Чувства? Они мне неведомы.

День был бы чудесным, если бы по собственному, взявшемуся из ниоткуда, невезению, Эцу не попалась на глаза третьему офицеру, прогуливаясь в саду и разглядывая прекрасную, уже зацвётшую хурму. Она перешла в третий отряд сравнительно недавно, буквально пару дней назад, и официальной причиной этому служил тот факт, что она не сошлась характерами с бывшим капитаном. Это не было чем-то удивительным, сложно представить того, кто нашёл бы общий язык с Бьякуей Кучики. Неофициальная причина перехода в третий отряд была неизвестна никому, кроме самой Эцу. Впервые она увидела капитана Ичимару, когда только её приняли в шестой отряд после окончания академии. Уже тогда его духовная энергия сводила её с ума. То, с какой гаденькой улыбкой он перепирался с капитаном Кучики, завораживало её. Он был вежлив, но до дрожи в коленях саркастичен, он пугал, как пугает неизвестность в тёмном углу комнаты, или как ожидание последнего экзамена. Он был действительно противным человеком. Тем самым ярким представителем тех, кого можно было охарактеризовать, как «мерзкий тип». Но именно поэтому он и вызвал в девушке такой интерес. Гин Ичимару казался ей недоступным. Совсем не то, что капитан Кьёраку, который ни одной юбки не пропускает и подкатывает ко всему, что имеет милое личико и какую-никакую грудь. Капитан третьего отряда был совсем не похож на других мужчин в Готей-13. Загадочный, порой пугающий, опасный и саркастичный, он долгое время не выходил у Эцу из головы, заставляя её фантазировать о нём перед сном, а, может, даже чаще. Однако к тому времени, когда она уже перешла в его отряд, девушка почти утратила интерес к капитану. Жизнь ведь не крутится вокруг одного только сексуального желания к какому-то человеку. Со временем желание проходит и забывается, а голову начинают занимать более насущные проблемы. И этот день мог бы считаться чудесным, если бы не третий офицер, который решил перевалить на Эцу совсем не её работу. — Эй, офицер Хаяши, — окрикнул её мужчина, имя которого она, как ни странно, не запомнила, — Ты же жаловалась на отсутствие работы? Возможно, Эцу ответила бы нет, но это было бы ложью, поскольку, несмотря на то, что она занимала должность седьмого офицера, ей так и не назначили группу. На что она, собственно, и успела пожаловаться. И кажется, девушка уже жалела об этом. — Лейтенант Кира сейчас в четвёртом отряде на больничном, — не дожидаясь ответа продолжил офицер, — Ты наверняка слышла, его там помяли немного на прошлой миссии, — подводил к сути добавил мужчина, — В общем, некому сделать отчёт, который нужно сдать сегодня, так что вот тебе и работа. Она задумалась, пытаясь скрыть свое раздражение и потянуть время. По сути, отказать старшему по званию она не могла, но и выполнять чужую работу ей не хотелось. Однако выбора у неё особо не было. Как бы в доказательство этого имя офицера само всплыло у неё в памяти. — Как прикажете, офицер Тогакуши. Этот день мог бы считаться чудесным, но теперь девушка могла назвать его потрясающим. Она не была идиоткой, чтобы рассказывать кому-то о своей нездоровой симпатии к капитану. Да и рассказывать было особо некому. Нельзя сказать, что у неё совсем не было друзей, но её излишняя прямолинейность часто мешала построению межличностных отношений. Да и присутсвовало в ней какое-то нежелание сохранять прошлые связи. Она всегда была душой компании, никогда ни с кем не конфликтовала, но дальше пьяных посиделок никого к себе не подпускала. Держала связь, разве что, со своим знакомым ещё со времён академии, и то из необходимости запасаться некоторыми вещами из мира живых. Девушки из шестого отряда пару раз звали посидеть и выпить с ними, когда она уже перешла в другой отряд, но она упорно откладывала встречу. Что было тому причиной, страх или неуверенность в себе, Эцу, честно говоря, не хотела думать. Она оправдывалась перед собой тем, что ей и одной хорошо. И это её устраивало, но не избавляло от глубокого чувства одиночества. Зайдя в кабинет капитана, она застала его там, сидящим за столом и просматривающим какие-то документы. Это её удивило. Ребята в отряде его глубоко уважали, но каждый знал, что работать он не очень любит, по крайней мере это касалось бумажек. Кажется, выражение его лица не менялось, даже когда он был наедине с собой в своём кабинете. Капитан всё также улыбался с лукавым прищуром, хотя, казалось бы, чему можно было бы улыбаться в нудных документах и отчётах? — Капитан Ичимару, седьмой офицер Хаяши прибыла на службу, по указанию третьего офицера, — Эцу, как полагается, поприветствовала капитана и быстро прошла к кофейному столику, стоявшему между двумя зелёными диванами. Работать в таком положении, конечно, ужасно неудобно, но другого места для работы здесь не было. Всё-таки, маловероятно, что капитан Ичимару откроет в себе джентльмена и уступит свой стол девушке. — А-а, офицер Хаяши, — протянул капитан, растягивая губы в ещё более широкой улыбке, — Ты, кажется, совсем недавно перешла ко мне в отряд? Всё ли тебе нравится? Никто не обижает? «Глумится?» — подумалось девушке, но от этой его улыбки внизу её живота снова разлилось тепло, как тогда, когда она впервые увидела капитана. Да и его духовная энергия вновь заставляла коленки дрожать, вызывая необъяснимое чувство тревоги и какое-то странное шевеление внутри. В тот день, когда она перешла в третий отряд, никакого особого приветсвия со стороны капитана или других сослуживцев не было. Да она и не надеялась на особый приём. Эцу не считалась каким-то особенным гением или очень способным синигами. Да, она закончила академию на год раньше, чем большинство, но что в этом такого? Всего год. Каких-либо особых залуг у неё не было, поэтому в тот день лейтенант Кира просто провёл ей краткий экскурс и пожелал удачи на службе. Она ведь всего-лишь седьмой офицер, может быть, чуть выше остальных по званию, но удивительно вообще, что капитан Ичимару, даже запомнил её фамилию. — Спасибо за беспокойство, капитан Ичимару, всё хорошо, — вежливо ответила она и уткнулась в бумаги, пытаясь сосредоточиться на буквах и унять разбушевавшийся жар внизу живота. — А какова же была причина перехода в мой отряд? Неужели капитан Кучики так невыносим, что подчинённые готовы сбежать от него ко мне? — Всё верно, мы просто не сработались с капитаном Кучики. Переход в ваш отряд был для меня единственным спасением от него. После такого однодначного и короткого ответа капитан, видимо, потерял интерес к девушке и продолжил работать. Не сдержавшись девушка всё же добавила: — Ну, а ещё, цвет вашего отряда это зелёный, а у меня глаза и рукоять занпакто тоже зелёные, — Эцу сказала это так, словно всё это действительно имело какой-то смысл, — Символы. Гин Ичимару ничего на это не ответил. Мыслями он был где-то далеко от этого кабинета. Нет, он не был раздаражён из-за того, что его лейтенант, Кира Изуру, ушёл на больничный и скинул свою работу на какую-то неопытную девчонку. Его травмы после последней миссии действительно были серьёзными и капитан был согласен с тем, что Изуру нужен выходной, чтобы подлечиться. Несмотря на свойственные ему жестокость и отсутствие какой-либо морали, забота о своих подчинённых была у него почти на первом месте. Он был встревожен. Вся его жизнь протекала в огромном стрессе, но сейчас он был по-особенному встревожен. План Айзена был на пути к завершению, и Гину удалось максимально вытереться к нему в доверие. Однако их близкие отношения стали замечать другие капитаны, и сейчас приходилось разыгрывать конфликт, чтобы убрать все подозрения. Он боялся, как бы не слететь с катушек из-за всего, что ему приходилось делать, но осуществление цели было куда важнее. Сейчас ему как никогда сильно хотелось к его Рангику. Нельзя было подвергать её опасности, но Гину хватило бы даже короткого разговора, чтобы напомнить себе, ради чего он всё это делает. Выходя постепенно из потока своих мыслей, он перевёл взгяляд на девчонку, которая по несчастью выполняла совсем не свою работу. Она была невысокого роста, миниатюрная, с тонкой шеей, которую не прикрывали ровно постриженные каштановые волосы. Капитану даже подумалось, что в бою такую шею сломать было бы проще простого. И как она вообще могла дослужиться до седьмого офицера?.. Хаяши была погружена в работу, склонившись над бумагами, из-за чего ровная чёлка забавно свисала, прикрывая её глаза. Вновь потеряв интерес к подчинённой, капитан Ичимару вернулся к работе, надеясь поскорее закончить и пойти к Рангику хотя бы на пару минут. Работа проходила в тишине. Иногда слышался шорох перелистываемых листов, пару раз Эцу бегала от диванчиков к капитану, передавая какие-то бумаги на подпись, мужчина же, если что-то нужно было передать офицеру, клал всё на край стола. Не будет же он сам бегать к ней, верно? В глазах у девушки всё уже двоилось от записей — именно поэтому она никогда не планировала становиться лейтенантом. Лучше быть раненной в бою или даже выполянть какую-нибудь грязную работу, типа мытья полов, но только не эти бумажки. Чтобы как-то развлечься, она перевела взгляд с бумаг на капитана, подмечая интересные для себя факты. Когда он работает, он закатывает рукава косоде, из-за чего можно хорошенько разглядеть его длинные, бледные, жилистые руки с длинными и тонкими пальцами. Даже ногти у него, на удивление, были аккуратные. Ровно подстриженные, без грязи, просто рай эстета. И шея, как подметила Хаяши, у него была красивая. А плечи, в сравнение с самой девушкой, были такими крепкими и широкими, что внизу живота против её воли вновь образовался тёплый узел желания. Даже тревога, которую она ощущала рядом с ним, не могла перебить это туманящее разум чувство. Всё-таки, ей лишь показалось, что она потеряла интерес к нему. Девушка хотела его до дрожи в ногах, так сильно, что рот уже наполнился слюной, а в голове уже начали зарождаться самые разные варианты того, как, где и в какой позе он будет её трахать. Она часто задумывалась о том, есть ли у него кто-то? Не может же мужчина постоянно быть один, хотя бы девушку какую-нибудь он мог себе оплачивать, просто для снятия стресса. Как она не анализировала его отношения с окружающими, не было ни одной женщины с которой у него могли бы быть тесные отношения. Разве что лейтенант десятого отряда Рангику Мацумото, но Эцу ни разу не видела капитана с ней, так что, может быть, они просто знакомые? Однако сейчас она думала совсем не об этом. Фантазия окончательно разбушевалась, подкидывая всё более жёсткие эротические сцены с участием её капитана. «Сучка, найди себе уже мужика и успокойся», — попыталась мысленно урезонить себя девушка. Эцу не была девственницей. Если ей нравился мужчина, она всегда довольно прямолинейно говорила ему об этом, и для неё не имело значения будет это взаимно или нет. Получая отказ, она быстро теряла интерес и переключалась на что-то другое, но в этом случае, она была не уверена, что отказ сможет её остановить. Слишком яркими были её желания по отношению к капитану. И слишком яркой была всё более нарастающая тревога. Ичимару поставил очередную подпись, кажется, на документе, который касался снабжения, и замер. Безмолвие в кабинете, как бы это не звучало, стало ещё более тихим. Со стороны девушки давно не было слышно ни звука шороха листов, ни скрежета пера об бумагу. Хаяши уже долгое время смотрела в одну точку о чём-то глубоко задумавшись, и явно не о работе, которую Гин так торопился скорее закончить. — Ты уже закончила? — с улыбкой спросил капитан, скрывая собственное раздражение. — Нет. — В таком случае, чем это ты занимаешься? — недовольство внутри Ичимару росло, но он, как обычно, скрывал его за своей противной улыбкой. — Фантазирую, — ответила девушка, переводя затуманенный взгляд на своего капитана, — О том, как Вы трахаете меня прямо на своём столе. В кабинете вновь повисла тишина. Её прямолинейность всегда играла Эцу на руку, но, кажется, не в этом случае. Девушка, ни капли не смутившись, смотрела на капитана в упор и ждала его реакции, на эту несусветную дерзость. Брови капитана Ичимару полезли на лоб, но улыбка и лукавый прищур с лица никуда не делись. Он неспешно встал из-за своего стола, поправил косодэ, подходя к Хаяши почти вплотную, наклонился к её лицу и прошипел: — Может быть, мне стоит доложить Совету Сорока Шести, что ты не способна выполянть свою работу и тебя стоит отстранить или, быть может, назначить тебе какое-нибудь наказание? — Капитан Ичимару, я выполняю не свою работу, — ответила девушка твёрдо и, отвернувшись к своему столу, сделала вид, что что-то ищет в документе напротив. Эцу испугалась, но даже это ей понравилось. Возможно, мужчина выпер бы эту бесстыжую девку из кабинета, если бы ему так сильно не хотелось как можно скорее закончить работу. Остаток вечера прошёл в молчании. Закончив работать и выйдя из кабинета, они официально попрощались и направились каждый в свою сторону. Этот день однозначно можно было назвать потрясающим. С лица Эцу Хаяши не сходила улыбка. Да, спина болела из-за долгой работы, но это не могло затмить те ощущения, которые она получила из разговора с капитаном. Сердце в груди колотилось так сильно, что она могла чувствовать пульс на кончиках пальцев. А ещё она подметила ещё один интересный факт: от капитана пахло цитрусами вперемешку с хурмой, которой она успела полюбоваться в саду на территории отряда. Девушка была готова поспорить, что именно по прихоти капитана Ичимару её и выращивают. Этот фрукт, как никакой другой, подходил ему. В этом она, конечно, как и во много другом, видела символизм. Эцу была уверена, что её выходка не останется без последствий. Она, можно сказать, прямым текстом предложила ему себя и его ответ нельзя назвать отказом, ведь он не сказал твёрдое «нет». Если бы он прямо отказал, она, быть может, и потеряла бы к нему интерес, но в ней всё же ещё горел огонёк надежды на взаимность. Оставалось только ждать, когда он созреет для прямого согласия или отказа. Девушка уже привыкла, что до большинства мужчин подобное очень долго доходит. Или её возбуждённый мозг просто отрицал тот факт, что её практически отшили?

***

На следующий день никто не пришёл арестовать её и даже не назначил наказание или выговор, что уже давало какую-то надежду. Погода, несмотря на наступление осени стояла довльно тёплая. Работы в шатбе, как обычно, не было, а заниматься уходом за хурмой ей не хотелось, тем более для этого ведь есть синигами более низкого звания, верно? За неимением какого-либо задания на этот рабочий день, Эцу направилась к третьему офицеру, надеясь, наконец, получить собственную группу, или хотя бы снова взяться за бумажную работу. Она точно не была бездельницей. Работа заставляла её чувствовать себя продуктивной, а как говорил один её хороший знакомый, продуктивность — это и есть счастье жизни. Хотя, учитывая, что они все мертвы, можно ли назвать это жизнью? В поисках офицера она неожиданно наткнулась на лейтенанта Киру, который по просьбе капитана досрочно вышел с больничного. Наткнулась в буквальном смысле: он вышел из-за угла и Эцу просто не успела притормозить. Столкнувшись с девушкой, Изуру обеспокоенно прижал к себе коробку с какими-то сладостями, в надежде уберечь её, и к счастью, всё обошлось. А вот Хаяши никто не уберёг и она, больше от неожиданности, чем от удара, рухнула на пол. — Ох, Эцу, извини, я как раз тебя искал, — смутившись, протараторил лейтенант, помогая ей подняться. — Ничего страшного, лейтенант Кира, — хватая его за руку и поднимаясь, вежливо ответила девушка, — Спасибо, а Вы, собственно, разве не должны быть на больничном? — Эцу, можно не так официально, мы всё-таки не в рабочей обстановке, — неловко попросил парень, от волнения поправляя чёлку, — Капитан Ичимару попросил меня вернуться к работе поскорее. — А, понятно, — Хаяши пригладила свою причёску и вопросительно посмотрела на лейтенанта, — Волосы не растрепались? Анализируя пару секунд голову девушки, лейтенант отрицательно покачал головой. — Ты говорил, что меня искал, — легко перешла на неоффициальное общение Эцу, чем ещё больше смутила парня. — А, точно, — он протянул ей коробку со сладостями и поклонился, — Это тебе, спасибо, что выполнила мою работу, пока меня не было. — Ну, похоже, что не так уж и хорошо выполнила, раз капитан Ичимару так резко выдернул тебя с больничного, — улыбнулась девушка, — Не за что, сладкое можешь оставить себе, потом как-нибудь сквитаемся. — Да нет, я всё проверил, ты хорошо составила отчёт, да и документы в правильном порядке сложены… — расстроенно пробормотал Изуру, — А почему конфеты не возьмёшь? — Я не очень люблю сладкое. Повисло неловкое молчание. Даже Эцу почувствовала себя неловко. Всё-таки лейтенант старался, купил ей подарок в качестве благодарности, а она даже о его здоровье не поинтересовалась. — Если тебе так хочется меня отблагодарить, можешь, наконец, назначить мне группу, а то я такими темпами скоро обратно в шестой отряд сбегу, — стараясь скрасить неловкость, пошутила девушка. — Это итак моя прямая обязанность, я как раз собирался заняться этим сегодня. Кира выдохнул с облегчением. Всё же она дружелюбно настроена и вовсе не обижается, что на неё скинули чужую работу, за что ему, между прочим, было очень стыдно. — Спасибо, — девушка протянула руку к лицу Изуру, и нежно отодвинула чёлку, чтобы взглянуть на глубокую ссадину на лбу, которую запреметила ещё во время столкновения, — В следующий раз береги себя, хорошо? А то я загнусь, если всё время буду делать за тебя отчёты. Кира был в таком недоумении от происходящего, что не мог даже пошевелиться. Внутри всё как будто рухнуло, выбив напрочь какие-либо мысли из головы, а последние слова девушки он даже не расслышал, словно всё окружение вокруг него сократилось до одного только её прикосновения. Этим жестом Эцу попыталась показать своё участие, и наверняка не думала, что подобная тактильность неприемлема и нарушает личные границы лейтенанта. Она слишком привыкла делать всё, чего хочет, не думая о чужих ощущениях. Она смотрела на него снизу вверх, своими весёлыми зелёными глазами, и Изуру молился, чтобы она не заметила как его щёки покраснели в тени от высокого дерева, стоявшего во дворе. Он даже не запомнил, как они распрощались, и как он дошёл до кабинета капитана. Вернулся в реальность он только когда сам капитан Ичимару спросил его о состоянии здоровья. А Эцу действительно не заметила, как покраснел Изуру. Её голова все ещё была забита мыслями о вчерашнем потрясающем дне.