Где ожила душа

Все последующие девять дней до начала учебного года Гермиона с Роном наблюдали за поведением слизеринцев, знакомились с остальными профессорами и пытались делать вид, что Долохов и Малфой их не интересует больше остальных. 31 августа Минерва предложила всем последний раз перед началом учебного года переночевать дома. Домой разрешалось в течение учебного года уходить только тем, у кого была семья. Несмотря на то, что Тулип и Пенни летом поженились, обе работали в Хогвартсе, оттого домой их не отпустят, а вот Невиллу это позволялось делать по выходным, конечно, если в этот день не стояло его держурство. Рон и Гермиона были очень удивлены, что именно слизеринцы входили в положение Невилла и менялись с ним местами, чтобы субботу и воскресенье он мог спокойно проводить с семьёй. Рон и Гермиона присоединились по этому поводу к слизеринцам, оттого Драко, Пэнси, Маркус и Лиз (колдосестра Измельда Мёрк пусть и преподавала, но не дежурила, чтобы всегда быть под рукой) взялись разгружать выходные для Невилла. 16 суббот и воскресений было до зимних каникул и Невиллу дежурство на выходных выпадало частенько. — Драко, а тебе не нужно по выходным домой? — спросил Рон, вспомнив, что тот тоже женат и имеет семью. — Нет, — коротко ответил слизеринец. — Но если будет так интересно, то после зимних каникул я, скорее всего, тоже буду просить выходные. Ну, и выходной в конце ноября или начале декабря нужен обязательно. Всё-таки я стану крёстным Лили Луны Поттер. Вот тут Гермиона и Рон недоуменно переглянулись, а слизеринцы захихикали. Минерва тоже посмеивалась, зная правду, которую гриффиндорцам нужно принять в течение восьми лет о Долохове. — Вы не знаете, что Драко и Гарри — лучшие друзья? — удивился Лонгботтом. — То есть? — не понял Рон. — Вы больше живите работой и друг другом, — съязвил Драко. — Когда у Джеймса была температура, мальчика лечил я. Когда у Альбуса был перелом ноги, его лечил я. Когда Джинни тошнило так, что она есть не могла из-за токсикоза в последней беременности, рядом был я. Мы с Поттером уже лет десять дружим. А все ваши отмазки, я помню: работа, работа, слежка, допрос, работа! — Малфой отрыто упрекал гриффиндорцев. Гермиона и Рон виновато переглянулись. Теперь стало ясно, почему Гарри не желал их увольнения. Работа в Министерстве хоть как-то заставляла их взаимодействовать вместе, а теперь Уизли с Грейнджер совсем от него отдалились. Минерва видела неловкость ситуации и перевела внимание на себя. До вечера гриффиндорцы старались заняться работой. И увлеклись так, что Рон очнулся аж в десять часов. — Герми, я домой, — заявил Рон, входя в кабинет подруги. — Я отправил Гарри Патронус, чтобы посидеть у Аберфорта, не хочешь с нами? С завтрашнего дня мы не сможем видеть друга часто. Шатенка сидела за столом, дописывая план с подходами к студентам. В нём было тридцать восемь пунктов, и гриффиндорка надеялась, что хоть какие-то сработают, учитывая, какими непослушными стали дети. Единственный плюс — в школе строго-настрого были запрещены телефоны и компьютеры. Возможно, Гермиона сможет привлечь внимание детей учёбой. — Я где-то посеяла свой пиджак. Как найду, то подойду к вам. — Ты с утра была на Астрономической башне, зайди ещё туда. — Спасибо. Я скоро подойду. Хочу повидать Гарри. Рон согласно кивнул, улыбнувшись на прощание, и отправился в Хогсмид. Гермиона просмотрела все ли новые учебники по Трансфигураци на месте, выпущенные Минервой этим летом, собрала вещи в расширительную сумочку (пусть это заклинание и было запрещено, но героям войны его позволили использовать в своих целях), и направилась в сторону Астрономической башни. Грейнджер не помнила дороги до башни, поглощённая мыслями о Долохове. На днях она сидела и писала план возле озера, когда туда пришёл маг в одних брюках, залез по пояс в воду и начал ловить гриндилоу. У Гермионы от прекрасного вида мужчины во рту пересохло. Она смотрела на него с вожделением, мечтая вцепиться зубами в лопатку на спине, а ногами обхватить торс. И эта мысль напугала её. — Профессор Грейнджер, всё в порядке? Антонин заметил её выпученные глаза, держа в руках брыкающегося гриндилоу. — Я в шоке, что Вы его поймали голыми руками. Это для профессора Малфоя? — Да. — Сколько Вам лет? — вдруг задала вопрос Гермиона. — Я родился 7 октября 1926 года, считайте. — Почему Вы не стареете? Даже чистокровные в 83 года… — Будет в октябре, — перебил мужчина ведьму. — Ладно, в 82 года все волшебники начинают терять молодость. — Вспомните, как выглядел Дамблдор в 45-м году, а я уверен, Вы просматривали газеты за 45-й год. Ему было 64 года. Не все волшебники быстро стареют, особенно, если у них чистая кровь. Полукровки тоже медленно стареют, но не все. Это уже особенность организма. А вот магглорождённые стареют, как обычные люди. Давайте я объясню конкретно: когда мне будет сто пятьдесят, то Вам будет девяносто семь лет, и вот тогда мы будем выглядеть похоже. Однако, я чистокровный, и магия может поддерживать во мне жизнь ещё полвека, а вы не доживёте до ста пятидесяти, хотя, возможно всё. — Вот почему так ценится чистота крови? Молодость! Жизнь! — Да. Если я ответил на волнующий Вас вопрос, то я пойду к профессору Малфою. — Не смею задерживать. Долохов хмыкнул и прошёл мимо Гермионы, виляя бёдрами. Ведьма готова была поставить на кон всё своё состояние, что он пытался её соблазнить. И ей было почему-то приятно так думать. Дошла Гермиона до Астрономической башни с мыслями о проклятом Долохове. Дверь была приоткрыта, значит, не только она ещё не покинула пределы школы. Пиджак ведьма заметила сразу, но кто же думал, что рядом будет стоять кайфующий от минета Долохов. Грейджер застыла на месте, глядя на то, как Синистра насаживалась на член мужчины, который задал такой ритм, держа темнокожую женщину за волосы так, что та давилась слюной, кайфуя. Долохов почувствовал на себе взгляд в момент оргазма. Аврора кашляла, давилась, но глотала сперму, Антонин только ухмыльнулся глядя на Гермиону. Грейнджер не понравилась увиденная картина. — Я надеюсь, — Аврора тут же вскочила в ужасе на ноги, вытирая рукавами мантии губы, — мой пиджак не пострадал! — рычала гриффиндорка. — Профессор, детей в школе нет, поэтому мы можем… — Умолкните, Долохов! Я сообщу Минерве, что нужно эльфам протереть башню! Пальцы, которые побывали на Вашей головке, тут явно чего-то касались! — Синистра пристыженно отвернулась. — Вы не школьники, заниматься в коридорах сексом! Никакой гигиены! То-то Вы, профессор, и не дотягиваете до места заместителя директора. Гермиона кусала будто голодная львица, желая сделать жертве побольнее. Антонин только ухмылялся, видя ревность гриффиндорки. Подойдя к смотрителю, Гермиона забрала свой пиджак, не забыв наступить Пожирателю на ногу, отчего тот зашипел и заговорил на другом языке: — Igraesh, malenkaya? — Если это ругательства, я запомню. — Yа tebya trahny! Гермиона зло сверкнула на него глазами, унося пиджак и себя прочь из башни. Аврора недовольно покосилась на смеющегося Долохова. — Что ты ей сказал? — Ничего такого, но она права: мы ведём себя, как школьники. Пора становится серьёзнее. — А когда я тебе полчаса назад это сказала, ты ответил, что я параноик! Она действительно забыла свой пиджак или ты его сюда притащил, желая увидеть её ярость! Она нравится тебе? — Да, — протянул самодовольно Антонин, отвечая на все вопросы и получая пощёчину, после чего профессор Астрономии убежала вся в слезах. Долохов достал сигарету, закурил и вспомнил день насущный. Гермиона полдня бросала на него подозрительные взгляды, и Долохов мечтал подружиться с ведьмой через постель. Она понравилась ему в том проклятом Отделе тайн и он специально бросил в неё заклинание, чтобы проверить стойкость. Затем было кафе, в котором он позволил думать, что она стёрла ему память, а на самом деле маг просто развлекался и наслаждался компанией девушки. Сегодня вечером он осматривал пустые кабинеты и нашёл в учительской кремовый пиджак. Он знал, кому тот принадлежал. Знал, что львица будет его искать. Да и хотелось узнать, львица ли Грейнджер. А ещё было интересно понять, нравится ли Долохов ей или она следит за ним чисто по авроровской привычке. Принеся пиджак на башню, он застал там Аврору, зная, что та всегда уходит после полуночи, ведь даже предмет Астрономии преподавался по ночам. Долохов предложил сделать ему минет. На упрашивание ушло полчаса, ведь Синистра боялась, что их застукают, да и так опрометчиво обычно подростки поступают. Но Долохову удалось её уломать. Оставалось поставить на то, что Гермиона найдёт их до секса. Антонину поднадоела Синистра, да и влекла его другая женщина. Гермиона не подкачала. Гриффиндорке хотелось напиться от понимания, что мужчина, который снится, который много лет приходил в самых мокрых снах, пусть и был редкостным подонком, что ничего не изменилось за двенадцать лет, живёт случайными связями. Даже если она захочет увести его, она будет только дыркой.

***

Рон вошёл в бар «Кабанья голова» и в ужасе застыл, видя картину, как Гарри и Драко сидели, попивая пиво, смеясь, как ненормальные. Уизли начал медленно подходить, чтобы его не заметили, а он услышал суть разговора. — А потом оно заявляет: министр Поттер, клянусь, моя рука сама решила подрочить на лик мистера Забини, чьё имя я стонала. Только ему не говорите. И представь картину: я стою у кабинета Забини, чтобы лично передать важные бумаги, Блейз выходит из кабинета, понимая, что я уже опаздываю на три минуты, а его секретарша стоит в его облике под Оборотным с его опавшим членом в руках, а весь стол в сперме. Рон и сам засмеялся, присаживаясь возле Гарри, который похлопал друга по плечу. Столики были круглыми и удобными, оттого казалось, что все сидят близко. Аберфорт поставил Рону бокал пива, а закуска уже была на столе. — Значит, у Блейза фанатка? — хмыкнул Драко. — Да, но это перебор! Он её уволил, побаиваясь, что она будет его преследовать, — засмеялся Гарри. — Где Гермиона? — Пиджак ищет. Значит, вы с Джинни решили взять в кумовья Хорька? — Драко, — улыбка с лица Гарри пропала. — Его зовут Драко. Не нравится имя, называй по фамилии, но уважай его. — Извини. Ревную, — честно признался Рон. — Хотя и не имею права. Мы с Гермионой всегда вдвоём, о тебе забыли. Прости. — Извинения приняты. — Готов к труду и обороне? Самые злобные в школе рейвенкловцы, самые шебутные — гриффиндорцы, — заявил Малфой. — А Слизерин белый и пушистый? — фыркнул Рон, делая глоток пива. — Они нападают только в ответ, — заступился за детей Драко. Гермиона влетела в бар молнией, даже Рон дольше шёл сюда, чем ведьма. Она подошла к Аберфорту и забрала бутылку огневиски с рюмкой, а после села за столик, наливая себе и опустошая сосуд. — Бесит! — Кто? — спросил Рон. — Долохов с Синистрой! — Гарри и Драко переглянулись и ухмыльнулись, а после приняли серьёзный вид лица — Они тебя обидели? — беспокоился Рон. — Их безалаберность убивает! Она отсасывала ему прямо на башне! Бесстыдники! — Гермиона, не все трахаются дома, — засмеялся Гарри. — Мы с Джинни зачали Альбуса явно не дома. Мы весь месяц трахались где попало. Он родился в апреле, значит, мы зачали его в середине июля. Половину июля мы провели на Багамах, трахаясь на пляжах и на яхте. А так мы ещё занимались сексом прямо в кинотеатре, затем в театре, — Малфой прыснул, Рон позавидовал, а Гермиона покраснела, — в машине, в парке возле фонтана и, конечно, её любимое воспоминание о сексе — это приём в честь моего дня рождения в Министерстве. Мой кабинет пропитан сексом. И зал заседаний. И не только мой кабинет. — Кажется, я слишком правильная, — обиделась сама на себя ведьма. — А может ты позавидовала, что даже у них есть секс, а у тебя нет? — хмыкнул Гарри. — Ты Малфою о нас с Роном всё рассказываешь? — Мы с ним видимся каждый день, когда у него каникулы. Я легко могу прийти к нему в гости и взять совет того самого Люциуса, который в политике, как рыба в воде. Вы, когда не позвоню, уставшие. Приглашаю на обед — вы заняты. На ужин — хотите поспать, ведь день был выматывающим. Гарри не злился, но явно был обиженным, а вот Драко слушал эту речь, будто ждал её всю жизнь. Теперь он хороший, лучший друг Поттера, а Гермиона и Рон виновато переглядывались. — Но я позвал вас сюда не отчитывать. Так, мне пора, ведь сегодня подготовка к приёму. Завтра прилетает делегация из Швеции. Сладкий мой, спокойной ночи. — Передавай моей любовнице «привет», — ухмыльнулся Драко. — Ну, а тебе желаю, чтобы приснился я. Флирт Поттера и Малфоя был таким шокирующим для гриффиндорцев, что Рон сделал глоток огневиски прямо из бутылки, перед этим налив жидкость в рюмку Гермионе. — Надеюсь, новая работа принесёт вам море новых впечатлений, — улыбнулся Гарри. — Ага, — ответили хором львы, заставляя хохотать змея. — Я с Джинни и Гарри только через флирт и общаюсь, — хмыкнул Драко, а Гарри помахал им, оставляя сидеть в баре втроём. — Кстати, они охуенно целуются, — Драко достал сигареты, заставляя погрузиться Гермиону с Роном в ещё больший шок. — У вас был секс втроём? — спросил Рон. — Да, по пьяни шесть лет назад, — Гермиона не могла подобрать слов, а Драко склонился к Рону, выдыхая на того дым. — Хочешь тоже узнать, какой я в постели? — Постой, ты трахал не Джинни, а Гарри? — дошло Уизли. — Я предпочитаю быть снизу, — закусив губу, прошептал слизеринец. — Слышал, ты голубых кровей, — засмеялся Драко, делая затяжку. — Если захочешь развлечься, обращайся. У самого давно никого не было. Увидимся завтра в обед! Драко оставил галлеоны на столе, сделал затяжку, а после передал сигарету Рону, который зачарованно, будто под гипнозом, забрал её, делая при Малфое затяжку. Косвенный поцелуй состоялся, что отметили оба мужчины. Драко подмигнул Рону, набрасывая на плечи кожаную куртку. — Жарких снов, Уизли! Чао, Грейнджер! Будь проще, и мир к тебе потянется. — Собственный опыт? — рыкнула ведьма. — Ага! — засмеялся Драко, доставая новую сигарету и оставляя компанию. — Учитывая, что Джинни любит Гарри и жутко ревнует к другим девушкам, а эксперименты они любят, — рассуждала Гермиона, отмерев первой, — то неудивительно, что выбор на третьего партнёра пал на Малфоя. Наверное, он бисексуал. — Как думаешь, Гарри лучше трахается или я? Малфой мог бы оценить. Рон и Гермиона переглянулись, а после прыснули. Обновив одну рюмку на двоих, Рон позволил первой выпить Гермионе, а после налил себе. — Мы неправильные или слишком зажатые? — не понимала Гермиона. — Даже Гарри и Джинни пробовали секс с парнем. И Малфой был в пассивной роли. Надо же… Мы слишком много упустили в этой жизни, но я точно поняла, что Малфой с тобой флиртует, а Долохов — со мной. — Вот только меня не устраивает просто секс, а они рассчитывают именно на него. — И что нам делать? — Обыграть и переиграть. Наша цель заставить их полюбить, а там, может быть, и мы полюбим. — То есть, тебя не смущает, что я запала на Антонина Долохова? Рон прыснул и сделал глоток из бутылки, закусывая колбасой. — Герми, ты очень часто стонала его имя за последние двенадцать лет во сне. Гермиона покраснела, а после благодарно поцеловала друга в щеку. Он всё слышал, понимал, но не говорил, чтобы не смущать и не делать больно, учитывая, что Долохов сидел в Азкабане. Ну, по крайней мере первые шесть лет. — Значит, мы заставим их желать нас? Как? — не понимала Гермиона. — Я умею ловить преступников, а не строить отношения. — Как и я. Но мы найдём к ним подход. Главное, мы поняли их тактику. Они не получат нас, пока мы не поймём, что они любят. — Ну, или сначала у нас всех будет секс, а после мы с тобой останемся у разбитого корыта. — Не исключено. За любовь!? — Постой, значит, тебе нравится Малфой? — засмеялась Гермиона. — О да! Нравится со школы, но я ненавидел его за высказывания о моей семье, моих друзьях, а после наши пути разошлись, так ни разу не пересёкшись. Я закупорил эти чувства, а они вырвались наружу... — Мне жаль, — Гермиона накрыла руку друга в утешительном жесте. — Напьёмся? — Да! И гриффиндорцы беззаботно пили весь вечер, едва добравшись потом домой, но главное, что аппарировали, не расщепившись.

***

Драко пришёл домой, когда все спали. Он принял душ, поужинал и решил перед сном посмотреть, как себя чувствует Астория. Женщина не спала. Скорпиус будто чувствовал, что мама увядала, и уснул возле неё, чтобы ощущать её тепло. Драко улыбнулся и поцеловал спящего сынишку, а после присел возле исхудавшей бледной жены. — Как ты сегодня? — Зелья дают эффект, я даже гуляла в саду, — как и Драко, шептала Астория, чтобы не разбудить сына. — Ты выпил? — Немного, — улыбнулся Драко. — Я рассказал Уизли с Грейнджер о том, как переспал с Поттерами. — Тебе нравится Гарри? — Он классный. — А Рональд Уизли? — Он выше Гарри, крупнее, думаю, с ним было бы в постели хорошо, но я не желаю отношений, только секса. Уизли же тот, кто будет строить длительные оотношения. — И что тебя тревожит? — Не хочу нести отвественность ещё и за любовника. Если я его брошу, ему будет больно, а мне совестно. Не хочу делать себе больно. Я могу разочаровать всегда идеального Уизли. — Идеального? — Астория зацепилась за это слово? — Он ходит в облегающих рубашках и брюках, его волосы немного торчат, но я бы с удовольствием в них зарылся. Его улыбка солнечная, а глаза полные жизни, любви и доброты. Я его недостоин. — Но он тебе понравился? — Да, — не стал скрывать блондин. — Дай себе шанс на любовь, Драко. Не спеши влюбляться, но не закрывайся от Рональда, если всё взаимно. Мы сначала выбираем пару глазами, затем наблюдаем за поступками понравившегося объекта, изучаем привычки, любимые блюда и книги. Вот и ты так начни. Вдруг у вас море общих интересов? Астория закашлялась, а Драко виновато на неё посмотрел, ведь если бы не потревожил, то разговора не было бы, и ничто не спровоцировало кашель. — Отдыхай, дорогая, — Драко поцеловал её в лоб. — Дай себе право быть счастливым, — попросила Астория, которую зелье склонило в сон. Она не видела, что Драко сидел ещё час возле неё. Не знала, что Скорпиус проснулся, желая поесть, и Малфой лично понёс его кормить, а после уложил спать возле себя, зная, что Астория будет кашлять полночи даже во сне. Драко не задумывался о личной жизни. В его жизни главным был сын. Астория попросила дать себе шанс на любовь, но Малфой считал, что жена ошиблась. Она не понимала приоритетов в жизни, как считал слизеринец. «Бессмысленный совет. Кому нужна та любовь!? Как будто она исцелит мою чёрную, подавленную, растерзанную душу!»