помятый мир

      Звон монет. Необычный звук для того, кто живёт один в двухкомнатной квартире. Дрим открывает глаза. Он лежит в кровати, сквозь полупрозрачные шторы в комнату попадают закатные лучи: опять проспал половину дня из-за побочного действия таблеток. Выползая из-под тёплого пледа, парень проводит несколько раз по волосам, стараясь привести их в более аккуратный вид.       Слишком тихо. Не слышно ни тиканья настенных часов, что висят на кухне и спешат на 2 минуты; ни капель, стучащих о стенки раковины, с чем Дрим уже месяц забывает разобраться; даже шум с улицы не проникает в квартиру сквозь тонкие стекла.       Дрим заходит на кухню, включая чайник и открывая один из шкафчиков, в котором стоят несколько стеклянных колб. В них расфасованы разные чаи: эрл грей, кения, кимун красный. Самые разные, не повторяющиеся: чёрные, зелёные, с фруктами, с лепестками цветов.       Тихий щелчок. Парень берёт заварку, закидывая её в чайничек, и заливает кипятком. Через пару минут в чашке с надписью «главное, не потеряйте себя» дымится чай, расплываясь до краёв разнообразными завитушками. Дрим открывает баночку с таблетками, кладя одну в рот, и запивает чаем, начиная сгорать изнутри. Всё-таки, почти кипяток.       Он смотрит на часы, где часовая стрелка находится между пятёркой и шестёркой, а минутная блуждает у четвёрки. Оставляя пустую кружку в раковине, Тэйкен возвращается в комнату и открывает шкаф, забитый неаккуратно сложенной одеждой. Неожиданно, как будто из-под воды, слышится женский голос. Дрим трясёт головой. Когда же таблетки подействуют-то?       Собравшись и взяв небольшую сумку через плечо, парень выходит на улицу, неспешным шагом направляясь к окраине города.       У Дрима есть для многих очень странное хобби — гулять по барахолкам и покупать красивые и редкие, на его взгляд, вещи.       Барахолки еще называют блошиными рынками или развалами, потому что там люди продают и покупают старые, ненужные вещи, среди которых часто можно встретить антиквариат, вещи, которым уже перевалило за сотню лет, например: резные броши, потёртые монеты или изящные чернильницы (великих писателей). Хотя хлама тоже хватает.       Нравились эти места Дриму не только из-за дешёвых цен, но и из-за атмосферы. Особенно вечером, когда оранжевые, прожигающие лучи дарили новые цвета ювелирным украшениям, когда история человечества просачивалась сквозь страницы книг. Да и людей там всегда было мало, что не могло не радовать.       Для кого-то барахолка — символ социального дна, жуткое место. Для парня она была сокровещницей. Он любит копаться в старом хламе, находя новые и зачарованные предметы, коллекционировать советские иллюстрированные книги, кольца, но особое предпочтение отдавал «ведьминским» штучкам: колоды порванных карт, изящные подвески с непонятыми символами, блокноты, с застывшим на их страницах воском.       Вот и сейчас Дрим стоит у одного из прилавков, разглядывая зажигалки, которые, скорее всего, уже не загорятся, но будут красиво смотреться на одной из полок. Из-за шторки, скрывающей небольшое помещение, где, скорее всего, хранятся ящики с другой рухлядью, выходит невысокий парень, кажется, он ниже Тэйкена на голову, его тёмные волосы немного закручиваются на концах, а его янтарно-коричневые глаза отдают медью в тени навеса. — Здравствуйте, — вежливо поздаровался парень, оглядывая предоставленный клиенту асортимент, — что-нибудь приглянулось?       Старинных штуковин и вправду было много: исходивший половину мира компас, стрелка которого постоянно металась из стороны в сторону; металлические подвески без цепочки с выцарапанными на них символами; карманное зеркальце, стекло которого на удивление было цело и немного сверкало в закатных лучах. Больше всего Дрима привлёк серебряный ключик, лежащий чуть вдали от других предметов и накрытый стеклянным купалом. — Можно посмотреть его? — Дрим поднял глаза и встретился с изучающим взглядом продавца.       Тот ещё с секунду рассматривал его, а потом в его глазах закружился вихрь из карт. От неожиданности Дрим немного кочнулся назад, но в следующую секунду оказался в темноте и тишине. Пропали оранжевые лучи, стрекотящие птицы, розовое небо, звон колец, монет и цепочек, пестрящие цветами прилавки — он остался в одиночестве. Из ниоткуда снова появились карты и стали кружить по бесконечному пространству. Три карты выпорхнули из общего движения и оказались перед напуганным парнем, что в страхе не мог шелохнуться и с полным непониманием ситуации смотрел на происходящий бред. Выстроившись в ряд, карты стали поочерёдно переворачиваться: на первой был изображён правитель ада с огромными рогами и крыльями за спиной, перед ним стояло двое существ, прикованных цепью к постаменту, а снизу была выгравирована надпись: «дьявол». На второй красовалась луна на голубом небе, на которое смотрели собака, волк и рак, а внизу было слово: «луна». На последней же изображён парень в белых одеждах с красной тканью на плечах и зажённой свечой, в поднятой вверх руке: «маг». Продержавшись в воздухе ещё пару секунд, все карты упали вниз, скрывшись в бездонной пропасти. Теперь перед Дримом оказались буквы, которые никак не складывались в слова. Глаза заволакивало чёрной пеленой, погружая вновь в кромешную тьму.       «Mutationes sunt venire. Amor meus»       Когда Дрим открывает глаза, то первым видит звездочный потолок, что оказывается пледом, подвешеным к потолку. Опуская взгляд на край комнаты, он видит того парня, у которого хотел купить вещи. От него исходило синее свечение и как будто волны, расплывающиеся по стенам и окутывающие Дрима. Незнакомец нахмурился, свет стал ядрёным, Тэйкен снова погрузился в темноту.       На этот раз Дрим слышал звуки. Наконец убивающая тишина оставила его, теперь её заменяли тихие хрусты коры, мягкое покалывание листьев и лес. Когда Дрим открыл глаза, в них било тёплое серебряно-жёлтое солнце. Вокруг гигантские деревья, поросшие мхом, небольшие папоротники и тихие мотыльки, летающие между стволов. Громкий в этой безмятежной атмосфере хруст обращает на себя внимание Дрима. Источником звука оказывается серый пушистый кот, наступивший на сухую ветку. Он негромко мяукнул, и звук слился с зелёной средой, растворившись в лесу. И страх почему-то сразу исчез. Казалось, будто этот кот, доверчиво глядя на него медными глазами, — единственный, кто сможет спасти Дрима из этого, не его мира. Питомец зажмурился и, развернувшись, зашагал куда-то. Тэйкен поспешил за ним. Чуть приглядевшись (и прислушавшись), парень заметил медальон, свисавший с шеи кота, что вёл его между деревьев, пропуская мимо уходившие в никуда двери с летающими ступенями и окна, вид из которых было не видно. А Дрим доверчиво шёл за ним, не особо понимая, почему он это делает.       В солнечных лучах блеснули выгравированные на медальоне буквы: Психопомп.       Дрим вновь начинает слышать звон монет.