Аматины-2. Империя Тошида.

      Уна открыла глаза и тут же зажмурилась. Недели без реального света откликнулись острой болью в глазах.       - Уна, вы слышите меня? – знакомый голос рядом.       - Конечно, доктор Мэдисон. Рада вас слышать вживую.       - Как вы себя чувствуете?       - Будто после ночного кошмара.       - Так и было, Уна, - легко засмеялась доктор Мэдисон. – Все функции в норме. Вы можете подниматься. На корабле вам выделена каюта. Расследование еще не завершено, но изоляция уже не требуется.       - О да, вы вежливо умалчиваете, что не имеете права удерживать нас в колбе, не нарушая гражданских свобод.       - И это тоже, - легко согласилась доктор Мэдисон.       Уна снова открыла глаза. Доктор Мэдисон была вымотана, но на лице таилась живая добрая улыбка.       - Я помогу вам подняться.       - Благодарю, доктор Мэдисон. Мои родные уже проснулись? Макс?       - В течение часа вы сможете увидеться на камбузе.       - То есть, кто-то еще в колбе?       Женщина склонила голову на бок и Уна решила отстать от дока. Мало ли какие причины у нее не отвечать на этот простой и закономерный вопрос.       - Мы летим домой?       - Да, Уна. Мы летим «домой».       Выйдя из медотсека, Уна присвистнула от обилия людей вокруг. В основном все куда-то спешили и были одеты в армейскую форму Альянса корпораций. Навигатор помог найти выделенную ей каюту. Две койки предполагали соседа, но вещей никаких не было. Ее вещи остались на транспортнике. Где ее птичка, интересно? Не врежется ли Алекс в ближайшее дерево, доконав ее окончательно? Хотя… откуда в космосе взяться деревьям?       Не в состоянии высидеть предложенный час, Уна пошла искать камбуз, на ходу пытаясь связаться с родными.       - Мат, ну, слава Богу! Где ты?       - У тебя за спиной, сестренка.       Уна обернулась, сделала несколько шагов назад и крепко обняла брата.       - Закончилось?       - Думаю, пока нет, - качнул он головой. – Пойдем, съедим что-нибудь. У меня во рту тошнотворная сладость. Как твоя выпускная работа? Надеюсь, ты не планируешь написать ничего подобного об Альянсе корпораций? Кажется, это чревато…       Уна захохотала:       - Придется немножко отредактировать ввиду последних событий.       - Только не упоминай меня, а то опять отдуваться…       - Не буду.       - Смотри, твой друг.       Они зашли во внушительную столовую, и Матиас кивнул вперед. Уна зашарила глазами и выскользнула из-под плеча брата. Через пару мгновений она уже висела на шее Вазовски, обнимающего ее с ответной теплотой.       - Крошка, не перегибай, - пробубнил он, неохотно отстраняя девушку.       Матиас подошел, когда Уна залилась в смехе.       - Ну что, нас оправдали? Меня вызывали лишь пару раз, но даже для этих заседаний я не особо нашел что рассказать. Может, повторите и для меня, что там произошло?       Матиас проследил за взглядом Вазовски и обернулся. В проеме двери остановилась Атра. Заметно похудевшая. Увидев родных, неторопливо пошла вперед. Молча обняла брата и Уну. Смерила ожидающим взглядом Вазовски, задержалась на заживающем шраме. Макс не шелохнулся. Тогда она пошла на раздачу.       - Это Атра, Макс, - попыталась разрядить обстановку Уна, – не сердись.       Вазовски отвел взгляд от Атры, на губах появилась дежурная улыбка: он просто не услышал, что ему сказали.       Через минут десять к ним присоединилась Кирин, а еще через полчаса они вернулись в каюту Уны, куда распределили и Атру. Пять человек в тесной каюте создали толпу.       - Думаете, нас слушают? – закинул удочку Матиас.       - Наверняка, - подтвердил подозрения Вазовски.       - И все же я бы хотела знать то, что пропустила, находясь на орбите. Потом не было времени выспросить, а теперь - вполне. Рассказывайте.       - Что с тобой, Ат? – заметила Уна отстраненность сестры.       - Рука болит. Ничего.       - Так сильно болит? Может сходить в медблок? - обеспокоилась Кирин, но Атра тряхнула головой: не впервой.       - Расскажи о концерте, устроенном во время пятого заседания. Меня вызывали дважды за день, потому что ты вывела из себя всю политическую элиту обитаемого космоса, – Вазовски был явно раздражен, - такие интересные вопросы по поводу твоей финансовой состоятельности…       Атра спокойно взглянула на мужчину, привалившегося к двери, но потом усмехнулась. Матиас понял, что эта пауза была вызвана выбором модели поведения и раньше таких пауз он не замечал. Что-то действительно перегружало ее «оперативку» либо в интеллектуальном, либо в эмоциональном плане. Но об этом он сможет спросить позже, наедине.       - О чем вы, Макс? – спросила Кирин.       - О деньгах, заплаченных за перевозку «туристов» с планеты на станцию. Там… пара сотен тысяч. Ерунда, - Атра снова взглянула на Вазовски, спокойно и ожидающе.       Он не продолжил.       - Так вы расскажите? – настаивала Кирин. Матиас не отличался отчаянным любопытством, но тоже явно ждал объяснений.       - Ты единственная говорила с системой «Тошиды», Ат, - напомнила Уна. – Тебе и рассказывать.       - Это стоило бы отдельно отметить, принимая во внимание, сколько времени в Санье провел ты, - снова взгляд на Вазовски.       - Так, ладно. Приятного вечера и добрых снов.       Вазовски развернулся и покинул каюту.       - Что происходит, Атра? – спросил Матиас.       - И давно вы на «ты» с Вазовски? – спросила Кирин.       - Это наши с ним дела. Никого не касающиеся.       - С каких пор у тебя «дела» с ним? – удивилась Кирин.       - С тех пор, как ты послала его следить за мной на платформу, мама! – подняла голос Атра, удивив всех. – Если честно, я совершенно не в настроении продолжать «заседания» теперь еще и с семьей. Хотите знать, что там было? Ядро системы корабля «Тошида». Я вскрыла его и, раздербанив внутренности, отключила. Вот и все. Вот и вся Империя!       - А спокойнее можно? – помрачнела Кирин.       - Мам, пойдем, - поднялся Матиас, - дай Атре отдохнуть ото всего этого.       Кирин послушалась. Коснулась ладонью щеки Уны. Поцеловала в лоб Атру и вышла за сыном.       - Ат, прости меня, - шепнула Уна, когда створка закрылась.       - За что, сестренка?       - Ты сорвалась с проекта Лиги, чтобы вытащить меня. Если бы я не… вляпалась…       - Ун, ты чего? – Атра непонимающе уставилась на младшую сестру. – Кем бы я была, не сорвавшись откуда угодно, узнав, что ты в беде? Когда я тебя бросала?       - Никогда не бросала. Но от этого проекта много зависело. Возможность стать первой в чем-то – это так много значит!       - Уна, ни что на свете не значит больше, чем ты. Вспоминай об этом, когда появятся сомнения в следующий раз, - Атра поддела подбородок сестры.       - Мне бы… твою уверенность.       - У тебя есть значительно больше, крошка. Ты – солнце. Слишком активное, но солнце.       - Ты прямо как Макс, - заулыбалась младшая.       - Возможно, это не так уж плохо, - склонила голову Атра, а затем легла на койку и закрыла глаза. – Надеюсь, одного образования тебе хватит? В следующий раз, когда будешь писать дипломную работу, не пиши, пожалуйста, об Альянсе Корпораций…       Уна тихо засмеялась. Похоже, эта шутка не скоро от нее отстанет.       - Ладно, отдыхай.       Уна поднялась и тихо вышла.       Никогда прежде она не бывала на военных крейсерах. На нее, худенькую невысокую девчушку в штатском обращали внимание буквально все. Не исключено, что большинство из них знало о том, какую роль она с семьей сыграли в минувших событиях. Во взглядах сквозило любопытство, но муштра заставляла проходить мимо.       Уна открыла карту и спустилась на палубу ниже. Беспрепятственно пройдя в носовую часть судна, замерла у самого большого, кроме как на мостике, обзорного окна. Здесь можно было заметить, как под действием АК-двигателя искривляется пространство в сотнях метров впереди. Это гипнотизировало и усыпляло.       Она снова вспомнила о своей яхте. Стремится ли «Колибри» вперед немного впереди или позади флота Альянса, пополнившегося кораблями Аматинов, Суэне, Вазовски и двух транспортников? Вернет ли ее Алекс или поступит в своем репертуаре? И почему Вазовски отпустил его после того, как сам же сдал имперцам?       На следующий день после его ареста они с Вазовски на «Соломоне» улетели на станцию ЭлексКорп за Горджо Рудого. А на утро следующего дня Уна в полном недоумении познакомилась с новым «пассажиром» - Ири. Это смутило и почему-то опечалило. Они даже познакомиться толком не успели, потому что по возвращении в Санья Уна искала взглядом свою птичку и, поняв, что просто не видит ее, воскликнула:       - Колибри пропала!       - Твоя яхта?       - Да! Она стояла вон там! – Уна вытянула руку в направлении частных посадочных мест.       Тогда, в ходе дотошных вопросов Вазовски, Уна восстановила события последних дней и они поняли, что подарок Полански, столь агрессивно позаимствованный Рудого, имел иные цели, нежели доставить ей удовольствие. «Камешек» сохранил в себе и голос, и ДНК, и код авторизации «Колибри». А уже вечером, когда Уна нашла Макса в одном из баров за приятным разговором с новым «пассажиром», прямо в дверях, на их глазах, ее арестовали.       «Колибри» пропахала носом две сотни метров, снеся по пути забор у аэропорта. Кто пилотировал - так и осталось тайной. О том, что происходило далее в Санье, Уна узнала лишь после освобождения. Зато в камере напротив оказался Алекс Полански. Его довод, что «здесь безопаснее» не сильно успокаивал. Они провели в камерах, разделенных двухметровым коридором, почти три недели, по окончании которых Уна уже позабыла свое негодование. Беспорядки, начавшиеся с прорыва периметра, не ограничились агрессивной живностью, перекрывшей путь безоружных «туристов» с планеты. Но даже Полански в отсидке не подозревал, чем закончится их маленький «переворот».       По истечении трех недель им первым сообщили, что ПКО отключилась. Ни у кого на Новой надежде не было оперативной связи с орбитой, кроме Аматинов и Вазовски. Когда Атра убежала в цеха обработки, а парни Костаса погнались за ней, Макс подстрелил двоих: одного насмерть, второй лишь вскрикнул и исчез за поворотом в цех. Уна потеряла дар речи тогда, онемела, похолодела, подняла ошарашенный взгляд на Вазовски: «Зачем?».       Тогда Алекс снял с трупа винтовку и показал ей:       - Либо мы, либо они.       - Положи это, парень.       - Даже не подумаю. Сам положи.       - Я никуда с тобой не пойду, Макс, - дрожащим голосом известила Уна.       - Дети, давайте без истерик сейчас!       - Убери оружие. Оставь здесь. Я… я не пойду с тобой, - она вырвала руку из ладони Вазовски. Глаза неотрывно смотрели на остывающее тело.       - Малыш, не смотри туда. Посмотри на меня, - Макс перекрыл ей обзор, - без этого, - он кивнул на винтовку, - я не смогу тебя защитить.       - Так защитить? – подбородок дернулся в сторону прохода к цеху очистки. Макс потянулся к ее плечу, но Уна отпрыгнула. – Либо клади, либо уходи без меня. Я дождусь Атру.       Макс вздохнул, кинул взгляд на Алекса, сделал шаг обратно в местные казематы и прислонил винтовку к стене внутри. Раздраженно выставил ладони:       - Все?       Болезненно подхватив ее за плечо, Вазовски побежал наверх. Связался с Франком, приказывая немедленно направиться к челноку, сохраняя все возможные меры предосторожности. Потом связался с Ири: «Малыш, собери наши вещи и жди в номере… все потом! Не спорь сейчас со мной, пожалуйста». После этого выудил из контактов координаты Исхата. Спросил, каким образом Атра украла челнок, и попросил сделать то же для его спутников. Так как одной из них была Уна, Исхат не стал спорить.       А потом эта сцена: направленное на Макса дуло винтовки и Алекс, отрицательно качающий головой.       - Алекс, ты что?! – Уна чуть ли не бросилась прикрыть, но Франк уверенно удержал.       - Он никуда не полетит.       Макс в очередной раз подумал, как сильно на нем отразились десять лет на гражданке. На мозгах – особенно.       - Да, мам! Все в порядке!.. Мы у челнока! Как?.. Кто?.. Хорошо! – и теперь уже крик для остальных: - ПКО отключено!       Вазовски проследил за взглядом Франка, обернулся. Из комплекса Саньи с видимой опаской вышло несколько человек. Было ветрено, шумно. На посадочном полотне остались лишь редкие испражнения недавно «пасшихся» тут животных. В целом – безопасно.       - Парень, не дури! – посоветовал Макс громко, но спокойно.       - Ты сдашь меня первому же законнику. Уже сдал!       Вазовски промолчал. В подобной ситуации все доводы и заверения будут бесполезны. И все же у него были другие планы:       - Я не собираюсь лететь! Внутри осталась Атра и..! Просто опусти ствол!       - Вы не поняли! – крикнула тем временем Уна. – Это значит, мы можно лететь на Колибри!       Алекс остановил на ней взгляд. Долгий взгляд. В конце концов, она кивнула.       - Что вы задумали? Ты никуда с ним не полетишь! – крикнул Вазовски.       - Конечно, нет! – она уже бежала к накренившейся на краю полотна яхте, - только настрою автопилот и дам права!       Народ у входа в комплекс прибывал. Кто-то начал двигаться в их сторону.       - Вазовски, ну что? – тем временем спрашивал Исхат. – Мне нужен доступ к какому-нибудь чипу! Расшарьте!       Вазовски переводил взгляд от бегущих от него Алекса с Уной на Франка. Подключил его к разговору.       - Парень, это Франк. Говори с ним. Он полетит на челноке. Я возвращаюсь за Атрой.       - А Уна?       Макс сдержал ругательство, оборачиваясь. Франк – самый ценный на этой планете заложник. Если в этой толпе есть парни Костаса, они наверняка поймут, как организовать свой билет на свободу.       - Я позабочусь о ней, пока не спустите челноки! Говори Франку что делать!       - Понял, - глухо отозвался Ранта.       - Иди! Делай, что он говорит, и улетай! – крикнул Вазовски, махая послу.       Тот коротко кивнул, еще раз перевел взгляд за спину Вазовски и пошел к челноку.       - Черт! – выругался Вазовски.       Людей с оружием пока видно не было, но почти месяц изоляции и страха мог подтолкнуть любого разумного человека к непрогнозируемым действиям. Макс кинул последний взгляд на Франка, поднимающегося по аппарели, развернулся и поднял руки в жесте «успокойтесь».       - ПКО на орбите отключено! – кричал он приближающимся людям. Ветер уносил слова. Между ним и ближайшими «туристами» было около двадцати метров. – На орбите наши корабли, скоро спустят челноки для эвакуации!       - Почему мы не можем улететь на этом? – с вызовом спросила женщина в видавшем виде летном комбинезоне.       - Или на той яхте?! – крикнул мужик, тщательно смешивающийся с толпой. Макс прочитал его мгновенно, как открытую книгу. Надежды на то, что хоть у кого-то из людей Костаса не окажется оружия была ничтожна. И все же…       Кинув последний взгляд на челнок Атры, и удостоверившись, что аппарель поднята, Вазовски больше не сводил взгляда с очевидной опасности.       - Потому что это частная собственность, уважаемый, - вежливо просветил Вазовски.       - В условиях локального апокалипсиса частное вполне может стать общественным, - проворковал другой мужской голос, вибрирующий и сильный.       «Двое» - проглотив ругательства, подумал Макс. Отдал бы Алекс оружие? С его доверием к нему – ни за что.       - Успокойтесь. Скоро будут спущены челноки! Мы все поднимемся отсюда в ближайшее время!       Макс обходил их по дуге: слышался гул взлетающего челнока, в спину бил ветер и мелкая крошка. Яхта же была справа и, черт знает, чем они там занимались, но Уна не показывалась.       «Двое» переглянулись, подтвердив догадку Вазовски, и побежали к «Колибри». Вазовски бросился наперерез. Ухватил за плечо первого, с бархатным воркующим голосом, и получил удар в скулу на развороте. Второй врезался в него как профессиональный регбист, повалив на бетонное покрытие. Когда темнота в глазах рассеялась, Макс почувствовал у глаза холодное лезвие ножа. Закатил глаза: голосистый бежал к «Колибри».       - Так ты и есть гражданин Вазовски? – спросил сидящий на нем мужичок лет тридцати, вполне обычный, ничем не примечательный.       - Как ты догадался, дружок? – прохрипел Макс. Затылок и спина ныли. По виску побежала капелька – явно не пота.       - По базе «любимчиков Костаса», которых нет смысла убивать, но стоит «тормозить» при любой возможности…       Макс не услышал легкого звука выстрела лучевика за ветром. Мужик на нем и нож в его руке дернулись, прочертив кривую линию от виска до скулы, чудом не задев глаз. Вазовски перехватил руку с ножом и зарядил кулаком в подбородок. Свалил с себя, держа запястье, быстро поднялся, утягивая за собой, не позволяя найти точку опоры. На периферии зрения мелькали руки, лица, толпа окружала. Выбив нож, Макс сгруппировался, осматриваясь. Кровь заливала левый глаз, мешая смотреть. Но других помощников Костаса вроде не наблюдалось.       - Макс! – Уна кричала и раньше, но только сейчас ветер донес обрывок отчаяния.       Парень Костаса лежал на спине, подогнув колени, зажав раненое плечо и внимательно глядя на Вазовски.       - Это один из тех, кто устроил переворот в Санья, - прохрипел Макс толпе, - хотел смыться, пока не прибыли представители властей. Смешаться с толпой? – кинул взгляд на мужика под ногами. - Потому только с этим? – демонстративно поднял нож. – Свяжите его чем-нибудь и не сводите глаз. Среди вас его дружки.       Потом Вазовски, спотыкаясь, проскользнул сквозь толпу в направлении крика Уны. На краю полотна, у аппарели «Колибри», копошились два тела. Макс побежал. Миновал Уну, беспомощно прыгающую на месте. Перехватил нож лезвием вверх.       Тот голосистый, что оставил ноющий след на скуле Вазовски, сидел верхом на Алексе, придавливая его горло винтовкой. Парень покраснел, из последних сил сопротивляясь удушью.       - Не люблю, когда оружие используют не по назначению, - проронил Вазовски, заставив нападавшего вскинуть голову, - но, что делать…       От удара навершием в висок мужик накренился, ослабил хватку и, в конце концов, завалился на правый бок рядом с Алексом. Вазовски поспешно ухватил винтовку, за которую тут же вцепился малой. Спокойно посмотрел тому в глаза. Алекс растопырил пальцы.       - Уматывай.       Дважды предлагать не пришлось. Откашливаясь и потирая горло, Алекс поковылял в «Колибри». Подбежавшая Уна пыталась коснуться его лица, но тут же одергивала пальцы.       - Твое лицо, Макс! Господи…       - Вазовски! – крикнул Алекс, появившись из чрева яхты.       Он что-то кинул броском «снизу». Перед взглядом Вазовски все плыло. Уна бросилась к красному кофру аптечки. Турбины «Колибри» загудели. Стоило отойти подальше. Уна трясущимися руками пыталась открыть кофр. Макс наклонился за мужиком с воркующим голосом и, ухватив за шкирку, потащил с зоны взлета. По нескольким взглядам впереди стало понятно, что больше с ним никто спорить не планирует, а кто-то не против и помочь.       - Этого тоже свяжите, - сказал Вазовски и опустился рядом на бетон.              Уна заметила смену обстановки и обернулась. Изменилось освещение: чуть померкло и окрасилось в теплый оранжевый. Мат говорил, что так принято уведомлять о наступлении ночи и одновременно подстегивать психику не спать тех, чья смена с приходом ночи не заканчивается.       Обратившись к плану крейсера, Уна выбрала контакт Вазовски, видимо, забывшего отключить возможность отслеживания для нее. Неторопливо пошла в направлении маяка. Баров здесь не было, приятных незнакомок или незнакомцев тоже вряд ли сыщется, а потому она не опасалась помешать. Макса расселили в каюте через четыре от них с Атрой. Вряд ли его соседом мог быть кто-то из экипажа. Вероятнее всего – Матиас. Уна не сомневалась в том, что они найдут общий язык. Постучав, она запоздало заметила панель слева.       - Это Уна, Макс, - сказала она, нажав кнопку вызова. – Я знаю, что ты там.       С минуту было тихо. Уна неловко мялась у двери, напряженно улыбаясь редким прохожим. Потом он ответил:       - Уна, уже поздно. Все утром.       - Ты не один?       - Крошка, иди уже спать!       Тряхнув головой, Уна отошла к своей каюте. Навязываться точно не хотелось. Заметив в конце коридора у лестницы на верхнюю палубу вендинговый автомат, она прошла дальше.       - М-м?! – не сдержала радостной улыбки. – Как я тебя раньше не заметила, дружок?       - Это вы мне? – мимо проходил пожилой мужчина в форме.       - Э, нет, это я… ему, - Уна указала пальцем на вендинговый автомат.       - А, да! - усмехнулся незнакомец, - приятный попутчик. Хорошей компании, мисс Аматин.       Он пошел дальше, оставив Уну мгновенно успокоившейся, улыбающейся. Выбрав и расплатившись за несколько пакетиков снеков и соков, Уна направилась к себе. Через несколько шагов знакомое лицо и фигура заставило ее замереть.       - Я же сказал, все завтра!       - Доктор Мэдисон? Ты соблазнил доктор Мэдисон?       Вазовски затащил ее за плечо в каюту и в продолжение движения усадил на койку. Уна выронила покупки, обескураженная проявленной грубостью.       - Во-первых, не ори. Во-вторых, я тебя уже однажды попросил не лезть в мою личную жизнь. И в-третьих, - он сел, успокаиваясь, - здесь не такой уж большой выбор.       - Это отвратительно, Макс!       - Что именно? Когда вообще ты решила, что можешь разговаривать со мной в таком тоне, обсуждать мои связи и в принципе осуждать?       - А почему нет? Кто еще тебе скажет, что это неподобающе для уважающего себя человека!       - Тебе какое дело, Уна? Если тебе столь неприятно мое поведение, просто забудь о том, что мы знакомы. Задание на Новой надежде окончено, в «Amatin mining» меня тоже ничего не держит. Тебе необязательно ни видеть меня, ни общаться. Я взрослый человек – плакать не буду. Иди уже спать.       - Будешь! Не ври мне! Я знаю, что небезразлична тебе, что ты прислушиваешься и тебе есть дело до того, что я думаю о тебе! Почему ты так говоришь? Что на тебя нашло? Ты стоишь большего, Макс. Ты достоин большего!       Макс искренне рассмеялся и откинулся на мягкую спинку за спиной, подложив руки под голову. Уна смотрела в сцепленные ладони на коленях. Он видел ее профиль, освещенный ночником над головой.       - Ты сейчас смеешься над девчонкой, читающей тебе нотации, или над собственной опустошенностью, которая в ином случае может вызывать лишь слезы?       Вазовски притих.       - Ну? – видимо она не считала вопрос риторическим.       - Я уже не смеюсь. Ни над тем, ни над другим. Но я благодарен, что ты напомнила мне и о том, и о другом.       - Макс, - Уна опустила лицо, явно собираясь пойти на попятную, - ты прав. Я не имею права разговаривать с тобой в таком тоне и, уж тем более, осуждать. Это твое личное дело. Тогда на станции ты дал единственный правильный ответ.       - И ты не приняла его, продолжив отслеживать и оценивать мою личную жизнь.       - Да какая это личная жизнь!?       - Я не закончил. Это моя личная жизнь, такая, какая есть, и права вмешиваться в которую я не давал. Но когда кто-то говорит такому человеку как я, что он достоин большего… это, действительно, вызывает смех. Но одновременно со смехом это дает тебе право быть выслушанной до конца.       - Хорошо, - Уна какое-то время молчала, скосив взгляд на его фигуру сбоку. Вазовски натянул лишь штаны, сидя босяком и с голым торсом. Уна поежилась, представив, сколь холодный под его ступнями пол. - Я не знаю, что в твоей жизни было до нашего знакомства, но не существует военных, тем более синхов с таким стажем и без кровавого следа размером с галактику за спиной. Когда Матиас погиб, когда стал синхом… Это так меняет людей!       Вазовски наклонился, заглядывая в ее отвернувшееся лицо. Поднялся, чтобы тут же присесть на корточки, обхватив ее колени.       - Такое поведение… такое отношение к себе и окружающим… это было бы нормальным… да, нет же, все равно не нормальным, но хотя бы понятным проявлением желания заполнить место, в котором когда-то жила душа.       - У-у… - тихо протянул он с усмешкой, - так вот он - портрет. Бездушный наемник, заполняющий пустоту внутри беспрерывной чередой случайных партнеров на одну ночь.       - …если бы я не видела в тебе значительно большего, чем то, что ты демонстрируешь.       - Нет ничего большего, детка. Портрет предельно точно отражает мою сущность. И отношение к тебе – исключение. Но подобных исключений не было раньше и, вероятно, не будет после. За это отношение можешь хвалить лишь себя и, возможно, своих родителей. И если во мне и есть хоть капля благодарности Эмилии, вынудившей принять и это и предыдущее задание, то лишь за знакомство с тобой. За проведенные вместе дни. За наши разговоры. За твой смех, живость, искренность. За попытку помочь всем окружающим и сделать как лучше. За чистоту. За влюбленность, которая является единственным объяснением происходящего в эту минуту. И за те силы, что я черпаю в тебе, чтобы не осквернить это, не потерять и не разрушить. Это именно ты стоишь того, о чем говоришь, что бы ни имела в виду – всегда большего. Мы все стараемся увидеть в людях свое отражение, но мало на чье отражение приятно смотреть. Я знаю, что ты видишь больше других. Знаю, что в отличие от очень многих, способна сопереживать. Но я в своей жизни получил именно то, что заслужил. И делаю именно то, что действительно хочу. И если тебе, моя девочка, кажется, что этими мимолетными связями я разрушаю себя, возможно, ты не так уж и неправа, но это мой выбор и мое желание. Мы ведь все еще об этом?       Его пальцы придерживали ее подбородок, заставляя смотреть в глаза. Подобной близости, заполненной нежностью, очень интимной и невинной одновременно, он не помнил, если вообще испытывал раньше. Осознание этого в мгновение напугало его. Уна почувствовала, как Макс напрягся, и всмотрелась в близкое лицо, справа освещенное светом ночника и целиком затемненное страхом.       Уне показалось, что она поняла, что породило этот страх на его лице. Вероятно, он понял одновременно с ней, какой именно близости жаждет и тщетно ищет, перебирая, словно колоду карт, случайных любовников.       - Уже поздно. Я пойду…       - Конечно, - Макс поднялся и отступил, давая проход.