А ты помнишь?

      Лань Хуань с нежностью посмотрел на Цзян Чэна, что прошёл внутрь комнаты и опустился рядом. Это было неожиданно, потому что только час назад они легли спать и Цзян Чэн сказал, что полежит ещё полчасика перед тем, как идти к детям.       Юноша сложил руки на груди и поднял голову, со странными эмоциями смотря на Не Минцзюэ и Мэн Яо. Первый принял гляделки, а вот второй в свою очередь, отвёл взгляд и сделал вид, что ничего не происходит и они ничего не делали без спроса.       — Что происходит? — поинтересовался Лань Хуань, смотря то на лучших друзей, то на своего возлюбленного.       — Вы обещали рассказать! — воскликнул Цзян Чэн и нахмурился. В этот момент Лань Хуаню понадобилось все самообладание, чтобы не поцеловать этого человека, чтобы сдержаться и стать более серьёзным. Тихо кашлянув в кулак и незаметно для друзей, Лань Хуань осторожно коснулся чужой руки сразу, как только Цзян Чэн опустил её.       — Ты о чем? — абсолютно спокойно спросил Минцзюэ.       — Не делай вид, что ничего не знаешь! Ты первый это и начал!       — А-а… — глубокомысленно протянул Не Минцзюэ и потер переносицу. Он тихо усмехнулся и отвёл взгляд в сторону. Посмотрел на Лань Сичэня и вскоре начал лениво говорить: — Видишь ли, в первое время я думал, что будет проще привязать Цзян Чэна к себе, чтобы он меньше обращал внимания на тебя.       — Что?!       — А я рассказал Цзян Чэну о Сяоли, — признался Мэн Яо.       — Что?!       Цзян Чэн посмотрел на Лань Сиченя. Недоумение на чужом лице засияло ярче, чем привычное спокойствие. Его глаза на мгновение потускнели, Цзян Чэн прямо-таки видел, как он начал злиться. И видел не только он, но и Не Минцзюэ.       — Хэй, Сичэнь, тебе ли не знать, почему мы так делали? — жестко поинтересовался Не Минцзюэ и в голосе так и звучали нотки строгости, — Мы по приколу узнаем, что в лагерь приедет брат Вэй Усяня, про которого он так много говорит, а ты на следующий день уже заявляешь о том, что хочешь узнать его поближе, хочешь сделать его лето незабываемым. Мне напомнить как ты познакомился с Сяоли и чем это закончилось?       Лань Хуань рвано выдохнул: — То есть, ты хочешь сказать, что не ты подкинул бумажку с его именем? Ты думаешь, я не сомневался???       — Мне делать нечего? Я бы только за был, если бы имя другого выпало.       — Эй… — сказал Цзян Чэн, но потом замотал головой и замер, — Чего??? Какая бумажка?       — Ой, ты же не знаешь, — вмешался Яо, пока двое пилили друг друга взглядом, — вожатые сами решают, кто будут в их отряде. Они приезжают за три дня, готовят задание и несколько людей готовят коробку с именами детей разной категорий возрастов. Каждый представитель своего отряда достаёт нужное количество бумажек и после этого создаётся список. Но вожатые уже знают, кто у них будет и могут узнать о детях.       — Так получилось, что первой бумажкой, которую я достал было именно твоё имя, — добавил Лань Хуань, — И я был уверен, что это не случайность.       — Да зачем мне подкидывать тебе бумажку?!       — Это… твой брат, — прокомментировал Мэн Яо и, когда Лань Хуань впился в него взглядом, он немного замялся. Цзян Чэн прекрасно его понимал, оказавшись бы под таким давлением, давно бы ушёл, а насколько далеко уже весьма сложно предсказать.       — Со своей личной жизнью разобраться не может, а ко мне лезет… — прокомментировал Лань Хуань, вставая с места, — А-Чэн, куда я вчера положил ключи от кладовки?       — Хуань! — воскликнул Цзян Чэн и потянул Ланя на себя. Тот снова сел и уже окончательно впился взглядом в Яо.       — Я хотел сделать вид, что ничего не знаю, но раз выпала такая возможность, то будь любезен рассказать, какого черта ты рассказал А-Чэну про Сяоли? Он на меня обиделся на следующий день!       — Я…       Не Минцзюэ внезапно ударил кулаком по деревянной части кровати, Лань Хуань посмотрел на него тем же взглядом, а тот улыбнулся.       — В данной ситуации, я на стороне своего А-Яо и не позволю говорить с ним таким тоном.       — Минцзюэ, тебе мало было, когда я браслет ему отдал? Мало было, когда я всю ночь только о нем и говорил? Я не понимаю, что вызывает у вас обоих сомнения!       — Проблема буквально не в тебе, — одновременно ответили парни, а Лань Хуань подавился недовольством.       — Одну причину не доверять ему назовите. В ту же секунду расстанусь, — Лань Хуань наклонил голову набок, — Он до сих пор встречается с Ваном и делал это не для того, чтобы меня успокоить? Он скрывает от меня что-то? Не помогает мне, как Сяоли когда-то? Уходит от ответственности, когда надо? Я хочу узнать, что происходит?       Не Минцзюэ нахмурился, Мэн Яо поник, в то время как Лань Сичэнь впервые почувствовал обиду на этих людей.       — Давай, скажи это, — надавил на Минцзюэ Лань, а сам сжал руку.       — Вы скоро уедете. Оба. Цзян Чэн уедет в Японию и тогда у тебя снова начнётся этот траур.       — А, то есть, ты ещё и в меня не веришь? Минцзюэ, я впервые уверен в своём решении!       — Ты так и про Сяоли говорил, — пробурчал Мэн Яо и от беспомощности ударил воздух, — Мы просто о тебе беспокоимся. Пойми нас.       Лань Хуань посмотрел на Цзян Чэна. Тот сидел весь зажатый, было видно, что он сто раз успел пожалеть о том, что начал спорить. Лань Хуань подумал: нужно ли ему это беспокойство? Верить Минцзюэ с Яо, начать также с осторожностью доверять Цзян Чэну или всё-таки выбрать Цзян Чэна в этот момент? Для начала Лань Хуань хотел узнать совершенно другое:       — Значит, вы и сейчас против того, чтобы мы вместе были?       — Сичэнь, — обречённо выдохнул Не Минцзюэ, — Это не любовь.       Лань Хуань растянул губы в понимающей улыбке.       — Наверное… — Он вдруг прокрутил кольцо в руке, отчего Цзян Чэн в считанные секунды весь побледнел и запаниковал. На лице Минцзюэ проскочило довольство, а Яо просто замер. Ему сложно было сделать какие-то выводы насчёт происходящего, он просто хотел, чтобы все это закончилось. Но и… нарушать идиллию в их компании не хотелось, а из-за появление Цзян Чэна все начало идти не в то русло. Лань Хуань выпрямил спину и холодно обвел взглядом присутствующих. Он взял себя в руки и перестал крутить кольцо. Коснулся шеи и сорвал цепочку. Оставил её на полу, встал с места и потянул за собой Цзян Чэна: — …я ошибся совсем не с А-Чэном.       — Сичэнь! — отреагивал Минцзюэ и встал с места, собираться идти следом, как вдруг его схватил Яо.       — Успокойся! Сичэнь! Лань Хуань замер у двери и услышал от Мэн Яо разочаровывающие слова: — Я благодарен за то, что ты сделал для меня. Но мы оба знаем, что это почти ничего, с учётом того, что я сделал ради тебя.       Его голос под конец откровенно начал хрипеть. Не Минцзюэ и шагу из-за него не смог сделать, а вот Лань Сичэнь ушёл.       Когда-то он считал, что они с Не Минцзюэ будут навсегда будут рядом, но после того, как появился Яо, после того, как Минцзюэ начал слушать своего парня, появилось много недопониманий, про которые Лань Хуань никогда не рассказывал и не обращал должного внимания. Сейчас его голова занята Цзян Чэном. Он хочет быть рядом и даже не думал, что сможет пойти на такие жертвы.       — Хуань, это слишком… — заговорил Цзян Чэн и обернулся к Ланю. Его сердце было готово выпрыгнуть. Сейчас он как никогда был уверен, что человека лучше Лань Хуаня не найдёт. И если он сделал такой выбор, то Цзян Чэн сделает всё, чтобы оправдать его выбор. Лань Хуань не отвечал и тогда юноша, немного смущаясь, коснулся чужого лица. Вожатый пришёл в себя.       — Я хочу быть рядом с тобой, А-Чэн, — объяснил Лань и накрыл руку собеседника, — Почему я терпел все выходки этих людей, а они не видят в тебе того, что вижу я? Ты ведь намного лучше.       — Я сделаю всё, чтобы ты не пожалел о своем выборе.       Лань Хуань вздрогнул и наконец-то посмотрел в глаза Цзян Чэну. Все сомнения сразу исчезли. Лань Хуань замученно, но так искренне улыбнулся, склонился ниже, осторожно целуя. Цзян Чэн сразу же отреагировал, желая сейчас быть всей поддержкой для своего возлюбленного. Он обнял, прошептал, что все будет нормально и немного отпрянул.       — Пойдём к детям? Ты быстро придёшь в себя, — предложил Цзян Чэн и улыбнулся.       — Кажется в твоём арсенале я видел краски холли, — задумчиво проговорил Лань Хуань, а Цзян Чэн весь просиял.       — Вообще-то, я думал оставить их на другой день.       — Но?       — Но сегодня хотел использовать такую прикольную штуку как жидкий серпантин.       Лань Хуань попытался сделать вид, что все в порядке. Они зашли в комнату, взяли упаковку этого серпантина и пошли к детям на площадку. Счастью не было предела. Лань Хуань думал, что дети совсем не скучают по нему, но их обоих облепили, как родных. Тогда Лань Хуань понял, почему Цзян Чэн сразу пришёл в себя. Дети каким-то образом успокаивают и на время Лань Хуань правда забылся. Не думал о том, что случилось.       А ведь… в другой любой ситуации он бы с ума сошёл. Так просто ушёл от почти родных людей. Лань Хуань уверен, что Не Минцзюэ был совершенно не против того, чтобы они были вместе, это что-то с Мэн Яо не так. Как-то же они помирились. Как-то сошлись на одном и том же мнении и именно сейчас Минцзюэ соскочил с места, а не Яо.       Лань Хуань думал бы об этом, если бы не дети рядом, которые игрались с новой игрушкой, если бы не звонкий смех Цзян Чэна и если бы не любовь к нему, которая сейчас действовала не как яд, а как самое сильное успокоительное, медленно обволакивая сердце и не давая возможности думать о чём-то плохом.       И… разве он ошибся?       О, нет.       — Та да!       Цзян Чэн плюхнулся рядом и одновременно сфотографировал. Лань Хуань увидел, что у него на голове корона из бумаги и тепло улыбнулся.       — Сам сделал?       — Ага. Когда-то Син Цю научил, — ответил Цзян Чэн и начал рассматривать фотографии, — У нас ни одной совместной фотографии, давай сделаем одну?       — Давай вечером? Я сейчас не хочу.       Цзян Чэн понятливо кивнул.       — Всё в порядке? — спросил он и осторожно положил свою голову на чужое плечо, мгновенно чувствуя ответную реакцию. Невесомый поцелуй в макушку и лёгкое прикосновение к талии.       — Ты же рядом, как может быть иначе.       Цзян Чэн вдруг поморщился от яркой вспышки. Он поднял голову и увидел более взрослого ребёнка, что засмеялся и достал снимок из фотоаппарата мгновенной печати. Лань Хуань усмехнулся: — А вот и совместная фотография.       Через какое-то время картинка проявилась. Цзян Чэн весь покраснел, когда снова подумал о том, как же хорошо они вместе смотрятся. Лань Хуань мурлыкнул и довольно улыбнулся: — Это я оставлю себе.       — Неужели ты и раньше так на меня смотрел?       — Как?       Лань Хуань принял фотографию и присмотрелся. Пускай это фотография, пускай у него странное настроение, взгляд даже там был… настолько влюблённым, что только слепой не заметит его чувств.       — Ох, так вот почему весь лагерь думает, что я в тебя влюблен, — задумчиво проговорил он: — Оставлю себе, — довольно хмыкнул он и улыбнулся.       — Эй! Я все равно заставлю тебя фотографироваться со мной!       — Меня и заставлять не надо, котёночек.       — Сичэнь-гэ! Ваньинь-дагэ! А вы шить умеете?       — Не-а.       — Да.       Лань Хуань с удивлением посмотрел на Цзян Чэна, а тот слегка покраснел и полностью перевёл свое внимание на ребёнка, что подошёл к ним.       — У меня оторвалась пуговица от рубашке! Мама будет очень злиться… я нашёл нитки и иголку, но у других вожатых боюсь спрашивать.       Цзян Чэн отложил фотоаппарат и взял рубашку. Взял подушку с иголками и рубашку. Недолго думая, посмотрел на масштаб проблемы и принялся шить. Дело было крайне простое, но даже Лань Хуань взгляда не отвёл, настолько удивлён был. Цзян Чэн не раз рвал эти пуговицы на своих рубашках, особенно на любимой, поэтому и научился. А шить когда-то сестра научила, у него есть к этому способности. Оторвав нитку Цзян Чэн проверил, что все держится и отдал рубашку мальчику.       — Спасибо!       Цзян Чэн улыбнулся и только сейчас понял, что все время сидел с прикусанным языком.       — Ребятушки, собираемся в столовую!       Цзян Чэн вздрогнул и посмотрел на пришедших знакомых вожатых. Улыбнулся им, а сам замер, когда Фа Сяолун подмигнула. За ней он увидел их детей и снова замер.       — А-Чэн.       — Ась?       Повисла тишина. Цзян Чэн проводил взглядом всех детей и вскоре наконец-то глянул на возлюбленного, не ожидая, что Сичэнь в ту же секунду поцелует его. Такие неожиданные действия рано или поздно сведут его с ума. Цзян Чэн с лёгкостью поддался его уловкам.       — Я хочу с братом поговорить.       — Ты знал, что он влюблен?       — Естественно. Уже не первый год.       — О…       Цзян Чэн положил свою голову на плечо Хуаня и шумно выдохнул: — И что ты считаешь по этому поводу?       — В его случае это не тот человек, — ответил Лань Хуань, — Я все равно помогу. Хочу, чтобы Ванцзи был счастлив.       — Ты уверен? Ванцзи очень сильно не хотел, чтобы ты знал обо всем.       Цзян Чэн окончательно размяк, когда Лань Хуань притянул его к себе и обнял: — Он никогда не сделает шаг вперёд и будет страдать. После меня боится влюбиться приблизительно также, как и обжечься.       — Но они сейчас даже вместе не гуляют, — пробурчал Цзян Чэн, чувствуя как в мозг врывается желания прямо сейчас пойти и поспать. Впрочем, он ничего не терял, просто надо было перетащить Лань Хуаня.       — Котёночек, ты опять не спал? — с насмешкой в голосе перевёл тему Лань Хуань и на удивление смог это сделать.       — Ты меня замучал, — фыркнул Цзян Чэн, — Со своей щекоткой.       Лань Хуань хихикнул. Опустил руки на чужую талию и услышал:       — Я тебе каждый палец отрежу, если ты начнёшь меня щекотать, — пробурчал Цзян Чэн, а Лань Хуань замер на мгновение и начал просто теребить чужую одежду. Они сидели достаточно долго, Цзян Чэн ужасно переживал, что у вожатого испортится настроение, хотелось поддержать, вытащить из пучин мыслей и перевести все внимание на себя. Цзян Чэн думал, что Лань Хуань просто делает вид, что все нормально и то, что ему абсолютно все равно, когда сердце разрывается на части.       — Хуань…       — Что такое, котёночек?       А голос вроде совсем нормальный. Цзян Чэн не понимает, как Лань Сичэнь волшебным образом делает вид, что ничего не случилось.       — Всё в порядке?       — Я просто не ожидал, что все так повернётся, — признался Лань Хуань и шумно выдохнул, пряча свой нос в чужих волосах.       — Может ты всё-таки поговоришь хоть с ними? Ты же с ними почти с пелёнок знаком…       — Только с Минцзюэ, — замотал головой Лань Хуань и снова замолчал. На самом деле сложно было от мысли, что Минцзюэ его оставил спустя столько времени. Не было даже и мысли, что когда-то их пути разойдутся. Тем не менее, Лань Хуань знал: рано или поздно из-за Яо многое что изменится. А изменилось в итоге из-за его А-Чэна. Любви, которую он обрёл и не захотел отпускать.       — Ваньинь! Ой… простите, — к ним подошёл один из воспитателей и смущенно улыбнулся, — Там к тебе какой-то мужчина приехал. Попросил позвать.       — Мужчина? — удивился Цзян Чэн и задумался. Из знакомых, которых можно назвать мужчинами у него было только два примера в голове: Это Син Фэн и… брат мамы. Юй Шэнли. Но первый знать не знает, где он, а второго Цзян Чэн видел лет так восемь назад. Юноша встал с места и потянул Ланя за собой, — Хорошо, спасибо.       Цзян Чэн посмотрел на задумчивого Лань Хуаня и не стал ничего говорить. Поняв друг друга без слов они направились к входу и, стоило Цзян Чэну увидеть смутно знакомую машину, как сердце ёкнуло.       — Малыш А-Чэн совсем вырос!       Цзян Чэн перевёл взгляд на мужчину, стоящего возле входа. Высокий, стройный, с короткими, уложенными чёрными, как смоль волосами, на которых находились солнцезащитные очки. Глаза серые, прямо как у мадам Юй. Цзян Чэн и забыл, что есть единственный мужчина в семье Юй, у которого цвет глаз такой же, как у них!       Радости не было предела.       Цзян Чэн, конечно, не почувствовал то, насколько сильно соскучился. У него не было много общего с этим человеком, но тем не менее его он любил не меньше, чем дедушку и бабушку.       — Ну? Долго там стоять будешь? — поинтересовался Шэнли и раскрыл руки для объятий. О, точно, Цзян Чэн совсем забыл, что этот человек такой же любвеобильный и тактильный. Юноша засиял и подошёл ближе, влетая в объятия.       — Я не малыш А-Чэн. Я давно вырос, — мужчина выразительно цокнул и слегка склонился. Ростом они с Лань Сичэнем были одинаковы, несмотря на колоссальную разницу в возрасте.       — Я вижу, баобэй. Как ты? Маму свою видел?       Цзян Чэн подозрительно прищурился: — А что с ней не так? — поинтересовался он, осторожно, боясь услышать что-то недоброе. Мужчина просиял.       — Ей в пользу пошёл развод, а психолог, которого я ей нашёл творит чудеса! Вчера приехал, узнал, что она к тебе приехала специально, забив на работу. Просто вау.       На лице собеседника было видно бесконечное счастье. Цзян Чэн не был удивлён, хотя подозревал, что маме с каждым днем все лучше и лучше. Иначе и быть не может, она так старается ради… него? Цзян Чэн точно не знал, но себя она давно превзошла.       — Да. Я видел её. А ты что тут забыл?       — Ауч, грубо! — наиграно с обидой воскликнул мужчина и обхватил чужое лицо, начиная мять щеки, — По тебе соскучился.       Цзян Чэн убрал руки: — Да-да, так я тебе сразу и поверил.       — Какая ты зараза, — тепло усмехнулся собеседник и наконец-то осторожно поднял голову. За спиной у Цзян Чэна в метрах трех от них стоял тот самый брюнет, о котором вчера Юй Цзыюань рассказала Шэнли. И теперь он понял, почему она так спокойно отнеслась к выбору Цзян Чэна. Этот человек был столь бдителен, словно Шэнли представлял из себя угрозу безопасности Цзян Чэну. Мужчина выдохнул.       — Ну, а вообще я костюмы привез. Цзыюань вчера сказала: раз приехал, будь любезен навестить и племянника, заодно передай костюмы на маскарад! — он громко рассмеялся, увидев удивление на лице Цзян Чэна, — Ну и… ещё кое-что твоему парню, — проговорил он так тихо, что юноша напротив не услышал. Цзян Чэн пожал плечами и направился к машине. Тем временем, Шэнли осторожно подошёл к Лань Хуаню.       — Здравствуй. Я Юй Шэнли, единственный и неповторимый дядя твоего возлюбленного, — он ослепительно улыбнулся, наблюдая за тем, как в глазах вожатого появляется удивление.       — Юй? Вы совсем разные с мадам Юй.       — Тем не менее, мы единственные близнецы в семье, — элегантно сняв очки с головы, ответил мужчина и снова улыбнулся, — Лань Сичэнь, верно?       — Верно.       — Значит так, я знаю все в кратких подробностях, но Цзыюань сказала, что я обязан передать тебе это.       Он достал из кармана своих брюк небольшую голобую коробочку, на крышке которой был узор в виде облаков. Лань Хуань тут же забрал предмет и прижал к себе, чувствуя как сильно забилось сердце.       — Откуда?       — Было велено передать: у тебя один шанс, мадам Лань будет ждать хороших новостей.       Лань Хуань осторожно посмотрел на кейс от кольца и открыл его. Семейное.       Как такое возможно?       Дядя голову бы мадам Лань оторвал, но в жизни бы не отдал это украшение в её руки! Забрала?       Лань Хуань переживал за благополучие своей матушки и не заметил, как к ним подошёл Цзян Чэн. Запаниковал, даже подбросил кольцо и тут же поймал, пряча за спиной.       — Хуань?       — Что такое? — он быстро убрал кольцо в карман и подошёл ближе, забирая коробку. Улыбнулся и выдохнул, когда Цзян Чэн перевёл внимание на дядю и начал с ним болтать.       «Вот же мама… я тебя люблю, но можно было лично в руки? У мадам Юй намного больше дел… тут ещё её брат…»— Лань Хуань шумно выдохнул.       Через минут двадцать телефона Шэнли начал разрываться звонками: — Ну вот и время моё вышло… Что ж, увидимся мы теперь только в Японии.       Цзян Чэн грустно улыбнулся: — Хорошо.       Шэнли обнял его и в карман футболки незаметно положил карту: — Купи себе что-нибудь от меня на свое день рождения. Ну, и когда хочешь, покупай. Я в деньгах не нуждаюсь, специально для тебя подготовил.       — А… спасибо.       И вот он снова откупился, как в прошлый раз. Плохо не станет, но немного обидно. Цзян Чэн поблагодарил дядю и дождался, пока тот уедет. Только потом обернулся и вздрогнул, увидев своего возлюбленного красного, словно цветущий мак.       — Хуань? Ты чего?       — Я? Я… ничего! Всё прекрасно!       Лань Хуань склонился над Цзян Чэном.       — Я тебя люблю, — необычайно нежно сказал парень и осторожно поцеловал Цзян Чэна в кончик носа.       — Э-э, да что с тобой?! — Цзян Чэн смущенно отмахнулся и прикрыл нос.       Лань Хуань улыбнулся.       О, Будда.       Если когда-то он был счастлив, то явно ошибался. Чувства, которые появляются рядом с Цзян Чэном намного больше значат, чем те.       Теперь перед ним стоит огромная задача. Осмыслить все, как следует, успокоиться насчёт лучших друзей и сделать так, чтобы Цзян Чэн точно согласился принять кольцо.