Аромат звезд

— Кадзуха, подожди! — Легендарная путешественница не в силах догнать обычного ронина? Хохот доносится по всей поляне, пока ветер трепетно играет с травой фиолетового цвета. Насколько же красиво выглядит это место, по которому радостно бежит златоволосая девушка, едва поспевающая за самураем с красной прядью в волосах… Люмин была рада предложению юноши посетить озеро у подножия горы Ёго. Постоянные поручения от гильдии и война с архонтом выжали из девушки все соки, поэтому ей точно нужно было развеяться. Кадзуха, очевидно, просто прочел все по лицу путешественницы. Не удивительно - в чайном доме Коморэ Люмин чуть не уснула прямо на чайной церемонии перед ним, пока Аяка и Тома отходили за очередной порцией сладостей, а Паймон пыталась завести разговор с Таромару. Бедолага была настолько уставшей, что наплевала на все правила приличия и легла на плечо Кадзухи, ненадолго задремав. «Ее волосы пахнут так знакомо… как звездная ночь.» Приобняв ее за плечи, пальцы юноши сами потянулись к обнаженному предплечью. Еще тогда Кадзуха отметил для себя, что кожа Люмин бархатная, не смотря на множество боев, в которых та участвовала. Девушка тихо сопела, пока подушечки пальцев аккуратно вырисовывали на ее коже цветочные узоры. Кадзуха любил тактильность. Он любил ощущать подушечками пальцев разгоряченную плоть. Бархатность, нежность кожи, упругость тела, шелковистость волос. Аромат звезд, исходящий от девушки, сводил его с ума, отчего вся комната чайного дома наполнилась пряным ароматом клена. Озеро переливалось во всех оттенках розового и фиолетового. Почти полностью огороженная от всех поляна создавала ощущение безопасности, поэтому Люмин быстро расслабилась, позволив себе отдохнуть вместе с юношей. Девушка часто ловила на себе восхищенные взгляды, из-за чего на щеках выступал румянец. Она с неловкостью вспоминала, как уснула на плече Кадзухи, но не жалела - тепло, отдаваемое телом юноши, успокаивало ее и, признаться честно, ей хотелось поспать так еще. — Осторожно, Люмин! — девушка, бежавшая за ронином, оступилась и чуть не упала. Пепельноволосый успел поймать путешественницу, ловко подхватив ее и прижимая к себе. В нос ударил запах звезд, такой же, какой был в чайном доме, заставивший Кадзуху обомлеть - руки непроизвольно прижали тело девушки ближе, а взгляды пересеклись. — Кадзуха?.. Спасибо, что поймал, можешь отпустить меня… — смутившись, Люмин улыбнулась и положила руки на грудь юноши, ощущая под кимоно твердую грудь. Руки обдало теплом, тем самым, по которому девушка скучала ночи напролет. Чуть оттолкнувшись, она поняла, что объятия довольно крепки. — Все в порядке? — Люмин, прошу простить меня. — Улыбнувшись уголками губ, Кадзуха наклонился к шее девушки и тихонько поцеловал плечо. Запах звезд окутывал сознание все больше, а ощущение бархатистой кожи под губами обжигало. Вздохнув, пепельноволосый поцеловал еще раз, чуть выше, а затем - прикусил мочку уха девушки. — Кадзуха, подож… — она не успела договорить, ее быстро заткнули поцелуем. Губы самурая были сладкими, такими мягкими и горячими, какими и представляла себе путешественница. Рука, все так же лежавшая на талии, притянула ближе, сжимая ткань платья, под которым табун мурашек сводил с ума. Пальцы выводили на спине узоры, потихоньку доходя до шнуровки. Потянув за кончик одного из шнурков и ослабив плетение, юноша аккуратно приспустил ткань, подушечками пальцев спускаясь к пояснице. Хрупкое тельце Люмин казалось ему совсем крошечным в объятиях, а поцелуй оставался нежным, сладким. — Все в порядке, путешественница, — после поцелуя тонкая нитка слюны повисла между ними. — Твой запах действительно дурманит, ты знала? — хмыкнул ронин, глядя в глаза напротив. Те в свою очередь блестели, смотря в ответ с просьбой продолжить начатое. Мысли в голове Люмин перемешались в комок, отброшенный в сторону. Она чувствовала на своей спине множество узоров, вырисованных пальцами Кадзухи, чувствовала бешеное сердцебиение под своими руками, что все так же лежали на груди юноши. Люмин хотелось, чтобы он покрыл этими узорами все ее тело, ей хотелось окунуться в аромат кленовых листьев, хотелось чувствовать его губы на своих. — Ветра шептали мне о всевозможной красоте, о том, что в мире есть множество восхитительных явлений… Но ветер никогда не говорил мне о том, какое наслаждение могут принести мне сами звезды. — Шепот ронина раздавался в ушах, ровно до тех пор, пока он не поднял Люмин и не поцеловал вновь. На этот раз девушка не стала сдерживаться - пустив руки в волосы юноши и чуть сжимая их, Люмин тихонько простонала в губы. Руки Кадзухи оказались под подолом платья, держа девушку навесу за бедра, мягкие и бархатные, как и все ее тело. Платье опустилось ниже, его совсем ничего не держало. Оголенная грудь терлась об кимоно Кадзухи, в то время пока он аккуратно шел к дереву, стоящему рядом. Прислонив к нему девушку и прервав поцелуй, он опустил взгляд - от трения об одежду соски затвердели, а учащенное после поцелуев дыхание щекотало юноше ухо. Улыбнувшись и посадив путешественницу на землю, парень сел на корточки и неспешно провел ладонями по плечами Люмин, спускаясь к завязкам на рукавах. Она наблюдала за ронином: ее восхищала красота и аккуратность движений сидящего напротив, блеск в этих красных, наполненных любовью и желанием глазах, изучающих каждый сантиметр ее тела. Она сама взяла его руку и, тихонько поцеловав тыльную сторону ладони, положила ее на грудь. — Смелее, Кадзуха… Пожалуйста. — мило хихикнув, Люмин протянула свою ладонь к лицу юноши, смахнув прядь волос со лба. Проведя пальчиками по щеке, она спустилась к шее, медленно снимая кимоно с плеча. Ему не нужно повторять вновь. Глаза горели ярчайшими красками кленовых листьев. Сняв накидку, юноша наклонился, обжигая дыханием кожу своей спутницы - под губами она мгновенно покрывалась мурашками. Поцелуй за поцелуем, так до самой груди. Люмин дрожала. Она впервые принимала столь интимные ласки, такие, что мысли заглушались лишь одним словом: «еще!». Кадзуха был нежен. Его рука сжала грудь девушки, пока он одаривал поцелуями ее тело - так оно ему нравилось. Губы обхватили сосок, тихонько, аккуратно. Горошинка соска казалась ему сладкой ягодой, которую так не хотелось выпускать, а стоны Люмин стали лучшей мелодией, которую он только слышал. Вторая рука юноши скользила по бедру путешественницы. Подушечки пальцев касались кожи совсем невесомо, щекотя девушку. Узоры будто сами вырисовывались на бедре, уходя под подол платья - внутренняя сторона бедра была чувствительной, и касания Кадзухи стали обжигающими. — Люмин, позволь… — с неохотой оторвавшись от груди, юноша взглянул на девушку: розовые щеки, приоткрытые губы и взгляд, наполненный желанием и смущением навсегда впечатались в сознание Кадзухи. Не дождавшись ответа, его пальцы коснулись мокрой ткани под платьем - Люмин откинула голову назад, схватив рукой локоть юноши и чуть приподняв таз, дабы почувствовать как можно больше. Ему не нужны слова, действия девушки говорят сами за себя. Массируя пальцами намокшее лоно, Кадзуха наклоняется к уху путешественницы, проводя языком по шее. — Так вот какая путешественница на самом деле… Клянусь, я готов отдавать все свое время тебе, лишь бы видеть такую картину как можно чаще, Люмин. — Шепот раздается в каждом уголке сознания дрожащей. Она согласна на сделку, лишь бы пепельноволосый оставался рядом с ней. От мыслей ее отвлекает внезапная прохлада: пальцы Кадзухи отодвинули край белья и дотронулись до разгоряченной плоти, изнывающей от желания. Кончиками пальцев юноша дотрагивается до лона, а после - осторожно изучает каждую складочку, находя самую чувствительную точку, от чего девушку пронзает током. Оголенный комочек нервов оказался зажат между пальцами, а Кадзуха поцеловал девушку, сдержав ее стон. Ветер подхватывает первую звездочку, возникшую из ниоткуда. А после вторую, третью… звезды начинают появляться все чаще, наполняя пространство рядом с деревом, а пальцы юноши неспешно входят в мокрую дырочку, расширяя ее для безболезненного секса. Люмин давно отпустила юношу, сжав ладонями траву и изгибаясь, желая почувствовать пальцы глубже. Кадзуха удобно устроился между ног путешественницы, сняв одежду и оголив торс. Его взгляд был прикован к лону, к тому, как похабно и при этом столь восхитительно выглядели его пальцы в ней. — Кадзуха, мне… — чуть содрогнувшись, девушка сжала ноги и вздохнула, кончив в очередной раз. — Мне недостаточно только пальцев, Кадзуха… Кленовые листья, так неожиданно опавшие рядом, покрылись звездной россыпью. Юноша приспустил свободной рукой столь ненужную в этот момент ткань, освободив возбужденный орган, с которого капала смазка. Его пальцы все еще находились в Люмин. Мокрые, они чуть входили в дырочку, а после - с развратным звуком хлюпающей смазки вышли из нее, после чего юноша облизал их. Два пальца Кадзухи пропитались запахом Люмин, он почувствовал вкус звезд на них, а после - осторожно ввел головку члена, чуть надавливая и входя в свою спутницу полностью. Юноша ловил каждый стон девушки в поцелуе: сидя на коленях, он положил ноги девушки на свои, проникая в нее как можно глубже, руками притягивая ее за талию к себе и целуя, кусая губы от огромной любви к ней внутри себя. Люмин терялась в ласке Кадзухи. Член, бьющийся об матку, сводил путешественницу с ума, быстрые движения выбивали воздух из легких, а в поцелуях она отдавала ему все свои чувства. Кленовые листья вперемешку со звездами окутали двух любящих друг друга партнеров - от огромного количества эмоций оба перестали контролировать свои элементы. Вихрь из звездных листьев окутал обоих, растворившихся друг в друге. — Кадзуха, прошу, быстрее! — Люмин сбилась со счету, оргазмы накрывали ее постоянно. Ей не хватало - член Кадзухи вбивался в нее, а пульсация внутри сводила ее с ума. — Архонты, Люмин… — рычание юноши доносилось где-то у шеи, у покусанных плеч. Он держался как можно дольше, пытаясь вкусить запах звезд, запоминая, как девушка смотрит ему в глаза и как она мило откидывает голову, получив очередной оргазм. Толчок, два - пульсация усилилась, а еще через пару резких толчков юноша со стоном кончил. Его сперма наполнила девушку, а член продолжал пульсировать, ощущая горячую плоть той, что ароматом доводит до безумия. Кадзуха тактильный, и даже после оргазма он продолжал изучать тело Люмин. Вся ее кожа была изрисована цветочными узорами, а рядом с ними лежали кленовые листья, усыпанные звездами. — А ведь ты меня так и не догнала, путешественница. Попробуешь еще раз? — Тихий смешок раздался у ушка, от чего девушка дернулась. — Уверен, мы с тобой ни раз поиграем в догонялки. По поляне у подножия горы Ёго разносились тихие смешки, а воздух был наполнен запахом осени и звездной ночи. Они оба потеряли счет времени, наслаждаясь редкой атмосферой спокойствия… — Эи, а ведь и мы когда-то были как они… Хотелось бы вернуться в прошлое, не думаешь? — Быть счастливым… Ради этого необязательно возвращаться в прошлое, Яэ. Путешественница поистине удивительна.