белобрысые косички

соня уже шагала к выходу из огромного торгового центра, где в машине её ждал глеб, когда её взгляд наткнулся на витрину, пестрящую яркими вещицами. женщина не удержалась и, подойдя ближе, стала разглядывать товар, привлёкший её внимание. на витрине, в милых коробочках, лежали всевозможных цветов и видов заколки, резинки, шпильки, крабики и ещё много разной всячины. в голове сони скоро родилась идея, — сегодня у глеба концерт, на котором, в этот раз, она не сможет присутствовать. собрать целый стадион это волнительно и, хотя глеб никогда в этом не сознается, — ему впервые за последние пару - тройку лет было настолько не по себе. с каждым часом его волнение нарастало, что, конечно, не укрылось от чуткой жены. это было очень ожидаемое им событие, но желудок скручивался в трубочку ещё оттого, что сони не будет рядом, они не смогут разделить предконцертную суматоху и послеконцертный нервно - облегчённый выдох. женщине хотелось подбодрить его, обозначить, что она рядом и вселить в него уверенность. она вошла в магазин и, выбрав пару неярких, маленьких, но прочных резиночек, расплатилась и двинулась к выходу из ТЦ. прибыв домой, соня, переодевшись, с книгой в руках разместилась на диване в гостиной, порекомендовав глебу освежиться в душе и сбросить усиливающуюся тревогу. мужчина счёл это отличной идеей и вскоре скрылся за дверью ванной. после того, как он вышел, едва ли почувствовав еле уловимое облегчение, пришло время решать, в чем он будет выступать в этот раз. оставляя на полу мокрые следы ног и капли воды с волос он стал копошиться в шкафу в поисках чего - нибудь, в чем ещё не успел побывать на сцене. софья понаблюдала за ним пару минут, как делала это всё время начиная с самого их знакомства. ей нравилось смотреть : подмечать изменения в мимике, следить, как он вечно заправляет непослушные пряди за ухо. она находила что-то завораживающее в его движениях, могла смотреть за ним часами, особенно когда он работал в домашней студии, — он вечно начинал бубнить себе что-то под нос, улыбаться своим мыслям или отстукивать ритм пальцами по столу, вечно кривиться, дуть и покусывать пухлые губы. часто она его даже фотографировала в такие простые моменты. вот он не может найти нужный текст в одном из многочисленных блокнотов. вот он обляпал луковым супом любимую кофту и на ходу придумывает новые матерные выражения. но любимым её фото было то, на котором они ещё даже не вместе. она тогда зашла позвать глеба на завтрак со всеми, и застала его спящим клубочком ногами к подушкам, в руке ручка, голова на блокноте, волосы подсвечиваются лучами раннего солнца, а вокруг куча смятых бумажек, которые, по всей видимости, не прошли придирчивый отбор. она запечетлела этот момент и, решив не будить творца, хотела выйти, но в последний момент подняла один из листочков и, прочитав, оставила его себе. пока она всё это вспоминала, глеб уже выбрал, в чем идти и даже оделся. заметив фен в руках мужа она подозвала его к себе, предложив помочь. улыбнувшись мысли о заблаговременно переложеных в карман домашних шорт резинках, она приподнялась, усаживаясь поудобнее, принимая в руки уже подключённый к сети фен. глеб же разместился перед диваном, обхватив ноги руками. в очередной раз подметив, как долго сохнет его шевелюра, глебу в голову пришла забавная мысль: — давай я куплю тебе дайсон и буду сам им пользоваться? — перекрикивая шум фена, озвучил свою идею. посмеявшись, мужчина поставил в своей голове галочку, как напоминание этот самый хвалёный аксессуар заказать. после, когда волосы всё же высохли, глеб уже уткнулся в телефон, напрочь забыв о былом беспокойстве. соне, расчёсывающей пальцами его волосы, стало интересно, с кем это он так оживлённо переписывается, и она спросила. — с мамой твоей. — не отвлекаясь. — какие это у тебя дела с моей мамой? — глеб поладил с тёщей сразу, но соня всё равно удивилась, что они вот так просто общаются без её участия. — а у нас заговор. щас вывезем тебя в лес, закопаем и будем жить втроём с аркашей. — отшутился он, уж очень ему хотелось удержать в тайне свой сюрприз, который они с аллой анатольевной продумывали уже пару недель. — ах вот как!? — женщина шутливо подёргала его за волосы, но расспрашивать не стала, догадавшись, что там есть какой то секрет, а секретов её муж не выдаст даже под дулом пистолета. пока мужчина был отвлечён перепиской, соня начала воплощать задуманное. разделив волосы по пробору, она завязала одну сторону резинкой, деля вторую на три части. сначала она ещё пыталась собрать в кучу волоски возле лица, но поняв, что они слишком короткие, забила на это дело. перекидывала пшеничного цвета локоны один на другой, получая что-то типа колоска. заметив, что с его волосами происходит что-то неладное, глеб обернулся, получив недовольное сонино: "не мотыляй башкой!". улыбаясь во все свои 28, слава тебе Господи!, зубов он подумал, что вконец разомлел под нежными и уверенными женскими руками и думать забыл о тревоге, ещё недавно охватившей его тело и душу. софья повязала резинку на вторую косу и поцеловала мужа в плечо, оповещая о том, что закончила с причёской. — спасибо, милая. мне даже полегчало. — сказал он, повернувшись к ней с лёгкой улыбкой на лице, и чмокнул её в губы с характерным звуком. — так и задумывалось. — ответила и положила руки ему на плечи, обнимая. поблагодарив любимую, он стал собираться на выход, обуваясь. взяв всё необходимое, почесав за ушками неугомонных собак и попрощавшись с соней он вышел, услышав за спиной торопливое: "удачи!". глеб улыбнулся и решил, что концерт точно пройдёт отлично. сама соня осталась сидеть на своём месте, умиротворённая проведённым с мужем временем, наблюдая за пёсиками, что так быстро сдружились и сейчас то и дело прыгали друг на дружку, тявкали и носились по комнате. женщина приметила, что собака глеба, хоть и на постоянной основе живёт у его родителей, очень похожа на своего хозяина. такая же белая, громкая и шабутная, а с ней, с соней, становится милой и тискательной, продолжая при этом быть крайней непоседой, вечно втягивая женщину в свои игры.