С плётками

— С плётками? — Саша лукаво усмехнулся, непринужденно поправляя чёлку перед огромным зеркалом, в котором они спокойно уместились все втроём: он, развалившийся на стуле Дима и Олег, вцепившийся в его подлокотник так, что костяшки побелели тона на два. — Ага, — кивнул Дима, возвращая такую же лукавую улыбку. Ну сущий дьяволёнок. То, что его пробить не получится, Саша понял сразу, да и не ставил он перед собой такой задачи. Его задача, за которой он неотрывно наблюдал краем глаза, стояла с заалевшими щеками, упрямо рассматривая линии на своих руках. — Прям обязательное условие? — Саша поддался чуть ближе, подобрал со стола расчёску, оставленную после Димы, и, постаравшись подавить смешок, со всей серьёзностью принялся за собственные волосы. Олежек, бедняжка, от этого вопроса чуть красными пятнами не пошёл. Казалось бы, взрослый мальчик, а от одного намёка на секс в присутствии старшего брата так застенчиво прячет глаза. — Прям обязательное условие. — Дима, потянувшись к руке Олега, вцепившейся в подлокотник стула, накрыл его пальцы своими. Олежек, стоит сказать, приободрился и бросил один короткий неуверенный взгляд на отражение Саши, прятавшего улыбку за пудреницей, подобранной со стола. Просьбу прекратить эту пытку он, конечно же, как ответственный старший брат проигнорировал. — И никто не отказывался ещё? — С неприкрытым интересом он, может, и переборщил, но эффекта добился нужного: у Олега разве что на лице огромными чёрными буквами не было написано, как мучительно неловко ему здесь находиться. Он периодически бросал молящие взгляды на плотно закрытую дверь, отделявшую их от основной массы экстрасенсов, но принцессу, как на грех, — прости, Господи, — никто спасать не спешил. — Не-а, — дьяволёнок. Сущий дьяволёнок. И ведь ни капельки не хочет ему поддаться. Через годика два-три того и смотри сможет сбивать с Олега спесь. — А младший братик-то повзрослел. — Олежек упрямо вскинул голову. Нашёл-таки силы. Саша, нарочито серьёзно кивнув самому себе, развернулся на каблуках и, замурлыкав песню себе под нос, почти обошёл их, к не слишком скрываемому удовольствию Олежека, но, не удержавшись, в последний момент шепнул ему на ушко: — Про презервативы не забывай. Несчастную расчёску, брошенную в закрытую за ним дверь, Саша уже не поймал.