it is but a vision

Пространственный прыжок всегда ощущается одинаково - как функция сушки белья в стиральной машине. Дань Хэн так привык, что может уснуть даже в этот промежуток. К сожалению. Во сне первым делом всегда появляется звук. Гулких шагов по полу. Тяжелые сапоги или кандалы - он не знает. Изображение вращается, стиральная машина разгоняется. Жесткий футон на полу впивается в спину, дает иллюзию реальности. Он всегда ложится в одежде - дурацкая привычка. Даже его постель - не место покоя, а лишь мягкая подушка под сведенной от напряжения шеей. Иллюзия окружает Дань Хэна. Его святилище, его спокойный храм - иллюзия. Побег от прошлого - смешно, конечно, невозможно. Закрытая дверь архива - иллюзия. Путь поезда - побег. Конечность жизни - иллюзия. Пронзающий облака, лежащий на простынях рядом как верный любовник - иллюзия того, что он в безопасности. Сон - иллюзия. Но реальнее сейчас ничего не существует. На короткий миг гиперпрыжка Дань Хэн позволяет себе провалиться в забытье - пальцы на копье, затылок вжат в подушку, как будто заранее смягчая удар. Сапоги по металлу. Звенят кандалы. Он слышит голоса как из-под воды, но в то же время будто собственные сухие губы их повторяют. «Смотри внимательно на этого человека». «Помнишь меня?» «Я помню. Из пяти человек Трое должны заплатить. И ты, Цзинь Юань, не один из них». Обшивка Экспресса гудит, пространство вокруг нестабильно и бесконечно - и в этом нет иллюзии. От ледяного космоса вне времени Дань Хэна отделяет лишь пара книжных полок - это ли не сон? «Я помню». Образы, которые Дань Хэн видит во снах, всегда нечеткие. Или он убеждает себя в этом? Видит ли он себя? Или то существо, похожее на божество из древних легенд другой планеты, голова, увенчанная рогами лун, - никак не может быть им? Знакома ли Эонам сила Дракона и им ли принадлежит? У человека из сна о тюрьме нет возраста и имени. Бесконечный, без возраста и многовековой одновременно. Его волосы иссиня черны, как тлеющие угли на концах, глаза горят огнем, как у бешеной гончей, роскошная одежда в черненом золоте не истрепана заключением. Гончая, что охотится, спит ли она? Или же крадется, пока забываются усталым сном ее жертвы? Это всего лишь вопросы, на которые у него и так есть ответ. Здесь, в архивах Экспресса, хранитель Дань Хэн прячет свои сны о прошлом среди корешков книг и в записях на экране. После очередной планеты он неизменно запирает дверь на замок, приглушает свет до оптимальных для отдыха значений - ложится на пол, Пронзающий облака под пальцами - и ждет прыжка. Из пяти человек. Трое должны заплатить. И ты - один из них. Дань Хэн чувствует, как давно знакомое нежное касание пальцев превращается в смертоносную хватку ненависти на горле - и не может даже кричать. Вырываясь из сна как из водоворота древних танцующих клинков он хватает ртом воздух и понимает, что ослабевшие пальцы не в силах даже поднять копье. Ледяной пот под одеждой неприятно липнет, простыня запуталась в ногах. Архивные полки давят в полумраке как неподъемный груз событий из снов. Блэйд. Так его зовут. И однажды его волосы были белы, как снега Белобога.