Red is my favourite colour

— О, ты теперь в Гриффиндоре? — Имельда заходила в Большой зал, когда увидела меня и Гаррета, и сейчас с любопытством смотрела на одетую на мне мантию, а именно на эмблему льва. Я осторожно покосилась на Уизли, чтобы понять, что делать, но в этот момент за Имельдой хлопнула дверь. — Она всегда такая безразличная? — Гаррет выглядел немного оскорблённым. — Ага. Ей нет ни до кого дела. Если ты, конечно, не на поле и не в её команде. Он слегка заметно усмехнулся и принял из моих рук мантию, перекинув её через своё плечо. — Вкусно пахнет, — он улыбнулся своей фирменной улыбкой. — Да-а… — я принюхалась к исходящему из-за двери запаха, — интересно, что сегодня на ужин? — Да нет, я не об этом… — Гаррет смутился, но тут же встрепенулся, — забудь, — махнул рукой и повёл меня за собой в Большой зал. Перед самым входом мы понимающе кивнули друг другу и разошлись по своим столам. Я не знала плана Гаррета, но, по его словам, показываться вместе пока не стоило. За нашим столом собрались почти все, кого я знала, но отсутствие Себастьяна чувствовалось даже в такой суматохе: никто не чавкал, как Йети, и не кидался едой в остальных. Наконец можно было спокойно поужинать, не боясь его глупых выходок. Садясь за стол, я не заметила рядом с собой Анну и подумала, что та ещё не пришла. Однако через какое-то время послышался её смех где-то слева, и мне пришлось откинуться назад, чтобы рассмотреть подругу. Она пересела. Осознание этого больно кольнуло внутри, и мне стало нестерпимо тоскливо. Тотчас же захотелось объясниться, попросить прощения, но она выглядела такой радостной, болтая с одноклассниками, что я не решилась испортить ей настроение снова. Молча доедая ужин, я хмуро смотрела перед собой, даже не чувствуя вкуса еды. От нерадостных размышлений я смогла оторваться только у двери в класс Зельеварения, где меня уже ждал довольный Гаррет. — Радуешься, как будто мы в Хогсмид идём, — буркнула я, не успев перенять его настроение. — Если что, ты не обязан мне помогать. Не хочу тебя напрягать этим всем. — Если бы мне было в тягость, я бы не предложил помощь, — он шутливо поклонился, пропуская меня в класс. Профессор Шарп, как обычно жутко занятой, предусмотрительно оставил в своём кабинете записку, где ещё раз расписал инструкцию по сортировке коробок и ингредиентов. И зачем в таком случае нужно было меня задерживать на целых двадцать минут утром? — Давай я буду разбирать коробки по цветам, а ты… — я задумалась, — а ты будешь искать нужные ингредиенты и зелья? Гаррет охотно согласился, и я не переставала удивляться тому, какой он был весёлый. Как можно с такой улыбкой заниматься такой нудятиной? Мы быстро погрузились в молчаливую работу, изредка перекидываясь одной-двумя фразами. Гаррет пытался разрядить обстановку, но мои мысли были полностью заняты Анной, предстоящей тренировкой по квиддичу и разговором с директором Блэком. — Эй, Амелия, — Уизли улыбнулся ещё шире, подходя ко мне с вытянутой рукой. — Что? Что такое? — я сидела на полу перед кучей баночек с разноцветным порошком и раскладывала их по коробкам. — Ты испачкалась, — он засмеялся, — у тебя на щеке что-то фиолетовое. Я проследила за его взглядом и попыталась стереть пятно, но, судя по смеху Уизли, сделала только хуже. — Стой, а то ещё больше грязи разведёшь, — Гаррет подошёл ближе и неуверенно потянулся рукой с платком к моей щеке. В голове тут же всплыл эпизод с Себастьяном в Крипте, и я дёрнулась, отстранившись. — П-прости, что-то я испугалась, — нервно засмеялась я, беря платок из пальцев Уизли. — Всё? Вытерла? Гаррет по-прежнему улыбался, но блеск в его глазах словно исчез, он казался каким-то разочарованным или расстроенным. — Ага, вытерла, — он собрался было вернуться к работе, но что-то его остановило. — О чём думаешь? Этот вопрос застал меня врасплох, потому что отвечать на него мне точно не хотелось, и я слукавила. — Да что-то вспомнила о том, что завтра тренировка. Вдруг мяч в лоб прилетит? А у меня, видишь, какая реакция на всё? — Казалось, Гаррет не поверил моим словам, но решил подыграть и сменить тему. — Всё будет хорошо, я тебе обещаю. Никто не станет играть в полную силу, раз ты впервые на поле. Себастьяна же нет. При упоминании Сэллоу он отвернулся, и я не могла разглядеть эмоции на его лице, но в голосе слышалось раздражение. — А что, он нарушает правила? Какой он вообще игрок? — я не сообразила сразу, что задаю не совсем уместные вопросы, учитывая очевидное напряжение между ребятами. — Ну, чего мне завтра ждать от тренировки? Гаррет распознал моё смущение и замешательство, поэтому повернул ко мне голову и снисходительно улыбнулся, продолжая раскладывать банки. — Себастьян любит нарушать правила, ты угадала. А ещё он любит всех подставлять. На поле, — пауза перед последними словами была многозначительно долгой, поэтому я не смогла её проигнорировать. — Есть что-то, о чём я не знаю, и ты пытаешься мне намекнуть? — Я отставила коробку, до этого лежащую у меня на коленях, и упёрлась подбородком на руки в готовности слушать. — Да нет, ничего такого, — Гаррет явно был удивлён такой прямолинейностью, но всё же, после моего упорного взгляда заговорил. — Что бы я сейчас ни сказал, ты либо не поверишь, либо найдёшь для него сто отговорок, — он смиренно покачал головой. — Просто скажи, что думаешь, а я сама решу, что мне с этим делать. — Хорошо. Я не планировал поднимать эту тему сейчас, но раз ты настаиваешь… — Ага, как же! Не хотел, — я рывком поднялась, смеясь над его уловками, отчего Уизли заметно расслабился. — У меня есть план, как показать тебе, какой Себастьян на самом деле… — Гаррет не успел договорить, как я демонстративно закатила глаза. — Ну что за детский сад? — Ты сама попросила рассказать, — он обиженно скрестил на груди руки. — Ладно, молчу-молчу, — я выставила ладони, прислоняясь к краю стола, и сделала как можно более бесстрастное выражение лица. — Сделаю вид, будто поверил, что ты воспримешь мои слова всерьёз, — он цокнул, но продолжил. — В общем, в понедельник Сэллоу уже выпишут, как мне сказала сегодня Имельда. Даже если ему не разрешат заниматься, он всё равно припрё…придёт на тренировку, — Гаррет кашлянул, — поэтому мой план хоть и, как ты выразилась, детский, но всё же действенный, я уверен! Уизли с гордостью поднял подбородок и вскинул брови. — Я вся внимание. — План такой: ты оставишь что-нибудь на поле после тренировки. Что-то не сильно заметное, например…— он задумался, — например, заколку! Я рефлекторно потянулась к волосам, заколотым гребнем в виде дракона. Когда-то мне его подарил профессор Фиг в честь моего первого дня в Хогвартсе. «Нет, Амелия, не плакать!» — я поджала губы, собираясь с силами. Гаррет продолжил: — Сделай это так, чтобы Сэллоу не увидел. Я «найду» заколку и отдам ему, чтобы он передал тебе. Вы же вместе живёте… — он зажмурил глаза, поняв, что сказал не то, что хотел, — я имею в виду в одной гостиной. — Так, а дальше что? — мне стало правда интересно, потому что я не совсем понимала, как это «откроет мне глаза». — Дальше будет так: он подойдёт к тебе, чтобы отдать заколку, а ты станешь его благодарить, будто бы это он её нашёл. И ты посмотришь, признается он, что это был я или нет. Но я уже наперёд знаю – он воспользуется шансом и выставит себя благодетелем. Я стояла, почти раскрыв рот от удивления и недоумения. — Гаррет, ты хоть осознаёшь, как глупо это звучит? А если он не захочет передавать мне заколку? А если он признается, что её нашёл ты? Какая ему выгода вообще врать? — Такое ощущение, будто ты его совсем не знаешь. У него в таких ситуациях мозг работает что надо, не переживай, — Гаррет хмыкнул. — Он сразу смекнёт, что ты захочешь его как-то отблагодарить, ведь это твоя любимая заколка и бла бла бла. Сэллоу не упустит такой возможности. А ты увидишь, какой он на самом деле. Разумеется, эта идея показалась мне до одури идиотской, к тому же я так до конца и не поняла, каким образом Уизли знает наперёд, что Себастьян скажет неправду. За пылкими разговорами на эту тему мы и не заметили, как подошёл час отбоя. Работы оставалось ещё очень много, поэтому мы договорились продолжить завтра, и Гаррет вызвался проводить меня до гостиной. Когда мы подходили, вдалеке я заметила Анну, идущую прямо на нас и держащую в руке какой-то свёрток. Я нервно сглотнула, готовясь к разговору, как из-за угла вышла ничего не подозревающая Саманта, и девочки о чём-то заговорили. Анна явно не хотела с нами встречаться, поэтому передала свёрток опешившей Саманте, развернулась и ушла. Всё это выглядело не так уж и странно, но меня почему-то насторожило, и я с заинтересованностью стала наблюдать, что будет дальше. Гаррет, казалось, не обращал на это никакого внимания, что-то запальчиво рассказывая про Болтрушаек и их чудодейственные перья. Растерянная Саманта постояла ещё немного, а потом решительно двинулась в сторону лестниц.

***

После того, как Оминис ушёл на завтрак, я пролежал ещё минут сорок, проклиная себя за то, что ляпнул про «хлам» и «аллергию». Не дай Мерлин, он передаст мои слова точь-в-точь. Сон как рукой сняло, и я решил выполнить поручение мадам Чиррей — пройтись до дальней койки. Сделать это не составило никакого труда, разве что уже порядком осточертевшая пижама вызывала во мне дикое раздражение. Я прогуливался неспешным шагом вдоль коек, рассматривая стены и потолок. «Интересно, кто-нибудь ещё попадал в больничное крыло на третий день учёбы?», — я думал об этом с разочарованием в самом себе. Мне было жутко обидно, что я пропущу первую тренировку. Но в понедельник точно буду, что бы ни сказала медсестра! Мысли сменяли одна другую, и я не заметил, как стал вспоминать вчерашний вечер. Пытался ответить себе на вопрос, что это было? Не иначе как наваждение, гипноз. Чёртова девчонка точно что-то подмешивает в свои духи. Я остановился, опираясь руками о койку. Опустил голову, пытаясь отогнать мысли. Больше никогда, клянусь, никогда не заговорю с ней. Как выпишусь, выкину мантию к чёрту, сожгу в камине. Я разозлился не на шутку, и голова стала сильно кружиться, так что я поспешил вернуться в постель. Весь день провёл в раздумьях, прерываясь на еду, лекарства и беспокойный сон. Не мог дождаться вечера, чтобы повидаться с Анной и узнать новости. Когда я уже отчаялся увидеть сестру, послышался робкий скрежет в дверь, откуда показалась её макушка. — Прости, Себастьян, нашла время только сейчас, еле уговорила старост меня пропустить, — она тихо, как мышь, проскользнула в комнату и присела на мою кровать, похлопывая меня по ноге. — Слава Мерлину, ты пришла! — я порывисто обнял сестру, искренне радуясь её визиту, — Я уже думал, что-то случилось, хотел просить мадам Чиррей выписать меня заранее. — Сам понимаешь, начало года, я успела многое забыть, приходится оставаться дополнительно, — Анна выглядела очень уставшей, и мне стало не по себе от того, что она пришла ко мне вместо отдыха. — Расскажи мне, как у тебя дела, и иди спать, не при смерти же я, в самом деле. — Скажешь тоже! До сих пор не могу поверить, что она это сделала… — на лице Анны явно читались гнев и раздражение, и я поспешил разрядить обстановку. — Ты просто отвыкла от будней в Хогвартсе, — я неловко присел, беря её холодную руку в свою. — На самом деле, ничего страшного не произошло, просто дуэль. — Ничего себе «просто дуэль»! Себастьян, ты себя слышишь вообще? — Пожалуйста, успокойся. Я не хочу, чтобы из этого делали повод для сплетен. Вы там, конечно, разбирайтесь сами, но говорю тебе сразу – я не держу на Амелию зла. Анна тут же вскочила, вырывая руку. — Ты сам не знаешь, что говоришь! Она позволяет себе слишком много. Вспомнить только, сколько всего ты для неё сделал, а она? Я не знаю, почему, но на этих словах что-то меня кольнуло внутри, и я понял, что совсем не согласен с сестрой. — Ты сейчас злая, поэтому так говоришь. Постарайся успокоиться и мыслить трезво. Попробуйте поговорить с ней, — «Мерлин, я что, превращаюсь в Оминиса?» — Ты откуда этого понабрался? — Анна упёрла руки в бока, — Оминис заходил? Я улыбнулся тому, как всё-таки наши мысли совпадают. — Заходил. Не кипятись, сядь, — я мягко потянул её за рукав, стараясь говорить как можно спокойнее. — Ладно, Себастьян. Я тебе ничего не обещаю, но завтра на тренировке попробую с ней поговорить. — Постой, что? На тренировке? — Ну да, — сестра недоумённо посмотрела на меня, — я буду там, потому что Чарльз играет, он вратарь. Ты что, забыл? — она обиженно всплеснула руками. — Да нет, это я помню. А Амелия? Она что там будет делать? Неужели с рыжим…? — спросил я скорее самого себя, чем Анну. — Не знаю, с кем, но она ведь теперь в вашей команде. Тебе Имельда совсем ничего не рассказала? Я опешил. Конечно, Амелия не раз говорила, что хотела бы играть в квиддич, и я видел летом, как она тренируется, но не думал, что и в самом деле… — Хм, — раздражение внутри меня стало стремительно набирать обороты, — любопытно. И как только Имельда взяла её в команду? Она ведь ни черта не умеет! — О, а вот и настоящий Себастьян показался. Привет, братик! — Анна заулыбалась, в шутку теребя меня за щёку. — Да подожди ты! — я задумчиво убрал её руку, — Как, интересно, Имельда распределит нас в команде? Как играть-то с ней? — Слушай, я в этом абсолютно ничего не понимаю, так что подсказать не могу. Тебе лучше спросить у самой Имельды. Хочешь, я ей скажу, чтобы она зашла к тебе? — Да, хорошо, — пробормотал я, даже не услышав слова сестры. — Всё, Себастьян, я пойду, поздно уже. Поправляйся и не волнуйся, — она поднялась, взлохмачивая волосы у меня на макушке. — Даже завидую тебе, если честно. С удовольствием бы проспала всю неделю здесь, — она потянулась и сладко зевнула, осматривая помещение. — Да я прямо счастливчик, — обиженно прошептал я, но сестра меня не услышала. — Можно тебя попросить кое о чём? Анна посмотрела на меня с любопытством. — Что такое? — Можешь принести мою пижаму из комнаты? Эта — просто издевательство какое-то, — я откинул одеяло и продемонстрировал Анне лилипутскую пижаму. Её глаза расширились от удивления, и она тут же закрылась ладонями, унимая смех. — Какой ужас, Себастьян! Кто тебе её дал? — Мадам Чиррей, кто же ещё, — мне было совсем не до шуток. — Боюсь, больше меня старосты сегодня не пропустят, — она увидела скорбь на моём лице и тут же спохватилась, — я что-нибудь обязательно придумаю, жди! Я не успел сказать ни слова, как сестра исчезла в темноте коридора. Через какое-то время послышался робкий стук в дверь. — Анна, ты просто прелесть! — моё лицо вытянулось от удивления, когда я посмотрел в сторону входа, — Саманта?

***

Пришлось стоять ещё минут десять перед входом в нашу гостиную и ждать, пока Гаррет договорит про свои «уникальные и улучшенные зелья» и про то, как «преподаватели не понимают важности его разработок». Не могу сказать, что мне было неинтересно, наоборот, смотреть, как кто-то так увлечённо рассказывает про своё хобби — очень вдохновляюще. Я просто жутко хотела спать, а ещё попасть в душ пораньше, но я понимала, что, скорее всего, сейчас там уже собралась очередь. Попрощавшись с Гарретом, я прошмыгнула в гостиную и тут же наткнулась на Оминиса. — Амелия, ты? — он даже не повернул головы, аккуратно спускаясь по лестнице. — Да. Привет, Оминис. Что-то ты поздно. — Кто бы говорил. С кем разговаривала? Мне показалось, это был Гаррет? — он слегка сбавил скорость, равняясь со мной. — Не знаю, — уверенно соврала я, — я была одна. Может, он проходил где-то рядом? — Понятно, — он явно не поверил мне. — Кстати, вот, держи, Себастьян передал. Мы уже спускались с последней ступени, когда Оминис протянул мне… мою баночку духов! — Ничего себе! Огромное спасибо! — я кинулась ему в объятья, отчего друг слегка пошатнулся. — Да не за что, чего там, — он смущённо махнул рукой. — Доброй ночи, Амелия. Оминис отстранился и таким же ровным и спокойным шагом пошёл в сторону своей комнаты. Я же стояла и смотрела ему вслед, радуясь, как ребёнок. Даже отсутствие крышечки не расстроило меня, ведь теперь можно было отказаться от поручения Шарпа и вернуть ему экстракт. Вдруг я крепко задумалась и поняла, что мне на самом деле не хочется отказываться. И вовсе не потому, что я уже пообещала профессору помочь, хотя и поэтому тоже. Скорее, из-за Гаррета. Мне понравилось проводить с ним время вместе, он скрашивал даже такую скучную работу, как раскладывание коробок. Да и лишняя склянка экстракта никогда не помешает. Перед входом в комнату я остановилась, разминая шею и готовясь к безразличному ко мне взгляду Анны, которая уже должна была лежать в кровати и как обычно читать перед сном. После той дуэли мне не с кем было поговорить в нашей комнате: Анна меня игнорировала, а с двумя другими девочками я так и не нашла общий язык, да и они не особо стремились подружиться. Зайдя в комнату и увидев, что все уже готовятся ко сну, и никто не обращает на меня внимания, я поблагодарила за это Мерлина и тихо пробралась к своей кровати, вытаскивая из-под матраса дневник. Стало хорошей традицией заполнять его в конце дня. Он уже не слюнявил страницы, а лишь возмущённо рычал, отправляясь обратно под матрас. Я забралась под одеяло и стала писать. Даже не заметила, как почти три страницы воодушевлённо посвятила Гаррету. Это начинало настораживать, но размышлять об этом не было никаких сил, и я провалилась в сон, потушив свечу у кровати.

***

— Здравствуй, Себастьян, — Саманта протиснулась в проём двери, морщась от её скрипа. — Меня Анна попросила передать тут тебе, — она неловко достала из-за спины свёрток и направилась к моей кровати. — П-привет, — «Мерлин, Анна, я тебя убью!» — с-спасибо. Присаживайся, — я забрал свёрток и указал ладонью на соседнюю койку. Саманта была смущена не меньше меня, усаживаясь на постель. Она нарочно не смотрела мне в глаза, осматривая потолки, стены, окна. Я воспользовался возможностью рассмотреть её поближе: тёмные, почти чёрные волосы заколоты, как у всех девчонок в школе, но она делала это как-то по-особенному красиво: иногда я удивлялся, когда видел карандаш или даже палочку, служащую ей заколкой. Пухлые губы приоткрыты в готовности что-то сказать, а карие глаза светятся любопытством. Неужели ни разу не лежала в Больничном крыле? — Как тебе тут? Скучаешь? — Саманта перехватила мой взгляд и тут же покраснела, отворачиваясь. — Я? Да не то чтобы… — Мерлин, какая неловкость. Готов поклясться, она не забыла тот день в «Трёх мётлах». Я заёрзал, одёргивая рукава рубашки. — Пижама мала, да? — она кивнула на свёрток у меня на коленях и в смущении поджала губы, скрывая улыбку. — Есть немного, — когда я хотел, чтобы ко мне кто-то пришёл, я точно не это имел в виду! — Себастьян, а какой твой любимый запах? — выпалила она после долгого молчания, задумчиво заглядывая в приоткрытый ящик тумбочки. — Запах? Эм, ну, — я замешкался, не зная, что ответить, — мне нравится запах жареного кролика, бекона там. Мерлин, что я за придурок! Ведь это не так сложно – подумать, прежде чем сказать. Глаза Саманты округлились, и она хихикнула. — Голодный, что ли? — Да нет, просто что-то не соображаю, не выспался. — Понятно, — она задумчиво перебирала ногами по полу, — слышал о поэтическом вечере в гостиной Пуффендуя? — Что-то слышал. А когда он? — Во вторник, после ужина. Ребята поговаривают, многие будут выступать со стихами. — Хотел бы я на это посмотреть, — я ухмыльнулся, представляя, как это будет нелепо выглядеть: взрослые парни читают сопливые стишки, а девчонки прямо млеют, как Саманта сейчас, обсуждая этот поэтический бред. — Правда? Пойдём вместе? Я прямо так и замер с ухмылкой на губах, не решаясь сдвинуться с места. Мне не послышалось? Девушка сама меня куда-то приглашает, да ещё и после моей выходки тогда в поезде? — Я-я не знаю, — только спустя какое-то время смог выговорить я. — Ну ладно. Жаль, конечно, — Саманта сгорбилась, подобрав ноги под кровать. — Давай сходим, будет весело, — меня подкупило то, как она расстроилась, да и к тому же мне действительно стоит больше общаться с другими девушками, чтобы поскорее выбить из головы всю дурь, которая меня периодически накрывает. На этих словах она тут же вскинула голову, и улыбка озарила её лицо. Чёрт, да она симпатичная. Я воодушевляюще приподнялся на руках, опираясь о спинку кровати. Взгляд скользнул по её фигуре, облачённой в мантию, из-под которой выглядывал подол юбки. Вот, как одеваются нормальные девушки. Я довольно улыбнулся, прищурив глаза. За дверью послышались шаги, и староста негромко кашлянул, привлекая наше внимание. — Мне пора, Себастьян, — Саманта вскочила, всё ещё радостная, — выздоравливай и увидимся, пока! Она убежала, не дождавшись моего ответа. Дверь хлопнула, и я погрузился в звенящую тишину. Мерлин, что это было? Неужели ей понравился тот вечер в пабе? Я зарылся пальцами в волосы, опустив голову и закрыв глаза. Не могу сказать, что мне было неприятно её видеть, даже наоборот. Вдруг я замер, прислушиваясь к своим ощущениям. Я что-то чувствую! Какой-то трепет, что ли? Неужели ещё не всё потеряно, и я могу думать о ком-то ещё, кроме, кхм, Амелии? Я попытался почувствовать на языке её имя. Противно. Не хочу думать о ней больше, пусть делает, что хочет и с кем хочет. Я вспомнил про пижаму и, схватив свёрток, поспешил переодеться, ёжась от пробегающих по телу мурашек из-за холода. Наконец удобная одежда! Я с презрением откинул старую пижаму на соседнюю кровать и лёг обратно, накрываясь одеялом. Я чувствовал неподдельную радость от того, что мои мысли занимает кто-то ещё, помимо Амелии. Точнее сказать, фантазии о ней вытеснила другая. Это чертовски окрыляет, я ощущал несказанное облегчение и воодушевление. В эту ночь я засыпал с блаженной улыбкой на губах, впервые за долгое время не терзаясь мыслями и не мучаясь от бессонницы.