Жизнь и страдания Клоуна Бебся

      – Ой, ребят, извините, задумался...       Бебсь резко оборвал воспоминания и вернулся в настоящее. Пора было закругляться. Он осознавал это не только из-за превышения лимита времени, но и по своим ощущениям – он очень устал. И чувствовал, что чат тоже слегка утомился, хоть и всё ещё был на подъёме.       С глубоким вздохом, Бебсь начал:       – Идите и отдыхайте. И я, пожалуй, тоже отдохну... Следующим стрим пройдёт уже с Бэбэем, не со мной...       Он продолжал подводить к окончанию стрима. Однако сегодня ему хотелось, чтобы это окончание всем запомнилось. Ему захотелось вызвать эмоциональный отклик у зрилов, показать его искреннюю любовь к ним. Но помимо этого, он решился показать – каков клоун Бебсь на самом деле и что обычно происходит после его мероприятий. Он не знал, что побудило его на такой шаг, но смотревшие стрим ребята и девчата буквально заряжали его энергией на невиданные ранее поступки.       – Но знайте: как бы Бэбэй на вас не ругался, как бы он вас не чихвостил, как бы он вас не хуесосил, он – всего лишь лысое жирное хуепутало.       Слова одобрения и мотивации на свершения продолжали литься из уст клоуна: – Фотожабы – это заебись. Контент – это заебись...       И как финальный аккорд:       – Как бы он на вас не бомбил, знайте, что вы – охуенные. А я же пойду, дорогие мои друзья, отдыхать.       Бебсь начал воплощать свой замысел в жизнь. Через компьютер, с которого раньше играли разные клоунские темы, теперь шла трагичная музыка, подчёркивающая момент. Один за другим он стал снимать свои сигнатурные клоунские атрибуты: колпак, очки, нос, клоунские ботинки (красные кроссы, изначально позаимствованные у Бэбэя, но прочно осевшие в его собственном репертуаре, ибо невероятно смешили народ. "А этот скуфяра в, по сути, клоунских ботинках, каждый день ходит", говорил про себя в моменты выступлений с ними Бебсь, "Вот и думай, кто тут больший клоун"). Зрилы начали беспокоиться – что это, что происходит.       В то же время Бебсь полностью отдался мрачному настроению, на его лике были видны вселенская грусть и большущая усталость. По привычке он схватился за бутылку вина, однако в ней оказалась лишь пара капель, которые Бебсь всё равно опрокинул. Он сидел ещё пару минут, вздыхая.       "Что я делаю?".       "Зачем все это?".       "Для чего я заставляю всех этих людей ржать с дебильных шуток, что это даст?".       "Почему я тешу себя иллюзиями о том, что приношу людям радость, если бездна жизни всё равно заберёт его и заполнит всё отчаянием?".       "Зачем тогда жить, если счастья не достигнуть и всё, что мы можем – быть натуральными торчами, вводя позитив себе маленькими дозами, дабы избавиться от кошмаров этого мира?".       Всеми этими вопросами Бебсь задавался не раз, не два, и даже не сто. Однако, сколько бы он не бился над ответами, он не мог их найти, и лишь продолжал жить, стараясь об этом всём не думать.       Внезапно, во время экзистенциального трипа, Бебсь вспомнил о чате, о зрилах, что не только получали, но и отдавали обратно радость и смех. Бебсь не помнил, когда так хорошо себя чувствовал в последний раз, до сегодняшнего стрима. Разве что, на дне рожденья Бэбэя. На место отчаянья пришла любовь, стремление достойно попрощаться с любимыми гоблами. Ради них, Бебсь впервые за долгие годы, взялся за НЕалкогольный напиток – минеральную воду, хотел хотя бы раз последовать своему совету, дать чатику хороший пример своим поведением. Наполнив стакан водой, клоун поднёс его к камере и тихо проговорил:       – За вас...       Стрим на этом оборвался. Бебсь опрокинул стакан залпом. Из-за отвыкшего от (почти) чистого H20 организма, его чуть не вырвало прямо на клавиатуру. И тогда Бэбэй точно не был бы милосерден. Впрочем, ему и не с такими порывами приходилось справляться за свою долгую карьеру.       Стрим кончился, а аниматор продолжал сидеть на стуле, своём хорошем друге, с которым они закорефанились ещё на дне рождения Бэбэя. Стул тогда много жаловался клоуну, как его заебал этот жирный уёбок и как он радуется, когда он уходит и позволяет ему вести стрим. Вы спросите, как он мог говорить со стулом? Так язык и разговор с неживыми предметами – одна из основных дисциплин в клоунских школах, знать надо.       – Слушай, - сказал Стул, - а ты ведь ни разу не рассказывал, как Бебра на тебя вообще вышел. Поделишься с корешем?       Немного подумав, клоун ответил:       – Хорошо, Стул, друже, я расскажу. А ты потом, будь добр, перескажи её зрилам, когда выдастся момент. Ведь мне кажется, что я с ними больше не увижусь...       – Откуда такие мысли? - спросил Стул, знавший мрачный характер друга, но всё равно удивленный.       – Честно, не знаю, просто есть у меня нехорошие предчувствия... Ой, ладно-ладно, к истории.       И Бебсь начал свой рассказ.       Незадолго до судьбоносной встречи, Бебсь оказался в трудном финансовом положении, когда богатая и влиятельная семья из Израиля пригласила его вести день рожденья своего старейшего члена. До поры до времени всё шло цивильно, и шутки за пределы всяких невинностей, вроде издевательств над палестинскими детьми, вызывавших у них бешеный всплеск хохота, не заходили.       Но всё пошло под откос в тот самый момент, когда он снова прикоснулся к спиртному. Ему очень часто приходилось сталкиваться с серьёзными последствиями своего кутежа, но в этот раз цена была слишком высока.       Осушив бутылку на половину, Бэбэя пустился в пляс, отжигая похабный танец, с троганьем себя за гениталии, вилянием жопой (в тот момент, он решил для пущего эффекта нацепить на себя костюм мышки), а добило и без того страшную ситуацию "Римский салют" в исполнении клоуна Бебся, причем страстный, в разных вариацих и всё также с танцами.       Глубоко оскорблённая, семья совместно подала в суд на Бебся и потребовала компенсацию морального ущерба, по итогу разросшегося до баснословной суммы. Для её оплаты, Бебсю пришлось попрощаться со всеми сбережениями и продать все своё имущество, кроме костюма и некоторого реквизита. Тем самым, он оказался без гроша в кармане на улице в незнакомом городе Стерлепариж. Он шлялся более трёх дней, не взяв ни крошки в рот, исхудал и едва держался на ногах. И так бы он погиб бесславно, если бы не счастливый случай:       – Извините.       Окликнул кто-то Бебся. Оглянувшись, он увидел... Себя самого. Почти точная копия Бебся без грима стояла сзади него. Однако были и различия, как минимум маленький рост.       – Вы клоун, я так понимаю?       На Бебсе в тот момент была лишь своя рабочая одежда, то есть клоунский костюм, всё остальное пришлост продать.       – Нет, блять, игровой журналист, из ДТФ вот выгнали, сократили. Ключики на обзор больше не высылают вот и гуляю.       Незнакомец улыбнулся и издал смешок. Видимо, Бебсь ему уже понравился.       – Отлично, то что надо.       Незнакомец подошёл поближе и протянул клоуну руку.       – Будем знакомы, свое настоящее имя я вам не скажу, поэтому зовите меня – Бэбэй.       – Тогда и я вам имя не скажу. Но мой сценический псевдоним – Клоун Бебсь.       – Весьма приятно, Клоун Бебсь. Я хотел вам предложить работу...       Бебсь превратился в само внимание.       – Завтра у меня день рожденья, хочется отметить его как-то по особому, вот только я сомневаюсь, что смогу провести его так, чтобы было вышло легендарно.       – По вам видно.       – ЧЁ СКАЗАЛ БЛЯТЬ!?       – Ничего, ничего... - сказал перепуганный Бебсь.       – Хорошо, извините. Ну так вот – я бы хотел, чтобы вы провели его для меня. Человек вы опытный, смею предположить.       – Многолетняя карьера и элитная клоунская школа с отличием, - с гордостью выдал Бебсь.       – Тогда вообще замечательно. Вы для меня стрим, а я вам каких хотите хрумок, сыглы?       – Сыглы!       Пожав руки, сделка была совершена. Сейчас Бебсь понимает, что Бэбэй развёл его, как гоя, воспользовавшись уязвимым положением, и налутал за счёт него миллионы шекелей, тогда как сам Бебсь не получил ни копейки. Но тогда ему было всё равно, всё, что ему было нужно – по человечески пообедать.       Бэбэй привёл Бебся к себе в квартиру, показал оборудование и место стрима.       – Тебе нужно что-нибудь объяснять? - после заключения договора они перешли на "ты".       – Да мы в клоунской школе на уроках информатики и стримили, и видосы на ютуб делали, а когда училка отворачивалась – играли в Хойку!       Бибурат был очень рад это слышать, ведь, выходит, у него было меньше работы.       – Вот и отлично. Если хочешь, можешь пойти отоспаться перед завтрашним.       Бебсь до сих пор благодарен Бэбэю за приём, который тот ему оказал, даже не смотря на все свои подколы и то, что он ему так и не заплатил. Ведь на деле он не считал его плохим человеком. Просто гены богоизбранного народа слишком часто брали над Бэбэем верх...       Завтра наступило. Стрим прошел и прошел со взрывом. Количество смотревших трансляцию било все рекорды, бабки лились рекой, а Бебсь покорял всех зрилов без исключения. Он чувствовал себя, как уже понятно, максимально свободно и естественно, к тому же ему помогала жена Бэбэя – Настя ("И как эта прекрасная женщина за него вышла" не раз вопрошал Бебсь), так что все вообще было в шоколаде.       После стрима, Бебсь плотно поужинал, они с Бакарешом друг друга отблагодарили и попрощались.       – И тогда дела пошли в гору, - продолжал рассказ Бебсь, - у меня появилась куча новых заказчиков, привлечённых моей как никогда высокой популярностью. Я катался в разные страны за их счет – Омэрика, братья китайцы, вся восточная Европа – где я только не был. Все хотели получить себе на пати клоуна Бебся и мой авторитет лишь рос. А ведь всё благодаря какому-то лысому скуфу.       Стул молча слушал, как будто он и правда был не способным говорить предметом, коим его представляли всякие нормисы. Надо же, столько хорошего услышать про Бэбэя в наше время невозможно.       – Святой ты всё таки человек, Бебсь.       – Думаешь? - ответил он, затем встал с друга, - Ладно, Стул, пора и нам с тобой прощаться. Ещё увидимся, надеюсь.       – Бывай, братишка.