремя одумался и даже собирался высвободить его, но Юджин сделала это до него. — Нуна, прости меня, — всхлипнул Ёнджун, не решаясь поднять на сестру взгляд. — Я действительно совершил огромную ошибку. Я не знаю, что на меня в тот день нашло. Я просто не смог с собой совладать, и одержимость пересилила нормы морали. Прости. — Извиняться ты должен не передо мной. Посиди здесь и подумай над тем, что ты сделал. Я загляну к тебе позже, — приказала Юджин и, проглотив порыв сказать ещё что-то, ведь независимо от всего, она была ужасно рада вновь видеть своего брата, покинула лазарет. Юджин хотела разорвать Ёнджуна собственными руками и собрать вновь, если бы это помогло вылечить его болезнь и нездоровую манию, проявляющуюся ещё с самого детства, но с возрастом сильно прогрессирующую. Психологи пытались ему помочь, но в итого всё дошло до той стадии, что Ёнджун начал красть не принадлежащие ему вещи, а затем и похищать людей. Встряхнув свои отстриженные волосы, Юджин отмахнулась от расспросов военных, всё ли с ней хорошо, и двинулась в сторону. Когда они только вернулись, Кай сообщил, что у них есть возможные проблемы, не требующие отлагательств, но из-за состояния Ёнджуна она попросту проигнорировала предупреждение мужа. Юджин была не глупой и сразу предположила, что эта возможная проблема связана с особенными заражёнными, учитывая, что одна из таких как раз вчера была на приёме не в лучшем состоянии. Осталось узнать, в чём же конкретно кроется эта проблема. Когда Юджин вошла в медицинский блок, Кай обеспокоенно метался из стороны в сторону. Его потрёпанный вид и синяки под глазами говорили о том, что Кай, вероятно, не спал всю ночь, занятый анализами Бахи. — Кай? — обратила на себя внимание мужа Юджин. — О, ты здесь, — выдохнул Кай и, подхватив военную за руку, подвёл к столу, где стоял один из микроскопов. — Смотри, что ты видишь в этой крови? Юджин озадаченно взглянула на Кая, до конца не понимая его просьбу, но всё же склонилась над микроскопом и взглянула через окуляр. Взглянув на кровь, Юджин не сразу обнаружила то, что вызвало такое беспокойство Кая, но сместив немного объектив, она заметила несколько вирионов нового вируса, вспыхнувшего два года назад и погрузившего мир в хаос. На первый взгляд не было ничего необычного, но уже спустя мгновение, когда частицы вируса начали делиться, размножаясь в геометрической прогрессии и поражая кровь, Юджин приоткрыла от удивления рот. Она тут же отпрянула от неприятной картины и изумлённо взглянула на Кая. — Чья это кровь? — обеспокоенно спросила Юджин, предположив, конечно, кому она принадлежит, но хотела получить подтверждение своей догадке. — Моей сестры, — взволнованно ответил Кай и вновь закружился по шатру со своим блокнотом, куда делал все свои записи об исследованиях. — И это огромная проблема. Раньше, когда я делал анализ крови Бахи, вирус не размножался, но вчера Бахи сказала, что стала себя очень плохо чувствовать, а ещё… Кай запнулся, вспоминая, что вчера говорила Бахи, когда в шатер заявился Тэхён. Она чувствовала сильный голод и жаловалась на обострённое обоняние. Раньше таких симптомов не выявлялось, но почему-то спустя два года вирус начал прогрессировать. — Она почувствовала голод, — проглотил вязкую слюну Кай и обернулся на Юджин. — Это очень плохо. Я всю ночь не спал и проводил анализы особенных заражённых, и такой дефект обнаружил только у четверых из них. И объединяет их всех только то, что все были заражены в первые дни начавшегося апокалипсиса. — И что это значит, Кай? — То, что я ошибался с самого начала, — с запечатлённым на лице ужасом ответил Кай и глянул на свои первые записи. — Вирус мутировал не со временем, что поспособствовало появлению разумных заражённых. Мутации были ещё в самом начале, и наши «особенные» и есть эти самые разумные заражённые, просто инкубационный период заражения занял около двух лет. И сейчас все «особенные» представляют для выживших огромную опасность. — Что? Проклятие, и что нам теперь с этим делать? Несмотря на панику, Юджин продолжала сохранять хладнокровное лицо и держать эмоции под контролем. Сейчас нельзя было поддаваться панике, пока возникшая проблема с «особенными» не решилась. — Ещё неизвестно, как «особенные» поведут себя дальше, поэтому… пока они все не начали чувствовать голод, мы должны избавиться от них раньше, чем они сделают это с нами, — сделал заключение Кай и захлопнул свой блокнот. — Ты хоть понимаешь, что говоришь? Мы ведь убьём живых людей! — нахмурилась Юджин, несогласная с решением своего мужа. — Ты готов взять на себя за это ответственность? Все их смерти будут на твоей совести. — В непростое время проблемы требуют суровых решений. Нужно кем-то жертвовать сейчас, чтобы в будущем избежать бóльших потерь, — спокойно произнёс Кай и взглянул на Юджин. — Они заражены, вирус в их крови прогрессирует, и то, что они на нас нападут, когда почувствуют голод, — дело времени. — Среди четверых «особенных» с прогрессирующим вирусом есть твоя сестра, — попыталась переубедить мужа Юджин, в надежде найти более лояльное решение проблемы, где не придётся никого убивать. — Ты готов пустить её под пулю? — Если это гарантирует безопасность тебе и Еве, то да! — повысил голос Кай. — Я не хочу, чтобы пострадали и вы. Юджин в ответ промолчала, зная, что Кая было не переубедить, если тот на чём-то настоял, да и Юджин понимала, что другого решения проблемы не было. От заражённых нужно было избавиться, пока они не натворили бед. — Всего четверо. После этого ты будешь вынужден следить за состоянием остальных «особенных» ежедневно, — произнесла Юджин и вытащила из кобуры свой пистолет. — Кто ещё трое? — Хван Хёнджин, Чон Домин и Мин Чеён, — опустошённо ответил Кай, а затем дополнил: — И передай Бахи, что мне очень жаль. Молча кивнув, Юджин перезарядила пистолет и, ничего больше не сказав, поспешила покинуть шатёр. Кай кинул ей вслед полный скорби взгляд, но даже не попытался догнать и остановить её. Другого выбора не было, и несмотря на все его отчаянные попытки раньше помочь и спасти младшую сестру, он в итоге оказался там, где есть. Одинокая слеза пересекла его щёку, а сам он вздрогнул, когда услышал первый выстрел, а за ним последовали ещё три с небольшим интервалом, после чего всё стихло. Не последовало даже криков и возмущений. Ничего. Кай тяжело вздохнул и подошёл к рабочему столу. Поковырявшись немного в верхней выдвижной полке, он выудил оттуда небольшую фотографию, где были изображены все члены его и Юджин семьи в день их свадьбы. Немного помедлив, Кай дрожащей рукой дотянулся до красного маркера и через силу зачеркнул очередное лицо на этой фотографии. — Теперь нас осталось трое, — прошептал Кай, отмечая три не зачёркнутых лица, принадлежащие ему, Юджин и её младшему брату. — Мам, пап, позаботьтесь там о Бахи и простите, что не сберёг её.

***

Бомгю вздрогнул и прижался ближе к Тэхёну, когда услышал выстрелы снаружи их шатра. Субин и Тэхён тут же обернулись в сторону выстрелов, желая узнать, что происходит снаружи, но никто не рискнул встать. А котёнок и вовсе забился в угол. — Что происходит? — тихо спросил Бомгю, напуганный внезапными выстрелами. — Перетащите тела заражённых в кузов машины, а завтра мы вывезем их за пределы лагеря, — прозвучал басистый и уже знакомый для всех троих голос капитана Чхве снаружи, который лишь не намного успокоил трясучку Бомгю. Прошло несколько минут ожидания, прежде чем на пороге шатра появилась вытирающая со своих рук порох Юджин. Она хладнокровно окинула взглядом всех троих, а после заострила его на спящей на руках Тэхёна дочери. Её взгляд тут же потеплел, а на лице появилась едва уловимая улыбка. — Как Ева? — мягко спросила девушка и подошла ближе к парням. — Хорошо. Она только недавно покушала и сейчас спит, — отчитался Тэхён, глядя на военную сверху вниз. — Что произошло снаружи? Почему мы слышали выстрелы? — Не переживайте, всё хорошо. Мы лишь сохранили общую безопасность, — ответила девушка и отошла назад. — Можешь присмотреть за ней ещё некоторое время, пока я разберусь со всеми возникшими проблемами? Ты нравишься Еве. — Кай мне то же самое сказал, — хмыкнул Тэхён и глянул на девочку в своих руках. — Да, конечно, я посижу, только не задерживайтесь. — Я наведаюсь к вам вечером, — отчиталась Юджин и собиралась покинуть помещение, но Субин внезапно задержал её за запястье, не позволяя уйти. — Что-то ещё? И отпустите, пожалуйста, мою руку. — Да, конечно, — опомнился Субин и отпустил руку военной. — Я хотел узнать, когда вы приведёте сюда и Чхве Ёнджуна. — Он сейчас в плохом состоянии, так как потерял много крови, но, думаю, уже послезавтра он присоединится к вам. Если, конечно, будет себя хорошо вести, — кивнула Юджин и, улыбнувшись троице, покинула нейтральную зону. Сейчас ей вновь нужно было наведаться к брату, чтобы узнать о его состоянии и, возможно, наконец нормально поговорить, не упоминая все совершённые ошибки Ёнджуна в прошлом. Они не виделись два года, за которые Юджин уже смирилась со смертью брата, но оказалось, что тот всё это время был жив и выживал в суровых условиях за пределами лагеря выживших. Им было о чём друг с другом поговорить.

***

Ёнджун неподвижно лежал в постели и смотрел в потолок, когда дверь в лазарет открылась и на пороге появилась Юджин. Девушка несколько секунд топталась на месте, вероятно, всё ещё взвешивая своё решение, но после всё же решилась подойти ближе. Стул, который она в гневе повалила на пол, теперь уже стоял аккурат возле кровати, а на столе находился поднос со свежим обедом, вот только Ёнджун к нему даже не притронулся. Он даже не стал смотреть на сестру. — Что произошло, почему я слышал звуки стрельбы? — задал волнующий его вопрос Ёнджун и нехотя перевёл взгляд на Юджин. — Четверо из наших особенных заражённых подверглись изменениям в организме и начали чувствовать голод. Это лишь была мера предосторожности, — объяснила Юджин и уселась на свой стул. — Ты ведь помнишь Хван Хёнджина? Ёнджуна пробила холодным потом от упоминания этого имени, а руки вспотели от волнения. Он гулко сглотнул и кратко кивнул, дав Юджин понять, что он ни на мгновение не забывал об этом имени. Он никогда не забудет человека, чью жизнь он чуть не сгубил своей одержимостью. — Он был здесь, и я хотела назначить вам встречу, чтобы ты извинился, но всё обернулось не лучшим образом. Хёнджин был одним из особенных заражённых, почувствовавший голод, — поникла девушка и взглянула на ничего не понимающего Ёнджуна. — Что… что это за особенные заражённые? — Люди, у которых вирус протекал бессимптомно, — откинувшись на спинку стула, выдохнула Юджин. — Мы думали, что у них иммунитет к вирусу, но прогадали. Оказалось, что это был один из штаммов с длительным инкубационным периодом. И ведь мы даже проигнорировали тот факт, что все бессимптомно болеющие обретали быструю регенерацию и излечивались от любой болезни. Это уже было звоночком. — Что ты сказала? — удивился Ёнджун, в который раз покрываясь мурашками от слов сестры. — Эти заражённые обретают быструю регенерацию? — Да, это как если бы ты получил вот это ножевое ранение и уже на следующий день от ранения остался бы только шрам, — пожала плечами Юджин и наклонилась чуть ближе, чтобы рассмотреть повязку на теле брата. — Твоё же ранение затягивается очень долго. Каю даже пришлось повторно накладывать швы. Ёнджун задумался всерьёз над услышанным, пытаясь связать всё с тем, что происходило с ним на протяжении двух лет, и даже хотел сказать, что у него, вообще-то, раньше тоже была быстрая регенерация, но со временем почему-то замедлилась, но сдержал язык за зубами. Ему казалось, что он совершит огромную ошибку, если упомянет об этом. — И вы убили их, потому что те начали чувствовать голод? — уточнил Ёнджун, на что получил положительный кивок. — Это не такой голод, как ты думаешь, — покачала головой Юджин. — Эти заражённые хотели есть не обычную еду, а человечину. А мы не могли допустить, чтобы жизни выживших что-то угрожало. До Ёнджуна наконец снизошло осознание, чего именно он хотел, чтобы утолить голод. Ещё тогда, когда Субин спас его от сумасшедших выживших, Ёнджун начал чувствовать отчаянный голод и от вида тушёнки его начало воротить, но сейчас, только подумав о вкусе крови на своём языке, руки Ёнджуна вновь задрожали, но он поспешил скрыть дрожь за одеялом. Он осознал причину своего голода. — А ты почему ничего не ел? Ты был ранен и тебе нужно сейчас набираться сил, — взволнованно произнесла Юджин и, взяв поднос с едой в руке, поставила его на колени Ёнджуна. — Чем быстрее ты поправишься, тем скорее отправишься в нейтральную зону, где тебя уже ждут твои друзья. — Тэхён и Бомгю тоже здесь? — Да, живые и здоровые, — улыбнулась девушка, наконец опустив свою обиду на младшего брата. — Поправляйся, Ёнджун. А ещё… я очень хочу познакомить тебя с твоей племянницей. На лице Ёнджун проскользнуло непонимание, а затем его глаза расширились в изумлении, а уголки губ сами по себе поползли вверх, когда он понял, что именно имела в виду Юджин. — А как… как ты её назвала? — радостно спросил Ёнджун, не веря во всё происходящее. Ещё вчера он думал, что остался последним выжившим из своей семьи, а уже сегодня он узнал, что помимо сестры, у него теперь есть и маленькая племянница. И только ради встречи с ней Ёнджун готов был пихать в себя еду, лишь бы это помогло ему как можно быстрей поправиться. — В честь мамы. Ева, — мягко прошептала Юджин и приблизилась к лбу брата своим. — Ёнджун, что бы ни произошло в прошлом, именно в данную секунду я очень рада, что ты жив и сейчас сидишь напротив меня. Несмотря на творящийся за пределами лагеря конец света, я несказанно рада возможности вновь поговорить с тобой. — Я тоже, — всхлипнул Ёнджун и обнял свою сестру, совершенно забыв о стоящем у него на коленях подносе. — Прости меня, Юджин. Прости. Ёнджун уткнулся носом в шею сестры и глубоко вдохнул родной запах, чтобы хоть немного успокоиться от накативших эмоций, но лишь усугубил своё состояние. Стоило запаху Юджин забиться в ноздри, как Ёнджуна словно прошибло током, а во рту скопилась слюна от зверской жажды. Голода. — И я, — начал Ёнджун, резко отстранив от себя сестру. — Хочу сказать тебе спасибо, что спасла меня. — Я ведь не могла тебя бросить, братишка. Обедай и вот, — Юджин вытащила из кармана своих брюк ключи от наручников и положила на стол. — Освободишь себя сам. Когда пообедаешь, отдыхай. Не нагружай себя сейчас ничем и старайся много не ходить. — Спасибо. Ёнджун покорно склонил голову и принялся ковырять палочками рис, но в рот запускал немного, лишь для вида. Но даже этого хватило, чтобы убедить Юджин. Потрепав брата по голове и убедившись, что тот всё же ел, девушка встала со стула и обменявшись тёплыми взглядами с Ёнджуном, покинула лазарет. Как только Ёнджун остался один в помещение, он тут же выплюнул всю набранную в рот еду и откашлялся. Запив всё водой, Ёнджун отставил поднос обратно на стол и взял ключи, быстро освобождая себя от наручников. Ёнджун не сразу решился встать со своей кровати и обследовать помещение, а после, по возможности, посмотреть, что творится снаружи. Учтя все нынешнее обстоятельства, Ёнджун понял, что место, куда он так отчаянно рвался, оказалось для него не безопасным. Его голод прогрессировал, и Ёнджун понимал, что рано или поздно другие это заметят, а разделять участь убитых он не горел желанием. Ему нужно было бежать. Аккуратно приоткрыв дверь лазарета, Ёнджун выглянул через щёлки, утыкаясь взглядом в спину одного вооружённого военного, охраняющего вход в лазарет. Оценив свои возможности, Ёнджун предположил, что сможет справиться с одним военным, чтобы сбежать из лазарета, но увидев ещё двоих, Ёнджун понял, что у него ничего не получится. Закрыв дверь обратно, Ёнджун взволнованно начал мерить комнату шагами, продумывая план своего побега. Его голову посетила идея просто обо всём рассказать и попросить сопроводить его за ворота лагеря, чтобы не подвергать опасности всех живущих здесь, но был не уверен, что его так просто отпустят. Скорее, просто пристрелят на месте. Нужно было дождаться ночи, когда у него будет больше шансов проскользнуть незамеченным. Он мог бы обратиться за помощью к Субину, вот только он даже не знал, где тот находился. Ёнджун был не в выгодном положении, так как совершенно не знал, куда ему нужно будет идти, чтобы спастись, и вряд ли найдёт здесь человека, согласившегося ему помочь. Вернувшись в постель, Ёнджун начал размышлять, как ему улизнуть из виду военных, и решил подобрать самое выгодное время для побега — смену постов. Вот только Ёнджун опять оказался в тупике, ибо даже не предполагал, когда эта смена происходит. Погрузившись в свои мысли, Ёнджун даже не сразу заметил, как дверь в лазарет вновь открылась. Лишь периферийным зрением заметил, как к его постели кто-то приблизился. Отвлёкшись от своих мыслей, Ёнджун перевёл взгляд на вошедшего, сталкиваясь с суровым взглядом своего напарника. — Субин, — обрадовался Ёнджун, но радость его продлилась не долго. — Что-то случилось? Ты здоров? — Это ты… заразил Лиён, — твёрдо произнёс Субин, внезапно схватив Ёнджуна за горло и сдавив его в своих руках. — Сумасшедший псих! Ты мне врал с нашей самой первой встречи! — Я… — прохрипел Ёнджун и, обхватив своими руками чужие, попытался оттянуть их от своего горла. — Я не заражал её, Субин, клянусь. — Думаешь, после всего, что я узнал, я так просто тебе поверю? — оскалился Субин, сильнее сжимая горло Ёнджуна, а после грубо оттолкнул его от себя и отошёл. — Я понимаю, что тоже не святой, но зачем ты это сделал? Ёнджун болезненно прохрипел и отвернулся. Слёзы отчаяния застилали глаза, а неутолимый голод пронзил тело. Зубы зачесались от жажды ощутить под ними чужую плоть, но Ёнджун проглотил эту боль и зажмурил глаза. — Ты ошибаешься, Субин, — сквозь стиснутые зубы выдохнул Ёнджун. — Она уже была заражена, когда пришла к нам. И не первый день. Это так, что я тоже заражён, но я её не заражал, прошу, поверь. — И давно ты знал, что у тебя не антитела в крови, а именно вирус? — нахмурился Субин и пригрозил Ёнджуну пальцем. — Отвечай! — Не так давно, — покачал головой Ёнджун. — Когда обнаружил у себя ещё один дефект, такой же необъяснимый, как и ускоренная регенерация. — Ну и что это за дефект? Ёнджун замер, обдумывая в голове, что лучше ответить на этот вопрос, чтобы не вызвать ещё больше подозрения. Этот дефект был крайне необычным, и если бы не случайность, он бы об этом даже не узнал. Да и Ёнджун сам не до конца понимал весь потенциал новооткрытых возможностей. — Это… так просто не объяснить, — скривился Ёнджун, нутром чувствуя, как терпение Субина было на исходе. — И я использовал эту возможность всего раз во благо нам обоим, больше никогда. Верить в слова Ёнджуна было крайне сложно, но почему-то Субин именно это и делал. За то время, что они вместе преодолевали сложный путь, Субин хоть и немного, но начал проникаться к Ёнджуну, и если в первые дни ему хотелось избавиться от Ёнджуна, то сейчас этого желания не было. Остались лишь пустота и неприятная тяга на душе. — Допустим, я поверю в то, что ты не заражал Лиён и что использовал свою таинственную способность всего раз, но это не отменяет того факта, что ты мне врал! Ты ведь мог заразить меня, — разочарованно произнёс Субин и прикрыл глаза. — Проклятие, я стал слишком мягкотелым после общения с тобой. — Субин… — Нет, молчи. Лучше заткнись! — приказал Субин, не желая сейчас слушать никакие оправдания бывшего напарника, потому что боялся, что попросту сорвётся. — Просто в голове не укладывается. Мы столько всего вместе пережили, но ты даже не соизволил во всём признаться… — Субин, прошу, помоги мне, — еле слышно прошептал Ёнджун, оборвав дальнейший поток слов Субина и обратив всё его внимание на себя. — В последний раз, прошу. Мне нужно поскорей покинуть лагерь, ведь если все узнают, что я тоже заражён, меня попросту убьют. — Что? — растерялся Субин. — В каком смысле? Ты ведь, по сути, человек, хоть и заражён. — Я уже и сам не знаю, что я такое, — выдохнул Ёнджун и поднял на Субина свой просящий о помощи взгляд. — Нуна рассказала мне, почему сегодня убили нескольких заражённых, хотя те тоже были людьми. Они начали чувствовать голод. И именно это начал чувствовать не так давно и я. Я не хочу умирать, Субин. Последний в изумлении замер на месте, окидывая дрожащего не то от голода, не то от безысходности Ёнджуна, и не знал, как ему лучше поступить. Они оба преодолели такой путь до безопасного лагеря, чтобы в итоге один из них уже на следующий день грезил о побеге ради своего спасения. И с одной стороны, Субин его понимал, но с другой, он и представить не мог, как помочь Ёнджуну сбежать, учитывая, что здесь на каждом шагу бродили военные. — Я помогу тебе, — как-то неуверенно согласился Субин. — Но для начала нужно дождаться ночи, а после подходящего момента, чтобы ты мог сбежать. — Спасибо… Субин, — обессиленно поблагодарил напарника Ёнджун и задержал дыхание, когда Субин в два шага преодолел расстояние до его койки и внезапно втянул в требовательный поцелуй. — Это… — Наше прощание, ведь этой ночью мы навсегда расстанемся, — прошептал Субин и горько усмехнулся. — Я надеюсь, что спустя годы нам удастся встретиться вновь где-нибудь за стенами этого лагеря. — Постараюсь не умереть к тому времени, — рассмеялся Ёнджун, а затем вздрогнул, когда снаружи неожиданно зазвучала сирена, оповещая всех о возникшей опасности, а затем отовсюду послышались крики людей и выстрелы из автоматов. — Кажется, момент для побега как раз наступил.