Mermaid's Poems

      Дарон все сильнее утыкался носом в подушку, прячась от утреннего щебетания птиц. Складывалось ощущение, что одна из таких залетела к нему прямо в комнату, а теперь чирикала гитаристу на ухо, мешая спать.       Долго Малакян не стал ворочаться. Взглянув на часы, он быстро смирился с озонанием того, что поспал только около трех часов.       Дарон прислушался. Черт, ну неужели одна из этих бестолковых синиц всё-таки залетела в окно? Он со скрипом кровати встал с неё и метнул свой взгляд на подоконник. И догадки Малакяна не оправдались — издавали этот звук вовсе не птицы.       Гитарист увидел только ноги, голые ступни с перепончатыми пальцами, которые свисали с подоконника. Там лежал Серж, вниз головой наблюдая за птицами. Он пристально вслушивался в их пение и что-то отвечал, очень натурально подражая их щебетанию. Неужели русалу поддаются даже языки животных? Видимо он, и наверняка его народ тоже, был гораздо ближе к природе, нежели обычный человек. Слушает окружающий мир, чувствует его каждой своей частичкой.       — О, ты проснулся. Я разбудил? Извини, — бросил Серж, резко приняв сидячее положение. — Прости, не мог не поддаться искушению присоединится к обсуждению.       — И о чем вы говорили? — сонно пробормотал Малакян, потирая глаза. После всего что произошло за последние два дня, он принимал любую бредятину, которая бы ни происходила, как данное.       — О тебе. Оказывается, ты здесь совсем недавно, как и я! — сказал Серж, резко встав на пол, а за этим он метнулся к двери в ванную.       — Погоди, что?! — удивился Дарон, и метнул гневный взгляд на безобидных птичек, а после на, казалось, совсем беззаботного русала. — И что они ещё обо мне рассказали?! Ты шутишь надо мной так? Как ты, блять, их понял?       — Ну, то что ты часто играешь на гитаре и громко слушаешь музыку, частенько мешаешь им спать, а ещё, теперь я знаю, что ты любишь йогурты, хоть не до конца не понимаю, что это, — пожал плечами Серж. — Вообще их язык простой. Уж гораздо проще китовьего диалекта! Мне там некоторые непостижимые выражения до сих пор не даются.       — Серьёзно? Йогурты… Нет, я их не люблю. Просто ем часто.       — Какой у тебя там любимый? Клубничный, вроде? — Серж хихикнул и исчезнул в дверном проёме.       Дарон поджал губы и сжал кулаки. Кто бы знал, что даже какая-то птичка под окном может стать сплетницей. От них не скрыться…       Пока Серж был в ванной, у Малакяна было время подумать, как он будет уживаться с человеком-амфибией, который только недавно вышел из заточения в водных глубинах. Не то чтобы Дарон был хотя бы на йоту лучше русала, скорее наоборот. Можно еще поспорить, кто из них плохой сожитель.       Дарон окинул унылым взглядом груду банок из-под пива под кроватью. Посмотрел на сборище чашек на его столе, взглянул на непостиранную одежду, разбросанную по всей комнате. После отъезда Шаво он так ни разу и не убирался, хотя друг поручил ему следить за домом, а ещё, к этому всему, и за собой. Гитарист едва вспоминает, когда в последний раз он пытался хоть как-то исправить ситуацию с бесконечной апатией, которая отбирала у него всё желание следовать советам и указаниям Шаво.       Нет, Дарон мылся, чистил зубы и в целом составил для себя комплекс дел, которые бы держали его от грани, с которой от него уже начали бы шарахаться на улице. Да и комната его пока не воняла. Но, к сожалению, он несколько дней подряд всё только заполнял её залежами мусора, оберток и пыли. Но во всяком случае Одаджян ещё до ухода знал, что гитарист приберется только впритык к его прибытию.       Дарон все-таки собрал все пустые банки в пакет для мусора, затем сгреб туда же остальное. Он даже положил всю грязную одежду в одно место. Хоть он и был убеждён, что старался лишь для своего благополучия, это не было правдой даже наполовину.       Взглянув на свою комнату сейчас, Малакян остался доволен.       «Не уверен что моя сторона вообще была когда-то такой чистой…» — подумал он, почесав подбородок.       И все-таки, благодаря ли хвостатому вторженцу Дарон наконец занимается борьбой с захломлением, или же на него влияют какие то неведомые чары, оставленные все тем же вторженцем? Неизвестно. Но теперь Малакян наконец хоть что-то хотел делать. Это действительно было слегка похоже на магию.       Серж вышел из ванной и снова подошёл к окну, с любопытством рассматривая каждую птичку на каждой ветке.       — У вас здесь столько жизни… — мечтательно пролепетал он, прикасаясь холодными пальцами к грязному стеклу.       Дарон не ответил. Он смотрел в чужой затылок, но больше скорее сквозь него, одурманенный потоком мыслей в голове. Самым большим вопросом так и осталось возможность сосуществования такого чудного возвышенного существа с обыкновенным человеком, в его же пыльной, душной комнате (хотя Серж уже с самого раннего утра пооткрывал все форточки), с его невыносимыми манерами и замашками, игнорируя все его неприятные привычки и порой, в плохие дни, премерзкий характер.       А за русалом словно следом ходили лучи света, от него отдавало свежим воздухом и запахом дождя. В одежде, которую предложил ему Дарон, он не выглядел так же естественно, как с длинным зелёно-бирюзовым рыбьим хвостом. И Малакян как-будто уже скучал по его чешуйкам. И все же, почему-то Дарон чётко видел, что он уже заполучил доверие русала. Наверное, из-за музыки… Это было ему интересно.       Серж обернулся на Дарона и улыбнулся, смотря на то, как тот быстро отвёл взгляд.       — Никогда бы не думал, что найду на поверхности что-то подобное, — сказал русал, подойдя к гитаристу почти впритык.       Дарон судорожно убрал мелкую прядку с лица и, исподлобья посмотрев на изучающий взгляд собеседника, спросил:       — Птицы… Природу? Что?       — Тебя… То есть… — после того как Серж это сказал, Дарон дернулся и вопросительно поднял бровь, — существ, таких.       — Но ты же так похож на меня, что конкретно во мне тебя удивляет? Ноги, что-ли? — поинтересовался гитарист.       — Нет, ты… вы просто абсолютно другие, и это так замечательно, — спокойно пояснил он.       Дарон пожал плечами.       — Не знаю, что ты в этом такого нашёл. По-моему, не очень то и другие. Обычные. Гораздо обычнее, чем вы.       — Странно, что ты этого не видишь, — вздохнул Серж и отвернулся.       Малакян поджал губы и ушёл, чтобы подкрасить глаза. Вернулся он уже одетый в уличную одежду.       — Послушай, у меня предложение. Мы бы могли поискать твой дом, ну, море, же? Оно тут близко. Не думаю что ты хочешь торчать тут целый день… Да и завтра тоже, вряд ли станет веселее.       — Почему нет? У меня хороший собеседник, — из-за окна послышалось возмущённое чириканье, — ну, собеседники, получается, — с этими словами Серж плюхнулся на кровать, закинув руки за голову.       — Я просто подумал, что тебе будет интересно осмотреть окрестности.       — О. Можно… Наверное — согласился Серж, ещё раз взглянув через окно в бескрайние леса. — И куда мы направимся? Я уже немного ориентируюсь в лесу, — русал тут же встал.       — Нет, не в лес. Тут, на самом деле, довольно много людей, только в противоположной стороне.       — Много… Ага… — русал нервно потёр плечо.       Дарон быстро нашёл Сержу носки и подходящую обувь — очень повезло, что у них с Шаво в который раз оказался один размер — которая все равно натирала (а ещё и носки!), как следствие наличия между пальцев русала маленьких, но очень даже заметных голубоватых перепонок.       — Это все разумно, чтобы не травмировать ногу, но я бы с удовольствием походил и без обуви, — сказал Серж, переминаясь с ноги на ногу и недовольно шипя.       — Привыкай. По-другому будет неприлично ходить.       — Интересно, следуя какому принципу, люди выбирают что прилично, а что нет? — цокнул русал, скрещивая руки на груди и щуря глаза.       Дарон подумал, что он, возможно, и прав.       Игнорируя все до боли осторожные ругательства из уст кудрявого, гитарист вышел из дома, накинув на голову кепку, и повернул в сторону главной улицы этого местечка. Здесь рядом море, поэтому нахлынули туристы. Был час дня, людей было в два раза больше чем обычно.       Жара была страшная — впрочем, как и в последние дни. Спасал только свежий ветерок с моря, ласкающий щеки и нежно перебиравший локоны волос. Очевидно, что русал был вообще не приспособлен к подобной погоде. Под водой, он погоду практически и не видел. Лишь её слабые отголоски.       — Чёрт, у вас всегда так… Жарко? — пропыхтел он, убирая испарину со лба, — и солнце так ярко светит… Постоянно, что-ли?       Серж шёл как-то зажато, но его излишне внимательный взгляд скакал по людям. Он внимательно изучал каждого, и его ни капельки не смущало, как он встречался глазами с незнакомцами. Дарон шёл очень близко, потому что знал, что по-другому русал будет чувствовать себя ещё потерянней. Даже сейчас он испытывал в этом немаленькие затруднения. Да даже ходьба давалась с трудом. То и дело Серж наступал на ноги Дарону, спотыкался об свои же, а так же частенько ударялся о плитку и случайные камни.       Малакян, вопреки небольшому сроку от их знакомства, все равно чувствовал острую ответственность за русала, то и дело падающего на поворотах. Иногда, когда он уже вот-вот и касался бы земли своим острым носом, Дарон предпринимал попытку его ловить, но Серж стоически держался на ногах, каждый раз сам успевал среагировать. Из-за его проблем с равновесием, Малакян уже хотел просто взять его под руку, чтобы перестраховаться. Но, тем не менее, он понимал, что для людей вокруг это может показаться весьма странной картиной.       — Тут очень много людей, мне даже слегка страшно, — тихо сказал Серж.       Дарон промолчал.       — Мы можем уйти? — спросил русал почти шёпотом.       «Это, кажись, была плохая идея» — про себя решил Малакян и поджал губы.       — Ты голоден? — спросил Дарон в надежде заинтересовать русала, понимая, что он совсем не наслаждается прогулкой.       — Немного… Несколько дней назад уже ел… А ты?       — Что?!       Серж посмотрел на него с выражением лица, типа «И что тут такого?» Малакян нахмурился.       — Проехали… У вас там, видимо, другие потребности, под водой, — сказал он. — В любом случае, пойдём, я знаю отличное место, — с этими словами Дарон свернул куда-то направо к веренице кафешек.       Малакян недолго высматривал нужную ему вывеску. Вскоре приятный запах ударил в нос. Это почувствовал Серж, и Дарон прямо заметил как уголок его губ дрогнул.       — Под водой я не чувствовал ничего подобного… — он прикрыл глаза и вздохнул сочный аромат пищи.       Русал задумчиво почесал нос и взгляд его медленно проскользнул по безоблачному небу глубокого синего цвета, а затем упал на небольшое заведеньеце, откуда этот запах исходил.       Дарон присел за столик расположенный на улице. Над ним был зонтик, спасающий посетителей от солнца. Серж опустился на стул рядом с ним.       Очень быстро к ним подошёл официант и передал две небольших брошюрки с перечислением блюд. Русал, очевидно, ещё не так хорошо умел читать на местном языке, но все равно одарил официанта сердечным «спасибо» аж два раза, провожая его таким же благодарным взглядом. Дарон проследил за этим с лёгкой усмешкой.       — Ты вообще, под водой, чем питался, то? Что тебе взять? Тут если что, нет водорослей, или что вы там едите, — Малакян взял меню и вопросительно посмотрел на русала.       — Ну, наверное это повод пробовать что-то новое? — тот неуверенно улыбнулся.       — Ну… Хочешь… Скажем… Фрикадельки? Это получается мясо…       — Стоп-стоп-стоп. Я разве не упомянул, что наш народ — пацифисты? — возмутился Серж.       — А-а-а, так ты веган?!       — Не знаю, что ты под этим имеешь ввиду, но я не собираюсь есть плоть живых существ, это же кощунство!       — Ну, как хочешь, я думал запах тебе понравился… — Дарон пожал плечами. — Я что-то не подумал, что ты можешь быть веганом. Плохая новость, тут кроме мясных, нормальных блюд нет. Пошли дальше, — Дарон встал из-за стола.       Серж тоже поднялся, он оперся руками о стол и с тревогой в голосе спросил:       — Но, нас уже встретили! Это не будет плохим тоном, так просто уйти?       — Не волнуйся, им за это платят, бро, — успокоил его Дарон и беззаботно пошёл дальше.       Русал тут же метнулся за ним, все ещё нервно оглядываясь на полупустой ресторан. Но через несколько метров волнение пропало — запах ещё приятнее предыдущего забился русалу в ноздри, и он опять на глазах растаял от этого удивительного чувства, приподнял голову.       — Откуда этот запах? — спросил он.       — А какое у тебя отношение к сладкому? — поинтересовался гитарист.       — Эм, сладкому? Ну… Положительное, наверное? В море все равно можно получить очень скудное разнообразие вкусовых ощущений.       — За мной — Дарон снова свернул в какой то магазинчик.       Они вместе зашли в помещение с витринами, на которой лежали небольшие круглые хлебобулочные изделия округлой формы с небольшим отверстием посередине — так это выглядело для Сержа. Для Дарона же это были просто и лаконично — пончики. Стены помещения были оформлены соотвествуя его специализации. Вокруг стояли маленькие круглые столики. Была небольшая очередь из нескольких человек. Русал проследил за уходящим с картонными пакетами покупателем. Все тот же приятный запах выпечки окутывал стены пончиковой.       — Двенадцати пончиков хватит? — спросил гитарист, доставая из бумажника купюру, — или может даже много будет…       Русал не ответил, прожигая взглядом разные пончики покрытые глазурью, посыпкой и шоколадом.       Мимо прошла пожилая женщина со стаканчиком кофе в руках.       — А это что? — спросил Серж, осторожно указав на неизвестный ему напиток.       — Можем взять. Мне бы не помешало… — зевая, Дарон легонько потёр рукой глаза. — Возьму тебе тоже, с миндальным молоком, ты же веган.       Серж молча кивнул, хотя даже не представлял себе какой смысл в себе содержали большинство из его слов.       Малакян вернулся к русалу с жёлтой коробкой. Он сразу же передал русалу его кофе, затем забрал и свой. Сделав большой глоток, он с облегчением прикрыл подведенные глаза.       Русал последовал его примеру и тоже попробовал «жидкость». У него сразу же заблестели глаза и он, смакуя вкус, не сдержался от удволетворенного «м-м-м». Дарон с удивлением заметил, что на коже его слегка розовых щёк на долю секунд проявились, поблескивая, его бывшие зеленовато-голубые чешуйки, источавшие слабый свет. И кажется, на Серже в этот момент остановилось сразу несколько взглядов посетителей.       Малакян никак это не прокомментировал. Они вышли на улицу и в этот раз уже присели на скамейку около фонтана. Пока завороженный новым для него зрелищем Серж смотрел за потоками воды, бьющими в небо, Дарон приоткрыл коробку и уже кусал шоколадный пончик, запивая его своим капучино.       — Это похоже на струю воды, как у китов, — сделал вывод русал.       Дарон улыбнулся.       Затем Серж снова сделал приличный глоток кофе.       — Латте с банановым сиропом. Как тебе? — поинтересовался Малакян.       — Очень, — Серж оказался немногословен по поводу напитка, но это было неважно, ведь Дарон итак все понял по его довольной физиономии.       Русал взялся за пончики, когда Дарон уже доедал первый. Он взял пончик с сахарной посыпкой и сделал осторожный укус. Затем он начал медленно жевать. После жизни, где его окружала морская тина, и свет солнца был приглушён мощным слоем солёной воды, везде преследовал лишь только один единственный вкус водорослей на языке, вкус нежного пончика вперемешку со сладким кремом оказался лучшим из когда-либо им испытываемых ощущений. Распробовав, он расправился с оставшейся частью за несколько жалких секунд. И все-таки, был ли он был не голоден? Точно сказать нельзя, но теперь он уже с охотой потянулся за следующим пончиком.       Малакян посмотрел на него понимающе. Похоже, что под водой действительно нет ничего, что было бы и близко на это похоже.       Пока гитарист растягивал удовольствие от приёма пищи, Серж и глазом не моргнув моментально выдул свой латте на миндальном молоке, затем и доев второй пончик. И… Просто смотрел на Дарона. Смотрел, как он ест и размеренно запивает каждый укус глотком кофе. Ну а Дарон, Дарон же не мог его винить. Ведь и это зрелище для него было в новинку. Малакян точно не знал, какого рода был интерес к этому процессу у русала, но к этому пристальному взгляду нельзя было просто так привыкнуть. Он ведь и на секунду не отвлекался!       — Ты можешь не смотреть так… Внимательно? — вежливо поинтересовался Дарон, неодобрительно покосив на кудрявого глазом.       — А. Ой. Извини, — Серж отвернулся и перестал так глазеть, но как только Малакян потерял бдительность, он сразу же воспользовался боковым зрением, как-бы «незаметно», типа смотрит совсем невзначай.       Дарон обречённо вздохнул, покачав головой, и продолжил пить капучино, он чувствовал этот взор этих любопытных карих глаз на себе до конца трапезы.       Когда он всё выпил, он забрал у Сержа пустой стаканчик и выкинул оба в урну рядом. Затем, они направились дальше вниз по улице.       Они гуляли так, вместе, ещё долго, Серж постепенно привыкал к ходьбе, Русал задал Дарону ещё пару десятков вопросов, например: «Зачем вам, людям, нужно есть мясо?», и Малакяну пришлось объяснять принципы питания людей, которые он сам толком даже и не знал, за всю неделю питаясь исключительно йогуртами с шоколадными шариками, чипсами и пичкая себя таблетками.       Когда уже зажглись фонари, внезапно, когда они проходили по очередной аллее, русал остановился и прислушался.       — Погоди, там что-то… — Серж прищурился, его уши даже как-будто дрогнули, и он посмотрел куда-то вдаль, сквозь толпу людей.       В ту же секунду он схватил Дарона за руку и понёсся с ним, ловко огибая препятствия на своём пути. Гитарист, естественно, сразу же среагировал, не постеснявшись нецензурно выражаться:       — Сук, куда ты блять?!       Поразительно было то, как хорошо русал ходил, даже бежал, когда ему это хотелось. А вот Дарон теперь, чуть ли не падал в такой спешке.       Серж благополучно проигнорировал возмущения друга и продолжил свой путь, скользя между улиц, разными закоулками и парками. Да, он все-таки слегка замедлился, но объяснение своим внезапным действиям не дал.       Русал остановился только тогда, когда они оказались около все того же фонтана, перед группой уличных музыкантов, около которой собралась ещё большая толпа. Дарон ожидал что Серж запаникует и быстро уйдёт оттуда, потому что пока что он проявлял себя нелюдимым существом, но тот с энтузиазмом нырнул в столповторение.       Русал пробрался ближе всего к объекту внимания всех собравшихся людей, и только тогда успокоился. Еле-еле, за ним пролез и Дарон и взглянул на него как на идиота.       — Что это за инструменты? — спросил у него Серж.       — Ну, это барабаны, — он указал на установку, где парень яростно отбивал ритм песни, — а та девушка играет на басу, — высокая молодая женщина с длинными рыжими волосами захватывала внимание зрителей. Гитарист и вокалистка тоже не отставали, и им каждый раз с большим восторгом апплодировали.       Знакомые искорки появились в глазах русала. Он с придыханием наблюдал за игрой и вникал в ветвистые мотивы музыки, пока Малакян смотрел на него с солнечной улыбкой. Когда он сам заметил, как смотрит на друга, он неловко поджал губы.       — Я не могу поверить, что такое возможно, не могу поверить в реальность… Мне так нравится, эта идиллия звуков, — вздохнул Серж.       — Ну знаешь, они-то халтурят…       — М?       — Неважно. Боже, неужели у вас меньше инструментов? А песни у вас могут быть хуже? Вы же все, типо, буквально, профессиональные певцы.       — Детка, не у всех такой же голос, как у меня, — через чур смело бросил русал в ответ, после сразу же прикрыл рот рукой и изобразил неловкий кашель. Он качнулся, повернулся в сторону.       Дарон на секунду выпал из реальности.       «Как. Он. Блять. Меня. Назвал??»       Пока Малакян выбирал между стыдом и злостью, Серж уже начал медленно фланировать мимо людей в другую сторону. И кажется, что в мыслях он уже несчитанное количество раз проклял себя за свою развязность.       «Где он научился… Флиртовать?! На улице нахватался такого? Он же всё впитывает, как губка! Да этот придурок сто процентов сам не знает что делает!» — ругался про себя гитарист.       «Чёрт-чёрт-чёрт, что за херню я сказал сейчас?!» — паниковал глубоко в мыслях Серж. «Да просто слова перепутал! Ну что значит детка?!»       Дарон сам даже еле заметил, как русал, совсем неожиданно, метнулся к фонтану, обратно. Серж подошёл впритык и оперся руками о твёрдый камень, заглянув внутрь, рассматривая воду, под которой лежали блестящие монетки.       — Вода тут очень загрязнена. Погоди, а зачем тут столько… Э, чего бы это ни было? — удивился Серж, сменив тему.       Малакян решил ничего не говорить по поводу предыдущих фраз русала, он медленно подошёл поближе, пытаясь побыстрее забыть что произошло.       — Ну… Сам не могу точно сказать, на счастье кидают, может желания загадывают… — сказал Дарон.       — Бессмыслица! Говоришь, что люди не верят в существование русалок, но верят в такую чепуху, — хохотнул русал.       — А тебе нравятся фонтаны? — поинтересовался гитарист.       — Наверное? — Серж точно не знал — удивительно, как он обладал эмпатией и точно понимал чужие эмоции, но не мог разобраться со своими.       — Тебе наверняка любая лужа понравится. Всё хочешь вернуться в море…       Русал посмотрел на Дарона строго и подумал:       «Он что, издевается?»       И это было вполне возможно.       Дарон молчал, не замечая укоризненный взгляд по правую сторону. Игнорировал он или же просто не видел, Серж не смог бы сказать. Через некоторое время гитаристу снова приспичило принизить друга.       — Всё что ты можешь, всё это только потому что ты русал. Сам ты, ты как человек… Я не знаю на что ты сам способен, — заявил Малакян, и очень зря он так обесценил его.       Серж весь вскипел. Чешуйки, в этот раз они словно блестели ярче, вновь проступили на смуглых щеках, и гнев обуял прежде невозмутимое лицо. Он нахмурил брови.       Когда гитарист тоже наклонился к воде, Серж выбрал момент и, внезапно, скинул его прямо в воду. Дарон в моменте что-то закричал в протест, но русал и не думал выслушивать его ругань. С большим всплеском воды гитарист, на глазах толпы зевак и слушателей, оказался весь мокрый, стоя в фонтане.       Смеха не было. Серж холодно улыбался пару секунд, стало неловко, и он перестал. Чешуя померкла. Неловкая тишина в толпе, только группа продолжала играть. Дарон скривился от злости и смотрел на Сержа абсолютно молча. Лицо говорило за себя. Он широко распахнул глаза, метавшие молниями. Ловким движением он вылез из воды, обрызгав заодно русала, и пнул того по ноге, так что тот упал, не совладав с равновесием, при этом не издав ни звука, ни писка.       Малакян вообще не понимал, что нашло на добродушного и порой через чур серьёзного жителя озера, так что тот внезапно решил так нелепо отомстить. Дарон, уверенным шагом, в облипшей по телу чёрной футболке, удалился в сторону безлюдных скверов. Он великолепно знал, что за ним последует и его «дорогой» друг.       — Прости! — прикрикнул Серж ему вдогонку, сам еле успев встать, подняться, и снова споткнулся о плитку. — Прости пожалуйста! Я, я кажется переборщил, — русал остро чувствовал все эмоции Дарона, практически испытывал на себе. Его же ярость практически поблёкла на фоне ярости гитариста.       У него были смешанные ощущения. Грусть, злость, разочарование, удивление, просто напросто стыд. Серж точно не знал, что же он такого сделал, Малакян знал, и все говорило о том, что это было ужасно.       — Я даже, блять, не знаю, как мне реагировать! — развёл руками Дарон, его голос предательски сорвался на высоких нотах. — Позорище…       Подул свежий бриз, по шуму волн, они все дальше и дальше уходили к морю. Пошли нелюдные места. Гитарист легко стянул футболку и выжал воду оттуда. Он поправил мокрые волосы. Медленно, он успокаивался. Русал шёл за ним по пятам. Он смотрел на Дарона, через плечо пытаясь разглядеть его сердитое лицо, его голый торс обдувал ветерок, худое тело невольно съежилось под потоками холодного воздуха. Сержу становилось совестно, он чувствовал необходимость как-то загладить вину, согреть как-то этого человека.       Вскоре широкая величественная морская гладь предстала перед глазами. Море раскинулось на десятки километров, край потонул в длинном горизонте. Серж вдруг почувствовал, что слышит голос семьи, где-то там, эхом разносящийся по воздуху из-под воды. Гитарист же думал, что это был всего лишь свист ветра.       — Разве не отсюда тебя унесло в озеро? — поинтересовался Дарон, разрушав тишину.       — М-м… Верно, — Серж отвёл взгяд, рукой неловко задвинул коротенькую кудрявую прядь за ухо.       — Так, почему бы тебе и… Не вернуться? — спросил Малакян сквозь зубы, хмуря брови.       Русал вздохнул:       — Ты прав. Спасибо.       — Тебе грустно?       — Что?       Серж шокированно посмотрел на друга.       «Что это на него нашло? С чего он вдруг… так решил?» Дарон же просто повторил свой вопрос только медленнее:       — Тебе… грустно?       — Что-ж, да, наверное… — Серж поджал губы.       Вместе они спустились к пустынному берегу, галька затрещала под их ногами. Это не была купальная зона, соответственно людей тут и не было. Дарон ещё раз проверил, нет ли у них преследователей, и холодно взглянул на русала. Всю дорогу он создавал ему одни проблемы. Ему не должно быть грустно его отпускать, верно? Тем более, гитарист ему помог. Серж должен быть благодарен, а Дарон видит только печаль в его тёмных, а с отражением от моря даже синеватых, как океан, глазах.       Серж снял свободную футболку, некогда принадлежащую Шаво, и вручил её Малакяну.       — Надень хоть, мне уже не надо, а вот тебе холодно, — посоветовал русал.       — Мне не холодно.       — Тебе холодно.       Дарон фыркнул, но послушался и надел футболку, которая была на порядок больше него. Он обнимал себя руками, чтобы уберечься от вечернего бриза. Вдруг Серж, стоя на берегу уже голыми ногами, о которые больно терлись мелкие камни, начал:       — Слушай, я не уверен, что я найдусь… Море огромное, ты понимаешь?       — Ты хочешь вернуться домой или нет?! Или тебе нравится торчать тут со мной?       — Ладно, всё, отвернись… — Серж, когда убедился, что Малакян не смотрит, снял остальную одежду, бросив на камни, и быстро нырнул в воду.       Здесь его сразу встретила глубина. Он высунул голову и крикнул:       — Всё, можешь смотреть!       Дарон знал, что смотрит на Сержа в последний раз, поэтому решил все-таки обернуться. Или кто он там был. Серж… У него было другое имя в своём краю. С этим он поныне попрощается.       — Тебе тоже грустно, — тихо сказал Серж.       Дарона даже слегка рассмешила его уверенность. Он ухмыльнулся и отвёл взгляд. Серж печально смотрел на него, эта жалость была Дарону слишком противна.       — Пока, тогда, — русал неловко помахал Дарону и нырнул вновь, в этот раз уже, наверняка, навсегда.       Голубой свет, словно при их встрече (такой вот замкнутый круг) — и вместо ног уже прежний чешуйчатый хвост. Он быстро скрылся в темной воде.       — Пока, — сказал гитарист в пустоту, пока прижимал к себе коробку с оставшимися пончиками. Его голос слегка дрожал.       Он глубоко вздохнул и подобрал одежду, кинутую здесь, на берегу, русалом.