Помоги ему

      Габриэль вышел из комнаты Адриана со стороны закутка и стремительным шагом направился в кабинет. Под звуки приглушённых всхлипов и рыданий Маринетт, доносившихся из-за закрытой двери, он ускорился. Спустя несколько секунд, показавшихся ему вечностью, Агрест-старший оказался в кабинете. Закрыв дверь, он дошёл до ближайшей стены и, прижавшись спиной, сполз по ней. Охватив опущенную голову руками, мужчина горько заплакал.       «Как же я себя ненавижу! — сокрушался Габриэль в своих мыслях. — Зачем? Зачем это всё? Теперь она страдает. И это всё из-за меня... — вспомнив почти бессонную ночь, которую он провёл в раздумьях о том, что делать дальше. И не найдя ничего лучше, решил сделать так, чтобы она его возненавидела. И сделал. А сейчас, сидя на полу, Агрест-старший думал о правильности своего поступка, и его одолевали сомнения. — Пусть лучше ненавидит. Злодеем быть проще... Как же мне не хватает Натали...».       Маринетт, выплакав первые эмоции от монолога Габриэля, выпив воды и немного успокоившись, принялась рассуждать о сложившейся ситуации. Ибо то, что было до этого, и то, что недавно вывалил на неё Агрест-старший, не хотело состыковываться в голове от слова совсем.       «Как же так? — думала она, едва снова не скатываясь в истерику. — Я не верю! Не могу поверить! Он не мог всё это провернуть. Он не смог бы всё это время быть таким хорошим, чтобы потом стать таким плохим. Или мог? — девушка раз за разом прокручивала в мыслях все события от реанимации до сегодняшнего утра, пытаясь разгадать то, что укрылось от неё. Понять причины таких перемен в его поведении. — Может, и мог... Он же был злодеем. — сознание тут же подкинуло картинки прошлых «подвигов» Бражника. И тут бы просто взять и поверить, но разум твердил обратное: — Здесь что-то не сходится».       Душевные терзания прервал стук в дверь, который заставил Маринетт утереть слёзы и принять сидячее положение.       — Войдите, — произнесла она изломанным переживаниями голосом.       В комнату вошёл управляющий с несколькими сотрудниками. Они принесли наряды из мастерской и развесили их в свободном шкафу. После чего сотрудники во главе с управляющим удалились.       И вновь настала тишина. Оглушающая. Давящая. Возвращающая печальные мысли.       Маринетт легла и, отвернувшись к стенке, накрыла голову второй подушкой и тихо заплакала. Это было легче, чем перебирать разные варианты того, что на самом деле происходит в её жизни и что делать дальше.       Натали сообщила Габриэлю о том, что они минут через двадцать будут дома.       Приведя себя в порядок и затолкав свою печаль подальше, Агрест-старший устроился возле приоткрытого окна в ожидании машины, которая должна была привезти его сына.       Лёгкий шелест шин по асфальту заставил мужчину в мгновение собраться и уставить свой взор в окно.       Автомобиль заехал на территорию особняка, и ворота уже начали закрываться, как Агрест-старший уже был у входной двери и направился на встречу прибывших пассажиров.       — А где Маринетт? — немного расстроенно спрашивал Адриан, выбравшись из машины в подготовленное для него заранее инвалидное кресло.       — Она у себя, — доложил Габриэль.       — Тогда, если позволишь, я сразу к ней, — проговорил парень и направился в дом.       — Сынок, — притормозил его Агрест-старший. — Она расстроена. Так что не рассчитывай на тёплый приём.       — Я всё понимаю, отец, — ответил Адриан, не оборачиваясь, и продолжил движение.       Натали проводила его печальным взглядом и покосилась на Габриэля.       — Ты сейчас выглядишь так, как будто что-то натворил. — подметила она.       Тот тяжело вздохнул.       — Лучше и не скажешь, — он виновато поднял на неё глаза. — Пойдём в кабинет. Расскажу всё, что захочешь узнать. И что не захочешь тоже.       Габриэль вошёл в дом.       Натали, начиная нервничать, проследовала за ним.       Оказавшись в кабинете, Агрест-старший закрыл дверь и предложил женщине разместиться на диване. Сам присел рядом и, опустив лицо в ладони, какое-то время молчал и был почти неподвижным.       Натали внимательно смотрела на него, но как-то торопить его не пыталась. Лишь покорно ждала.       — Для начала, я думаю, мне нужно тебе кое в чём признаться, — подняв голову и пристально смотря на неё, заговорил Габриэль. — Прощать меня или нет — это решать тебе. Но я должен это сказать. Дело в том, что... — мужчина немного замялся, но всё же продолжил, — У нас с Маринетт всё было.       Женщина чуть слышно ахнула и прижала ладонь ко рту.       Агрест-старший молчал, давая ей время осмыслить то, что он сказал.       Она поднялась с дивана и медленный шагом начала прохаживаться по комнате, судорожно перебирая в голове картинки, что без стеснения подкидывала ей её фантазия. Тяжело дыша и едва не срываясь на истерику, Натали всё же продолжала держать себя в руках. Дойдя до большого портрета Эмили, что был в конце комнаты, она подняла голову и посмотрела на улыбающуюся молодую женщину, изображённую на холсте. И только тогда Натали позволила себе обронить пару слезинок, которые тут же промокнула платком, что достала по пути сюда и зажала в ладони.       Спустя некоторое время она всё же смогла успокоиться и вернулась к Габриэлю, опустившись рядом с ним на диван.       — И, как я понимаю, мы с Адрианом не вовремя, — произнесла Натали, с невысказанным укором посмотрев на него.       — Да... — печально выдохнул он и осёкся. — Но я пытался сделать легче наше расставание для Маринетт, а, кажется, сделал ещё хуже.       Женщина с неприкрытым осуждением взглянула на него и провела пальцами по лбу, пытаясь понять, за что ей такое наказание в виде этого любимого ею мужчины, который, похоже, вообще не думает, прежде чем что-то сделать.       — Рассказывай уже, — устало кинула она, ожидая уже чего угодно и смирившись с положением вещей, даже готова была помочь ему справиться со всем, что бы он там не натворил.       — Я почти не спал ночью, — начал он, немного виновато поглядывая на неё. — И вот с утра я зашёл к Маринетт и сказал, что всё, что было... Всё, что исходило от меня... Что это всё было ложью и своеобразной проверкой будущей невесты моего сына на верность...       Он поник и схватился за голову.       Натали, пережив эпоху Бражника, казалось, была готова ко всему. Но то, что только что обрушил на неё Габриэль, вызвало не просто удивление, а даже некий шок. И благо, что он не видел то, как она на него в этот момент посмотрела.       — Бедная девочка, — после всего услышанного выдала Натали. — Помимо того, что, как я понимаю, она воспылала к тебе чувствами, а тут мы... Она теперь ещё вынуждена страдать от того, что придумал ты... Ну, ты даёшь, конечно. Честно, я хотела поменять своё мнение о Маринетт. Но после твоих... Признаний. Мне её искренне жаль.       — Пусть считает меня последним негодяем. Злодеем... — угрюмо выдал Габриэль, прервавшись на воспоминания. — Кем я, по сути, и являюсь.       — Ты уже давно не злодей, Габриэль, — проведя пальцами по его щеке, произнесла она. — Пора уже забыть эту часть твоего прошлого.       — Это сложно, — опечалившись, говорил он. — Особенно, если последствия видны невооружённым взглядом. Достаточно просто посмотреть на Адриана. Ведь это по моей милости он теперь не может ходить.       Натали тяжело вздохнула. Затем обняла его и гладила по волосам.       — Я так понимаю, ты не хочешь переубеждать её. Хочешь оставить всё так, как есть сейчас. Ты хочешь, чтобы она тебя ненавидела? — предположила она.       Габриэль молча закивал.       — Но я за неё беспокоюсь, — посмотрев ей в глаза, сказал он. — Она отказалась от завтрака. По словам управляющего, она выпила только гранатовый сок.       — Мне бы после такого тоже кусок в горло не полез, — с неприкрытым укором заявила Натали и чуть мягче добавила. — Я попробую поговорить с ней после обеда. Но мне кажется, что действовать нужно через Адриана. Ему ведь она тоже небезразлична. — она вновь тяжело вздохнула. — Габриэль, Габриэль, что же ты такое удумал. Ты же не справишься. Ты не сможешь постоянно быть грубым с ней. И я уверена, что и от взглядов на неё ты не удержишься. Но будем решать проблемы по мере их поступления. Ты, кстати, мне предложение делать будешь?       — Буду, — бросив смешок, сказал мужчина. — Просто я хочу, чтобы за столом собралась вся семья.       — Вся семья? — переспросила женщина.       — Маринетт рано или поздно согласится стать женой моего сына, — пояснил он. — Я просто хочу, чтобы всё было правильно... Хотя давно уже всё неправильно. Но я не хочу потерять сына.       Натали молча обняла его и продолжила гладить по волосам.       Через приоткрытое окно было слышно, как открывались ворота, как хлопали двери автомобиля.       Маринетт сжалась.       Перед Адрианом было стыдно. И как теперь себя вести девушка ума не могла приложить. А он вот-вот должен был прийти.       Но что она чувствует к нему теперь? Когда влюбилась в его отца. Когда отдалась в объятия другого...       Но, с другой стороны, Маринетт, безусловно, соскучилась по Адриану. Но вот только как по кому? По парню? По другу? Ответов на все эти вопросы она не знала. Да и подумать особо времени не было. Ведь дверь со стороны закутка открылась, и в комнату въехал парень.       — Маринетт, — тихо позвал он, приблизившись к кровати, на которой лежала девушка лицом к стене.       Она медленно повернулась и расплылась в улыбке.       — Привет, — радостно произнесла Маринетт.       — Привет, — вторил её тону Адриан. — Как ты?       — Более-менее, — грустно улыбнувшись, ответила девушка. — Я рада тебя видеть. Но как же твоя реабилитация?       — Тренер будет меня контролировать и, если нужно, подкорректирует программу, — пояснял парень, но в какой-то момент задумался и уже мягким голосом, пропитанным всей нежностью, что была в его душе, говорил: — На самом деле всё это не важно. Самое главное, что я сейчас с тобой. Мне так жаль, что я не взял тебя с собой. Тогда бы всего этого не произошло. И я надеюсь, что ещё не поздно исправить... — он осёкся. — Но даже если поздно, то я всё равно не сдамся. Я люблю тебя и сделаю всё, что будет нужно, чтобы быть с тобой.       — Мне кажется, я запуталась, — осипшим голосом произнесла она, а из глаз потекли неизвестно откуда взявшиеся слёзы.       Жалостливо посмотрев на неё, Адриан погладил её по волосам. А после, когда она закрыла лицо ладонями, он, сняв ботинки, забрался к ней на кровать, отчего матрац сильно пошёл волнами, отпружинив от его действий. Парень сгрёб в охапку девушку и лег рядом, не расцепляя объятий.       Она же, развернувшись в кольце рук, прижалась к груди Адриана.       Спустя какое-то время Маринетт подняла глаза на него и тихо спросила:       — Адриан, а если предположить, что то, что сказал Феликс, оказалось бы правдой? Если бы я, не сопротивляясь, отдалась бы ему, то как бы ты тогда поступил? Ну, я имею в виду, ты бы смог простить меня и продолжить отношения?       Парень тяжело вздохнул.       — Я бы простил, — чуть громче шёпота ответил он. — И даже если бы ты кем-нибудь увлеклась... Всегда же можно попробовать начать всё с чистого листа. И... Я повторюсь. Я не сдамся, Маринетт! Я буду бороться за тебя до конца...       Адриан тихо заплакал и крепче прижал девушку к себе.       Спустя некоторое время он ослабил хватку.       — Ты покажешь мне, чем обернулось нападение Феликса? — залившись краской, спросил парень.       — Конечно, — коротко ответила Маринетт и, чуть отстранившись, легла на спину и раздвинула ноги.       Адриан немного опешил от такой позы, но, увидев повреждения, ужаснулся, прикрыв рукой рот. А затем поник.       — Ты себе даже не представляешь, как я себя ненавижу, — угрюмо произнёс он и вновь обнял её. — Прости меня.       Девушка опустила ноги и поправила ночнушку.       — Ты чего? — мягко охватив ладонями его лицо, сказала она. — Ты же в этом не виноват.       — Разве? — жалостливым взглядом смотря на неё, говорил Адриан. — Если бы я взял бы тебя с собой, ничего бы этого не случилось. И возможно... Возможно, наши отношения сейчас были бы куда крепче, чем до моего отъезда. А сейчас... Я боюсь, что потерял тебя.       Маринетт ничего не ответила и лишь вновь прижалась к его груди.       Обед проходил при полном молчании, которое иногда прерывалось на нервное сопение Агреста-старшего.       — Ну и почему Маринетт не почтила нас своим присутствием? — строго спросил он сына, отложив приборы.       — Сказала, что не хочет есть, — пожал плечами тот. — Но на ужин обещала спуститься.       Габриэль многозначительно промычал.       — Как закончишь, обед попроси её зайти ко мне в кабинет. Мне нужно с ней поговорить, — попросил он парня, заметно смягчив тон, хотя выражение лица не изменилось.       — Хорошо, отец, — пообещал Адриан.       — Спасибо, — натянув улыбку, произнёс Агрест-старший и, встав, вышел из столовой.       Проводив его задумчивым взглядом, парень посмотрел на Натали с застывшим вопросом на лице.       Та лишь молча тяжело вздохнула.       Адриан, не решаясь её лишний раз тревожить, уткнулся в свою тарелку, продолжая трапезу уже с постным видом и уже почти механически.       Женщина же старалась ни о чём не думать, чтобы ненароком своими эмоциями не выдать истинное положение вещей.       Парень, закончив свой обед, не стал задерживаться в столовой, и выехав, направился в свою комнату.       Маринетт, получив просьбу Агреста-старшего, сначала поникла. Но спустя пару минут, тяжело вздохнув, отправилась к шкафу, а затем и за ширму, чтобы переодеться.       Выйдя в платье, она с совершенно серьёзным лицом направилась в кабинет.       Спустившись и в нерешительности постучав, Маринетт вошла внутрь под безучастное «войдите».       — Вы хотели со мной поговорить, — произнесла девушка, закрыв за собой дверь.       Габриэль поднял на неё глаза и около минуты не мог их отвести.       — Да, — кинул он, поднимаясь и приближаясь к Маринетт.       Подойдя к девушке, мужчина прижал её спиной к стене.       — Почему ты не ешь?! Ты должна есть! — чуть ли не рычал он. — Не хочу, чтобы снова обмороки были.       — Аккуратнее, месье Агрест! А то ещё подумаю, что Вы заботу проявляете.       Агрест-старший фыркнул:       — Я забочусь лишь о том, чтобы твои недуги не сильно отражались на моём бюджете. Хочешь считать это заботой — пожалуйста. Только это лишь забота о финансах. Не более. Я понимаю, что, скорее всего, наша связь для тебя значит слишком многое. Хотя, как я уже говорил, секс я люблю. И, видимо, сильно тебя этим впечатлил.       — Вы же знаете, что мне не с кем сравнивать, — поникнув, но смело отвечала она на его выпад. — А превозносить себя над собственным сыном, который на момент нашей с ним близости был практически полностью обездвижен — это как-то низко. Кто знает, возможно, кто-то значительно лучше Вас в этом плане.       — Может, тогда мне не стоило вмешиваться в ваше столкновение с Максвеллом, там в переулке? — предположил мужчина, начиная понемногу закипать.       — А может, мне нужно было согласиться на его предложение? — бравировала она, на что Габриэль сначала изумлённо изогнул бровь, а затем нахмурился. — Вы меня использовали, да ещё и бесплатно. А он, не скрывая своих намерений на мой счёт, предлагал за это деньги.       — Ну и во сколько ты оцениваешь эти твои дополнительные услуги?       Ответом Агресту-старшему стала звонкая пощёчина, которую влепила ему девушка.       Разозлённый её речью и раззадоренный реакцией Маринетт на его слова, Габриэль боролся с внутренним, внезапно возникшим желанием обладать ею прямо здесь и прямо сейчас.       Ситуацию спасла Натали, так удачно зашедшая в кабинет без стука.       — Что здесь происходит, Габриэль? — произнесла она, и девушка под тихие всхлипы испарилась, закрыв за собой дверь.       — Я так понимаю, я сделал ещё хуже? — поинтересовался Агрест-старший у Натали.       — Ну... — протянула Натали. — Поза, в которой я вас застала, была неоднозначной.       Габриэль вкратце пояснил, что происходило до её прихода, и женщина, тяжело вздохнув, покачала головой. Мужчина же вернулся на рабочее место и схватился за голову.       — Ты хотела с ней поговорить. — напомнил Агрест-старший ей.       — Точно! — спохватилась она и уже направилась было на выход, но, остановившись и развернувшись, попросила, — Габриэль, а ты можешь хотя бы ближайшее время обойтись без такой вот самодеятельности.       — Я постараюсь, — тихо ответил он, потупив взгляд и слегка покраснев.       В очередной раз тяжело вздохнув, Натали вышла из кабинета, аккуратно прикрыв дверь. Затем, немного подумав и набравшись решимости, направилась в комнату Адриана со стороны закутка. Постучав и тихонько приоткрыв дверь, она заглянула внутрь.       Маринетт, прислонив к губам на несколько мгновений указательный палец, махнула Натали рукой, чтобы та зашла.       Женщина кивнула и, чуть слышно прикрыв дверь, приблизилась к кровати и опустилась на неё.       — Адриан спит? — спросила она шёпотом, но добавила. — Я хотела бы с тобой поговорить.       — Да, он спит, — тихо сказала девушка и уточнила. — Вы всё знаете?       Натали, слегка погрустнев, закивала.       — Знаю, — тем же тоном ответила она. — Но всё же мне нужно с тобой поговорить. Может, прогуляемся?       — Я сейчас. Только переоденусь, — откликнулась Маринетт и быстро покинула кровать, нечаянно оголив ноги.       Женщина ахнула, увидев внутреннюю сторону одного из её бёдер.       Девушка удалилась за ширму, предварительно взяв платье из шкафа.       Спустя пять минут они покинули комнату и направились на задний двор.       Вся дорога до ближайшей скамьи прошла в тишине.       Жестом предложив Маринетт присесть, Натали опустилась рядом.       Некоторое время они просидели молча.       — Вы на меня не злитесь? — спросила девушка, решившись нарушить тишину.       — Честно говоря, — начала женщина немного поникшим тоном, — Когда Габриэль рассказал мне про вашу с ним связь, я была готова изменить своё отношение к тебе. Но потом он поведал мне о том, в чём признался тебе утром. Я такого от него не ожидала, если честно. Я думала, что он и вправду полюбил тебя. А он, оказывается, следовал своему плану... Так что нет, Маринетт, я на тебя не злюсь. Я поняла, что ты очередная жертва, влюбившаяся в Габриэля.       Натали тяжело вздохнула.       — Мне до сих пор не верится, что всё это было ложью, — говорила Маринетт с каким-то отрешённым видом. — И самое ужасное, что он подговорил Феликса на всё это... — девушка осеклась, увидев широко распахнутые от удивления глаза женщины, и спросила: — Он Вам об этом не рассказал?       Натали лишь отрицательно покачала головой.       И вновь наступила тишина.       Каждый думал о своём.       Женщина о том, что ей снова нужно пообщаться с Габриэлем, но теперь о том, что он и кому говорит.       А девушка переживала внутренний конфликт, стремящийся вырваться наружу.       — Тебя что-то беспокоит? — заметив это, спросила Натали.       — Адриан, — часто дыша, выдала Маринетт. — Я не знаю, как мне с ним себя вести. Не уверена, что всё ещё люблю его. Но точно знаю, что он мне дорог. И с одной стороны, хочется ему во всём признаться. А с другой... Не хочется рушить семью. У них ведь только-только всё наладилось...       Она поникла и тихо заплакала.       Женщина придвинулась и приобняла её.       — Рано или поздно тайное всё равно станет явным, — в очередной раз тяжело вздохнув, начала Натали. — Сейчас, я думаю, тебе стоит для начала разобраться в самой себе. Подумать. Для этого тебе нужно время. А признаться во всём Адриану ты всегда успеешь.       — Возможно, Вы правы, — грустно признала Маринетт. — Просто Адриан такой замечательный. А я...       — Не стоит винить во всём только себя, — резко оборвала её женщина. — Габриэль виноват не меньше. И повторюсь, ты в этом всём всего лишь жертва.       — Хорошо, что Вы такая понимающая, — улыбнувшись, говорила девушка. — Спасибо Вам за этот разговор.       — Не за что, — отмахнулась Натали, но поинтересовалась: — Ты будешь на ужине? Просто Габриэль должен сделать мне предложение. Но при этом должны присутствовать все...       Женщина осеклась в попытке подобрать слова. Ведь так, как выразился Агрест-старший, она повторять не хотела.       — Я буду, — заверила её Маринетт.       — Это хорошо, — заулыбалась Натали и поднялась со скамьи. — Ты идёшь?       — Нет, — девушка отрицательно помотала головой. — Я ещё немного посижу. Подышу свежим воздухом.       — Ну, как хочешь, — всё с той же улыбкой мягко произнесла женщина и удалилась в сторону дома.       Маринетт вновь поникла, окунувшись в раздумия о малоприятной действительности, в которой ей предстоит дальше жить и работать.       Агрест-старший чуть ли не подпрыгнул на месте из-за неожиданного шума, возникшего от резко захлопнувшейся двери, которую Натали, буквально ворвавшаяся в кабинет, неаккуратно отправила закрываться нервным движением руки.       — Ты что, совсем ополоумел?! — приблизившись и опершись руками на стол, возмущалась она чуть громче шёпота. — Зачем ты сказал Маринетт, что это с твоей подачи Феликс совершил... Ну, то, что совершил.       Габриэль шумно выдохнул носом и, поднявшись с кресла, дошёл до окна.       — Она спросила, почему, если мне так плевать на неё, я спас её от Феликса, — пояснял он. — Что я должен был ей ответить.       — Ну точно не признаваться в преступлении, которого не совершал, — парировала Натали, подойдя к нему.       Мужчина ударил кулаком по стене.       — Ты права, — тихим голосом признал Габриэль. — Ты думаешь, я доволен тем, что совершил? Или ты думаешь, что я буду рад, когда мой сын всё узнает? Мне плохо, Натали. Очень плохо. Но я знаю, что во всём этом, кроме себя, мне винить некого. Мне тяжело... Как будто бы на груди у меня наковальня, которую не сдвинуть.       Он тихо заплакал.       Женщина обняла его. Затем погладила по волосам и сказала:       — Я уверена, что вместе мы со всем справимся.       Габриэль, наконец, повернулся и, обняв, прижал её к себе.       И так они простояли некоторое время, пока не услышали визг Маринетт и выкрикнутое ею «Адриан!», доносящееся из комнаты Агреста-младшего.       Мужчина, разжав объятия, дёрнулся было в сторону внезапного шума, но Натали остановила его за руку.       — Подожди. Ответь мне на один вопрос, — тихим голосом говорила она. — После нападения Феликса на теле Маринетт были засосы?       Габриэль отрицательно покачал головой и поднял на неё виноватый взгляд.       — Прости, — просил он.       — Я почему-то так и подумала, — печально заявила Натали. — Ладно. Пойдём посмотрим, что там происходит.       Они стремительным шагом направились на выход из кабинета, а потом в том же темпе и в комнату Адриана. Без стука открыв дверь со стороны закутка, Габриэль, пропустив женщину вперёд, вошёл следом.       Их встретила радостная Маринетт.       — Натали, месье Агрест, — на последних словах она ненадолго поникла, но, вновь засияв, выдала. — Он ходит! Ходит!       — Что?! — на мгновение остолбенев от полученной информации, Агрест-старший прошёл вглубь комнаты и не поверил своим глазам: передвигая руками по параллельным брусьям тренажёра для ходьбы, Адриан почти без усилий переставлял ноги одну за другой. И когда он дошёл до конца и с удивлением посмотрел на собравшихся, Габриэль бросился к нему и обнял. — Сынок! Это же просто чудо!       Парень сияющими глазами смотрел на отца, когда они разжали объятия.       А тот в свою очередь не смог сдержать слёз счастья, но всё же отошёл чуть назад. Так как теперь очередь обнимать Адриана настала Маринетт.       — Ты такой молодец, — шептала она ему на ухо. — Я так тобой горжусь.       Мягко охватив голову парня руками, девушка поглаживала его по волосам и нежно прижалась головой к его щеке.       — Вот видишь, Натали, как нужно радоваться, — веселясь, заявил Адриан.       — Я сообщала же о твоих успехах, — недоумевала та. — Не знаю, почему они так удивлены.       — Просто одно дело слышать, — пояснял Габриэль, — А другое воочию убедиться.       — Ладно, нам пора. — увела Натали Агреста-старшего из комнаты, закрыв за собой дверь.       Едва они вышли, парень, перехватившись руками по брусьям, встал немного твёрже на ноги и крепко обнял Маринетт.       — Ой, тебе, наверное, тяжело, — спустя какое-то время, отстраняясь, заговорила девушка. — А я тут на тебе повисла.       — Да ничего, — с лёгкостью спрятав расстройство за лучезарной улыбкой, произнёс Адриан. — Тем более, что дополнительная нагрузка мне не помешает. Прости, я тебя оставлю ненадолго. Мне нужно принять душ.       — Конечно, иди, — закивала она и чуть отступила, чтобы пропустить его.       Парень снял футболку и, передвигаясь по брусьям, приблизился к креслу, чтобы сесть в него.       Маринетт ахнула и до неприличия внимательно осматривала торс Адриана.       — Что? — заметив это, смущённо спросил парень, остановившись.       — Ты прекрасен, — выдала на выдохе девушка. Потом, мотнув головой, постаралась взять себя в руки, хотя внутри всё запылало и щёки предательски покраснели. — Я имею в виду, что твоя физическая форма выше всяких похвал. — она медленно, едва касаясь, провела пальцами от его груди вниз, всё так же любуясь, и вновь восхитилась. — Это потрясающе. У тебя прям всё обтянуто мышцами. Так классно.       Адриан окончательно зарделся от такого внимания. А когда ласковые прикосновения пальцев девичьей руки приблизились к резинке тренировочных брюк, он вздрогнул и, чуть пошатнувшись, сел, наконец, в кресло, которое находилось непосредственно за ним.       — Это всё тренировки, — всё ещё смущённо говорил Адриан. — Спасибо за приятные слова. Но мне и правда нужно в душ.       — А, да, — опомнилась Маринетт. — Иди, конечно.       Она отступила в сторону.       А всё ещё красный парень старался не встречаться взглядом с девушкой, направляясь в ванную комнату.       На ужине за столом собрались наконец-то все.       — В следующий раз я сяду не напротив тебя, а рядом, — заявил в какой-то момент Адриан, устав краснеть от взглядов Маринетт, которая была всё ещё под впечатлением от вида его оголённого торса. — Это ж невозможно уже.       — А что такое? — поинтересовалась Натали.       — Я имел неосторожность снять футболку, — пояснил парень.       — А. — протянула женщина. — Маринетт впечатлилась твоей фигурой.       — Весьма, — тихо, но отчётливо отозвалась девушка и покраснела.       — Да. Адриан в прекрасной форме, — подтвердила Натали и как-то мечтательно, добавила, — Где мои восемнадцать лет... — Агрест-старший поднял на неё полный недоумения взгляд, что от неё не укрылось. — Габриэль, ты чего там такое себе надумал? — возмущалась она. — Адриан мне как сын!       Натали обменялась тёплым взглядом с Адрианом.       — Я это знаю, — ухмыльнулся Габриэль.       — А между прочим, мой тренер пытался подкатывать к Натали, но она дала ему решительный отпор. — встрял парень, чем ещё больше озадачил отца.       — Ах, вот как! — только и выдал тот.       — Ну, даже у его тренера не такая фигура, как у твоего сына, — слегка потупив взгляд, говорила женщина.       — То есть ты хочешь сказать, что мне нужно почаще посещать тренажёрный зал? — не успокаивался мужчина.       — Я хочу сказать, — устало говорила Натали, — что люблю тебя таким, какой ты есть.       — И это я тоже знаю, — ответил он и заулыбался.       Поправив галстук, Габриэль встал и, обойдя стол, опустился перед женщиной на одно колено. Открыв коробочку с кольцом, он протянул её Натали и произнёс:       — Натали Санкёр, согласна ли ты выйти за меня замуж?       Женщина слегка покраснела и улыбнулась, но немного нервно, отчего её губы слегка подрагивали.       — Ну... — протянула она, собравшись. — Не знаю. Мне нужно подумать.       Агрест-старший немного опешил, но ухмыльнулся.       Все в ожидании замерли.       — Ну, конечно же, я согласна, Габриэль, — наконец, спокойно улыбнувшись, ответила Натали.       Габриэль надел ей кольцо на безымянный палец левой руки и, нежно поцеловав в губы, встал, вернулся на своё место и выдохнул.       Маринетт, расплывшись в улыбке, по-доброму смотрела на женщину.       Адриан светился от счастья, поглядывая то на отца, то на его будущую жену.       — Маринетт, — немного замявшись, начала Натали, — Ты могла бы поездить со мной по свадебным салонам и помочь мне выбрать платье?       — Я могу пошить тебе платье. — напомнил Агрест-старший.       — Габриэль, есть такая примета, что жених не должен видеть платье невесты до свадьбы, — слегка покраснев, заявила она. — Поэтому я хотела бы, чтобы мне с выбором помогла Маринетт. Ну так как?       Девушка пожала плечами и, кивнув, ответила:       — Конечно, помогу.       — Спасибо, — засияла Натали.       Габриэль хмыкнул и уткнулся в тарелку.       Дальше ужин проходил в тишине.       А после его окончания, Адриан и Маринетт отправились на задний двор прогуляться.       — Где мы будем ночевать? — спросила женщина Агреста-старшего. — В твоей комнате или, как всегда, в моей?       — Пока что в твоей, — резко погрустнев, выдал мужчина. — Просто... Я запретил персоналу там убираться. Да и сам не могу отпустить вот так это всё... Не хочу...       — Так, — серьёзно посмотрев на него, говорила Натали, поднимаясь с места и подходя к нему. — Вставай и пошли. Так дело не пойдёт. Дольше будешь тянуть, дольше тебе будет плохо. А может, станет ещё хуже.       Габриэль жалобно посмотрел на неё, но, закивав, встал и, ухватившись за подставленную женщиной руку, последовал за ней.