Аматины-2. Империя Тошида.

      Сперва нахлынула паника: давящая, тошнотворная, удушающая. Почти сразу за ней, высвечиваемое розовым светом и подбадриваемое щелчками в ушах, осторожно подкралось понимание. Уже через пару секунд после обретения сознания, Уна догадалась, что свет розовый не потому, что она находится в ярко освещенной комнате с закрытыми глазами, а потому что она погружена в искусственный сон. Она представляла его не таким, когда сестра говорила о «розовом сне с пони, писающими конфетти».       - Уна, вы слышите меня?       Она подумала «Да» и перед взглядом образовалась незнакомая женщина, теплый взгляд которой больше гармонировал бы с вязаным шарфом, чем с белым халатом. Где-то вовне она услышала собственный, еле заметно модулированный голос:       - Да.       - Хорошо. Меня зовут доктор Мэдисон. Вы в капсуле, в так называемом искусственном сне. Это не психокоррекция. Через минуту я подключу вас к комнате заседаний, где будет проходить допрос по инциденту в Империи Тошида. У вас есть вопросы?       - Почему вы арестовали нас? Где мы находимся?       - Эти вопросы вы сможете задать на заседании, - мягко перебила доктор Мэдисон. Если вопросов о вашем состоянии и положении нет, переключаю.       Женщина растворилась, и объемная картинка заметно потускнела. Новое помещение было внушительным, с ярусами трибун полукругом вокруг ее точки обзора. Уна предположила, что это всего лишь специально подобранное виртуальное пространство. Кабинет бы успокоил и умиротворил, а вот объемная полутемная зала угнетала и давила. Живых людей она не обнаружила: все присутствующие явились проекциями. Даже то, что за ними скрывается реальная личность, уверенности не было. Вон Эмилия Волж-Таровски – какой-то там специальный советник, а если кратко – мамина подруга детства и политик. А ниже и правее всем знакомое по политроликам пожилое ухоженное лицо Софи Лоренцо – второго заместителя генсека ООН. Вряд ли эта дама из Земной Федерации удостоила бы чести и своего бесценного времени такую мелкую фигурку как Уна Аматин.       Девушка «обернулась» и увидела доктора Мэдисон – в самой освещенной части зала – внизу и перед всеми. Оказывается, помещение не поменялось, просто ее обзор развернули в зал. Перед доктором на столешнице лежали прыгающие шкалы с цифрами.       - Можно начинать, - оповестила она.       Уна ощущала несвойственное ей умиротворение. Возможно, так действовали медикаменты, а возможно, пережитый шок. Пустота внутри очень неторопливо теснилась возвращающимися эмоциями, тогда как перед глазами вспыли мгновения их ареста, приказ передать управление, появление военных и сразу после «знакомства» – укол и чернота.       - Заседание номер один от 314:459 по инциденту в Империи Тошида можно считать открытым. Мисс Аматин, вы присутствуете здесь в качестве свидетеля с целью выяснения всех обстоятельств инцидента на планете Новая надежда. Будут затронуты внутриполитические, геополитические, милитарные, семейные, физические, моральные и иные аспекты событий, повлекших инцидент. Допросы будут продолжаться до выяснения обстоятельств в полной мере, но в капсуле - в рамках межрегионального законодательного права на содержание в изоляции свидетеля или подозреваемого в течение семи суток. Кроме следственного аппарата, - двое мужчин в центре на нижней трибуне на пару мгновений подсветились, - за заседанием наблюдают или могут наблюдать уполномоченные представители Земной Федерации, Кибер-блока, Альянса корпораций и семи независимых фракций, входящих в Объединенную Лигу. Дипломатов Империи в указанных регионах уведомили о заседаниях, но пока ответа не поступило. Имя и должность вы можете прочесть, сфокусировавшись на присутствующем в зале представителе. Во время вопросов и комментариев вы будете видеть соответствующий визуальный индикатор в зале. За вашим физическим и психическим состоянием, а также за параметрами честности следит доктор Мэдисон. Есть вопросы?       Уна инстинктивно закрыла глаза и отступила. Изображение на мгновение померкло и отдалилось, но практически сразу все вернулось в прежнее состояние. Нагнетенный официоз дизориентировал девушку, она забыла все вертящиеся на уме вопросы.       - Нет, - шепнула она.       - Пожалуйста, назовите свое полное имя и возраст.       - Уна Аматин. Девятнадцать лет.       - Мисс Аматин, вы подтверждаете, что присутствовали на Новой надежде 204 дня текущего года?       - Подтверждаю.       - Что привело вас в регион Империи Тошида?       - Выпускная работа. Так же я читала доклады в Агентстве наземных изысканий, слушала доклады коллег, проводила инсторические, социологические и археологические исследования.       - Это соответствует вашему образованию, верно?       -Да.       - На какую тему вы писали выпускную работу?       - Прогнозирование развития Империи Тошида.       Сбоку с трибун послышались смешки, но Уна не успела заметить, кого именно успела рассмешить.       - Во время нахождения на планете вы обнаружили что-то, что могло повлечь за собой исчезновение всего кореного населения планеты?       - Нет.       - Иных причин прилететь в столь отдаленный регион не было?       - Нет.       - Вы общались с представителями криминалитета на планете и орбитальной станции ЭлексКорпа, - спокойно заметил один из следователей. Уна сфокусировала на нем взгляд: лейтенант полиции ЗФ Киу Цай.- С какими целями и задачами вы связались с ними и какие приказы выполняли?       - Никаких задач и приказов, не понимаю о чем вы.       - Мы готовы выслушать вашу версию событий, Уна. Начинайте.       Уна отвернулась, пытаясь спрятаться от дюжины безразлично взирающих на нее пар глаз. А ведь именно умение сочувствовать и никогда не оставаться безразличной она ценила в себе и окружающих больше всего…       221:459 г. (За три месяца до заседания № 1)       В рекламных проспектах Новая надежда представлялась яркой, сочной и загадочной экзопланетой земного типа. До отлета авантюра с «учебными каникулами» казалась оправданной. Уна никогда не видела отца настолько сердитым, обескураженным и испуганным одновременно. Она вообще не представляла, что старший Аматин способен на подобные эмоции. Он кричал, брызгая слюной, но так и не объяснил, почему «нет». Почему она не может встречаться с Идеми. Почему она должна забыть о нем раз и навсегда. И почему он не может объяснить свой протест. Если бы речь шла просто об увольнении, они бы это пережили. Но веса старшего Аматина, его неоднозначной власти на станции хватило бы, чтобы избавиться от нового заместителя их главы безопасников. Идеми мгновенно перестал с ней общаться. Уна разозлилась, обиделась и сбежала. Идеми остался работать на ее родителей. Конфликт рассосался сам собой. Как бы…       Ни с отцом, ни с Идеми за прошедшие месяцы Уна не обмолвилась и словом. Отец писал, она не отвечала. А Идеми просто исчез из ее жизни и это озадачивало. Если он так просто принял запрет, то чем были его ухаживания, их начинающиеся отношения, рождающиеся чувства? Было ли все это? И если да, то чем именно все это было?       Теперь у нее появились новые коллеги и приятели. Обида постепенно отступала. Работа не позволяла скучать, наполненный влагой воздух – нормально дышать, причудливая живность за пределами комплекса Санья – чувствовать себя в безопасности, а быт аборигенов – потомков ковчега «Тошида» - периодически подкидывал новые вопросы.       Всего шестнадцать лет прошло с «первого контакта», когда «тошиды» подали о себе весть. Почему так поздно, если они обосновались и обжились здесь еще полтора века назад? И как умудрилось их общество из народной республики трансформироваться в империю? Почему сразу и активно начали настаивать на взаимных визитах, обмене опытом и технологиями, торговле, мгновенно развили туризм? Все ее университетские знания летели в тартарары при соприкосновении с крохотным срезом этой маленькой, обособившейся за четыре минувших века народностью.       Институтский курс про имперцев не вызывал столько вопросов, сколько всплыло сразу при приземлении. Прошло уже почти три месяца, а вопросов не убавлялось. Иногда она находила ответы. Вот хотя бы, что это за камни?       В тот день Уна замерла в сувенирном уголке в холле Агентства. На одной из витрин щедрой россыпью лежали различные камни: полудрагоценные, с ярко-выраженной структурой на срезе или выпуклой гладкой стороне.       - Знаешь, что это?       Уна вздрогнула и медленно обернулась. За ней стоял светловолосый парень немногим старше нее. Смутно знакомый, но не из Агентства: там она всех знает. Может, только прилетел? А почему кажется знакомым?       - Сувениры?       - Конечно, сувениры, - он снисходительно улыбнулся, - но что они значат?       - У китайцев всегда что угодно что-нибудь, да значит. Наверно, камни по гороскопам?       - Нет, - он принялся пояснять, кивком предложив повернуться обратно. Правая рука указывала на прилавок, а левая легла на ее плечо, вызвав неудобство от подобного нахальства. – Это почти как гороскоп, только немного современнее. Смотри, вон тот прибор записывает голосовые волны и масштабирует их, создавая рисунок. Голос человека так же уникален, как и отпечатки пальцев, узор радужки или ДНК. И вот этот рисунок, максимально приближенный, Гуанмин ищет в своем ассортименте на срезах или гранях. Это не все, что у него есть и он помнит каждый рисунок, даже со склада или из дома - любой, какой видел.       - И что это дает?       - Что дает твое звучание в камне?       - О…       Это был их первый разговор до того, как она столкнулась с новым знакомым у Юоменджейдин – одном из кристаллических образований – местных достопримечательностей, которые сама, как и коллеги, называла просто «До нас».       Накануне была крупная лекция, для кого-то ставшая поводом прилететь в загадочную Империю. После нее – конференция по инопланетным «формированиям», хотя Уна не увидела ничего искусственного в тех структурах, что коллега восторженно представила ей как: «Это ОНО» почти сразу по прибытию в Империю.       Конференцию совместили с небольшим банкетом по случаю инаигурации молодого императора. Старый почил два месяца назад. Теперь траур был снят, и ближайшие месяцы ожидалось оживление, депломатические визиты на предприятия и заседания. Уйти с этой конференции-полубанкета значило проявить неуважение. Уна приняла это обстоятельство и оставалась собой: веселой и общительной. Когда и неофициальная часть была завершена, она все же подошла к помощнице патрона Агентства и, козырнув своей археологической лицензией, выпросила разрешение отпилить себе кусочек этого самого юоменджейдина.       Структур было множество, сотни тысяч, но туристам (любым чужакам) были доступны пара десятков в зеленых зонах – там, где разрешалось летать и приземляться. Красные зоны считались небезопасными, так как не были оборудованы ни для пеших гуляк, ни для посадки транспортных средств. Уна прилетела на Новую надежду, в прямом смысле, своим ходом: на собственной яхте, подаренной родителями по окончании летных курсов. Конечно, это было расточительство и бахвальство, арендовать место на посадочной площадке аэродрома и летать на ней по планете. Оставить ее в доке на станции Элекскорпа было бы дешевле и разумнее. Но тогда, по прилету, Уна еще злилась на отца и тратила деньги назло и вопреки, а теперь перемещать уже не было смысла. Она потихоньку собиралась домой.       Выбрав одно из пяти формирований, рядом с которыми можно было бы посадить судно класса С, Уна пристегнулась и запросила разрешение на взлет.       Еще из курса об Империи Уна помнила, что «До нас» изучали и продолжают изучать. Химический состав был известен, как и возраст, но вот о назначении на историческом не упоминали. Видя древние архитектурные строения, любой археолог может определить ех возраст и хотя бы примерное назначение. Имея образцы пород и костей – опять же, вполне четко может представить характер существования хотя бы последних. Ну не может это «До нас» быть просто породой, существующей просто «потому что»! У любого рукотворного строения или живого организма должна быть если не цель, то причина. Почему же эти структуры хранят свою тайну? Не ради ли неугасающего интереса туристов? Любопытство и азарт возвращались к ней с былым, уже подзабытым пылом. Мысли перешли в новую, а точнее изначальную колею.       Еще по прилету в регион Уна предупреждала коллег о своем маршруте. Практически все прибыли сюда транспортниками, о собсвенном судне ни вчерашние студенты, ни рядовые археологи, историки или исследователи не думали и мечтать. Обычные люди, даже не задумывающиеся о возможности пройти курсы пилотирования и приобрести собственную птичку.       Уне дали хороший старт родители, возглавляющие рудодобывающую корпорацию. Поначалу девушке казалось, что коллеги слишком ограничены и ленивы, чтобы рассмотреть возможность свободы, какую дает собственный корабль. Позже пришло более взрослое и адекватное понимание: во-первых, далеко не каждый обладал средствами для покупки, обслуживания, обеспечения и ремонта даже самого скромного судна. Во-вторых, как ни крути, перелеты предполагали опасность. И в третьих, в отличие от младшей Аматин, делеко не каждый любил летать. Уна же еще до курсов просиживала часы в симуляторах, а уж получив заветную лицензию, тут же прыгнула за штурвал своей птички, названной «Калибри» за длинный тонкий носовой отсек, напичканный сканирующим и анализирующим оборудованием.       Пилотирование требовало не только страсти и отваги, но и ответственности. Из всех возможных причин и отговорок именно последнюю замалчивали. Взять ответственность за собственную жизнь, поселить ее в ладонях, управляющих полетом; в памяти, удерживающей на поверхности как нюансы местных нравов и правил, так и характеристики, состояние и возможности корабля; во взгляде, оценивающем и выцепляющем опасности – это был труд иного порядка, на который большинство оказывалось неспособным. Даже принимая во внимание возможность полного автопилота ответственность не исчезала.       Пилотирование сделало ее взрослее, собраннее, внимательнее и ответственнее. Теперь Уна иначе смотрела на пользующихся общественным транспортом или орбитальными челноками коллег. Ей было приятно оказать услугу, заводило от осознания, что в ее ладошках теперь еще и чужая, хрупкая, конечная жизнь. Эту линию догадок Уна не отслеживала, но истина уже формировалась и выплывала на поверхность: кого-то возбуждала наука и открытия, кого-то успех и деньги, кому-то хватало удовольствий и утех, а кто-то жаждал власти. Уну же возбуждала ответственность, а именно – ответственность за чужие жизни. Возможно, она могла бы стать счастливым человеком, став рядовым водителем межрегионального транспортника. Если бы все было так просто. Если бы Уна была так проста.       Отсняв структуру с разных ракурсов, Уна направила судно к примеченному каменистому плато, свободному от местной высокой и сочной растительности. До самого формирования от плато было около двух километров.       На краю плато зайдя в механический подъемник, она начала крутить ручку, опуская себя вниз. Спуск занял около пяти минут. Уна ступила на мягкий, пружинистый ковер из опавших листьев и торопливо пошла к возвышающемуся в паре километров формированию. Благодаря забору по обеим сторонам тропинки заблудиться было невозможно.       «До нас» походили на высокие и стройные, свиду хрупкие скалы высотой в среднем сорок-шестьдесят метров. Однозначно цвет определить было сложно: структура была слоистой, с множеством включений из бурых непрозрачных, сине-фиолетовых прозрачных, серебристых зеркальных слоев. На свету скалы завораживали, сверкая и бликуя. Химические анализы показали соединения минералов с высокой теплопроводностью. Официально они считались археологическим достоянием и точками интереса туристов.       Уна поправила лямки рюкзака и широко перешагнула очередной корень. От незнакомых звуков местной фауны брала оторопь. На родной Перине не было даже насекомых, а здесь все шумело и шевелилось. Это настораживало. Периодически слышались взмахи крыльев и шелест листвы. Конечно, от кого-то забор защищал, и все же было страшновато. В первый визит к «До нас» Уна была с голлегой. Они болтали и это успокаивало. Теперь все эти звуки и шорохи подавляли. Девушка прибавила шаг.       Становилось теплее. Структуры были горячими и по мере приближения их тепло чувстовалось сильнее, а марево вокруг – заметнее. Уна расстегнула молнию на куртке и бодро перепрыгнула очередной корень. Колени подкосились, когда после прыжка рюкзак потянул вниз. Тропинка терялась и появлялась снова, петляла, огибая массивные кроны и темные, почти бурые папоротниковообразные кустарники.       Спустя полчаса с хвостиком, Уна подошла к основанию структуры и скинула рюкзак, а за ним и куртку. Жарило нещадно. В нагрудном кармане осталось разрешение на изыскания, а конкретно: позволение отколоть кусочек себе. Мечта любого туриста. Привилегия любого «туриста» с археологической лицензией.       Чувствуя, как капельки пота пропитывают ткань одежды, ползут по лицу и бокам, Уна достала мультитул и установила на лазер. Выбрала приглянувшийся кристалл у основания и включила девайс, направляя луч на тонкую соединительную стенку. Вытерла текущие по лицу струйки пота. Она и забыла, какое тут пекло. Отдуваясь, продолжила работу. Структура была очень плотной, требовалось время. Высокое гудение (или низкое жужжание) мультитула было единственным искусственным звуком на километры вокруг. Если бы не насмешливый вопрос у нее над головой:       - А разрешение есть?       Она вскинула голову. Это был Алекс. Тот парень, что на днях рассказал ей о камнях с «отпечатком» голоса. Русые волосы были мокрыми и взъерошенными, на лице остались грязные подтеки.       - Ты меня преследуешь? – она несколько напряженно усмехнулась, продолжая резать по грани.       - Хотел спросить о том же, я тут раньше оказался.       - Не заметила.       - Позавчера на челноке прилетел, но до плато не добрался. Челнок на другой стороне, за скалой.       - Ты… два дня здесь провел? Что-то случилось?       - Что-то случилось, - он горько засмеялся, что Уна расшифровала как стыд, прикрытый иронией.       Она продолжала пилить, уже подбираюсь к грунту. Очевидно, ему требовалась помощь, чтобы добраться до Саньи, но находится так близко от «До нас» уже не доставляло никакого удовольствия. Она хотела быстрее закончить и отойти подальше.       - Увидел корабль, когда ты висела над Юоменджейдин. Пока ты шла от плато, я бежал от челнока в надежде на спасение.       - Конечно, я захвачу тебя! – уверила Уна. В этом не было нужды просить. – Но почему это не сделали спасатели до меня?       - Я не подал сигнала.       - Почему? – она подняла взгляд, выключая мультитул. Заметила, как собеседник смущенно облизал пересохшие губы.       - Потому что, в отличие от тебя, у меня нет разрешения. Я геолог. Без патента. И это…       - Чревато, понимаю. Помоги со своей стороны.       Она начала разрывать грунт пальцами, но он тоже был горячим. Уна выдвинула лопатку с другой стороны мультитула и принялась рыть вокруг ей. Щелчок известил, что неудачливый геолог тоже принялся за дело.       - Слушай, эти кристаллы идут довольно глубоко. Разумнее его срезать.       - Наверно, - согласилась Уна. - Как глубоко они вообще закопаны?       - Закопаны? – не понял Алекс. – Они формируются в глубине, а здесь лишь верхушка айсберга. Сотни метров – точно. Конкретно этот – не знаю.       - Хм, - Уна вскинула взгляд, отчищая лопатку, - можно просканировать в глубину, это же и тепловая и минеральная сигнатура.       - Конечно, если у тебя есть…       - Конечно, у меня полный набор всех доступных сканеров!       Снова включив лазер, Уна принялась пилить по диагонали.       - Так значит, ты геолог. Что заканчивал?       Он усмехнулся:       - Технологический блок второй-третьей ступени, специализация - геология. А ты?       - Объединенный Университет Альянса Корпораций. Социально-историческое прогнозирование и немного археологии.       - Понятно, - усмехнулся он. – Корабль твой?       - Угу. Это яхта. Судно класса С. Разве не очевидно?       - Не для меня.       Ни следующего вопроса, ни комментария не последовало, и Уна подняла взгляд, отключая лазер. Кристалл покосился, известив о возможности себя забрать и убраться уже от этой печки подальше.       Поднявшись с корточек, она потрясла занемевшими ногами и отошла к своим вещам. Порылась, отыскивая что-нибудь, походящее на роль прихватки. Вдела ладони в рукава курки и попросила:       - Помоги.       Через пару минут они шли прочь от скалы Юоменджейдин. Из рюкзака торчал тридцатисантиметровый в длину, сантиметров десять-двенадцать в диаметре кристалл. Алекс не преминул заметить, что отрезанный кусок – олицетворение жадности и безнаказанности, чем немало озадачил.       - Я здесь не первый месяц и это первый образец.       - Чем же ты занималась все это время?       - Сопоставляла то, что вижу с тем, что знаю.       - И к каким выводам пришла?       - Что все возвращается на круги своя. Имперский строй для китайцев – не новость. Но вот многое другое вызывает вопросы. Иногда кажется, что кроме туризма и разных конференций с лекциями тут вообще ничего нет.       - Имея яхту, ты могла бы облететь окрестности. Только по пути от Чженя две шахты с перерабатывающими комплексами. Постоянный поток грузовиков. В ту сторону вполне нормальная дорога. А Санья – да, коммерческий, деловой и туристический центр. Столица, одним словом.       - Челнок в лесу? Нужно включить маяк, чтобы забрали, - Уна легко сменила тему.       - С другой стороны Юоменджейдин, в полукилометре в лесу. Ты не приземлишься рядом. Я пропахал там носом и встретился с деревом. Слава богу, забор не под напряжением, полчаса искал, где его перелезть.       Уна засмеялась. Хотела прикрыть лицо ладонью, но вовремя посмотрела на нее и опустила.       - Да, смешно. Страховка покроет ущерб, но не возможный печальный исход… Мне было не так смешно.       - Ты голоден? – перевела она тему снова.       - Есть… немного.       - На камбузе поройся, что-нибудь точно найдется.       - Премного...       Уна вздрогнула и обернулась. От кого-то она уже слышала это смятое «спасибо», но не могла выловить владельца запомнившейся благодарности среди кучи знакомых. На яхте она хлопнула ладонью по шкафчику, интуитивно предлагая магнитную обувь, но тут же сообразила, что они не планируют подниматься за пределы тяготения. Показала санузел и камбуз. Умылась сама, а потом плюхнулась в кресло пилота и запустила двигатели. Сигнатура челнока обнаружилась примерно там, где сказал Алекс, но за густыми кронами корпус виден не был. Отметив координаты, Уна решила записать информацию для транспортной компании.       Алекс показался через пару минут, умытый и что-то дожевывающий. Парень благодарно кивнул и плюхнулся в соседнее кресло. Запоздало смутился и спросил разрешения:       - Я могу здесь сесть?       - Уже сел…       Она повернулась к карте планеты и выбрала пункт назначения. На навигационной панели появилась цель. Мягко заурчали турбины.       - Так ты из Кибер-блока?       - Как ты поняла?       - По системе образования.       - Точно. Что еще можешь сказать? – не без иронии спросил Алекс.       - Из среднего класса. С родителями. Отец геолог?       - Мама. Но остальное верно. Так очевидно?       - Конечно. Был бы из рабочего класса, не пошел бы дальше первой ступени. Не было бы родителей – получил бы военную специальность, как и все из Молодежного фонда. Ну, а раз пошел по пятам матери, то отца у тебя вообще нет.       Уна посмотрела на Алекса, он отвернулся. Уже решив извиниться, она открыла рот, но Алекс цокнул и усмехнулся:       - Впечатлен. А это правда, что вы позволяете Системе слушать и анализировать речь? Действительно живете под постоянным надзором?       - Мы зовем ее Альфой и это правда, но не такая ужасная, как вам кажется.       - В смысле?       - Альфа действительно слушает разговоры, но на уровне чипа. Информация в полицию передается лишь при звучании ключевых слов и оборотов и даже в этом случае она повторно анализирует контекст. Да, она может следить, но делает это лишь по прямому запросу. Это предполагает ответственность, но если ты с детства с ней – то воспринимаешь ее скорее как старшего… учителя или помощника. Не как надзирателя.       - Хм… ты – первый гражданин Альянса, которого я встретил. Казалось, что вы… забитые, что ли.       Уна искренне рассмеялась.       - Ваша Система, а изначально они с Альфой идентичны, тоже слушает и анализирует. Я уверена в этом. Просто «бах» у вас происходит неожиданно и вроде как неоткуда. Альфа же предупреждает и остерегает. Это наоборот успокаивает. Мы не воспринимаем ее как что-то «полицейско-государственное», как вы. У нас в принципе структура более лояльная и демократичная, как и ИИ обучен масшабнее и детальнее ввиду плотного «общения» с гражданами.       - Почему я думал, что ты согласишься? Даже, возможно, пожалуешься?       - Потому что Альфой Альянса пугают детей?       Теперь рассмеялся Алекс.       - Разве что в Земной Федерации и некоторых фракциях.       - Там правит бал коррупция, вряд ли они позволят подобной структуре управления и распределения лишить власть своего куска пирога.       - Точно. Даже если речь не всегда о коррупции, а просто о чистой, незамутненной власти.       - Именно! Принцип и цель Альфы - нивелирование человеческого фактора в координации процессов и безопасность. Скажи об этом любому государственному деятелю в Земной федерации…       - Чур меня!       Уна снова рассмеялась, взглянув на нового знакомого в соседнем кресле. Он даже не улыбнулся. Вроде разделил иронию, но напряжение выдавало второй слой, будто он поддакивал из вежливости, задаваясь вопосом: верит ли она сама в свои слова.       - Я забыла просканировать «До нас» вглубину.       - Ну, не последний раз же. Еще просканируешь.       - Ладно. Ты не знаешь что с приемником ЭлексГейта?       - Вроде как сломан. Прямая связь сейчас только через имперский ретранслятор. Мощности чипа не хватает дотянуться до ближайшего исправного приемника ЭлексГейта.       - Не возникло подозрений на этот счет?       - А должно?       Уна взглянула на соседа. Он не думал об этом или не подал виду.       - Не против, если я добавлю тебя в контакты? Хорошо иметь знакомую с яхтой, - Алекс сфокусировался на своем интерфейсе, - Напомни полное имя.       - Уна Аматин, - напомнила она, ожидая запроса.       - Вот теперь мы официально знакомы. Не отвертишься.       - От чего?       - Эмм…       Уна усмехнулась, сводя вопрос к шутке. До Саньи оставалось лететь еще минут двадцать. Вскоре показалась зарево, а еще пару минут спустя показался город. Он представлял собой единый многокилометровый комплекс, огороженный высоким и крепким, освещенным по всему периметру забором. Справа забор уходил далеко в сторону, огибая аэропорт. Снизу вся громада постройки была железобетонной, окна начинались на четвертом этаже. Не считая подземных уровней, Санья высилась на сто двадцать метров в высоту, а на крыше уже были заметны бассейны, прозрачные купола развлекательных заведений, коммуникаций, воздуховодов и систем кондиционирования.       - Есть планы на вечер? – нарушил тишину Алекс, когда яхта мягко опустилась на бетонное покрытие.       - Мм? – Уна обернулась, выходя из задумчивости.       - Ты что… сама сажаешь? В смысле… вообще сама летаешь?       - Ну а накой я год училась? Чтобы за меня все делал автопилот? Или ты думал, я за штурвал держусь, чтобы не упасть?       - Ну, была мысль. Хорошо, что узнал, когда уже сели.       Уна вспомнила, что новый знакомый не справился с челноком и рассмеялась.       - Так что? Сходим куда-нибудь? Ты же уже изучила комплекс?       - Конечно. Только сперва в душ.       Отмывшись от пота и пыли, Уна встретилась с Алексом в холле Агентства, у лавки, где они познакомились. Пару минут обсуждали, куда пойти. Решили выпить наверху (на крыше), а потом поплавать. Ночью становилось свежее. Можно было наслаждаться поверхностью, а не толпится в тенях. У барной стойки, после тоста «за знакомство и спасение», в ладошку Уны опустился сувенир: кулон с кабашоном из агата цвета ее кожи – нежно-персиковым.       - В благодарность за спасение, - улыбнулся он.       Теперь она могла носить свой голос на груди. Она подумала об Идеми, которому подарила бы эту безделушку, если бы... все было не так, как было.       Захватив напитки, они устроились среди прочих туристов на шезлонгах у бассейна.       - Уна, у меня есть просьба.       Девушка обернулась, подозревая, что Алексу потребовалось время, чтобы собраться для этой фразы.       - У меня есть образец юоменджейдина, но без лицензии меня с ним не выпустят с планеты.       Вернув взгляд к звездам, Уна усмехнулась. Ну не просто же так они познакомились в холле Агентства? Она молчала.       - Можешь отвезти его на станцию ЭлексКорпа? Передать моему другу и все.       - Это не стоит даже потраченного топлива, Алекс. Ты готов рисковать ради сувенира? Их, хоть и мелкие, можно купить в сувенирных лавках на самой станции.       - Я геолог. Для меня это не просто сувенир. Я заплачу, если надо.       Она снова усмехнулась.       - Ну, ладно.       - Завтра?       - Ладно, завтра.       - Зайди там в зоомагазин и скажи продавцу, что у тебя посылка. Он поймет.       - Звучит как шпионский заговор. В нем же нет ничего ценного?       - Для меня – есть.       Продолжение Заседания № 1.       - И на станции вы познакомились с Горжо Рудого, так? – перебил следователь.       - Верно.       - У нас плановый перерыв, - заметил председатель. – На сегодня вы свободны, мисс Аматин.