Ненавижу тебя, Абрам.

Натаниэль Веснински и Нил Джостен

      Это борьба внутри, словно извечное сражение огня и льда, что сводило его с ума. Борьба в его голове за собственное тело. Мысли каждый раз сжигали друг друга неистовым огнем. Один кричал во весь голос «Убей!», другой — «Бежать!». Голоса смешиваются в ком безумия, а мальчик лишь отчаянно ждет того дня, когда станет тихо. Того дня, когда, закрыв глаза, он увидит лишь темноту, что станет спасательным кругом для него и знаком спокойствия. Но в этой битве никогда не будет победителя. Он всегда останется в проигрыше, независимо от исхода.       Абрам никогда не знал, кто же он на самом деле. Он устал бояться самого себя. Он всего лишь хотел найти ответы на вопросы, развеять свои сомнения. Он хотел сражаться до конца. Но рано или поздно в один миг все разбивалось в дребезги. Он раз из раза надеялся, что ему помогут. Исход был предрешен с самого начала — ему суждено быть одному: его бросали и оставляли одного, сжигали все мосты. В детстве это было не так ощутимо, но он всегда был один. Даже в кругу друзей, даже в кругу подобия семьи, абсолютно ничего. Он был чужим везде, он сомневался, где его дом, где он мог остаться и верить в поддержку и понимание. Его кровь кричала «Беги! Убей! Убей и беги!». Она надсмехалась над ним, над маленьким и пугливым ребенком.       Однако всегда находились исключения — очередные надежды. Наивный мальчик верил в лучшее, пока его мечты не разбивались на мелкие осколки. Будто кто-то неосторожно задел фарфоровую вазу, что стояла на высокой полке. Звон стекла пробирал до мурашек, вызывая страх и отчаяннее. «Ну же, беги!» — громко и насмешливо. И он убегал от всех своих проблем, как пугливый кролик, что поджал хвост. Это был единственный выход для него. Он не мог сопротивляться этому желанию. Он был слишком слаб для этого. Он — Нил Абрам Джостен.       Он думал, что сможет найти дом в Гнезде. Но там был лишь один король. Рико. Каждое слово младшего Мориямы было законом для воронов, никто не смел ему перечить. Все жили по чужим правилам, будто марионетки, которые плясали на сцене. Абрама это не устраивало. У него была власть вне Гнезда, но внутри, против Рико Мориямы, его руки были связаны тугой верёвкой. Главная ветвь не простит подобного даже ему — советнику Ичиро Мориямы, советнику главы клана. Имя отца было в Гнезде пустым звуком, его слова были простой пылью. Мэри не смогла его спасти, хоть и пыталась. Но её попытка — капля в бездонный океан, переплыть который никому ещё не удалось. Его ничего не спасало. После смерти отца он лишь плыл по течению. Он был верным псом мафии. Его уважал каждый, кто знал Морияму.       Он был копией своего отца — рыжие, алые как ржавый металл, волосы, холодные и пустые голубые глаза. Натаниэль унаследовал от своего отца ту жажду крови, которую многие опасались. Он был сыном своего отца, наследником Балтиморского мясника. Хоть Натан и признал его только находясь на предсмертном одре, Натаниэлю этого было достаточно. Он убил своего отца, именно он прислонил острое лезвие к его шее. «Убей!» — кровь визжала от радости, в предвкушении победы. «Убей! Стоит лишь надавить!» — ее крики проносились по всему телу с молниеносной скоростью. Его разум лишь послушно подчинялся. Он — Натаниэль Абрам Весниниски.

Начало

      Ночной клуб был забит посетителями. Множество тел двигалось безумными и нелепыми движениями под громкую музыку, которую он слышал впервые. Яркие огни мигали во всем помещении, неприятно бросаясь в глаза. Сегодня была пятница, что объясняло такое количество желающих отдохнуть. Натаниэль не был уверен, что именно он хотел сейчас больше всего: убить добрую половину ублюдков, что кидали случайные взгляды и прикосновения в его сторону, или спланировать одно аккуратное убийство Ичиро Мориямы, что отправил его в этот клуб. Он должен был найти Кевина Дея и передать предупреждение. Это была самая простая и спокойная миссия, но Морияма прекрасно знал, как он ненавидит подобные места. Натаниэль усмехнулся — Ичиро надсмехался над ним по одной причине. Он знал, что в своем прошлом отчете Веснински решил не упоминать некоторых деталей. Он знал, но не сказал напрямую. Это была его любимая игра, но Натаниэль прекрасно знал ее правила.       — Виски с колой, — бармен лишь кивнул ему, удаляясь. Он развернулся спиной к бару, глазами осматривая толпу в поиске нужного силуэта. Кевин должен быть в компании Монстров, так что это облегчало ему задачу. Нужно найти хотя бы одного из четырех. Но, как назло, их не было ни за одним столом, что невероятно раздражало. Автомобиль одного из близнецов стоял в соседнем квартале, что окончательно указывало на их присутствие здесь. Оставался последний вариант — они занимали одну из приватных кабинок на втором этаже.       — Ваш напиток, — он обернулся на голос, глядя на парня за барной стойкой. Он знал его. Роланд. Именно он чаще всего принимал напитки у компании Монстров. Бармен внимательно следил за ним, все также приветливо улыбаясь. — Я впервые вас вижу в нашем заведении. Наверное, ищите кого-то.       — И правда, — он дернул плечом. Он был слишком очевиден, так открыто следя за толпой посреди танцпола. В другой ситуации такая ошибка могла стоить ему жизни. Его отец пришел бы в бешенство из-за такой неосторожности. Повезло, если бы отделался парой ушибов. А мать бы выдрала половину волос за такую оплошность. — Ищу высокого парня с темными волосами, — это было максимально расплывчатым описанием, самым банальным. Подобных посетителей здесь было несколько десятков. Однако он отвлекся. Кто-то приближался к бару, внимательно следя за его спиной. — Ну или уже нашел, — он резко развернулся, поднимая напиток в приветливом жесте. — Эндрю Миньярд. Это наша первая встреча вне корта.       — Повтори, — он поставил пустой поднос на стойку, кивая Роланду. Тот без комментариев удаляется к дальнему стеллажу с напитками. — Расскажи, что советник Мориямы забыл здесь. Надеюсь, история впечатляющая, — его ладони были спрятаны в карманах черных джинов. Миньярд был одет просто, но со вкусом, притягивая взгляд. Черная одежда и повязки, массивная высокая обувь подчеркивали его бледную кожу, и светлые волосы.       — Я ищу Кевина, — он сделал глоток холодного напитка, не сводя взгляд с нового собеседника. Натаниэль был выше на пару сантиметров, но Эндрю все равно смотрел на него с презрением и недоверием. — Причина проста и банальна. У меня послание от господина.       — Почему я должен поверить тебе, Натаниэль Веснински, — губы Миньярда растянулись в безумной улыбке. Он был под действием своих таблеток, догадался Нейт. Его эмоции были не настоящими, просто побочное действие препарата.       — Если бы я хотел убить его, — Натаниэль улыбнулся, в точности как делал его отец, — предпочел более спокойное и уединённое место. Мне не нужны лишние свидетели, Миньярд. И ты прекрасно это знаешь. Я бы мог с легкостью спланировать несчастный случай. Как насчет автомобильной аварии?       — Не заговаривай мне зубы, верный пес Мориямы, — Эндрю подошел ближе, но все еще сохраняя дистанцию. Между ними была борьба. Борьба, в которой будет только один победитель. Один из них рано или поздно проиграет. — Говори.       — Знаешь, — стакан был оставлен на барной стойке. Он наклонился, приближаясь, и заговорил на немецком. У бара было слишком много народу. И Натаниэль знал, что где-то среди этой толпы есть человек, крыса, что наблюдает за ним, за каждым его действием. — мой господин не любит, когда я рассказываю его секреты. Это касается нас четверых. Меня, вашего нападающего, главы клана и его младшего братишки. Твоего имени в этом списке нет. И я ставлю перед тобой условие. Оно простое, Миньярд, и весьма безобидное. Дай мне увидеть его, иначе я начну действовать не так открыто.       — Ты прекрасный лжец, — Эндрю ответил на английском. Его карие глаза смотрели в голубые. Между ними стояло то напряжение, когда на арене столкнулись два льва, два озлобленных животных.       — Я знаю это не хуже тебя, — он отошёл на несколько шагов назад, возвращаясь к своему напитку. Лед в стакане начал таять, разбавляя алкоголь обычной питьевой водой. Он больше не сделал ни глотка, зная о наркоторговли в этом клубе. — Так что Миньярд? Если у тебя есть условие, я выполню его. Чего ты хочешь? Деньги? Пыль? Секс? Ну же?       — Заткнись, кролик. Ты играешь с огнем, — его скулы напряглись. Эндрю посмотрел на полный поднос, оставленный Роландом, принимая решение. Он обещал Дэю, защищать, и сейчас добровольно позволит ему встретиться с одними из врагов. Советник Ичиро Мориямы или Натаниэль Веснински был известен своей жестокостью, что унаследовал от отца. Яблоко от яблони падает недалеко. Но также Эндрю наслышан от Кевина, что тот всегда держит свои обещания. — Правду.       — Что прости? — он в удивлении поднял брови, бегая взглядом по чужому телу. Он искал подвоха, признаки того, что тот лжет. Но Эндрю был спокоен и безумен одновременно. — Если это твое условие, тогда можешь задать только один вопрос. Выбирай тщательно, если ответ тебя не устроит, то это будет твой виной. Я свою часть сделки выполню.       — В чем твоя слабость? — Эндрю хотел найти рычаг давления. Натаниэль Венсниски был чертовой загадкой, комком, полностью состоящим из лжи. Его хотелось разгадать, узнать вдоль и поперек, залезть в самую душу. «Это станет проблемой» — пронеслось в его голове. И он был прав. Это стало отправной точкой. Его самой большой ошибкой, а взгляд этих ледяных глаз той самой несбыточной мечтой.       — Его зовут Нил. Нил Абрам Джостен.       

***

      — Кто такой Нил Джостен? — они сидели в его автомобили, направляясь на стадион. Чертов Кевин Дей и ночные тренировки. С той встречи в баре прошло несколько недель, и больше с Веснински он не пересекался. Натаниэль сказал что-то Кевину на идеальном французском, от чего тот побледнел и залпом выпил свой напиток. Это был чертовски короткий разговор, после чего советник, как и обещал, скрылся в толпе.       — Я не знаю, — Кевин смотрел запись какого-то матча Воронов и Троянцев на своем телефоне. Он не отвлекся на секунду, когда отвечал. — С чего такое любопытство с твоей стороны?       — Один кролик нашептал, — на эту фразу Дей лишь пожал плечами. Далее они ехали в тишине.       

Сыграем в игру? Правда за правду?

      Лисы проиграли в дружеском матче против Троянцев. Это было унизительное зрелище для зрителей, что поддерживали университет Пальметто. Счет составил 26:12, и, если бы за их команду не играл Кевин Дей, Эндрю был уверен, что они не забили и половины всех сегодняшних мячей. Миньярда не интересовала игра, он лишь осматривал ряды зрителей, пытаясь понять зачем они здесь и уловить разочарование. Но они были слишком увлечены игрой, а их лица пылали счастьем, от которого его тошнило. Все эти люди были очередными глупцами, что тешили себя очередными надеждами. Они безмолвно кричали: «Ну же забей! Пожалуйста!». Эндрю Миньярд ненавидел это слово. Слово, что не имело смысла и веса. Оно было пустышкой, оболочкой вежливости. Ему было семь, когда он усвоил урок.       — Это была отвратительная игра, — Натаниэль пожал плечами. Камера была направлена в сторону третьего игрока, репортеры продолжали кричать вопросы, но молодой парень даже не обращал на них внимания. — Я играл с Кевином в одной команде, и я здесь, чтобы поддержать друга. Его травма сказалась на нас всех. Так что, думаю игроки «Лисов» или «Троянцев» более подробно прокомментируют сегодняшний матч, — он развернулся, и направился к выходу с трибун. Но неожиданно остановился, и сзади бегущий репортёр, чуть не напоролся на один из спрятанных ножей прямо в прямом эфире. Когда-то отец также на его глазах, в присутствии Рико и Кевина расчленил человека. У Абрама в горле застрял ком. — У меня есть небольшое послание, — голубые глаза смотрели прямо в объектив камеры, от чего Эндрю застыл на мгновение. Это могло стать проблемой. — Сыграем в игру? Правда за правду? Ты знаешь, где можно найти кролика, Алиса. И не забудь про веер и перчатки.       Черный Мазерати Веснински спустя пару минут скрылся в неизвестном направлении. Кевин в раздевалке стоял задумчивым, и даже не говорил про игру. Сначала Эндрю показалось, что перед ним восковая фигура, так похожая на настоящего человека. Миньярда раздражало подобное поведение со стороны его сомнительного и напуганного друга. Натаниэль появляется на их игре и говорит эти странные слова. Дей явно находился в объятиях страха.       — Успокойся, — он схватил его за футболку, наклоняя к своему лицу. — Он обращался не к тебе. Так что возьми себя в руки, нацепи свою идеальную улыбку и иди к репортерам отвечать на вопросы о своей любимой игре, — Миньярд прошипел эти слова, приходя в легкую злобу. Этот рыжий кролик был слишком наглым и надоедливым. Они не должны пересекаться вне корта.       «Это станет проблемой» — думал Эндрю, но все равно быстро переодевшись, покинул стадион. Он бросил пару слов тренеру про плохой день и вышел на улицу. Ощущение никотина в легких успокаивало, он остановился, чтобы обдумать свой план. Он не мог оставить Кевина, Аарона и Никки одних. Он обещал. Опасность может нагрянуть в любой момент.       

«Мои люди присмотрят за ними. Так что, Алиса? Да или нет?»

      — Ваймак сказал, что ты уезжаешь, — Аарон вышел следом за них, наблюдая за братом. — Бросишь своего дорого Кевина? Это ведь тебя он хотел увидеть. Так ведь, Эндрю? — он потянулся к его плечу, касаясь ткани толстовки. Он хотел схватить нож, но вовремя остановил себя, отступая в сторону. Эндрю сжал челюсти, принимая решение. Он должен устранить угрозу. А Натаниэль Веснински слишком часто стал появляться в его поле зрения. В его мыслях.       — Пусть Никки поведет, — он бросил брату ключи от машины, а сам направился на встречу к кролику.       

***

      — Ты пришел, — Натаниэль сидел на капоте Мазерати и выкуривал сигарету. Но по мнению Миньярда — это было пустой тратой хорошего табака. Цепной пес Мориямы не сделал ни одной затяжки. Они находились возле ближайшего магазина товаров для экси. — Это оказалось проще, чем я думал. У меня даже был запасной план. Твое похищения прямо перед носом этой кучи идиотов.       — Если бы Кевин узнал, что Веснински сравнил его любимую клюшку с веером, — Миньярд подошел ближе к машине, открывая пассажирскую дверь, — я даже не могу предугадать его реакцию. Но без водки не обошлось бы точно.       — Одного литра было бы мало, — он затушил окурок, спрыгивая с капота, как настоящий кролик. Эндрю усмехнулся, когда заметил легкость прыжка. — Куда хочешь поехать? — Натаниэль сел на соседнее сиденье, заводя черный автомобиль. В салоне заиграла приятная классическая мелодия пианино.       — Ты хотел поиграть, так давай, — Эндрю смотрел на неоновую вывеску магазина, пытаясь прогнать эти навязчивые идеи и мысли, что как назойливые мошки вертелись в общем водовороте. — Правда за правду? Решил забраться в мою душу, открыв при этом свою. Так почему ты уверен, что я соглашусь?       — Ты бы не пришел сюда, если бы отказался, — они выехали на городскую трассу, двигаясь среди пустых для них машинных рядов. — Хочу определить границы, прежде чем их нарушать. Так что? — они остановились на одном из перекрестков, и Натаниэль посмотрел в серо-карие глаза, что следили за ним. После небольшого кивка, Веснински нахмурил брови. — Почему ты помогаешь Кевину? Он — предатель среди воронов. Он — ходячая инвестиция главной ветви Мориямы. Ты готов перегрызть глотку мафии ради него.       — У нас с ним сделка, — Эндрю нахмурился, вспоминая момент, когда впервые увидел второй номер из свиты на кухне Дэвида Ваймака. — Он пообещал мне найти смысл жизни после университета, — Миньярд потянулся в карман, за пачкой сигарет, — глупец думает, что я продолжу играть в профессиональной команде. Я ненавижу экси, но это, — он помахал рукой в воздухе, — позволяет мне быть рядом с моей семьей, — последние слова он практически выплюнул, поджигая зажатую между губами сигарету. — А потом появился он. Весь такой разбитый и поломанный, и он, бывший ворон, попросил убежища у худшей команды первого дивизиона. Он попросил помощи у меня. Я лишь принял предложение, ища выгоду и для себя.       — В следующий раз, когда тебя назовут бездушным, я буду вынужден полезть в драку, — Натаниэль тихо рассмеялся, и Эндрю замер. — Твоя очередь.       — Пассивное курение, — он повернулся в сторону водителя, выдыхая облако дыма. От такого действия Натаниэль прищурился, внимательно следя за дорогой.       — Запах сигарет напоминает мне о матери. Ее звали Мэри Веснински, хоть она и предпочитала фамилию своей семьи, — Натаниэль сжал правую руку на руле, а левой включил поворотник, съезжая на обочину. Они уже выехали за пределы города, и не смотря на день, по дороге редко проезжали другие машины. — Мери Хэтворд, думаю слышал где-то. Она вышла замуж за Натана на зло своим родителям, и это обернулось против нее. Он, — Абрам сглотнул, закрывая глаза. Его руки все еще сжимали с новой силой руль, а кровь смеялась над ним, — был настоящим безумцем. Однажды к нам пришли гости и за то, что, я вел себя недостаточно тихо, он приложил к моему плечу раскалённый утюг. Мне было пять, вроде бы. Она украла меня и пять миллионов, и бросилась в бега. Мы сменили десяток имен, но она всегда звала меня вторым именем. Видишь ли, первое я получил в честь отца. Натан и маленький Натаниэль. Спустя пару лет люди отца догнали нас в Сиэтле. Она умерла на пляже в Калифорнии. Я сжег машину с ее телом, а позже закопал кости в песок. Она очень любила курить, — он выдохнул, сдерживая дрожь в голосе. Эндрю хотел прикоснуться, хотел помочь. Но им не нужна была жалость. Это было их прошлое, которое они должны были принять и свыкнуться с ним. — Что случилось с Тильдой?       — Я побывал в тринадцати приемных семьях, и не одна из них не была хорошей, — Эндрю потушил и выкинул сигарету, что уже дотлела до фильтра. — А потом появились они с Аароном и хотели «наладить отношении». Его мать подсадила его на наркотики и постоянно избивала при срывах. Я предупреждал ее не трогать мое, но она не послушалась. У нее был старый автомобиль, поэтому, когда она под дурью села за руль, думая, что я — это Аарон, мы попали в аварию. Отказали тормоза, и, к сожалению, Тильда Миньярд не была пристегнута. Как тебя зовут? — Эндрю верил, что собеседник поймет его. Этот парень рядом был загадкой и его личным наркотиком. Казалось, он понимал многое, что не видели другие.       — Меня зовут Натаниэль Абрам Веснински.       

«Молчать, гораздо больнее молчать. Лучше голос сорвать, кричать в самое сердце на пораженье»

      Это было его роковой ошибкой. Натаниэль не верил в то, что люди могут измениться. Натаниэль не верил в Бога. Он не нуждался в его помощи и одобрении. Натаниэль не верил в сожаления. Но именно сейчас, глядя на тело крупного темноволосого парня в своих ногах, он понял, что сделал неверный ход в игре под названием «жизнь». Он совершил ошибку, когда получил сообщение от Никки. Семья Эндрю не были глупцами, они давно заметили частое общение между Натаниэлем и Эндрю. Между Дьяволом и Монстром. Они доверяли друг другу. Абрам хотел в это верить, он хотел утонуть в этом общении. Он совершил ошибку, когда попросил Миньярда приехать на семейный праздник, при любом его условии. Эндрю захотел, чтобы он был рядом.       Но сейчас Натаниэль сожалел, а Нил хотел убежать. Его кровь смеялась над ним, громко и звонко. Он давно заметил, что этот смех напоминает ему смех отца. Он заполнил все его сознание, он не мог от него убежать. Он хотел, но руки и ноги будто связали красные нити, не давая сделать ни шаг. Он хотел молиться Богу, чтобы искупить все свои грехи. Но его руки были в крови слишком долго, чтобы можно было их отчистить. Он был самым настоящим грешником и дьяволом на этой земле.       Громкий и истерический смех вырвал его из объятий страха и сомнений. Только сейчас он вернулся в ту самую страшную реальность, от которой хотел убежать. Это была небольшая комната с двухспальной кроватью. На ковре растекалось вино и рядом раскиданы осколки темного стекла. У его ног лежало чужое тело в луже собственной крови. Мужчина был мертв. Натаниэль убил его, как только увидел, как тот прижимает Миньярда к кровати. Эндрю сидел в углу комнаты и смеялся. Он находился на грани безумия и истерики из-за действия таблеток в его крови. Нож из рук Натаниэля выпал, и он сделал несколько шагов с его сторону, наступая на труп. Это был лишь очередной мудак, что не знал правил игры и решил их нарушить. Весниниски убил настоящего монстра, но не человека.       — Эндрю, — Натаниэль не оборачивается в сторону Аарона, что стоит в дверном проем вместе с Никки и Кевином. Веснински подходит ближе к другому близнецу, аккуратно опускаясь на колени перед ним, накидывая на своего друга свой пиджак. Он хотел спрятать его от чужих взглядов. — Эндрю, я не, — Аарон запинается, его голос дрожит. Это обычная реакция, для человека, что видит труп в первые. — Он…       — Тише, тише, — Эндрю сглатывает пару раз и начинает говорить, когда его взгляд цепляется за брата. Натаниэль отходит на пару шагов, давая близнецам пространства. Он хочет кричать, он хочет убежать, он хочет обнять его, но послушно стоит рядом, наблюдая. — Тут все залито. Что он с тобой сделал? — он притягивает брата за рубашку, вглядываясь в лицо.       — Это не моя кровь. Не моя. Эндрю… — Натаниэль замечает боль в глазах Аарона, и тяжело сглатывает, от понимания. Аарон не знал, что происходило с братом в приемных семьях.       — Он тебя тронул, — голос Эндрю дрожит и переходит на крик. Его брат пугается, но не отходит. Они все так же смотрят лишь друг на друга, следя за любыми эмоциями в глазах напротив. Только сейчас Натаниэль понимает, насколько два одинаковых человека разные. Они прожили разные жизни. Они были лишь похожи, но не более. Хотелось рассмеяться от этого. Сама судьба надсмехалась над ними.       — Он…       — Отвечай, — Эндрю кричит, запуская пальцы в волосы брата, проверяя на наличие травм. — Он тебя тронул?       — Нет, — Миньярд отпускает брата, пытаясь подняться на дрожащих ногах. Пиджак, что укрывал его спадает, открывает на порванную толстовку и запачканную футболку. Где-то вскрикивает Никки, закрывая руками рот. Его глаза раскрыты, и он выглядит напуганным, оглядывая своего кузена. Но Веснински не обращает ни на кого внимание. Он следит лишь за своим близнецом, готовый сорваться на помощь в любую минуту.       — Я его убью.       — Он уже мертв, — отвечает Натаниэль, протягивая руку Эндрю, в качестве опоры. И Миньярд ему позволяет это. Он опирается на нее, когда поднимается и осматривает все вокруг. — Я убил его.       — Теперь понятно, почему стало так тихо, — Натаниэль подымает пиджак и вновь пытается спрятать парня в своих руках. Он дрожит, и Абрам хочет обнять его. Успокоить и поддержать. Но Эндрю ненавидит жалость. — Но я имел в виду не это, — он идет в сторону выхода, останавливаясь только тогда, когда его кузен закрывает ему проход. — Отойди, — и он тут же отскакивает в сторону, наблюдая и плача.       «Ты довел ситуацию до такого, Натаниэль,» — он вздрогнул от собственного голоса в голове. — «Просто уйди с дороги. Сдайся и дай мне убежать.»       — Не смей, Нил, — он отпустил Эндрю, и сжал руки в своих волосах, оттягивая их. Он не хотел проигрывать, он не хотел уступать ему. Не сейчас. Он хотел сражаться со всем этим миром. Он убьет каждого, кто когда-то причинил боль Эндрю. Он — Натаниэль Абрам Веснински. — Я позвоню Ичиро, — он говорит это, когда замечает взгляд карих глаз на себе. Они должны быть последними, о ком Эндрю должен волноваться. Он должен помочь и все исправить. Он хочет помочь тому, кто зажег в нём эти огни. Тому, кто доверился ему и открыл душу. Он перестал это отрицать.       

***

      — Сейчас приедут копы и мои люди, — Натаниэль вышел на крыльцо, где курил Миньярд. — Дело до суда не дойдет, но мне поставили одно условие. Глупая прихоть Мориямы, — он запустил руку свои волосы, легко царапая кожу головы. — Эндрю, я хочу, — он замолкает, подбирая слова. Он из последних сил сражался с самим собой. — Прости меня, — он подходит ближе, наблюдая за карими глазами, что все это время следили за ним. — Пожалуйста, — он замечает, как темнеет взгляд напротив, и уже готов упасть с обрыва. Он опять совершил ошибку. «Беги» — кричит ему кровь.       — Я ненавижу это слово, — Миньярд тушит сигарету об землю, медленно подымаясь со ступеньки.       — Они хотят тебя снять с таблеток, — он отходит на пару шагов назад, наблюдая за чужой реакцией.       — Ты врешь, — Эндрю подходит к нему вплотную, и хватает за рубашку. — Ты врешь мне, кролик. Стоишь тут и врешь мне в лицо, — он проводит рукой по его скуле, и убирает прядь волос с глаз.       — Да, вру. — Веснински отводит взгляд. — Я хочу снять тебя с таблеток. Я попросил об этом Ичиро.       Он наблюдает за тем, как меняется выражение напротив. Как он отходит на пару шагов назад и закрывает глаза. Абрам вновь совершил ошибку, он принял решение, которого не должен был. Он не спросил об этом Эндрю. Это в первую очередь касалось его, и только его. Он не должен был нарушать чужие границы. И вот он сейчас наблюдает как Миньярд снимает повязки, в которых спрятаны ножи, и протягивает их ему.       — Вернешь, когда мы встретимся вновь, — он внимательно следит за голубыми глазам, что расширяются и начинают сиять, когда до их владельца доходит смысл всего сказанного. Натаниэль забирает их, прижимая к своей груди. От этого Миньярд закатывает глаза. Но дальнейшие его действия заставляют задержать дыхание: ему протягивают связку ключей. Один от дома в Колумбии, второй от Лисьей Норы, а третий от машины. — Можешь сделать себе дубликат, кролик.       — Эндрю…       — Это просто ключи, Абрам.       Это приглашение остаться. Знак доверия. И спасибо, которое застряло в воздухе между ними. Все их эмоции, и благодарности за проведенные вместе вечера, за правду и честность. За то что всегда были далеко, но близко в сложные моменты. За помощь и защиту, что оказывали друг другу, даже сквозь расстояние.       «Если вдруг ты решишь замолчать, помолчим глядя в алый закат»       — Я ненавижу тебя, — Эндрю выпускает облако дыма. Он не оборачивается и не задает вопрос, когда слышит чужие шаги. Он сам впустил его в свой дом, когда оставил ключи. Он сам заключил эту безмолвную сделку между ними. Затянувшись напоследок поглубже, он с щелчком сбросил окурок с крыши. — Я считал, что ты побочный эффект моих таблеток.       — Я не галлюцинация, — невозмутимо ответил Натаниэль, садясь рядом. За горизонтом сгорало алое солнце.       — Ты несбыточная мечта, — он делает глоток холодного воздуха. Эндрю Миньярд сам перекрыл себе кислород этими словами. Его тянуло к рыжему парню. Он был чертовой загадкой, которую он до сих пор не разгадал. — Чего пришел?       — У меня твои ключи, — Натаниэль протянул связку ключей и повязки, в которых были спрятаны ножи.       — Их больше трех, — он потряс связкой ключей перед свои лицом. — После ломки я не поверю, что это у меня просто двоиться в глазах. Я жду объяснения, кролик.       — Один от Мазерати, — Натаниэль поджёг сигарету, которую в ту же минуту у него отбирают. Эндрю делает глубокую затяжку и поворачивается к нему, все так же внимательно рассматривая. — Второй от Гнезда, — он отводит взгляд, наблюдая за алым закатом. В кровавый цвет было окрашено небо, и здания их города. — Последний от особняка в Балтиморе. Небольшой сюрприз в честь возращения.       — Ненавижу сюрпризы, — Миньярд выдохнул едкий сигаретный дым.       — Это твои проблемы, не мои, Алиса.       Между ними повисло молчание, но ни один из них не хотел его нарушать. Они уже попросили друг друга остаться и большего не требовалось. Этот вечер закончился просто. Абрам и Эндрю лишь курили, наблюдая за угасающим солнцем.

«Еще одной темной ночью каждый твой вдох и каждый твой выдох кричит об одном»

      — Эндрю, — голос Ники дрожал, давя на жалость и сочувствие, — давайте поужинаем в том ресторанчике. Я оплачу наш счет, прошу, — ни одна его попытка не привела к положительному результату. Миньярд даже не слушал его. Хотелось курить. — Кевин, помоги мне. Может у тебя получиться?       — Эндрю, — Дей подошёл к нему ближе, но все же не вторгаясь в личное пространство. — Ничего не случиться если мы выберемся в новое место на один вечер. Если ты не хочешь ехать, мы можем справиться сами. Просто отдай ключи от машины.       — Тебе жить надоело? — Эндрю приоткрыл глаза, глядя на высокого парня. — Или мишень со спины исчезла чудесным образом сама? — Дей отошел на шаг назад тяжело вздыхая. Была причина, почему он и Ники так рвались туда. Обычный ресторанчик японской еды в Колумбии. Обычно он не привлек даже и капли их внимания. Но сегодня, они были готовы отказаться от поездки в Райские сумерки вечером. Это было подозрительно.       — Там будет Натаниэль, — Кевин говорил тихо, опасаясь его реакции. — Он написал Ники с приглашением. Так что, думаю, мы будем в безопасности.        — Так вот ваша причина такого рвения туда, — он спрыгнул с подоконника, направляясь к столу за пачкой сигарет. Он не мог больше терпеть. Ни после того, как услышал о Веснински. Прошло пару дней после домашней игры с воронами, но тогда четвертого номера не было на корте. Это удивило Эндрю. Натаниэль был наркоманом, когда дело касалось игры. Когда дело касалось экси. Он ненавидел Натаниэля, и то теплое чувство, что он вызывал в его груди. В последние пару месяцев они часто встречались в Райских сумерках, вместе курили и играли в «правду». Он никогда не врал ему. — Сегодня вы никуда не поедете.       Он забрал сигареты и телефон, ключи со стола и вышел из комнаты.       «Какой грязных ход, кролик»       «Использовать Ники и Кевина»       «Адрес.»       

«Это была небольшая игра с моей стороны. Ты превзошел все ожидания»

      

«Не хочешь забрать свой приз?»

      

«Встретимся в Райских Сумерках»

      «Ты налепишь на себя красный бант и будешь моим выигрышем?»       

«Надеюсь у Роланда найдется один»

      Райские Сумерки были наполнены людьми, что желали отдохнуть в ночь с пятницы на субботу. Эндрю ненавидел толпу, их безумные и отвратительные движения тел в попытке привлечь чужое внимание. Клубы были необходимы только для одного. Они танцевали, чтобы ловить чужие взгляды. Другие пили алкоголь, чтобы набраться смелости познакомиться с «танцорами». Секс и влечение были причинами. Эндрю тошнило от таких людей.       Он искал рыжую макушки в свете мигающих огней. Натаниэль сидел у барной стойки переговариваясь с толстым мужчиной. От этого зрелища Миньярд замер. Мужик явно флиртовал с Веснински, но тот будто не замечал этого. Хотя его плечи все еще были напряжены, и сильные мышцы виднелись сквозь ткань белой рубашки.       — Ну же, ты ведь пришел один, — мужчина потянулся к волосам Натаниэля, поправляя прядь у лица. Пальцы Веснински скользнули в карман, но он лишь сильнее сжал зубы. — Нельзя пропадать такому красавцу. Ты очень горяч, малыш.       — Я жду кое-кого, — он сделал глубокий вдох, но так и ничего не сделал. Эндрю ухмыльнулся, наблюдая за картиной происходящего. Это было так не похоже на них.       «И где мой подарочный бант?»       «Да или нет?»       Натаниэль отвлекся от мерзко мужика, когда почувствовал вибрацию телефона. Первая его реакция была донельзя простая — он оглядел кучку людей на танцполе, но Эндрю удачно потерялся в толпе, скрываясь от взгляда голубых глаз.       

«Да, Эндрю»

      Эндрю направился к барной стойке, внимательно рассматривая каждое движение на лице рыжеволосого. Он дал свое согласие, но он понятие не имел что задумал Миньярд. Он давал ему возможность передумать, убежать и спрятаться в норке. Но это было не в стиле Натаниэля Веснински. На его пути танцевала какая-то девчонка в милейших крольчих ушках. Что же она так увлечена парнем за соседним столиком, что даже не заметила их потерю.       — Кролик, — он обратил на себя внимание, сказав это громко и насмешливо. Эти голубые глаза были его проклятьем. — Я опоздал. Но у меня есть подарок, — он помахал атрибутом в своих руках и усмехнулся, в его крови играл азарт. Белоснежные ушки полетели в нужную сторону, и Натаниэль удачно их поймал, рассматривая.       — Миленькие, — не обращая внимания на чужие взгляды: мерзкого мужика, что до сих пор сидел рядом, и Роланда, который направлялся в их сторону, надел ушки и улыбнулся. От такого вида Эндрю замер. Это была прекрасная картина. Натаниэль Веснински в черном классическом костюме, пиджак которого висел на одном плече, белая рубашка, что при правильных огнях едва просвечивала участки кожи и белоснежные пушистые ушки. Эндрю хотел паниковать, потому что сейчас Натаниэль шел в его сторону. — Думаю, они неплохо смотрятся на мне, раз ты раздеваешь меня глазами.       — Ты чертова проблема, Натаниэль Веснински, — он спрятал руки в карманы черных джинсов, тяжело сглатывая. Он ошибся в самом начале, когда допустил это, но пути назад уже нет. Он не сможет сбежать. Он мог добровольно сдаться или сражаться, игнорируя это тепло в груди от одного только взгляда на рыжего идиота.       — Не думал, что стал для тебя личной проблемой, — их окружила толпа и громкая музыка, но слова и напряжение между ними натянулись тонкой нитью, что вот-вот даст слабину. Натаниэль улыбался широкой улыбкой. — Ты меня ненавидишь, не забыл?       — До смерти ненавижу, — произносит Эндрю. И это чистая правда. И Эндрю думает. О доверии. О ключах от его дома и машины на брелке Нила, которые Миньярд отдал ему перед отъездом в клинику. О ключе от Мазерати Натаниэля, который висел возле ключа от его собственной машины. И он мгновенно, не задумываясь решает совершить прыжок. Он боится услышать чужой ответ. Он не хочет его знать, но все равно произносит: — Но это не значит, что я не хочу тебе отсосать.       — Я тебе нравлюсь, — даже сквозь темноту клуба, он видит, как моргает Натаниэль. Сквозь громкую музыку он слышит стук своего сердца. Его раздражает такая реакция, он будто на чертовых американских горках. Натаниэль Веснински — его личный аттракцион, что заставляет его чувствовать.       — Я тебя ненавижу, — исправляет его тут же Эндрю.       — Ты никогда не говорил об этом, — Натаниэль замолкает, прокручивая в своей не такой идеальной памяти все их совместные моменты. Он был глупцом, если просто не видел этого. А ведь Миньярд еще давно показал ему это. Натаниэль Веснински — «несбыточная мечта». — Я просто этого не видел, как слепой кролик, — на его слова человек напротив лишь кивает, и отводит взгляд от голубых сапфиров. — Я тоже проиграл в этой игре, Эндрю, — в игре, игроками которой они сами себя сделали. Они сами загнали себя в рамки тяжелой правды, что открывали друг другу. Доверие, которое проявляли к друг другу. Игра, в которой, их тянуло к друг другу, но они пытались сопротивляться изо всех сил. Сейчас Веснински стоял в шаге от него, настроенный серьезно. Он готов был сдаться, а Миньярд готов принять свое и чужое поражения. — Да или нет?       Он не ответил. Он не хотел отвечать. Это было очевидно. Его желание прекрасно было понятно цепному псу мафии после всех сказанных слов. Советник Мориямы не был безумным глупцом, он видел больше, чем другие. Хоть и не всегда, но сейчас это было бесполезно. Эндрю самостоятельно притянул его для поцелуя. Их губы сомкнулись вместе, сражаясь с друг другом. Огонь в крови каждого горел с новой силой, превращая их чувства в пепел. Каждый из них совершил ошибку. В той игре не было победителя и проигравшего. Эндрю проиграл еще в тот момент, когда обнажил свои раны. Абрам — когда рассказал о своей слабости, о которой знали лишь его покойные родители и Ичиро. Они были друг для друга тем самым исключением из правил, нарушение которых служило лучшим наркотиком. Каждый из них жаждал власти и контроля. Но рядом с другим готов был отдаться моменту безумия. Они готовы были совершать эту ошибку раз за разом. Они были готовы проигрывать в этой игре раз за разом.       Толпа вокруг них оставалась незамеченной. Все их эмоции и чувства были сосредоточены на теле напротив. Эндрю первым углубил поцелуй, притягивая Абрама ближе к себе. Он слегка прикусил нижнюю губу, от чего услышал, сквозь громкие басы музыки, слабый стон. По его спине пробежали мурашки.       — Я лучший приз в этой игре?       — Ты проиграл в ней, кролик, — их лица были все еще близко, и Эндрю потянулся за следующим поцелуем. Они сгорали в близости друг друга. Пальцы Миньярда были в чужих волосах, слегка оттягивая их. Веснински держал свои руки в карманах брюк, боясь спугнуть парня, о котором думал с их первой встречи в этом клубе. — Не ниже плеч, кролик.       — Просто заткнись и засунь свой язык в мой рот, Миньярд.       

***

      «Вчера ты был без ножей?»       «Почему, Натаниэль»       

«Только не говори, что это опасно»

      

«Ты был рядом»

      

«Я доверяю тебе»

      

«Ичиро уже высказал все свое недовольство в сторону моего поступка»

      

«Ты бы меня защитил?»

      «Я бы сначала убил их, а потом тебя»       «Ты мой»       

«Я твой, Эндрю»

      

«Все во мне принадлежит только тебе»

      

«Натаниэль Абрам Веснински полностью в твоих руках»

      «Ненавижу»       «92»       «Однажды я убью тебя»       

«Да. Я буду ждать этого момента. Однажды нам придется попрощаться»

      

***

      — Не знал, что ты поклонник сказок, — Ичиро сидел напротив него и внимательно следил за его телефоном, из которого доносилась тихая игра на фортепьяно. — Милая Алиса тебя и потерять может. Как думаешь у нее получиться догнать тебя? — он сделал глоток янтарного напитка, поднимая взгляд на своего советника. — Из него вышел бы неплохой борец. Особенно рядом с тобой. Я бы мог доверить часть нашей территории. Например, Южная Каролина. Слышал, они часто бывают в Колумбии. Не думал?       — Чего ты хочешь, Ро? — Веснински наклонил голову наблюдая за собеседником. Ичиро впервые заговорил об этом с ним сам. Обычно Абрам лишь мог упомянуть о безумно красивом голкипере команды Пальметто. — Не думаю, что он станет проблемой.       — Милый темный кролик, — тонкая кисть в черных перчатках потянулась к его рыжим волосам через всю мраморную стойку, — рано или поздно он узнает и о белом кролике.       — Не узнает, — Натаниэль уклонился от прикосновения, лишь ниже наклоняясь к собеседнику. — Это решать мне и только мне, Ичиро. В этом случае, я тебя даже слушать не стану. Держись подальше от моей Алисы, и мы будем с тобой друзьями, — голубые глаза столкнулись с темными напротив.       — Я лишь беспокоюсь о вас, Абрам, — Морияма откинулся на спинку своего стула, не отводя взгляда. Между ними гуляло напряжение уже несколько недель. Ичиро слишком хорошо знал своего друга. Последние несколько лет они росли вместе, они построили себе опору вместе. Он не мог позволить потерять одну из самых важных частей. — Мы оба это прекрасно понимаем. Как бы он это не называл, но ты влюблен в него. Ты убиваешь его приемного брата, просишь снять с наркоты, лично расправился с Прустом, стоило Рико об этом упомянуть, — глава сложил руки домиком перед собой. Его пальцы сжались между собой, — Ты отдал ему ключи от машины, Гнезда и самое главное. Ты отдал ему ключи от особняка. Даже я там никогда не бывал после смерти Мясника.       — Мясник сейчас сидит прямо перед тобой, — Натаниэль повторил позу своего собеседника, не желая проигрывать в этой борьбе. В последнее время ему хватило поражений. Ему не нравились разговоры об отце. О мертвых не говорят или только хорошее. Это было невозможно.       — Дорогой Абрам, — Ичиро поднялся, обходя небольшую барную стойку между ними. Холодная искусственная кожа коснулась его щек, когда молодой мужчина подошел к нему со спины. Тонкие пальцы побежали выше, закрывая глаза ладонями. От такого жеста Натаниэль задержал дыхание. — Представь его лицо. Вспомни, как лезвие ножа коснулось его кожи на шеи. Ты не Мясник. Ты Абрам — мой советник. Мой туз в рукаве. Ты Дьявол клана Морияма. Запомни это, и не заставляй меня это повторять. Ты не похож на него, — Натаниэль оттолкнул его, и направился в сторону выхода из чужого темного кабинета.       — Меня ждет работа в подвале твоего офиса, — он открыл массивную дверь, в последний раз обернувшись назад. — Я надеюсь, что мы больше никогда не вернемся к этой теме.       — У тебя есть два выбора: один приведет тебя к счастью, другой — к безумию. Мой тебе совет — не оступись, — Ичиро поднял свой стакан, делая небольшой глоток. Как только жидкость коснулась его горла, он улыбнулся, от чего в уголках глаз собрались небольшие морщины.       — Ты настоящий безумец.       — Я не сумасшедший, просто моя реальность отличается от твоей.       — Чеширский кот, — Натаниэль бросил последний взгляд на Морияму, а тот лишь улыбнулся шире. Будто специально подтверждал чужие слова.       

«Обнажены все ножи…»

      Ночной ветер игрался с его светлыми волосами. Он сидел на крыше выкуривая очередную сигарету, а дым табака проникал в легкие, будоража кровь. Мысли в голове путались в безумном водовороте. Прошло две недели с их последней встречи, но тепло чужих губ все еще ощущалось фантомом. Натаниэль целовал его так отчаянно, будто это было вполне естественно для них. Эндрю тоже наслаждался этими прикосновениями. Во время ломки он был уверен, что Веснински лишь иллюзия, лишь побочный эффект его таблеток. Но он был реальностью. Впервые, за несколько лет Эндрю чертовски проебался.       — Черт! — он запрокинул голову, делая очередную затяжку. У него была возможность избежать этой ошибки. Он может прекратить это прямо сейчас, но он сомневается. Ему стоит лишь сказать «нет» самому себе, но он не хочет. Это стало его новой зависимостью. От размышлений его отвлек телефонный ренгтон. «Кролик» — высветилось на экране.       — Эндрю, — его плечи напряглись. Даже сквозь динамик своего недорого телефона он слышал дрожь в таком знакомом голосе. Натаниэль никогда не показывал себя с этой стороны. Миньярд знал про его кошмары ночами, но тот никогда не звонил ему. Никогда не просил помощи. Между ними повисло молчание. Он просто ждал. Ждал любой просьбы, готовый сорваться с места и ехать до самого Балтимора или Гнезда. — Забери меня. Прошу.       — Где ты? — он сорвался с места и бежал по лестнице до самого первого этажа. Он благодарил судьбу, что ключи от машины в этот вечер не оставил в комнате. Эндрю не мог медлить — что-то произошло. И это что-то было весьма серьезным. Иначе он бы не позвонил. Миньярд остановился на парковке, замечая возле своей машины еще одну. Дорогой черный автомобиль стоял на соседнем месте, однако его владельца не было внутри. Недолго думая, он открывает автомобиль Абрама и заводит его.       — Стадион Пальметто.       Черный Мазератти мчался по дороге, нарушая десятки правил. Это было последнее, что его сейчас волновало. Натаниэль был в беде. Страх потерять что-то столь яркое в своей жизни, сковывал его тело. Но он отчаянно боролся, вжимая педаль газа в пол. Улицы были пустыми, лишь одинокие машины встречались на его пути. Но и они фоном проносились мимо, словно мухи.       Он нашел Натаниэля у главных ворот. Его рубашка была в крови, руки дрожали, а волосы взлохмачены и отдавали кровью. Эндрю замер. Он впервые видел парня напуганным. Как только Веснински услышал визг шин, голубые глаза неотрывно следила за приближающей фигурой. Они кричали «Бежать!», но тело сопротивлялось и боролось. Карие глаза наблюдали. Человек напротив него казался незнакомцем, Эндрю аккуратно присел рядом, не касаясь и избегая лишних движений.       — Привет, — в ответ он получил лишь легкий кивок. — Как тебя зовут? — Миньярд боялся напугать еще больше. Все кричало о том, что-то не так. В этот раз они столкнулись с той самой неизвестностью. Словно все это время он не замечал очевидного.       — Нил, — от этих слов Эндрю моргнул. Эта была та самая недостающая деталь, и сейчас весь пазл сложился. Слабость, что была скрыта от его взгляда. Они встретились лицом к лицу впервые. Натаниэль Веснински и Нил Джостен были замкнуты в одном теле. — Эндрю, — его пальцы остановились в нескольких сантиметрах от чужого лица.       — Ты можешь прикоснуться, Нил, — Миньярд подтвердил свои слова легким кивком. — Где Натаниэль?       — Он ушел. Он всегда так делает, когда я начинаю вспоминать о матери. Эндрю, я рад познакомиться с тобой, — Нил улыбнулся. Его взгляд был усталым, под глазами виднелись темные круги. — Я устал бежать. Возможно, Натаниэль был прав. Я трус, что всегда убегает.       — Хватит, — Эндрю встал на ноги, протягивая руку, в знак той немалой помощи, что мог оказать. — Куда тебя отвезти? Не думаю, что общежитие будет удачной идей. Ты ведь не хочешь, чтобы они узнали?       — Натаниэль не хотел, чтобы ты тоже знал, — они в тишине дошли до черной машины. Джостен сел на пассажирское сидение, а Эндрю невольно искал схожие движения в поведении этих двоих. Он залез в водительское кресло, и сосредоточил взгляд в одной точке. Мысли путались сильнее. — Мне нужно позвонить Ичиро.       — Абрам ваше общее имя? –услышав вопрос, Нил застыл, ища номер в телефоне.       — Нил Абрам Джостен и Натаниэль Абрам Веснински. Да.       — Мы едем в Колумбию, — Эндрю сжал руль в последний раз, борясь сам с собой. Он оттолкнулся руками, поворачиваюсь в сторону парня. Так было неправильно, Абрам на гране срыва. Но он доверял им обоим. — Кое-кто задолжал мне правду. Кажется, в ноябре я выложил все свои карты на стол. Абрам, да или нет?       — Да.       Он ждал прикосновения этих губ. Он скучал по ним. Он ненавидел это.       

***

      — Веснински, — из динамика раздался недовольный и высокий голос. Собеседник, что находился по ту сторону телефона, явно спал в это время, — я надеюсь у тебя достаточно веская причина будить меня в пять часов утра.       — Ичи, — голос Нила дрожал, как и руки, в которых он держал телефон. Они приехали в пустой домик близнецов и их кузена в Колумбии. Он был здесь впервые, но обстановка ему казалось столь знакомой и уютной.       — Нил, что произошло? — послышалось тихое шипение, и Эндрю напрягся, услышав его из динамика. Он никогда не встречался со старшим братом Рико. Он также не доверял всей этой семейке, хоть Натаниэль его не раз заверял, что ему и его семье ничего не угрожает.       — Прошло пять лет, — он тяжело сглотнул, закрывая глаза. Но тут же напрягся, стоило Эндрю подойти ближе. Он хотел прикоснуться к нему, провести по этим рыжим прядям, что вились милыми завитками. Миньярд поднял руку в немом вопросе, дожидаясь реакции. Джостен кивнул, и слабо улыбнулся. — Я не хотел напоминать ему, он разозлился.       — Где ты сейчас?       — Я в Колумбии, — Эндрю наклонился ниже, не переставая перебирать рыжие пряди, а Нил все больше и больше наслаждался этими прикосновениями, прижимаясь ближе к его телу. Миньярд губами провел по углу чужой челюсти, Абрам громко вдохнул от этого движения. Голкипер надеялся, что их собеседник слишком увлечен местонахождением своего советника и не обратит на это внимания. Он ошибался. Ичиро Морияма был слишком внимателен.       — Ты не один, — мужчина громко рассмеялся. — Ты ведь с ним? И куда делся прежний Абрам, который всегда первым делом звонил мне. Я ведь и обидеться могу. Слушай, Алиса, — от такого обращения Миньярд напрягся, — защищай их ценой своей жизни. Если с ними что-то случиться, я, пожалуй, начну с Кевина, потом будет твой кузен, а напоследок ты со своим близнецом.       — Мы могли бы договориться и без угроз, — Миньярд перевел взгляд с имени контакта на голубые глаза, что с такого близкого расстояния следили за ним. — Я слишком сильно их ненавижу, чтобы потерять.       — Что же, договорились. Отключаюсь.       — Да или нет?       — Да, — поцелуи Нила были мягкие и нежные, в них не было того огня, что в поцелуях с Натаниэлем. Но Эндрю по-прежнему не мог оторваться от этих губ, что стали практически родными за последние месяцы. Он никогда не признается, даже самому себе, насколько зависим от этих поцелуев. Они нужны ему как воздух. Он будет полным глупцом, если позволит себе однажды потерять эти ощущения. Это будет его главной ошибкой.       — Я ненавижу вас, Абрам, — Эндрю выдохнул в чужие губы, что в миллиметрах от его лица. — Закажем пиццу? — он поднял голову, выпрямляясь. Голубые глаза смотрели на него, а Нил улыбался. Это была чистая и счастливая улыбка. От такой картины внутри Миньярда что-то сжалось от грусти. Он никогда не ощущал подобного. Но этот человек вошел в его жизнь и вывернул его наизнанку.       — Я мог бы приготовить тебе пиццу, — Абрам наклонился, касаясь своей щекой чужого живота. Пальцы Эндрю играли с чужими рыжими прядями.       — Ты умеешь готовить? — Миньярд усмехнулся.       — Конечно, — Нил отстранился, внимательно посмотрел на парня возле себя. — У тебя хороший аппетит. Это было бы кощунством, если бы я не смог накормить моего мужчину.       — Я тебя ненавижу, — предательский румянец вспыхнул на его щеках и кончиках ушей. Он попытался отстраниться и спрятаться от внимательных голубых глаз. Но так и не нашел сил отойти. Эндрю опустился на корточки, беря чужое лицо в свои руки. Пальцы с мозолями от тренировок касались шрамов на щеках, мягко вырисовывая круги. — Я никогда не говорил вам спасибо, Абрам. Спасибо за защиту, — он оставил легкий поцелуй на веке правого глаза. «Спасибо за то, что ради меня убил монстра» — кричал его разум, но он верил, что парень напротив поймет. — Спасибо за доверие, — нежное касание губ к кончику носа. Послышался всхлип. — Спасибо за ваши эмоции, Абрам. Спасибо за то, что подарили мне дом, — он продолжил осыпать поцелуями лицо на против, а по чужим щекам скатились сладкие слезы.       — Эндрю, — голос дрожал, — спасибо тебе за все. Тоже.       

***

      — Когда вы говорили об этом, я думала это чертова шутка, — Элисон поправила белоснежные локоны, откинув их за плечи. — Как вы уговорили на это Монстра? — она посмотрела на напряженного Кевина, и воодушевлённого Ники. Они сидели за несколькими столиками в Райских Сумерках. — Он бы никогда не согласился взять всю команду просто так. Вы продали душу дьяволу?       — Можно и так сказать, — рядом с Аароном тихо засмеялась Кейтлин, которая с каждым глотком прижималась к своему парню. Все обратили внимание на нормального близнеца, что неотрывно наблюдал за своим братом возле барной стойкой. Эндрю о чем-то говорил с Роландом. Аарон давно догадывался, что они близки. Но в последнее время, они никогда не пропадали вместе. Он предполагал, что либо бармен надоел его брату, либо у Миньярда появился кто-то другой. Кто-то с безумно рыжими волосами, огромными ледяными голубыми глазами и острым на слова языком. — Никки написал Натаниэлю с просьбой о помощи.       — Неужели? — глаза Рейнольдс расширились от понимания.       — Нат очень быстро согласился, — Ники улыбнулся, потирая руки, когда заметил Эндрю с подносом. Только теперь он был не один. За его спиной шагал невысокий рыжий парень в черной рубашке и белоснежном костюме. У каждого в руках было по подносу с шотами. — Он прекрасен, — Хэммик мечтательно закрыл глаза, облизывая губы. — Настоящий Дьявол среди нас, грешников.       — В следующий раз вы сами пойдете за напитками, — Эндрю поставил поднос на столик, садясь на диван. Веснински устроился между своим близнецом и его кузеном. Его плечи были напряжены из-за напора и случайных касаний со стороны Ники. От этого зрелища Миньярд пнул Натаниэля под столом. На тонких губах заиграла улыбка, а голубые глаза бросили быстрый взгляд на его лицо.       — Он выглядит как влажная мечта моих снов в этом белом костюме, — немецкий язык отвлек его, но он не показал его знание перед Хэммиком. В немом вопросе он продолжал смотреть на Эндрю, только сейчас на его лице играла глупая усмешка. — Слушай, Натаниэль, — он повернулся в сторону, услышав свое имя. Парень говорил на английском, — у нас есть несколько ставок. Кто тебе больше нравится? Парни или девушки?       — Сколько? — он откинулся на спинку темного дивана, и потянулся за своим напитком. Он не хотел пить много в чужой компании, хоть рядом и был Миньярд. Но ему все еще следовало вести себя аккуратно рядом с Лисами. — Его людей тут нет. Кроме меня, Кевин, — зеленые глаза обратили внимание на него из-за слов на французском. — Я тебя не трону, и ты прекрасно об этом знаешь. — он быстро бросил последний взгляд, и перевел его на двух блондинок. — Я приму участие в этом, если сумма будет достойной, — от его слов Элисон улыбнулась.       — Пару сотен баксов наберется в банке, — она наклонилась в его сторону, опираясь локтями на холодную поверхность стола.       — Чувак, мы с Ден уверены в твоей гетеросексуальности, — Мэт поднял свой шот и чокнулся со свой девушкой.       — Я просто не вытерплю в этой компании еще одного педика, — Сет кинул насмешливый взгляд с сторону Ники, на что тот закатил глаза.       — Вы такие скучные, — Натаниэль засмеялся, и улыбнулся. Но как только уловил за спиной чужое присутствие напрягся. Эндрю рядом сделал тоже самое. Этот кто-то стоял близко, но не подходил. Этот кто-то будто бы просто слушал. — Что ты думаешь, Кевин? Мне правда интересно, столько лет знакомы!       — Я никогда не видел тебя с кем-либо, — Дэй пожал плечами, — кроме Господина и, — он резко прервался, прокручивая события прошлых встреч. — К черту это, — он залпом опустошил несколько шотов. Аарон обратил внимание на запинку друга и тут же перевел взгляд на своего брата. Рыжий ублюдок рядом с ним хищно улыбался, и сидел слишком близко. Их плечи касались друг друга, казалось, один из них может опустить голову на плечо другого и уснуть сладким сном.       — Кевин, ты должен всем рассказать, — Элисон толкнула его в плечо.       — Я не думаю, что он должен, — мягко проговорила Рене, переводя взгляд с подруги на Эндрю.       — Если твои друзья бояться, что у тебя никого нет, то я могу им помочь, — чужой голос за его спиной заставил его потянуться рукой за спину к спрятанному оружию. Но быстрые пальцы Эндрю помешали ему, быстро схватив его кисть, тут же убрав ее. Ему не надо сражаться сейчас, но тем не менее он заметил блеск лезвия из-под повязок на предплечьях. Он был не один, и рядом его человек. Натаниэль откинул голову назад, бросая взгляд на высокого парня, что хищно улыбался ему.       — А ты ничего, — он осмотрел парня столько, насколько ему позволяло его положение. Он был одет в простую футболку и темно-синие джинсы. Среди всей этой толпы он был обычном мужиком лет тридцати. — Любишь парней помладше?       — Ты будешь звать меня папочкой? — незнакомец усмехнулся. Эта гримаса показалась Натаниэлю слишком мерзкой и похотливой.       — Папочка, — на его бедро легла чужая ладонь, но Веснински быстро узнал знакомый вес и силу, с которой его сжимали. На первый взгляд Миньярд вообще не интересовался ситуацией, но покрасневшие кончики ушей говорили об обратном. Он слушал, и даже очень внимательно. — Я люблю, когда мои руки связывают. И заставляют стонать громко, почти кричать от удовольствия. Справишься?       — Без проблем сладкий, — мужчина засунул руки в карманы, и облизал сухие губы. Натаниэль усмехнулся такой реакции. — Если ты не против увидеться позже, я мог бы тебе позвонить, — он достал с переднего кармана телефон и протянул в его сторону.       — Что же, — он взял чужое устройство и выпрямился. Как только он начал вводить цифры, что знал наизусть, Ники наклонился прямо к нему, заглядывая в экран. От этого он лишь нахмурился. Когда добавил контакт «Твой сладкий мальчик», Веснински отдал телефон обратно. — А теперь проваливай, и не мешай мне проводить время с друзьями.       — Какого черта сейчас было? — Кевин круглыми глазами смотрел на Натаниэля, и как только незнакомый парень скрылся в толпе, вскочил со своего места. На секунду за столом повисла тишина, но громкий смех Хэммика нарушил ее в одно мгновение.       — Он дал этому парню номер Эндрю, — сквозь смех произнес защитник. — Ты дал ему номер нашего Монстра! — воскликнул он еще громче.       — Есть только один человек, который меня интересует, — Натаниэль пожал плечами. — Думаю, Эндрю быстро сможет объяснить этому мерзавцу, что это значит. Он ведь моя Алиса.       — Я тебя ненавижу, кролик.       — Именно поэтому на следующих выходных мы идем на ужин с Ичиро и моим дядей.       — Ты сам справишься. Это ведь твои безумные родственники.       — Ты не можешь так поступить со мной, — он сделал вид, что расстроился, отодвигаясь в сторону кузена Миньярда. — Аарон, спасай. Эндрю не хочет идти, а Ро пообещал моему дяде, — Натаниэль театрально вздохнул. — Будем надеяться, что в моей семье никто не умеет так прекрасно различать вас как я. Ну что? Справишься? — он потянулся в его сторону, широко улыбаясь.       — Пошел нахуй, — Аарон отмахнулся от него. — Мы не выдержим друг друга и часа.       — Да ты прав, — он задумался, а затем нахмурился. — Эндрю, спасай. Аарон отказал мне!       — Пошел нахуй, — Эндрю оттолкнул его от себя.       — С радостью, — он продолжил наклоняться ближе. Не давая шанса и сбежать. Миньярд давно был в его клетке. — Так ты согласен? — он коснулся губами чужой щеки, переходя на тихий шепот. — Мы можем заняться этим в Мазерати. Я бы мог тебе отсосать прямо в движении. Ты ведь сможешь справиться с этим? Знаешь, меня так заводит, когда ты ведешь мою машину. Я мог бы звать тебя папочкой, сладкий.

«Сегодня болен тобой, и завтра болен тобой. Я убит тобой и, воскрешён тобой вновь»

      Парковка перед общежитием была заполненной машинами студентов, что только недавно вернулись со своих пар. Но он быстро нашел свободное место рядом с автомобилем Миньярда. Абрам заглушил мотор, отправил сообщение близнецу и вышел из машины. Часть студентов так и не обратила на него внимание, другая часть тут же застыла, наблюдая за ним. В такие дни он не любил показываться на улице. Его знали как Натаниэля, но он не был им сейчас. Нил сглотнул, но убегать не стал, внимательно следя за главным входом в общежитие.       — Ты ведь Веснински, да? — к нему подходила группа девушек, что от восторга вот-вот запищат. От такого он напрягся, жалея, что не остался в машине. Он решил сделать сюрприз Эндрю, поэтому приехал неожиданно. Он был даже не уверен, что Миньярд сейчас в своей комнате, а не на занятиях.       — Что игрок воронов здесь забыл, — незнакомый парень обнял одну из девушек за талию. Они продолжали подходить ближе, а Нил пытался оставаться таким же безэмоциональным.       — Не думаю, что это ваше дело, — он глубоко втянул воздух. Сейчас они догадаются и узнают обо всем. Прессе будет интересно послушать, что один из игроков Воронов и главный помощник Мориямы страдает от раздвоения личности. Это будет ошеломляющая новость. Поэтому Нил избегал толпы и людей.       — Воронов здесь не любят, — парень зашипел на него, отходя от девушки в его сторону. Его кровь смеялась. Его кровь кричала «Беги». Но он так и не сдвинулся с места — ему необходимо избежать стычки. — Проваливай.       — Позволь мне самому решать, — он наклонил голову в сторону, усмехнувшись. Его глаза бегали из стороны в сторону, ища выход и момент чтобы сбежать. На нем были солнцезащитные очки, поэтому другие не могли заметить его сомнения и метания.       — Заткнулся и сел в машину, Веснински, — Нил наткнулся на знакомую светлую макушку, и выдохнул. Он кивнул, открыл дверь и спрятался в салоне своей машины. Ему плевать, что подумают люди. Но как только студент понял кому принадлежит голос, он нахмурился и тут же ушел под пристальным взглядом карих глаз.       — Все в этом университете бояться тебя? — Абрам улыбнулся, когда его партнёр сел на водительское сидение. Эндрю посмотрел на него, но ничего не ответил. Он лишь завел автомобиль и направил его в сторону выезда с парковки.       Они ехали в тишине, которую никто из них не хотел нарушать. Джостен следил за Миньярдом за рулем своей машины, подмечая детали. Теперь он понимал почему это так нравится Натаниэлю. Эндрю был сосредоточен на дороге, казалось, что-то обдумывал в своей голове. Его плечи были напряжены, но руки расслаблено лежали на руле, а пальцы отбивали неизвестный ему ритм. В какой-то момент автомобиль резко свернул на грунтовую дорогу, что уходила в глубь леса.       — Пялишься, — Миньярд остановился посреди леса, и заглушил мотор.       — Ты очень красивый, — он пожал плечами, прикрывая веки. Он все еще чувствовал, что медовые глаза наблюдали за ним. Он облокотился спиной о лобовое стекло, расслабляясь на пассажирском сидении. Однако из такого состояния его отвлек щелчок камеры. Кто-то сделал его фото. Кто-то, кто сидел на водительском его машины. Но даже тогда он не открыл глаза, пока не почувствовал чужое дыхание рядом с собой.       — Нил, да или нет? — он лишь кивнул, тут же окунаясь в поцелуи, по которым скучал все это время. Сегодня их пятая встреча после того, как Эндрю узнал. Но несмотря на это, между ними ничего не изменилось. Только лишь то, что Миньярду хватало одного взгляда, чтобы понять кто перед ним. Раньше никогда не было такого. Никто, ни Ичиро, ни Мэри, ни Натан не могли отличить их только по внешнему виду. Они были одним человеком. Касания губ мягкие, в них отсутствовало желание большего и страсть. — За мной, — Эндрю оторвался от него, выходя на улицу. Нил тут же последовал за ним.       Миньярд забрался на капот машины. Джостен остановился, но как только Эндрю раздвинул ноги и руки, принял решение. Его приглашали в объятия, и он не собирался отказываться. Нил облокотился спиной о чужую грудь, и почувствовав, как рука обнимает его за талию, расслабился. Второй рукой близнец достал сигарету, рыжий тут же потянулся в карман чужой куртки за зажигалкой, поджигая табак. Сигаретный дым окутал их. Они все так же сидели молча, но и слова были тут лишними. Каждый из них думал о своем и наслаждался близостью другого. Это было их проявление любви. Это была их забота друг о друге, когда каждый боролся со своими демонами.       — Как ты нас различаешь? — Нил вытянул руку вперед к небу. Был закат, и солнце пряталось за кронами деревьев.       — Как ты отличаешь меня от Аарона?       — Вы же разные, — Эндрю издал смешок на эти слова, поэтому Джостен продолжил. — Твое лицо усыпано мелкими веснушками, — он почувствовал руку в своих волосах, и улыбнулся. — От тебя веет злостью, стоит на тебя посмотреть. Твои глаза кричат «Только посмей подойти». Твоя походка более уверенная, всегда прямая спина. От этого ты кажешься выше, кстати.       — Ты ответил на свой вопрос сам, — Эндрю оставил легкий поцелуй на макушке. — Вы один человек, но вы разные личности. Хоть и выглядите одинаково. Взгляд Натаниэля уверенный и холодный. Он слишком самовлюбленный и дерзкий. Всегда распускает свои руки, — Нил рассмеялся. Громко и звонко. — А ты, Нил, мягкий и пугливый. Ты выглядишь будто за тобой гоняться, и ты вот-вот готов убежать и скрыться. И я готов стать той причиной, которая заставит тебя остановиться. Останься.       — Я всегда буду рядом. Обещаю.       «Сделай этот шаг, доверься мне, я удержу двоих»       Очередной банкет двух команд. Лисы и Вороны вновь столкнулись лицом к лицу вне корта. Натаниэль никогда не видел в них особого смысла, но сейчас он был здесь. Несмотря, на многочисленные дела, переданные ему Мориямой, он пытался уловить несколько мгновений спокойствия. Но больше всего голубые глаза следили за одной фигурой в этом зале — Вратарь Пальметто. Эндрю скучающе сидел в стороне от других, будто считал минуты до собственного побега. Он внимательно следил за Кевином и своим братом. Монстры стояли отдельно от всех и что-то тихо обсуждали, бросая косые взгляды в сторону игроков Воронов. Когда они посмотрели на него, Кевин поджал губы и попытался уйти от взгляда голубых глаз. Абрам вопросительно поднял бровь на подобную реакцию.       — Натаниэль, не мог бы ты проявить больше интереса к своей команде, — Рико навис над его стулом, презренно улыбаясь. Он показывал свою мощь и силу. И Нил бы испугался одного такого взгляда, но Натаниэлю было безразлично. Он знал истинные чувства Рико. Страх.       — О, — он запрокинул голову, чтобы лоб в лоб столкнуться с чёрными глазами. Мельком он заметил, что Миньярд тоже заинтересовался этой ситуацией. — Малышка Рико, ты должен благодарить меня за то, что я просто сижу здесь, — он кивнул головой в сторону небольшой сцены, на которой был растянуть плакат в честь их мероприятия. — Мне ничего не мешает уйти, — он улыбнулся, показывая свое безразличие. — Хотя есть одна интересная причина, — в следующие мгновение карманный нож был направлен в сторону чужого живота, от чего Рико задержал дыхание. Младший Морияма стоял достаточно близко, спиной к остальной толпе, так что мало кто из гостей мог заметить лезвие, направленное в сторону короля Воронов. — И это явно не ты.       — Ты забываешься, Натаниэль, — в его глазах пробежали искры гнева и раздражения. Потихоньку он выходил из себя, по крупицам теряя контроль. Он старался не двигаться, так как прекрасно понимал угрозу в его сторону. Но все еще был под защитой своего брата. Рико знал, что Натаниэль не может зарезать его прямо сейчас. Веснински был верным и преданным псом, послушно слушая Ичиро. — Попробуй только слово сказать против меня, — договорить он не успел, ведь был наглым образом прерван.       — Рико, — Натаниэль усмехнулся, точно, как делал его отец, — ты знаешь, что я не могу навредить тебе напрямую. Но я могу придумать сотни случаев, когда все можно выставить за несчастный случай. Да, Миньярд?       — Как хочешь, — Эндрю стоял по левую руку от стула, на котором сидел Абрам. Он неотрывно следил за каждым движением двух Воронов: Рико и Жана. Миньярд подошёл совсем незаметно, но Натаниэль все равно уловил движения и услышал такой знакомый запах. Когда они ночевали в Колумбии только вдвоём, он тоже пах им. Лёгкий морской бриз, нотки сладости и сигаретный дым.       — Вратарь, которому безразлично забьют ему или нет, — Жан провел рукой по волосам и осмотрел Эндрю с ног до головы. — Натаниэль, держи своего ручного монстра на коротком поводке.       — Не называй его так, если не хочешь быть заколотым ножом, — Абрам расслабился на стуле, закинув ногу на ногу, прикрыв глаза, и убрал складной нож, что все время был направлен на чужое тело. — Он не любит, когда я тяну за поводок. Уж прости.       — Мерзость, — Рико прекрасно знал, что стоит прекратить. У него был рычаг давления на третий номер команды Воронов, но не на третий номер Лисов. После того, как всем стало известно о связи между этими двоими, Эндрю Джозеф Миньярд полностью находился под защитой Натаниэля, которого в свою очередь во многом поддерживал Ичиро Морияма. Почему конкретно, кажется, знали только они втроем. У Абрама была слабость, и они явно старались спрятать и защитить её. Вороны ушли, но они все равно несколько минут стояли в тишине.       — Сколько? — Эндрю даже не смотрел в его сторону, Натаниэль это знал. Ему не нужно было открывать глаза, чтобы увидеть куда направлен его взгляд и почувствовать его присутствие. Они знали друг друга слишком хорошо.       — У меня уговор с Ичиро до полуночи, — он открыл глаза, выпрямляясь в спине. Его наручные часы показывали без двадцати минут двенадцати. Осталось всего лишь два десятка минут. Он достал из своего пиджака карту-ключ, и зажав двумя пальцами, протянул близнецу. — 708 номер. Можешь идти. Я прослежу за Кевином. Как раз хотел поздороваться с ним, — как только карта пропала из его руки, он повернул голову в сторону удаляющейся фигуры. Это продолжалось уже больше года, но Эндрю открывался постепенно. Это лишь разжигало любопытство Абрама. Они доверяли друг другу больше, чем остальным, но Миньярд ни разу не дал внятного описания происходящего. Но им и не нужно было. «Ненавижу» говорило само за себя. Оно утратило свое истинное значение ещё до того момента, когда Эндрю позволил ему просто быть рядом.       — Кевин, — Натаниэль подошел к компании оставшихся монстров, приветливо махая рукой, — давно не виделись, приятель.       — Натаниэль, — Дей приветливо кивнул головой, сразу же отводя взгляд. Веснински напрягся, противясь такой реакции. Его образ во многом говорил за него. — Как дела у господина Ичиро? — Он не хотел говорить об этом, но между ним и Деем была та пропасть, переступать через которую не хотел ни один из них. Их связывали лишь две приятные причины — экси и Эндрю Миньярд. И одна не из самых лучших — Кевин Дей все еще принадлежал Рико Морияме.       — Хвалил твою прошлую игру, — он прикрыл глаза, медленно растягивая губы в улыбке отца. — Ты можешь на восемьдесят процентов считать себя свободным, Кевин, — он бегло переключился на французский. Остальные лисы заинтересованно посмотрели на него, но промолчали. Все знали правило: в разговоры этих двоих лучше не лезть. — Рико получил приказ не трогать тебя. На некоторое время, но это не гарантирует то, что он отступит так просто. Рико любит нарушать правила. Ты знаешь это не хуже меня.       — Почему Господин идет на это? — Кевин сжал кулаки. Это не было похоже на доброту со стороны главы клана, ведь Кевин был хорошей пешкой на шахматной доске. Он должен принадлежать Рико, он должен быть частью его Свиты. И не важно играет он или нет.       — Скажем так, — Натаниэль перешел практически на шёпот стоило Жану появиться в поле его зрения, — у нас с ним маленький договор. И еще, в следующем сезоне я перехожу в команду Лисов. Предупреди отца, — он прервался, глядя в напуганные глаза собеседника. — И это одно из двух обязательных условий для твоей окончательной свободы. У вас не будет выбора. Только я сам расскажу Эндрю об этом. И кроме вас никто не должен знать из команды. Иначе, — он встряхнул волосами, убирая мешавшие пряди с лица, — вы доставите мне больше ненужных проблем.       — А второе? — второй номер сглотнул, пугливо осматривая Веснински.       — Победа над Воронами, — Абрам сложил свои руки в карманы брюк, наблюдая за реакцией. Страх, удивление и шок. Ему были запретны данные эмоции. Он тоже был пешкой в руках Мориямы. Однако он лишь имел немного привилегий, для борьбы на этой арене. — Тогда мне будет позволено убить Рико, — Кевин сжал губы. Натаниэль посмотрел на свои часы. Его время вышло, и он в последний раз посмотрел на монстров. — Мне пора.       — Аарон, — впервые за весь разговор Ники сказал что-то в слух, стоило Веснински отойти на пару шагов. Он обращался к кузену на немецком, что не нравилось Натаниэлю. Он замедлил свой шаг, улавливая слова. Лишь Эндрю был осведомлен о всех языках, на которых говорил Абрам, и хорошо это держал в секрете. Даже от своей семьи. Ники говорил тихо, но этого было достаточно. — Его французский такой горячий. И эти греховные брюки, так обтягивают его задницу. Я боюсь представить какой он в постели. Особенно без этого сексуального костюма.       — Заткнись и перестань нести свое гейское дерьмо, — реакция второго Миньярда была мгновенной, и это позабавило Натаниэля.       — Ники, — он остановился и посмотрел на парня, а тот сразу напрягся. Его немецкий был беглый, на уровне носителя. — Ты можешь поговорить об этом с другим близнецом. Ой, прости. Это не темы, которые он готов обсуждать с тобой, — Веснински улыбнулся. — Но тебе стоит попробовать, а не говорить за нашими спинами, — он вернулся к своему привычному шагу, направляясь в сторону выхода. Ругательства Хэммика остались позади.       — Давно не виделись, Веснински, — он стоял в одних лишь брюках и расстёгнутой наполовину рубашке. Спина вратаря была расслаблена, плечи опущены вниз. Это было хорошим знаком для Абрама. В одной руке покоился стакан с высококачественным виски, вторая — протягивала такой же стакан хозяину гостиничного номера. Натаниэль с радостью принял угощение, как только сбросил свои туфли в коридоре. Крепкий напиток приятно обжигал горло и подливал масло во внутренний огонь. Они не любили пить много перед близостью. Это было их обязательное условие. Выпить, чтобы расслабиться, но не напиваться. — Да или нет?       — Где я могу? — договорить он не успел, как Эндрю поставил свой стакан на невысокий столик перед диваном и вопросительно поднял правую бровь. Натаниэль усмехнулся — они все чаще и чаще копировали мелкие привычки друг друга.       — Везде, — Эндрю не отвёл взгляд от копны рыжих волосах. Он прекрасно помнил их мягкость, что противоречила характеру и образу Натаниэля. Ему нравилось пропускать пряди рыжих волос через свои пальцы, слегка оттягивая. Это мягкость больше подходила Нилу.       — Миньярд, — начал Натаниэль, но тут же замолк. Эндрю не стал бы делать что-то против своей воли. Это было его окончательное решение. Перед Абрамом впервые не было границ. Они стирались постепенно — сначала волосы, плечи, грудь и живот, спина, ноги. Ягодицы были проблемной областью — запретный сладкий плод.       — Веснински, — Эндрю подошёл ближе, совсем в плотную. Между телами оставались сантиметры, но блондин не касался его без явного согласия. А Натаниэль готов был расплавиться прямо сейчас, настолько ему хотелось почувствовать чужое тепло. — Да или нет? Мне нужен ответ, которому я поверю.       — Да. С тобой всегда да, — поцелуй был страстным и грубым, ни грамма нежности или ласки. Они вдвоём никогда не нуждались в этом. Они были детьми жёсткого мира, и мягкие чувства были им чужды. Они целовались впервые спустя две недели, и за этот промежуток оба почувствовали тот самый голод по телами друг друга. Эндрю прикусил его нижнюю губу, от чего Абрам издал тихий, едва слышный стон.       — Я хочу трахнуть тебя, Натаниэль. Да или нет?       — Да, да и ещё раз да, — он коснулся чужой шеи губами, оставляя лёгкие, практически невесомые поцелуи. Эндрю всегда говорил, что его фетиш насчёт шеи отвратительный, но раз за разом он покрывался мелкой дрожью и еле сдерживал стоны. Им обоим это нравилось. Эндрю нравились эти влажные касания. А Веснински нравилось оставлять мокрые дорожки. Миньярд запрокинул голову сильнее, подставляясь под чужие губы, и прижимал тело напротив ближе к себе. Его пальцы дрожали, когда он бросил чужой пиджак на диван, и медленно начал расстегивать пуговицы рубашки. — Могу ли я?       — Да, — Миньярд не дослушал, в подтверждение слабо кивая головой. Абрам кусал чужую горячую кожу, оставляя алые следы. Они перестали бояться, что их увидят другие. Но все же старались спрятать укусы от ненужных глаз. Это было только между ними. Тонкие пальцы сжали рыжие пряди волос, чуть оттягивая назад. Они не виделись две недели, а касались друг друга подобным образом около месяца назад. Им просто были необходимы эти прикосновения. Эти поцелуи, звуки и стоны, тепло друг друга. — Я хочу слышать тебя, Абрам, — Эндрю поцеловал его вновь, и в этот раз Натаниэль не сдержал громкого вскрика удовольствия. Сейчас они вдвоём, и никто их не услышит. Сейчас они где-то в другой вселенной, открытой лишь для них.       Натаниэль быстро избавился от чужой рубашки, что мешалась и висела на таких родных плечах, покрытых мелкими, ели заметными веснушками. Абрам не собирался терять возможность, оставляя поцелуи на каждом участке открытой кожи, время от времени слегка прикусывая её. Эндрю тяжело дышал, сжимая зубы и закрыв глаза. Его светлые волосы спутались, а голова была откинута назад. Он неосознанно подставлялся под эти грубые касания, отчаянно желая большего. Ему требовалось больше. С Абрамом ему не было неприятно, ему не было страшно. Он полностью доверяет своему партнеру.       Эндрю ненавидел это чувство — он чувствовал себя в безопасности рядом с верным псом Мориямы. Натаниэль был ураганом в его скучной жизни. Когда они только встретились, он верил, что это лишь побочный эффект его таблеток. Абрам — его наркотик. Легкие поцелуи и касания на его впалом животе — его проклятье. Чужие руки, что мягко сжимали ягодицы — его испытание на выдержку. Особенно сейчас, когда Натаниэль стоял перед ним на коленях, в ужасных и отвратительных черных брюках, и наполовину расстёгнутой рубашкой, что открывала участки израненной кожи. Шрамы Абрама были прекрасными. Эндрю знал каждый из них, они были его опорной точкой. Сигналом для него, что сейчас он в безопасности, рядом с человеком, которого он «ненавидит» каждой клеточкой своего тела и каждой крупинкой своей души.       Пламя в животе зажглось с новой силой, стоило чужим губам коснуться головки члена. Они проходили это уже несколько раз, но Натаниэль каждый раз заставлял его распадаться на мелкие частички от удовольствия. Он научился доверять, он научился отпускать мысли о прошлом, он перестал противиться чужим прикосновениям. Он ненавидел свою уязвимость перед Абрамом. Когда чужой рот полностью принял его, сил сдерживаться не было. Рыжие волосы были зажаты в кулак, пока он толкался в чужой рот. Натаниэль был таким же безумцем, и это успокаивало Эндрю. Они будто были созданы друг для друга. Он так хотел избежать тот момент их первой встречи, пропустить, исключить из своей жизни. Но он не мог, или хотел недостаточно сильно — что-то останавливало его. Всегда. Он хотел оборвать эту связь, но раз за разом приходил в чужой люксовый номер, отдаваясь моменту. Это было его личным безумием.       — Эндрю, — голос Веснински дрожал, а горло немного першило. Но это был приятный дискомфорт. Он стоял на коленях посреди номера отеля и пытался поймать чужой взгляд карих глаз, что были закрыты от удовольствия. Тело напротив тряслось от наслаждения, окутывающего приятными волнами. Миньярд излился ему на лицо и губы.       — Я так хочу тебя, — он поднялся с колен, прислонясь лбом к чужому. Теплые капли скользили по его шрамам на лице, вызывая небольшие мурашки. Он скучал по этому чувству. — Ты можешь сделать со мной что угодно, Эндрю, — его язык облизнул губы. Натаниэль улыбался от безумия, что охватывало его тело. Эндрю был прекрасным. — Умоляю. Трахни меня. Грубо, жестко, — он потянулся за легким касанием к чужим губам, стараясь не запачкать лицо напротив. Эндрю отвечал на эти прикосновения и поцелуи.       — Умойся, — Миньярд сделал несколько шагов назад. Натаниэль кивнул, улыбаясь.       — Это все твоя вина, Эндрю, — Веснински растягивал чужое имя на губах, наслаждаясь его звучанием. — Ты мог бы проявить хоть каплю сочувствия и помочь мне, — он дразнил его. А Миньярд велся на провокации своего партнера, он не мог сопротивляться. Раз за разом он давал слабину. — Ну же, — рыжеволосый наклонил голову вправо, хитро улыбаясь. Это было слабостью Миньярда. Он ненавидел это выражение лица. Тошнотворно милым оно было, — помоги мне, малыш. — Эндрю пробило словно током, тепло растекалось по всему телу. Это было приятно, и именно это он ненавидел. Быстро натянув, боксеры и брюки обратно, он схватил Веснински за рубашку, притягивая его ближе.       — Не играй с огнем, — Миньярд потянул его в сторону спальни, толкая на мягкую кровать. Чужое тело с шелестом простыней коснулось поверхности, а Абрам улыбался безумной улыбкой. Он жаждал прикосновений. От этого Эндрю закатил глаза. — Наркоман, — он направился в ванную, смачивая полотенце в теплой воде. Ткань была бархатной и приятной, даже в мокром состоянии.       — Сядь, — Натаниэль послушно встал, опираясь на руки за спиной, и прикрыл глаза, чуть поднимая голову к потолку, чтобы Эндрю было удобнее. Парень подошел вплотную, и, перекинув одну ногу через чужие колени, опустился на бедра. Натаниэль приятно вздрогнул, почувствовав знакомый и любимый вес Эндрю на своих коленях. По телу прошелся жар. Мягкое касание ткани к его лицу отвлекало, но этого было недостаточно. Он хотел большего, его тело требовало большего. Но он позволяет Эндрю вытирать его лицо, покорно ожидая его дальнейших действий.       — Ну же, Миньярд, — он открывает один глаз, бросая вызов. Он отталкивается руками от поверхности и хватается за чужие бедра. Эндрю вздрагивает, но не сопротивляется. Их лица близко, а губы поглощают друг друга в неистовом поцелуе. Полотенце летит в сторону, а между двумя телами начинается борьба за контроль над другим. Эндрю избавляется от белой рубашки и пальцами проводит по шрамам на животе. Мышцы под ними напрягаются, и Натаниэль издает слабый и тихий стон, но этого было достаточно, чтобы он услышал. — Эндрю, — голос дрожал, стал на несколько тонов ниже и звонче. Абрам был в таком состоянии только с ним. Только Эндрю было позволено увидеть его возбужденным, расслабленным и нетерпеливым. Натаниэль вернул свои руки на ягодицы партнера, чуть сжимая их. Он отдавал контроль, но не хотел его терять. Резко перевернув тело на своих коленях, он облокотился на локти, позволяя Эндрю выбраться в случаи отказа.       — Ну же, Натаниэль, — Миньярд облизал сухие губы. — Ты ведь так хочешь разобрать меня на кусочки. Так давай, — он провел пальцами по прессу парня, играя и дразня. — Сделай это со мной, — и вновь касание. Это трение сквозь ткань брюк и боксеры было болезненным. — Пожалуйста.       — Эндрю, — он застыл. Никто из них не ожидал подобного, сейчас каждый боялся сделать лишнее движение. Он ненавидел это слово, оно вызывало самые худшие воспоминания. Но сейчас он просил, и взгляд карих глаз был полон решимости. — Ты прекрасен. Да или нет? — он наклонился ниже, соприкасаясь только лбами, все еще сохраняя частичку личного пространства другого человека.       — Да, — он не колебался. Он был уверен в своем решении. Натаниэль затянул его в глубокий поцелуй, пальцы Эндрю оттягивали его рыжие волосы, вызывая приятное натяжение кожи. — Ненавижу тебя, Абрам.       — Я тоже.       

***

      Его разбудил громкий стук в дверь. Эндрю поднялся практически мгновенно, направляясь к выходу из номера. Это была простая горничная, с предложением об уборке. Но он даже не дослушал чужую речь с грохотом закрывая дверь прямо перед ее лицом.       — Доброе утро, Дрю. — сильные руки обвили его талию, а мягкие губы коснулись ямки между шеей и плечом.       — Утречко, Нил.       — Вообще-то, я — Натаниэль.       — Как смешно, Джостен. Бе-гу-нок.