Я, ты и чашечка саке

      — Зо-о-о-оро-о-о!       По одному лишь этому звонкому крику команда мугивар поняла: у Луффи кончилось спиртное. Усопп и Френки тут же синхронно вздохнули, Брук прекратил насиловать скрипку, а Санджи опасливо загородил винные бочки. Как они только докатились до такой жизни? Ну, это у Зоро стоит спросить.       В тот день, или, точнее, ночь, Зоро сидел на законно поставленном дежурстве и попивал незаконно взятое саке, еще даже не подозревая, что буквально через десять минут окажется в весьма экстравагантной ситуации. Десять чертовых минут. Именно столько времени понадобилось капитану, чтобы сесть рядом, чему-то посмеяться, невозмутимо взять бутылку прямо из его руки и столь же невозмутимо глотнуть содержимое. А потом еще разок, и еще, ведь так хотелось утолить жажду, а тут под носом бутылка. На губах Зоро так и застыло непроизнесенное «нельзя», ведь для Луффи запретов не существует в принципе.       — Тебе не стоило пить, — выдавил все же запоздало мечник.       — Зоро не пьянеет, я тоже не буду, — заверял его Луффи, в противовес своим словам уже краснощекий и более счастливый, чем обычно.       Тяжко вздыхая, Ророноа забрал бутылку. Монки послушно ее отпустил, переключившись на самого старпома. Вздохнув еще раз, Ророноа попробовал убрать руки капитана со своего торса, но бесполезно. Монки вовсю начал тискать его в объятиях и лапать везде, где мог дотянуться. В какой-то момент Луффи это наскучило, и он просто впился в губы Зоро поцелуем.       — …Тебе и правда не стоило пить, — бормотал Зоро, закрывая лицо ладонью. Горячие поцелуи уже терзали его шею и плечо, а сам он прижимал Луффи к себе сильнее.       О том, что было дальше, Ророноа не жалел. Ровно до того момента, как через месяц Монки впервые потребовал дать ему что-нибудь с градусом, а потом всем выпитым его с изяществом стошнило за борт. Чоппер немедленно осмотрел капитана и вышел к команде с круглыми от удивления глазами.       — Бе…беременный, — не веря даже себе самому, сообщил он. — Луффи… Ребенок… Месяц…       Взгляд всех присутствующих неумолимо приковался к Ророноа. И тот на миг отчетливо увидел в глазах каждого «похотливый придурок». Повисшую гробовую тишину унижения мечника прервал только звук рвоты саке на другом конце палубы.       Как бы то ни было, а с того дня жизнь мугивар усложнилась вдвойне. В особенности жизнь Зоро. Беременный Луффи — это еще полбеды. Беременный Луффи, подсевший на алкоголь, — вот, где настоящий ад для Зоро. Бедствие, трагедия, катастрофа. Избежать ее немыслимо, предусмотреть — нереально, а предотвратить — невозможно. Капитан бухал вне себя, буквально спивался. При этом лез в драки с плохими (и не всегда с плохими) парнями с удвоенным рвением, с маниакальным удовольствием оскорблял дозор в лицо, кусал затыкавших его накама, потом заедал стресс всеми продуктами на Санни и прочим, что попадалось под руку, периодически тискал мечника в удушающих пьяных объятиях и пил, пил, пил, пил, пил. В таких количествах не употреблял, наверно, даже сам Ророноа, и мугивары уже не знали, чего ожидать и как изменить ситуацию. Запасы алкоголя стремительно истощались, а аппетит и животик Монки — напротив, рос. А уж что творилось с его скачущим настроением… На эмоциях Луффи мог рандомно заплакать, а потом с максимальным гневом вмазать по палубе, после чего истерично расхохотаться и внезапно уснуть. И неизвестно, сколько это все продолжалось, если бы однажды Ророноа просто не надоело прятать бочки от капитана по всему кораблю и хотя бы раз в сутки задыхаться от резиновых тисков на своей глотке.       — Зоро, — Монки с возмущением проводил взглядом бутылку, секунду назад удобно лежавшую в его руке. — Верни, — Монки потянулся к горлышку, но Ророноа одним движением вылил саке в себя. Если подумать, то как же давно уже Зоро не пил…       Луффи обиженно надул щеки, изучая пустую бутылку. Заметив это, Зоро не сдержал смешка и потрепал капитана за волосы.       — Раз так хочется алкоголя, иди сюда, — хмыкнул он, заранее зная, что Луффи не поведется на столь очевидную провокацию. И удивленно моргая от понимания, что провокация все же сработала. Губы Монки и правда прильнули к его. В рот проникла горечь от выпитого не им алкоголя. Вот же мелкий…       Ророноа не знал, сколько они целовались. Но когда Монки отстранился, то посмотрел ему прямо в глаза. На языке так и вертелись вопросы, не заданные еще в ту самую ночь.       — Почему…       «…ты тогда подошел?»       — Для чего…       «…ты тогда решил выпить?»       — И зачем…       «…начал меня целовать?»       Как ни старался Зоро, вслух не вырвалось ничего из этого. Однако Луффи все равно его как-то понял. Прочел, словно открытую книгу. Если бы Луффи только хоть иногда читал.       — Потому что люблю тебя, — капитан улыбнулся. Чуть захмелевшей и потому еще более обворожительной улыбкой. — А выпил чисто из интереса, какой ты на вкус.       Зоро не стать ожидать что-то еще и потянул Монки на себя, вновь утопая в его прикосновениях и поцелуях. Отвечая на каждое вдвойне. И стуком сердца отбивая «Я люблю тебя тоже».       Санджи хмуро косился на угол, за которым минут пять назад уединились капитан и старпом. Посверлив немного стену взглядом, он уныло повернулся к давно опустевшим бочкам. В голове кока уже давно горел четкий план.       — …Если еще одного заделают, выброшу маримо за борт.