Даже если я умру...

В клубе весело играет музыка, слышатся уже хриплые крики толпы, а ещё за километр виднеется хмурый Асагири, болтающий виски с колой в стакане. Лёд бьётся о стенки, правда слышно это слишком плохо. — Ты чего депрессируешь, Менталист? — Кохаку, вытащившая Гена в выходной в клуб, была на веселе, в отличие от самого Асагири. А смысл веселиться, когда страдаешь так, что ни одна алкашка не поможет? — Всё ещё пытаешься подцепить себе мужика, который будет носить тебя на руках? — пытаясь свести тему, усмехается он, видя, как дуется Кохаку, словно правда обижаясь. — Не наоборот? — Я уже наносилась вас с Сенку и Хромом. Каждого, мразоты, хоть бы раз спасибо сказали. — шипит она, залпом допивая пиво. — Найду себе качка и заживу счастливо! — А мне какого-нибудь ученого! Хотя, нет. Они всё равно меня не полюбят. — небольшая доза алкоголя, выпитая Асагири, развязала ему язык, делая его совершенно без костей. И если в трезвом состоянии он мог хоть немного фильтровать базар, то сейчас он просто хотел говорить. Без остановки. Как назло, вспомнился один учёный, что готов слушать его хоть сутки напролёт, наверное, пропуская всё мимо ушей, но поддерживая разговор. Сенку… Интересно, чем он занят сейчас? Спит? Может совершает новое научное открытие? Или влюбляет в себя очередного менталиста? Если так, то Ген ревнует. Боже, как он ревнует. И ведь он так давно влюбился в этого ученого, так почему до сих пор чувства не прошли? — Эй, давай сходим на перекур. — Кохаку вздохнула, понимая, что если пьяный Ген замолчал, значит он погрузился в долгий мыслительный процесс, который закончится неизвестно когда. Ещё неизвестно что ему в голову придёт. Вдруг начнет бывшим звонить? Она этого ой как не хотела бы! А останавливать слёзный потоп ещё больше. — Пошли. — Рассказывай, что там у вас с Сенку? — зажав сигарету губами, она подожгла её, делая затяжку. Слушать истории Гена без успокоительного в виде сигареты себе дороже. — Он ахуительный. Вот, что происходит. — Асагири мельком глянул на тлеющую сигарету, хлопая по карманам. — Я со многими попробовал, но он… Он ведь натурал, да? — Сто проц. — Хаа… Я безумно хочу его. Всего. Но, если я признаюсь, он ведь скажет что-то в роде: «Меня не интересуют парни, менталист». — В его духе. — А потом ещё посмотрит так, будто ему всё равно. А я так не хочу. Помнишь чела с выпускного? — Который признался Сенку в ''бесконечной'' любви и вечной верности? — Он ведь до сих пор у Сенку в черном списке. Нет, я рад конечно, что они не сошлись, но вдруг я стану по типу того парня? Они ведь были партнёрами по химии. Оба пиздец какие умные. Он наконец нашел измятую пачку, лежавшую в заднем кармане джинсов, долго смотря на предоостерегающую надпись о «мертворождении». Кохаку непонимающе моргнула, тяжело вздохнула, пытаясь переварить полученную информацию, а затем, всё ещё не понимая, что она делает, обобщила: — То есть, он тебе нравится, но ты ему не признаешься, потому что боишься отказа? Ты? — Даже если я умру, не признаюсь. — Ген вздохнул, открывая пачку сигарет и тупо пялясь в неё. — На. Он не любит запах сигарет. — Ха! Идиот. — уже в пустоту пробубнила девушка, смотря в то место, где только что стоял её друг. Он скрылся за проходом, после своего долгого монолога. Изливать душу тоже уматывает. Особенно слушающего. Кохаку достала тонкую сигарету из пачки Асагири, зная, что курят они всё равно одинаковые, так что смысла отказываться нет. — Надеюсь, у него всё будет ок. — иначе с кем она будет говорить по душам, стоя около не особо хорошего клуба и выкуривая по одной сигарете? Правда, последнее скоро пропадет из-за чувств Асагири к холодному и безразличному к отношениям Ишигами. На столике, который заказали четверо, (правда осталось только двое) стоял ещё полный, недопитый виски с колой Асагири. Парень выпил залпом всё, решив, что это хорошая идея, и оставив в бокале только подтаявший лёд с несколькими капельками алкоголя. До этого более-менее трезвый рассудок затуманился, а в мыслях сразу промелькнуло: «Сенку.» Ген, покачнувшись, опёрся одной рукой на мягкую спинку дивана, щурясь от яркого экрана телефона. Экстренный вызов: Сенку-чан. Асагири, недолго думая, нажал на номер телефона, слушая глухие гудки. — Сенку-чан! — тихо смеётся Ген, словно видя молодого и очень милого учёного напротив. Гудки всё ещё идут. — Хаа… Хром сказал, что вы выпили совсем ничего. — нет, не «словно». Сенку и впрямь стоит напротив в этом своём бежевом пальто, которое ему идёт больше, чем физика, потому что на улице вообще-то не лето, а середина осени. Ох, собранные в пучок волосы! Асагири готов расплыться в улыбке до ушей от увиденной редкости. — Сенку-чан! Дружочек, а чего это ты пришёл? — скрывая учащённое сердцебиение, смеётся Асагири, втягивая Ишигами в объятия. — А ты зачем мне звонишь? — Хе-хе… Не скажу! — Асагири повис, сжимая парня в объятиях и засыпая под гулкий звук сердцебиения. — О-о-о! Кого это я вижу? Великий Бог — Сенку Ишигами решил снизойти до нас, простолюдинов? — Кохаку смеётся, а от неё за километр несёт перегаром. — Тебя не повезу. — Сенку усмехается, закидывая практически уснувшего Асагири себе на плечо. — Повезёшь! Куда ты денешься? — Кохаку бьёт по спине учёного, выбивая все внутренности. — Иди, расплачивайся, я закажу тебе такси. — люди вокруг могут поклясться, что Сенку только что выплюнул печень, даже если до сих пор улыбается. — Бука! — крикнула она напоследок и скрылась в толпе. — Сенку-чан! — очухался Менталист. — Тут я. — А пойдём напьёмся! — Напиться из нашей компании осталось только мне. — Думаешь? — Знаю. — Хе-хе… — Зачем звонил-то? — Сенку открыл машину, усаживая Асагири на заднее сиденье и пристёгивая его на всякий случай. — Подвинься, я тебе скажу. — Ген вытянулся, ожидая уха Ишигами, и зашептал, когда тот приблизился: — Соскучился. — Пхах… — Сенку усмехнулся, озаряя и так прелестное (по мнению Гена) лицо солнечной улыбкой. Ласковой и добродушной на этих сладких губах, которых Асагири тоже очень хочется. — Заливай, менталист. — Я не вру. Правда. — остановив Сенку, потянул за рукав пальто Ген. Наверное, сейчас он пожалеет. Наверное, сейчас в последний раз, когда он сможет быть так близко. А поэтому… — Прости, Сенку. Поэтому он может позволить себе приблизить Сенку, едва касаясь его губ и плавясь в их теплоте. Ген целовался лучше даже в средней школе, а сейчас что? Безумно стесняется и боится. Но даже такой короткий чмок, останется в заплывшей памяти. Сейчас даже то обещание, данное Кохаку, забылось. Потому что пусть он умрёт, умрёт он счастливым, попробовавшим вкус губ Сенку. — Хах. Менталист, кто так целуется? — Ишигами усмехается, притягивает Асагири за подбородок и целует так же чувственно, как неумело. Тепло, ласково, настолько, что в голове мелькает мысль о том, что всё это ложь, может просто сон или вообще галлюцинация. Сенку легко прикусывает нижнюю губу, оттягивая её, тут же зализывая крохотную ранку. Ген сильнее сжимает пальто, боясь, что вот-вот Ишигами испарится. Навсегда. А Кохаку молча усмехается, видя эту сцену и проходя мимо. Её такси уже здесь, а подробности она точно узнает завтра от радостного и счастливого Асагири. Надо бы только минералки купить, а то слушать его безудержную болтовню будет больно.