Звёздное небо Стокгольма

Та ночь была одной из лучших в жизнях обоих. Они никогда не будут вместе, не будут любить друг друга, не будут строить совместные планы, не купят дом и не заведут собаку, но каждый из них хоть изредка, но будет вспоминать Швецию, тот вечер и чувство абсолютного понимания и спокойствия. Они как будто нашли спасение и отдых друг в друге на эту ночь, нежность и любовь, которая родилась и сгорела за мгновение. Люк никогда бы не подумал, что сможет раствориться в человеке, которого знает пару часов, Ян – что случайный парень окажется таким близким и правильным. Это ощущалось правильно, это было правильно. Разговоры обо всем и ни о чем, доведшие их до одного номера и державшие там всю ночь. Романтизированные до ужаса, но такие искренние фразы “я как будто знаю тебя всю жизнь” – “я чувствую тоже самое”. Слёзы, которые обычно никому не показывали, заботливые объятия, рука Люка, перебирающая волосы Яна, который лежал у него на коленях и с горящими глазами рассказывал о своей музыке и том, что она значит для него. Бутылка вина, выпитая без бокалов, звёздное небо Стокгольма – вид на него открылся с балкона, на который оба выползли ради свежего воздуха, им казалось, что в комнате слишком душно и тесно, хотя в ту ночь температура на улице опускалась ниже нуля и в помещении тоже было прохладно. Невесомые поцелуи в шею, легкие многочисленные прикосновения – как будто попытка понять друг друга без слов, без разговоров, только тактильные ощущения, зрительный контакт, глубокое, немного взволнованное дыхание. Люк, взявший руку Яна и положивший её себе на грудь в такой же безмолвной попытке сказать “послушай как бьётся моё сердце”. Долгий, но очень аккуратный, чтобы не спугнуть момент, поцелуй. И ещё с десяток таких же, пропитанных этим необъяснимым чувством нежности. Ощущение, что кроме них двоих, в мире нет абсолютно никого. Они оба знали, что это лишь мгновение, но им обоим хотелось, чтоб оно длилось вечно. Они знали, что как только рассветные лучи начнут проникать в окна, их волшебство закончится. Но эта ночь была только их. Она была создана для них двоих и всё во вселенной сложилось так, чтоб они оказались вдвоём. И пока эта ночь длилась, они позволяли себе расслабиться и отпустить себя, раствориться друг в друге, чувствовать, гореть, жить. Под утро никому не надо было произносить вслух, что это не повторится. Они лишь слишком долго стояли, обнявшись, у двери номера. Это не ощущалось как расставание или потеря, скорее как возвращение в реальность из сладкого сна. Варшава и Лондон ждали, музыка ждала, свои жизни ждали. Но эта ночь будет приходить в мысли обоих и оба они будут знать, что где-то живет такая же ранимая, но сильная, понимающая душа. Прощальное объятие и легкий поцелуй в лоб растворило в себе наступающее утро. – Обещай, что будешь помнить. – Обещаю. Рассвет.