Аматины-2. Империя Тошида.

      Временно объединенный флот из кораблей ВСАК, Аматинов, Макса, Суэне и двух транспортников пристыковался (крупные суда) и занял место в доках (мелкие и средние суда) на самой крайней в регионе Лиги станции. Ключевых персонажей расследования предупредили, что могут понадобиться уточнения некоторых сведений, попросили много не болтать, но, в общем-то, опустили с миром.       Добрая часть новостей уже освещала события на Новой надежде. Дрейфующий на границе Лиги флот не остался незамеченным. Несколько десятков мелких судов в последние дни окружили объединенный флот как стая комаров. Репортерам, интересующимся, даже просто зевакам стало жизненно необходимо узнать, кто же «все это натворил». Выходя из телетрапа, Вазовски зажмурился от внезапных вспышек.       - Ептыть, причалили, - шепнул недовольно, следуя сквозь гудящую толпу.       Его тут же идентифицировали. Вслед звучала его фамилия, даже звание, миллион однотипных вопросов. Макс скупо огрызнулся:       - Пока нам запрещено обсуждать события на Новой надежде. Извините, ребятки, без комментариев.       Волна людей колыхнулась. Макс ненароком обернулся. Это были Матиас с Атрой. «Фух!» - подумал Вазовски. Теперь о нем забудут. Уходя, он еще раз обернулся, чтобы увидеть, как в Аматина вцепились мертвой хваткой. «Хочешь-не хочешь, а теперь ты уже двойная звезда, малыш. Терпи и наслаждайся».       Он шел в доки, вызывая Чо.       - Не разбегайтесь там, - предупредил пилота, - улетаем домой.       - А нам не нужно вернуть судно хозяевам?       - Обойдутся. Теперь это наша птичка.       - Принято, капитан.       - Ири не выпускайте, я скоро буду.       - Он уже ускакал.       - Куда ускакал? – Макс замер на месте.       - Не отчитывался, Макс.       - Черт, - Макс вызывал Ири. – Малыш, я иду в доки. Жди меня там.       - Ладно, - полный разочарования ответ.       Ири переминался под пузом Соломона. Макс не сдержал радостной улыбки, вспоминая о неуемной энергии парня. Черт, а ведь он жутко соскучился. Встретив взгляд парня, заметив порыв в его сторону, Вазовски покачал головой. Ири замер. Пошел наверх. Поднявшись, Макс ожидающе уставился на него и слабо поманил пальцами.       Никто бы не заметил этого жеста. Никто, кроме Ири. Парень сделал два шага и упал в раскрывшиеся навстречу объятия. Они все еще целовались, когда Тревор, пробубнив: «Ну, видимо, можно отчаливать», поднял аппарель и скрылся.       В планах было долететь до судостроительной верфи на орбите Сунмы, чтобы забрать оставленный там Чо «Гильермо», а потом на двух судах уже вернуться на Перину.       Медикаментозная поддержка не приспособленного к гравитации Перины организма, что пять лет назад помогла Вазовски адаптироваться, лишь через десять дней после спуска на планету позволила Ири покинуть больницу в Торсаде. Парень пытался улыбаться, но Макс видел, что настроение у того хреновое. Возможная боль была заблокирована, но придавливающую слабость закамуфлировать было невозможно. И все же он согласился отпраздновать «прибытие» в ресторане курортного комплекса «Полянка».       Они общались каждый день. Вазовски навещал через день или два, справляясь, когда уже его отпустят и нетерпеливо, но довольно целомудренно тиская, рассказывал о Перине, о городах и народах, о вечном светлом лете с этой стороны и темной зиме с обратной, о гигантских деревьях в лесу неподалеку и своем маленьком курортике.       Теперь, пролетая над высоченными мясистыми лесами и засеянными полями по пути к «Полянке», Ири проявлял вялый, усталый восторг. Для человека, выросшего под одним из куполов Сунмы и не видевшего ни неба, ни лесов, ни рек никак иначе, кроме как в виртуальных проекциях, представавшая под днищем флаера картина казалась сказочной, практически райской.       Близился закат, клоня желтое солнце по левому борту к массивному боку газового гиганта. Прилепившись лбом к окошку, Ири, сам того не замечая, нервозно ковырял подлокотник пальцами. Когда впереди показалось озеро Ренова, он воскликнул.       - Это оно?!       - Да, малыш. Знакомься, Ренова.       - А там что?       Макс проследил за его пальцем.       - Рыбодобывающая артель и фабрика по переработке.       - В этом озере кто-то живет? А на земле? Есть животные?       - Нет, только в воде. По крайней мере, по последним данным.       - Опасные есть?       - Только то, что завезли с Земли, Ири. Вон «Полянка», - Вазовски вытянул палец, указывая на еле заметную, засвеченную косыми лучами солнца, точку вдали.       - Так красиво! – выдыхал Ири.       - Я видел множество чудесных мест, которыми хочу поделиться с тобой, малыш. Как только будешь готов.       - И в… лес слетаем?       - И в лес, - засмеялся Макс.       Через четверть часа они приземлились на крышу ангара и спустились на дорожку к основному зданию. Ири немного укачивало. Мыски ботинок то и дело цеплялись за выступы плитки, пару раз парень чуть не свалился, споткнувшись.       Было заметно, как неловко ему от собственной неуклюжести, такой незнакомой и непривычной, и как она его раздражает. Он хотел спрятаться под крышу, но оказавшись в квартире Макса, еще больше ушел в себя. Казалось, что все вокруг его подавляет. Сравнение апартаментов Вазовски, никогда не скрывавшего, что предпочитает роскошь простоте, с коморкой, куда Ири привел Макса в их первую ночь, и вовсе подорвало настроение.       - Я зайду к Мег, а ты пока освоишься, примешь ванну, отдохнешь. А потом пойдем на ужин. Идет?       - У меня вроде нет в списке ванны, - засомневался Ири.       - В списке чего?       - Ну, лекарств…       Вазовски засмеялся, поманил к себе и повел парня в ванную комнату. Включив воду, нашел в шкафчике пару упаковок соли и высыпал на дно ванны.       - Что это?       - Считай, лекарство, - еще улыбаясь, ответил Вазовски, - когда я прилетел сюда, было так же погано. Ванна с солью здорово помогала, расслабляла, - он закружил крупные гранулы в воде ладонью и вспомнил: - имей в виду, вода тут не нормирована. Отдохни, изучи квартиру, а там и я вернусь.       Мег встретила Макса в своем кабинете поднятой во внимании головой. Потом, вскинув белые брови, заметила:       – Ты выглядишь… странно. Твой… парень в порядке?       - Ири, Мег. Я уже говорил, как его зовут. Только привез. Надеюсь, оклемается быстрее, чем мы.       - Это что, беспокойство? – догадалась она с кривоватой усмешкой. – Никогда не видела, чтобы ты о ком-то переживал. Ты что-то хотел?       - Только оставить его одного, чтобы освоился без надзирателя. Попозже сходим в ресторан. Подходи познакомиться, если хочешь.       - Подойдем, - несколько вопросительно пообещала она, разглядывая Вазовски. У нее на языке явно что-то крутилось, но Мег сдержалась.       Макс нахмурился и, кивнув на прощание, вышел. Куда податься еще, он не знал. Тянуло наверх, в нескромный пентхаус скромного здания курорта «Полянки». Десять дней ожидания Ири давали о себе знать, но теперь к неуемной страсти примешивалось что-то еще, что Макс не хотел идентифицировать, валя свою тщательно скрываемую при Ири раздражительность на слишком долгое воздержание.       Пройдя по коридору административной части первого этажа, Макс почти бегом поднялся по лестнице на свой шестой этаж и вошел в квартиру. Сердце с непривычки прыгало в груди. Он осмотрелся в поисках Ири. Позвал.       - Ири!       - Я тут! – донеслось из ванной комнаты. – Ты уже вернулся? Я только залез!       Макс зашел, осмотрел представившуюся картину и присел на бордюр.       - Тут здорово, Макс! Никогда не бывал в таких местах. Как будто в дорогой гостинице из кино. А ванна эта – нечто! Я первый раз в ванной, ты знаешь?       - Догадываюсь. Как ты себя чувствуешь? Готов прогуляться или хочешь сегодня посидеть дома?       - Конечно, пойдем, куда ты планировал! Я уже насиделся в больнице, а до больницы на корабле! Тут всегда так жарко?       - Да. Эта сторона всегда повернута к Солнцу. Мы в зоне захвата и орбитируем вокруг газового гиганта на фиксированном расстоянии и всегда обращаемся к нему одной и той же стороной. Есть небольшие отклонения, но эту ночь и ночью не назовешь – часа четыре раз в шестьдесят, что ли делений. В общем, ночь тут бывает редко, мало, но бывает. И всегда жарко.       - А снег тут есть?       - О, да, - усмехнулся Вазовски. – На темной стороне. Хочешь посмотреть?       - Конечно!       - Значит, слетаем, когда только захочешь.       - Круто! – Ири вскинул руки, обдав Макса брызгами, - смотри! Руки не тонут!       Вазовски болезненно закрыл глаза и кивнул.       - Что с тобой, Макс?       - Найдется для меня местечко?       - Конечно, тут куча места. Залезай!       Макс начал неторопливо расстегивать пуговки на рубашке. Ири широко улыбнулся, наблюдая за этим. Он уже как-то высказал предположение, откуда Макс вытащил подобную одежду, на что Вазовски ответил, что любит пуговицы. Ири просто нечего было на это возразить. Теперь он просто улыбался, наблюдая. Ответный взгляд из-под полуприкрытых век извещал, что эта неторопливость иллюзорна, что Ири отчаянно желанен, что терпение Макса на пределе и вряд ли он собирается сдерживаться. Взгляд исчез, Макс вышел.       Всего на пару минут отлучившись, Вазовски налил себе Инлунского виски и, отпив и поставив стакан на бордюр, стянул остатки одежды.       - Подвинься вперед.       Устроившись сзади, Макс привлек разомлевшего Ири к себе и обнял. Ири потянулся к стакану.       - А тебе можно с лекарствами? – засомневался Вазовски.       - Может и нельзя, но точно нужно.       - Ох, взращу я алкоголика…       - Угу… дурной пример заразителен, - Ири отхлебнул, закашлялся и пролил. - Ну и дрянь же ты пьешь, - побранил, откашлявшись.       - Мне всегда казалось, что я выбираю лучшее, если разбираюсь в предмете, - оправдался Макс, лаская Ири под водой. – А если не разбираюсь или не чувствую разницы – выбираю то, что вполне устраивает.       Макс задумлся: не лукавит ли он? Он пристрастился к этому дешевому пойлу, потому что его пила Джейн. Но так ли он неискренен?       - Я – это лучшее или то, что вполне устраивает? – Ири повернул голову, но посмотреть на Макса не получилось.       - Лучшее, малыш, - шепнул Макс, целуя в висок и по кромке волос и где смог дотянуться. – Лучшее.       - Что с тобой, Макс? – Ири попытался развернуться, но Макс удержал, сжав руки и уткнувшись носом в его затылок. – Я же чувствую… Макс!       - Я жутко соскучился. Все в порядке. Теперь – в порядке.       Ири расслабился. Тонкие бледные пальцы гуляли по предплечью ласкающей его руки.       - У тебя был кто-то, пока я сидел в Торсаде?       - Считаешь, что можешь задавать мне подобные вопросы?       - Если ты привез меня сюда не в качестве домашнего питомца – могу.       Макс снова уткнулся носом в его затылок и с удовольствием вобрал аромат волос и кожи.       - Наверно, ты прав, - признал он. – Что будет, если я признаю, что десять дней – слишком долгий срок для меня?       - Это я уже понял, потому и спрашиваю. Если соврешь, я пойму – почувствую.       - Не имею привычки врать.       - Но имеешь привычку умалчивать. Макс, ты не снял меня на ночь, как шлюху. Не относись ко мне так. Может, на станции ЭлексКорпа я и был в раздрае, но точно не был в отчаянии. Я просил взять меня с собой, потому что ты мне понравился, вызвал уважение и доверие. Но я не привязан к тебе настолько, чтобы терпеть то, что для меня неприемлемо. Мы можем попытаться что-то создать, но для этого хотя бы начинать надо с уважения, доверия и честности. А для этого тебе нужно самому поверить, что ты хочешь что-то создать, а не относиться ко мне… так.       Макс распустил объятия, предлагая любовнику развернуться к нему лицом. Ири сел боком, откинулся на мягкую вставку на борту у стены и остановил на Максе ожидающий, осоловелый взгляд. Он был хорош в этот момент. Несмотря на непростую адаптацию, легшую на лицо темными кругами вокруг глаз, Макс признал, что Ири удивительно хорош. Когда-то он увидел за барной стойкой солнечного зайчика, но познакомившись ближе, ныне он проассоциировал бы его с входящим в силу львенком: изящным и тонким, игривым и милым, но так же и по-кошачьи мудрым, хитрым, упрямым, сильным и определенно стремящимся к лидерству. Эта ассоциация сжала сердце еще крепче.       И так возбужденный, раскрасневшийся, разомлевший и бесстыдный, под этим изучающим взглядом Ири задержал дыхание. Макс улыбнулся горьковато-иронично:       - Ты не привязан ко мне? – повторил он единственную в прозвучавшей речи ложь, неожиданно резанувшую по живому.       Ири, расплескивая воду, рванулся к нему, впился в губы, обхватил руками и ногами.       - Пошли в постель, - выдохнул Макс, - не люблю в ванне.       Через пару минут ответ Макса Ири уже был не нужен. Парень определенно понял, что вопреки всей своей натуре, возможностям и необязательности, Макс ждал его. Только его. Это позволило вытерпеть его яростное, поначалу болезненное нетерпение и страстность. Это подливало жара не только в физическое соитие, но и в душевное. Ири практически рвало на части от переполнявших чувств, и он не вполне понимал, его или Макса чувства он переживает. Его стоны походили на рыдания и даже Макс в какой-то момент замер, чтобы уточнить, все ли в порядке. Ири не мог ответить. Физически не мог. Вместо этого он отчаянно впился ногтями в бедро Макса и вжался в него.       Вазовски продолжил и уже начало казаться, как, впрочем, всегда с ним, что он никогда не кончит. И все же это обманчивое «никогда» наступило значительно раньше, чем в их прежние разы. Ири свернулся в эмбрион и прижался к любовнику. Дыхание срывалось. Поняв, что по боку течет не пот, а слезы, Макс сглотнул и приподнялся взглянуть, что происходит. Ири прижался еще крепче.       - Прости, - выдохнул Макс, протягивая руку, чтобы проверить, - черт… прости, малыш, я…       - Все в порядке, - Ири подхватил его руку и прижал к груди.       - Точно? – Макс дождался кивка, - тогда в чем дело?       - За ужином объясню. Не сейчас.       Он подтер сопли и слезы и вытянулся, обвивая ноги Макса своими.       - Обожаю, какой ты приятный, уютный, пушистый, - поморщился смешно, утыкаясь острым подбородком в грудь.       Макс расслабленно рассмеялся и аккуратно сдвинул острый предмет с груди.       - Пойдем ужинать?       - Конечно.       Единственный ресторан Полянки отличался роскошью, в сравнении с которой убранство квартиры Макса показалось Ири довольно скромным. Все здесь дышало многовековой глубиной и великолепием. Огромные люстры под потолком сверкали хрусталем или имитацией под хрусталь. Красный бархат и золото – основные цвета мягких кресел, ковров и тяжелых штор, насыщали огромное помещение пышной сочностью и величием. Идеально белые скатерти на столиках с причудливыми ножками облагораживали чистотой. Неотличимые от реальных людей проекции на террасе над залом играли что-то настолько старое, сложное и чарующее, что Ири замер, раскрыв рот. Он повидал рестораны, но этот заставил замереть на пороге.       - Охренеть! Кто это сделал?       - Мег, - улыбнулся Макс, подталкивая Ири к их столику, - когда мы оформляли наш первый бар, я сказал ей, что не хочу, чтобы он казался убогим. На это Мег ответила что-то вроде: «Макси, это будет самый роскошный интерьер на станции», и она не обманула. У Мег огромная база интерьеров Земли века с шестнадцатого и прекрасный вкус. У нас тут два бара попроще, но ресторан она хотела сделать именно таким и не потерпела возражений. Все номера и обе наши квартиры тоже она планировала, - Макс указал на столик, предлагая размещаться и сел сам, - я люблю вкусно есть и уютно жить, люблю дорогие комфортные корабли, но как создать подобное – абсолютно не понимаю. Я – пользователь, творец – она.       Он улыбался все время, пока говорил. Ири жадно следил за ним взглядом. Таким спокойным и беззаботным наблюдать Макса еще не доводилось.       - И это не единственный ее талант, - еще шире улыбнулся Макс, следя взглядом за спешащим к ним официантом. – Они подойдут за ужином, я думаю. Познакомитесь.       - Они?       - Мег и Фархат. Они с младенчества вместе и неразлучны. Именно они рулят курортом. Как уже сказал, и тут тоже я – лишь пользуюсь.       - Ты вроде владелец.       - Одно другому не мешает, малыш. Сам закажешь или положимся на прозорливость нашего гида за ужином?       - Добрый вечер, господин Вазовски, - кивнул официант - Рик, судя по табличке на груди. Он вежливо обернулся к Ири и предложил меню.       - Положимся на вкус. Удиви меня, - улыбнулся Ири, захваченный атмосферой ресторана.       - Удиви нас, Рик, - кивнул Макс.       - Напитки?       - Мне как обычно, а Ири… Ири?       - Я не знаю, что пьют на Перине. Можно что-то менее паршивое, чем то, что пьешь ты?       Рик стойко сдержал усмешку и предложил чуть сорвавшимся голосом:       - Позволите мне выбрать, господин Ири?       - Конечно! Если не будете меня называть так, доверюсь в любом выборе, - засмеялся Ири.       Рик приподнял подбородок, почтительно кивнул и направился обратно.       - Это единственное место во вселенной, где меня называют «господин Вазовски». В ином месте я бы скривился, но здесь даже возразить нечего.       - А как обычно тебя называют?       - Сейчас, чаще всего, как принято в Кибер-блоке: гражданин Вазовски. Терпеть это не могу. Просто «Макс» или по фамилии меня вполне устраивает. Всегда устраивало.       - Тут потрясающе, Макс. Все. Включая музыку. Что это за музыка?       Макс взглянул вверх на террасу и скосил взгляд, постучал пальцем по внешней стороне глазницы.       - Антонио Лучо Вивальди - итальянский композитор, творивший в восемнадцатом веке.       - Я… бездарь.       - Ты слишком молод, чтобы быть бездарем, Ири, - усмехнулся Вазовски. – Вот я – бездарь. Мне пришлось смотреть инфооформление, чтобы понять, что играет. Позор для того, кто занимался музыкой.       - Ты… - Ири выдохнул, тряхнув головой, - ты…       Он не смог выговорить и это озадачило Макса. Что странного в том, что кто-то, например твой любовник, может побренчать на гитаре и спеть пару популярных в его молодости песен? Реакция Ири сбила с толку, но Макс решил не теребить его.       На пару минут зависло молчание. Потом к Ири вернулось прежнее настроение, и он уточнил:       - А этот Рик и другой персонал, ты общаешься с ними не по работе?       - Тебя интересует, с кем из них я переспал?       Ири открыл рот. Возможно, и такой вопрос возник бы, но Макс понял, что сел в лужу. Ири ничего подобного в виду не имел.       - Прости.       - И?       - Прости, малыш, я…       - Да ты сам нарвался. Теперь мне любопытство уснуть не даст. Отвечай уже!       - Давай не будем. Меня нервирует, когда кто-то лезет в мою личную жизнь и задает бестактные вопросы. Похоже, это вышел удар на упреждение.       - Кто-то? – с вызовом уточнил Ири.       Макс сообразил, что если бы лужа, в которую он плюхнулся, была реальной, он уже вымок бы до ушей. Потом на голову обрушилось понимание, что вообще между ними происходит. Это напугало и рассмешило одновременно. Нервно так рассмешило, до прохладцы между лопаток. Он попытался придумать, как поставить малого на место, но тут же сообразил, что ему это в кайф. Ему нравилась эта ревность и требовательность, нравилось оправдываться. Поняв это, Макс испугался еще больше. Подобное приятно, пока это игра. Но потом…       За спиной Ири прошел призрак Сабрины Ли Джйн.       Десять лет назад ее подобное собственническое отношение поставило его на край пропасти. Конечно, вряд ли к этому парню у него могут возникнуть такие же сильные, разрушительные чувства, но все же… разве не тяжелые подступы безысходности он чувствовал последнее время? Разве не чувства не позволили ему пресытиться кем-то из знакомых, а не ждать Ири? И разве не они рвали его на части весь сегодняшний день, пока они не слились воедино?       - Ты опять не ответишь, - понял Ири, опустив взгляд. В этом не было обиды, но зато просвечивала злость.       - Не начинай так снаскоку, малыш. Я слишком долго был один и не привык отчитываться. Все, что посчитаю нужным рассказать о себе, я расскажу. Но очень много в моей жизни, включая мои связи, тебя просто не касается. По крайней мере, то, что было до тебя. А что будет дальше – посмотрим. Пока все слишком шатко и зыбко. Я не вполне понимаю, что происходит. Мне просто хорошо с тобой. Даже когда ты вот так брыкаешься.       - Я скажу тебе, что происходит, Макс. Я обещал час назад, когда мы были в постели, - Ири намеренно повысил голос, и это практически взбесило Макса. Он уперся в стол, планируя подняться, но последовавшие слова, прозвучавшие, напротив - очень тихо, остановили его: - я люблю тебя.       - Что?       - Я люблю тебя, Макс, - повторил Ири и виновато добавил: - и я ничего не могу поделать с этой ревностью. Даже не понимаю, откуда ноги растут. Я… никогда прежде... Я люблю тебя. И меня выворачивает наизнанку и вблизи и вдали, я не понимаю как вести себя и, похоже, не особо хорошо контролирую себя. Я…       - Ири…       - Добрый вечер! – мягкость ее голоса не скрывала насмешливости. Мег положила руку на плечо Макса и, когда Фархат пододвинул стул, она присела.       Фархат молча поздоровался за руку с Максом, протянул ладонь и представился Ири, и сел напротив Мег.       - Вы чего как в воду опущены? Ири, как ты себя чувствуешь? Кости, мышцы, легкие как после мясорубки?       - Мег, - перевел на нее взгляд Ири, сообразив, кто так быстро и бесцеремонно подсел за их столик, прервав столь важное признание. – Очень приятно познакомиться с человеком, создавшим и руководящим всем этим великолепием, - Ири развел ладони в стороны.       - О! – Мег подняла вверх указательный палец. – Вы слышали? Кажется, в нашей компании, наконец, появился человек с глазами и вкусом. Хочешь быть моим помощником? А то от этих оболтусов фиг, когда чего дождешься.       - Я бармен, Мег, - насмешливо признался Ири и поднял взгляд к подоспевшему Рику.       - Он бармен, - глухо повторил Макс невпопад.       - Мы поужинали в баре, Рик, спасибо.       Рик исчез. Макс сложно интерпретируемым взглядом смотрел на Ири. Ири скромно улыбался.       - Так что, мы прервали какой-то важный разговор? – поняла Мег. - Макс, скажи уже что-нибудь. Ири, ты уже погулял по территории? Как тебе здесь? Скажи как отдыхающий и честно.       - Пока я познакомился только с квартирой Макса, - признался Ири. – И я в курсе, что это вы ее спланировали и обставили. Как и этот ресторан. Выше всяких похвал!       - Выше всяких похвал, - повторила Мег, оборачиваясь к Максу, - где ты нашел это чудо?       «Хозяйский столик», всегда свободный для Вазовски, Мег с Фархатом или их компании, находился ближе к кухне и бару. Не последний в ряду, а так, чтобы, подняв лицо можно было увидеть виртуальных музыкантов на террасе, подать знак бармену или официанту, как бы и ни по центру и ни с краю. Здесь редко кто проходил мимо и все же он ничем не выделялся среди прочих.       Когда прошедшая к свободному столику в следующем ряду пара замерла, обернулась, и направилась обратно, Фархат поднял взгляд. Мужчина был крупный, но не полный, немногим старше их с Максом и Мег. Его спутница была сверстницей Ири. По случаю раута в это заведение, которое Мег намеренно и именно в этих целях сделала роскошным, девушка облачилась в облегающее, струящееся атласом кремовое платье и достала из шкатулки подаренные украшения. Она была мила, даже соблазнительна и прекрасно это понимала. Разница между ее спутником и сидящими за столом двумя мужчинами и женщиной была столь же разительна, как и разница между ней и Ири. Никто за «хозяйским столиком» не воспринял ее даже просто привлекательной: на ее лице, в глазах, изгибе улыбки не было следа превозмогания, печати нищеты и спокойного удовлетворения тем, что всеми поводами для гордости ты обязан лишь себе.       - Джек? – уточнила подошедшая молодая женщина мелодичным, приятным голосом. – Ты же Джек!?       Ири поднял взгляд и сглотнул. Все за столиком мгновенно обернулись к подошедшим, словно почуяв угрозу для одного из «своих». Парень открыл рот, но ни «нет» ни «да» из него не вырвалось. Казалось, он хватает воздух, словно выброшенная на берег рыба.       - Это же ты! – настаивала незнакомка.       Ее спутник, положив ладонь на руку спутницы на плече, вежливо извинился за вторжение и представился:       - Прошу нас простить. Меня зовут Пабло Соренто, а мою спутницу – София. Кажется, мы оба являемся поклонниками вашего творчества… не так. Мистер Коаласто, мы определенно являемся поклонниками вашего творчества, но это лишь часть правды. Три года назад я летел в регион Кибер-блока специально, чтобы послушать вас в живую, проверить и поверить, что это не фикция, а затем предложить выгодный, уж поверьте, достойный контракт. Но вы исчезли…       - Вы ошиблись, - натянуто улыбнулся Ири.       Макс потер лоб. Он знал полное имя Ири так же, как и этот Пабло, но определенно не понимал о чем речь, когда девица настаивала на другом имени.       - Я не ошиблась, Джек! – возразила София с пылом, какой был свойственен и самому Ири, - я наизусть знаю, я все пересмотрела, я убедила Пабло, я…! Где ты был?! Господи! Пабло, пожалуйста!       - Мистер Коаласто, я понимаю, что прошло больше трех лет и, возможно, есть причины, почему вы исчезли с небосклона… и все же, ради всех, кто любит вас так же страстно, как и моя София, а также за скромное вознаграждение, которое вы при желании можете поделить с этим прекрасным курортом за организацию концерта, не могли бы вы оказать нам честь…       За спиной Ири стоял Рик с тарелками. Когда Ири резко отодвинулся и быстро, спотыкаясь, направился из ресторана, ему пришлось споро отойти.       - Что происходит? – не понял Фархат.       - Какой, на хрен, концерт? – процедил Макс, поднимаясь.       - Какое вознаграждение, вы говорите? – уточнила Мег.       - Извините, - Макс не стал дожидаться пояснений. Выбежав из зала, он посмотрел по сторонам и решил, что Ири направился наверх.       Он не ошибся. Единственное безопасное место на незнакомой планете. Хотя, с балкона шестого этажа оно не выглядело таким уж безопасным. Ири опирался на перила, глядя на отблески мангален на глади озера.       - Что происходит, малыш?       - Ты всех, кого трахаешь, называешь так?       Макс тряхнул головой, прогоняя негодование, для которого сейчас было не время.       - Всех. И вряд ли исправлюсь. Так в чем дело? О чем говорил этот Пабло и почему ты убежал?       - Как ты недавно сказал: «Все, что посчитаю нужным рассказать о себе, я расскажу. Но много в моей жизни тебя просто не касается». Справедливо?       - Вполне, - Макс подошел к перилам и накрыл ладонь Ири своей. – Мы можем просто забыть об этом. Захочешь - расскажешь. Хорошо?       - Есть… закурить? – воспаленный взгляд и дрожащий голос Ири заставили Макса вернуться в квартиру и найти свою куртку. Зависимость курильщика порождала в одном из карманов сигареты перманентным, магическим образом. Он вернулся на балкон, закурил две сигареты и протянул одну Ири. Тот жадно затянулся.       - Я не смогу оградить тебя, если не буду понимать, в чем дело, - попробовал Макс.       - Я не просто так спрятался в регионе Тошида, Макс. Теперь же я просто не понимаю, куда лететь.       - Зачем куда-то улетать?       - Этот Пабло, может, и не догадался, но девка наверняка оттранслировала все в сеть.       - И что с того? – Макс наблюдал, как стремительно тает сигарета Ири и сам затянулся, - ты когда-то выступал? Четыре года назад? Сколько тебе было, восемнадцать? С чем выступал?       - Я, кажется, обозначил границы, Макс. Не донимай. Дай подумать.       - Подумать над чем? Сбежать? Во вселенной нет второй Империи Тошида. Даже первой теперь уже нет.       - Что ты от меня хочешь?! – Ири сорвался на крик.       - Для начала, чтобы ты успокоился, расширил свои гребаные границы на человека, которому признался в любви и которому, очевидно, доверяешь, и хоть что-то объяснил.       Ири обернулся к одному из кресел и сел. Макс последовал его примеру.       - Я просто бармен и не хочу это менять. Что было, то прошло. У меня новая жизнь.       Макс услышал стук в дверь. Ири тоже обернулся.       - Я сейчас.       Это была Мег. Одна.       - Что там твое солнце ненаглядное? – уточнила она, входя.       - Молчит. Не понимаю, что происходит. Что у тебя?       - Что за профи из тебя, если ты Ири даже в сети не пробил. Вообще все мозги в яйца утекли?       - Не имею привычки пробивать тех, с кем сплю, Мег.       - Мне показалось, у вас как-то посерьезнее, чем просто секс.       - Зачем ты пришла?       - Десять миллионов, не включая организацию. Права на продажу билетов и рекламу – Пабло. Нам нужны деньги. Все, что парень посчитает возможным нам отбашлять.       - Да о чем вообще ты говоришь?!       - Ты отключился что ли? Посмотри кто это! Джек! Посмотри, кто твое солнце!       Макс отвернулся и заговорил с Альфой, прося вывести информацию по тегам Джек, Ириан Коаласто и концерт. Сеть вознаградила мгновенно, снабдив как свежими новостями (Ири не ошибся, предположив, что София оттранслирует встречу), так и давешними, включая выложенные самим Ири синглы. Потратив пару минут на чтение, Макс запустил одну из записей.       Если бы рядом не оказалось дивана, он сел бы на пол. Теперь он понял и почему Пабло когда-то летел в чужой регион и почему предлагал такие деньги за концерт. Ири пел. Как ангел, пел. Очень испорченый и безумно талантливый ангел.       - Уйди.       - Макс, мы не можем упустить такой шанс.       - Я тебе десять дней назад перевел гребаную прорву денег! Уйди!       - Ты хотел вернуть Лизу, Макс. Это твой единственный шанс.       - Уйди, Мег.       Он остался один. Сердце замерло. Дыхание остановилось. Ладони окоченели. Глаза остекленели. Запустив следующую запись, Макс превратился в слух. Глазная матрица жутко барахлила, заставив вывести изображение на стену. Но ушной имплантат работал нормально. И все же музыкальный слух Вазовски вопил о желании услышать то же самое вживую, натурально и прямо сейчас.       Он смотрел на парня лет семнадцати, сидящего на простой табуретке посреди крохотной, сооруженной из пластиковых панелей сцене. Освещение скудное, рассеянное. Полумрак, плохо освещенное лицо, жесткие тени. Волосы длинные, в руках что-то невообразимое, самодельное, очень отдаленно напоминающее как гитару, так и любой другой струнный щипковый инструмент. Даже сложно разобрать, из чего это чудо собрали. Но звучит… звучит незнакомо, странно, удивительно и не менее прекрасно, чем его голос. Легкий и звонкий тенор-альтино, который уж Макс-то мог угадать значительно раньше, без этой пронимающей до костей демонстрации. Не чистый и тонкий, а будто игрушечный, подрагивающий, вибрирующий, мягкий, ненастоящий. Высокие ноты на грани возможности динамиков в комнате: кажется, еще один цент, и они задребезжат.       Он поет что-то давно знакомое и совершенно новое. Дрожь не оставляет, мурашки уже проторили дорожки. На щеках слезы. Он забыл, что Ири на балконе. Он обо всем забыл. Обо всем, кроме Лизы, когда-то сданной в ломбард. Одна мысль, объединяющая разделенные во времени и пространстве глобальные понятия: Ириан Коаласто и Лиза – «Lazyworker» Тома Хоупа, когда-то подаренный Максу любимым человеком.       Он слушает и не может остановиться. Когда Ири входит в комнату, поворачивается к нему, Макс отключает звук и наступает вечность абсолютной, обнаженной до костей, яростной тишины.       - Ири…       Ири понял все по взгляду, по шепоту, по безвольной позе Макса. Пройдя к своей практически неразобранной сумке, Ири начал закидывать шмотки обратно.       - Что ты делаешь?       - Никто и ничто не заставит меня…       - Я никогда не буду заставлять тебя делать что-либо, малыш. Неужели ты еще не понял, что можешь доверять мне?       - Этого недостаточно.       - Недостаточно для чего, Ири? Что, черт возьми, происходит? Почему ты бежишь?       - Это уже в сети, да? Через пару дней у вас прибавится посетителей. Ты не сможешь меня защитить.       - Защитить от чего, Ири?!       Парень поднял воспаленный взгляд.       - От них.       Макс поднялся и подошел к парню.       - Не рассказывай, если не хочешь, но не беги… от меня.       - Сколько этот Пабло предложил?       - Десятку. Не такие большие де…       - Не такие большие, - Ири засмеялся. – Ты сам себя слышишь? И кто такая Лиза?       - «Lazyworker».       - И что? Они продаются в любом магазине музыкальных инструментов. Уж у тебя есть средства на «Lazyworker».       - «Lazyworker» Тома Хоупа.       Ири замер. Глаза забегали.       - Напомни, когда у тебя День рождения? – спросил он невпопад и попал точно в цель.       - Именно, малыш. Ты прозорлив так же, как талантлив. Я родился в день, когда убили Хоупа. Но это далеко не самая важная причина, почему я хочу вернуть эту гитару. Человек, что подарил мне ее… он был огромной, важной частью моей жизни. Это память о тринадцати годах любви. И я был вынужден сдать эту память в ломбард, чтобы спасти курорт. Для этого с виду вполне заполненного курорта денег много не бывает. Ты мог бы помочь, если бы захотел. Но я не буду тебя просить. Пожалуйста, верь мне. Не убегай.       Их разделял угол столика, на котором сегодня вечером Ири оставил сумку. Макс опирался на столешницу. Ири прошел в ванную комнату, проверяя, не забыл ли что-то там.       - Ири…       Парень поднял взгляд. Таким холодным взгляд любящего человека может быть лишь тогда, когда на кону стоит больше, чем любовь. Но что это может быть? Жизнь? Честь? Макс не знал. Подобной беспомощности и слабости он не чувствовал слишком давно. Целую вечность.       - Ири…       - Я знаю, что я - просто очередной, один из сотен, если не тысяч, любовник. Забей, Макс. Просто забей. Упущенная выгода? Уж извини. Считай это платой за секс. Я слишком далеко и давно улетел, чтобы теперь оказаться так близко. Тебя это не касается. Ты просто случайный свидетель.       Макс вернулся на диван и закурил. Кисть дрожала. Он заметил это с холодным безразличием. Весь этот день, с момента, когда он забрал Ири из больницы в Торсаде и до его признания в любви слился в густую массу, заполнившую легкие и не позволяющую вздохнуть полной грудью. Правда ли это или какая-то манипуляция? И имеет ли вообще значение это признание, эти слова на фоне собираемых вещей, если правда ровно с другой стороны: Макс не мог отпустить его, потому что… он все еще не мог признаться даже себе, но, кажется, это видели уже все. Черт побери! Да, это он влюбился в парня! То, что он считал недостижимым для себя: словно в пепле загорелся уголек, в иссушенной земле взошел росток, и луч солнца осветил бескрайнюю снежную пустыню.       - Ты хотел увидеть снег, - вспомнил Макс и обернулся на звук, - Ири…       Парень зарыдал. Макс подскочил к нему, подхватывая и опускаясь вместе с ним на пол.       - Верь мне, умоляю. Верь мне, Ири. Верь мне, малыш. Я не подведу. Не дам тебя в обиду. Пожалуйста, верь мне. Пожалуйста… Ири…       Ири рыдал навзрыд, даже не пытаясь ответить.       - Это я тебя люблю, малыш… - шептал Макс, - не убивай это. Не бросай. Пожалуйста. Прошу: не уходи.