Его тень

      Прямиком на больничной кровати полусидя расположилась Люмин, которая смотрела в экран телефона уже сорок минут. Там была их совместная с Сяо фотография, сделанная в самый первый день отношений в ресторане. Тогда они были действительно счастливы, а Люмин не знала страшного секрета Сяо. В те моменты дышалось намного лучше, нежели сейчас. Хотелось вернуться в тот вечер, когда из неприятного был только визит Альбедо, ну и незапланированная встреча с родственниками Люмин. А ещё девушка горела желанием снова коснуться руки парня, словно в первый раз, чтобы жар приливал к щекам, а в животе порхали нежные бабочки. Увидеть его влюблённый взгляд, устремленный на её губы, и нечастую улыбку, которой так не хватает в последнее время.       Возвращаясь в сегодняшние реалии, Люмин опускает нос. То, что ей озвучили врачи, она совершенно не ожидала услышать, и то, что Сяо сейчас сидит в холодной тюремной камере, совершенно не радовало. Его нужно было вытаскивать из этой передряги, но как? Она, естественно, не отправляла Итэру никаких сообщений, тем более не сдавала Сяо. Однако как такое возможно, что всю правду всё равно раскрыли? Ничего не понятно. А на разборки давались всего сутки, после которых следовал этот суд.       — Нужно действовать как можно скорее, — вслух произнесла Люмин и уже начала открывать контакты, ибо знала, кому звонить.

***

      — Сяо, — твёрдым голосом позвал его тюремный охранник, поправляя фуражку на лысой голове, — к адвокату.       Дверь в камере открылась, и парень увидел яркий свет лампочки, после чего его проводили в ту же комнату, где он сидел до этого, и усадили на стул. Перед ним сидела незнакомая женщина лет тридцати. У неё были чёрные волосы, стриженые под каре, и маленькие чёрные очки, а образ её дополнял чёрный костюм. Одарив Сяо добрым взглядом, она решила завести диалог, но сначала положила на стол папку с его делом.       — Добрый вечер, господин Сяо. Я Регина — ваш адвокат. Вам стоит запомнить одну вещь: сейчас вы должны говорить мне исключительно правду, но только тогда, когда я задаю вопросы, как, впрочем, и в суде. Вы готовы? — она говорила чётко, без запинки, а когда получила положительный кивок — продолжила: — Вы совершали хотя бы одно убийство по собственному желанию?       — Нет.       — Исключительно правдивые ответы. Вы ведь помните?       — Помню.       — Отлично. Вы совершали убийства под давлением с чьей-то стороны?       — Да.       — Кто этот человек?       — Я... Я не знаю.       — То есть?       — Как только мы съехались с Люмин, начали происходить какие-то странности. Меня ударили в тёмном переулке по голове, прежде угрожая, а затем я потерял сознание.       — Как угрожали?       — Я должен был убить определённого человека, иначе умер бы сам.       — Почему вы не обратились в полицию?       — Мне казалось, что они нашли бы меня и прикончили. Я боялся.       — Получали ли вы что-то в замен? Помимо "жизни"?       — Да. Много денег.       — Вы знаете или хотя бы догадываетесь о том, кто это был?       — Нет. И не знаю, и не догадываюсь.       — Спасибо. Встретимся на суде.       — Могу спросить? Кто вас прислал?       — Госпожа Камисато. Всего доброго.

***

      Стоя перед зданием суда, Люмин понимала, что обратной дороги нет. Ей, конечно, может опять стать плохо, но она не сдаëтся — будет идти до последнего. Сяо ведь не сдался, он всё ещё борется, хотя бы за смягчение срока. Мурашки охватили её целиком и полностью, пока ветер раздувал золотистые волосы, пряди которых не были спрятаны под огромным зимним пуховиком. На этот раз снег не шёл без остановки, а на небе было очень даже солнечно. Однако даже хорошая погода не улучшала настроение. Всё может запросто провалиться, если Люмин скажет что-то не то. Другого шанса нет. Только после посещения этого здания она сможет опять обнимать своего парня в уютной постели перед сном и целовать в висок на удачу.       Нужно сказать, что Сяо волновался не меньше её. Страх не только перед одиночеством, но и перед тем, что его девушка останется без защиты, поедал изнутри. По лбу стекали крупные капли пота, которые он вытирал рукавом своей белой рубашки. Люмин не должна оставаться одна на такой огромный срок, если его сократят, то произойдёт чудо, и Сяо будет по-настоящему счастлив. Одни только мысли о том, что его любимую девушку могу насильно выдать замуж, а дальше делать с ней, что пожелают — кромсали парня на куски. Вдруг они захотят, чтобы она забеременела от этого фиктивного мужа? Тогда Сяо уже ни чем помочь не сможет, ибо не впишется туда никаким боком. А если он оставит её на долгие годы? Тогда пиши "пропало".       — Подсудимый, — обратилась новоприбывшая судья, поправив свои короткие рыжие волосы, — прошу пройти в зал.       Одна эта фраза вытаскивала парня из каких-то своих мыслей и мечтаний, возвращая в реальность, а также заставляла переживать ещё сильнее, да так, что колени трясутся.       Зал суда был оснащён хорошим интерьером и освещением: всё было выполнено в коричневых тонах — из дерева, а также песочных — из мрамора. Когда судья вошла, она сразу же села на кресло, ожидая всех остальных. Сяо занял своё место, около присел адвокат, а затем в помещение вошли Люмин и Итэр, который вёл ту под руку. Ненависть проснулась внутри парня, но он этого не показывал, только огрел блондина злобным взглядом. А также Сяо заметил переживающую девушку, на лице которой были следы от туши и синяки под глазами. И плакала, и не спала. Сяо винил себя в этом, как никто другой.       — Всем встать, суд идёт, — сказала судья и ударила своим молотком, — слушается дело гражданина Сяо, подозреваемого в совершении уголовного преступления. Доложившим о правонарушении является гражданин Итэр, которому мы сейчас и даём слово.       — Здрасьте, Ваша Честь. Я заявляю о том, что Сяо убил собственную одногруппницу — Кэ Цин, а также Раису.       — Есть ли у вас доказательства?       — Конечно, есть. Во-первых, это скриншоты переписок с моей родной сестрой, которая, впрочем, тоже присутствует здесь. А во-вторых, фотографии расчлененных частей тела погибших.       — Передайте через судебного пристава, — скомандовала судья и через мгновение получила скриншоты переписки с Люмин. — А откуда мне знать, что это писала именно она?       — Есть голосовые сообщения. Они в телефоне.       — Мне нужно их прослушать.       — Без проблем, Ваша Честь, — кивнул блондин и включил голосовое сообщение Люмин на весь зал суда.       — Люмин. Подтверждаете ли вы то, что записывали эти сообщения?       — Никак нет, Ваша Честь, — девушка поднялась со стула. — И я могу это доказать.       — Что ж, попробуйте.       — Для начала прошу обратить внимание на время и дату отправленных сообщений. Здесь явно видно, что они подделаны, как и сама переписка. Двадцать седьмого декабря в семь часов вечера я была в торговом центре "Восторг" вместе со своими друзьями, которые являются одногруппниками: Аяка, Ëимия, Сахароза и Сяо. Они все могут подтвердить моё присутствие там. Можно, конечно, подумать, что я и там могла записывать голосовые, однако интернета на телефоне у меня тогда нет было, и я не могла заходить в социальные сети. Плюсом, прошу обратить внимание на доскональное время — семь тринадцать. В моей галерее двести восемьдесят семь фотографий, сделанных в период с семи ноль одной по полчаса восьмого. У нас была мини-фотосессия. А если и этого мало, то могу привести аргумент, который точно оправдает меня. Я порылась в личном деле Раисы, на что мне дали официальное дозволение, и у знала, что она была убита непременно в субботу — тридцатого декабря, а сообщения отправлены двадцать седьмого, как мы помним. Что касается голоса. Сейчас очень много нейросетей, которые легко подделают чей угодно голос, чем и воспользовался мой радушный брат.       — Спасибо, Люмин. Пока что у нас нет сомнений по поводу вашей непричастности. Итэр, вы скажете нам правду? Откуда у вас доказательства того, что убийства совершал именно Сяо?       — Могу ли я рассказать? — встрял Сяо.       — Да, конечно.       — Я признаю, что убил свою одногруппницу — Кэ Цин. Однако на это были свои причины. Я встретил неких людей в чёрном, которые приказали насильственными действиями мне её убить. К сожалению, я не подумал обратиться в правоохранительные органы, ибо мне показалось, что они найдут меня и убьют. Признаю, моя ошибка. Однако мое душевное состояние ухудшилось после того, как они напоминали мне об этом ежедневно. Я очень жалею о сделанном и каюсь. Возвращаясь к Итэру, могу сказать, что именно он мне угрожал.       — За чистосердечное признание вам, конечно, уменьшат срок, однако в каком смысле он? У вас есть доказательства?       — Эти люди также похитили мою знакомую — Сахарозу. Мы с приятелем сразу же принялись искать её, однако когда разделились, и я нашёл её, Альбедо нашёл сумку с деньгами. Он хотел забрать её себе, и я почти согласился, но в последний момент решил снять отпечатки пальцев, пока они совершенно не стёрлись. Недавно пришли результаты, которые показывают, что это отпечатки его друга — Адольфа. Буквально день назад удалось записать их диалог на скрытый микрофон. Можем послушать, если желаете, — Сяо кивнул, когда договорил, и Регина передала ему запись. Из динамиков стали исходить отчётливые голоса.       — Как переговорили с этим... Как его там... Сяо? — говорил Адольф.       — Да никак. Не хотел он по-хорошему убивать Люмин. И расставаться с ней тоже не хотел. Крепкий, черт возьми, орешек попался, — отвечал Итэр.       — И ты, и твоя мать обещали мне брак с этой красоткой. И что теперь? Я зря вам плачу? Мой бизнес — штука не вечная! Лучше бы я вкладывался в его процветание, а не в вас! Да и зачем ты вообще сказал ему убить её?!       — Не глупи. Он бы ни за какие деньги мира этого не сделал. Верный пёс. Чертовски верный!       — Ну то убийство он же совершил.       — Он и для меня верный пёс. Был верным псом. Впрочем, не важно! Главное, что то убийство Кэ Цин принесло нам много денег...       Запись оборвалась, и Сяо глянул на беспомощного Итэра, который злобно косился в его сторону. Это была самая настоящая победа, причём с большой буквы. Если бы Сяо раньше знал, что можно было так просто вычислить этого "человека в чёрном", то многие были бы живы. Однако для суда он совершил лишь одно убийство.       — Сяо, суд вынесет приговор, который будет включать то, что вас заставляли. А по поводу Итэра... У вас есть последние слова в свое оправдание.       — Ты тварь, Сяо. И был этой тварью с средней школы.

***

      Это, казалось бы, обычный школьный день пятиклассника. С утра мороз тебя окутывает полностью, в школе не работают батареи, очень холодно, а солнце печёт, но безрезультатно. Облаков на небе не было с как и солнца, пока что. А родители Сяо всё ещё были живы. Улыбающаяся мать, гладила сыну белую рубашку, пока отец читал ему очередную лекцию о том, как правильно себя вести. А старшая сестра бегала по дому в поисках своей заколки. Это были самые лучшие и беззаботные дни, которые Сяо не ценил, насколько это возможно.       — Пап, — обратился Сяо к отцу, — мне в школе одна девчонка понравилась. Что делать?       — Проводи её после школы до дома, тащи тяжёлый рюкзак и мешок со сменной обувью. Можешь перед этим подарить шоколадку.       — Но у меня нет денег на неё.       — Держи, — он достал из кармана купюру, — только без глупостей!       — Хорошо! Спасибо!       Радостный парнишка убежал в школу, забыв перекус на кухонном столе. После чего мать переживала, что тому станет плохо, и он проголодается. И это были единственные заботы данной семьи в эти моменты, однако всё хорошее всегда рано или поздно заканчивается. Этот случай не был исключением, но всё закончилось слишком рано.       По указанием отца на протяжении двух следующих недель Сяо больше времени проводил с этой девочкой из параллельного класса: встречался на переменах, и они гуляли по школе, таскал молочные шоколадки, которые она так любила, затем он каждый раз провожал её до дома, носил её вещи, даже побывал в гостях, где они вместе играли в приставку. Всё было великолепно до какого-то момента.       Было сложно это заметить, но её одноклассник тоже не равнодушно дышал к ней, но очень боялся подойти, поэтому подбрасывал анонимные записки с романтичными стихами, написанным с кучей ошибок, она, конечно, находила это милым, но думала, что это дело рук самого Сяо, поэтому не обращала внимания ни на кого кроме него.       И кто бы мог подумать, что этим парнем окажется никто иной, как Итэр, который пытался этими записками добиться девочки, но всё тщетно. Он прекрасно понимал, что через какое-то время она выберет его, поэтому решил, что нужно мстить.       Итэр следил за Сяо все эти дни, запоминая его увлечения и хобби, которым он уделял больше времени, чтобы выстроить идеальный план мести, а затем воплотить его в жизнь. Таким образом он узнал, что каждую среду родители отвозят его в шахматный кружок на другом конце города, а потом едут в любимую кофейню. Чтобы отомстить, он решил записаться в тот же кружок, однако на полчаса позже, чтобы ехать туда в то же время, когда родители врага едва отвезли его.       На дороге практически не было машин, ибо эта трасса не пользовалась популярностью. Сейчас по ней ехали только родители Сяо, которые стремились отдохнуть от сына, и Итэр со своей матерью и их личным водителем, который был профессионалом в своём деле и редко отвлекался от дороги, чтобы не навредить своему работодателю. За эту правильность Эмма и выбрала его. Но кто же знал, что в этот день ему грозит увольнение.       — Сэм! — окликнул Итэр водителя. — Я тут что-то нажал и пищит красная кнопка.       — Что?! — Сэм просто обожал свой автомобиль, поэтому не мог бездействовать и обернулся назад, из-за волнения вжимая газ сильнее.              Итэр смог подловить его на слабости, именно поэтому тот выехал на встречную полосу и врезался в чёрную машину. Произошла страшная авария, при которой пострадали все, кто сидел на передних местах автомобилей: Сэм, а также мать Сяо и его отец. Эмма была в ужасе и кричала на своего водителя, который находился без сознания, в то время как Итэр вышел из машины, якобы проверить тех, с кем они столкнулись. Подойдя ближе, он увидел, что они всё ещё дышат, подобрал с земли какой-то осколок и перерезал с помощью него сонные артерии всем пострадавшим, помимо, конечно, Сэма, а затем с криком выбежал к матери, чтобы та вызвала скорую и полицию, потому что они даже не дышат. Он знал, что сюда они будут добираться долго, поэтому смерть наступит быстрее.       С кружка Сяо забрала заплаканная сестра, которая не отвечала ни на какие вопросы брата, а просто вытирала свои слезы салфетками, и только дома она объяснила, что родители попали в аварию, где сразу же погибли. У мальчика была истерика, сестра не могла его успокоить, потому что тоже плакала взахлёб. Таким образом они остались на попечительстве у бабушки, живущей в деревне, но жили в той же квартире, что и раньше.       Чтобы совсем с ума не сойти, Сяо продолжал общаться с той девочкой, у них даже начались отношения, в которых они ходили за ручку, когда гуляли, и целовали друг друга в щеки, большего, конечно же, не было, это и логично. Первые в жизни отношения шли хорошо: они понимали друг друга, проводили много времени вместе, имели общие увлечения. Однако это не устраивало Итэра, который завидовал Сяо, ибо именно он хотел быть тем парнем, чтобы та девочка перебирала его волосы и называла его ласково, а не какого-то Сяо.       Совершенное убийство осталось секретом для окружающих — все думали, что это обычный несчастный случай, потому что ребёнок же не мог на такое пойти, он же святой. Так по крайней мере думала мать, которая и отмазала его от всего. Поэтому Итэр понял, что если он убьёт кого-то ещё сейчас, то это опять сойдёт ему с рук. Нужно было действовать.       По старой тактике он выследил сестру Сяо, а именно место, в котором она подрабатывала — раздавала листовки на главной улице города, и подошёл в самый жаркий день с бутылкой холодного лимонада, а Гань Юй доверилась ему, это ведь ребёнок. А не надо было. Там был подмешан яд, из-за которого девушка умерла в течение суток. У Сяо оставалась единственная бабушка. И дабы удар по его психике был более сильным, Итэр сразу же после смерти Гань Юй пошёл к старушке, которую хотел зарезать ножом. Миловидная бабушка в сиреневом платье разгуливала по рынку, а как только завернула за угол, оттуда выбежал Итэр, весь одетый в чёрный, и достал кухонный нож, сказав ей, что убьёт здесь и сейчас. Сердце бабушки не выдержало. Она скончалась от приступа. А после потери всех родных Сяо отправился в детский дом на пять лет, до совершеннолетия. С той девочкой отношения не сложились из-за этой напасти, однако и с Итэром она встречаться не стала. Блондин принялся ошибочно думать, что тому виной ненавистный Сяо, и поклялся себе — разрушить его жизнь раз и навсегда.

***

      — Все мои близкие умерли из-за тебя?! А ещё ты хотел забрать у меня Люмин?! — негодовал Сяо, сжимая свои ладони в кулаки.       — Да. Кто бы мог подумать, что моя сестрица решит связаться с моим врагом. Да я готов был убить её!       — Тварь! — Сяо был готов придушить его голыми руками, однако судебные приставы схватили его, тем самым остановив.       Ненависть к этому человеку была непередаваемая. Вцепиться ногтями в его глотку, расцарапать глаза, вырвать кадык, воткнуть нож в самое сердце — и это ещё малый список того, что он хотел сделать с Итэром. Бушующий гнев перерастал в ярость и бешенство. Слезы, появляющиеся на глазах, не давали адекватно рассмотреть своего обидчика и, как он только что узнал, давнего врага. Если бы он не был психопатом, сейчас бы все родные Сяо были живы, он не был бы так одинок, не считая того, что он не начал бы встречаться с Люмин. Кусая губу, он представлял, как лишил бы жизни этого идиота, и все были бы довольны. Но все-таки он понимал, что лучше сохранять спокойствие и быть непоколебимым, чтобы не прибавили случайно срок.       — Я в порядке, — буркнул Сяо, чтобы его отпустили.       — Без глупостей, — шепнула ему Регина.

***

      В тот момент, когда Итэр начал свою пламенную речь, Сяо с недовольным выражением лица сидел около адвоката, которая что-то быстро писала, а затем толкнула своего подзащитного в бок, отчего тот искоса поглядел на неё.       — Вы должны говорить после Люмин, — негромко сказала она, не поворачивая на него голову.       — Я не знаю, что говорить, — поправив передние пряди волос, заявил он.       — Слушайте внимательно: вы признаететсь только в убийстве Кэ Цин и расскажешь про того, кто вам угрожал. Это был Итэр.       — Что?! С чего такая уверенность? — шёпот стал звучать чуть громче.       — Помните ту сумку, которую нашел Альбедо? Так вот, скажите, что вы сняли с неё отпечатки пальцев, а также записали недавний диалог на скрытый микрофон. Я передам вам диктофон.       — Когда успели?       — Сяо, мы — лучшая адвокатская контора во всём городе. Не задавай лишних вопросов.

***

      — Суд вынесет честный приговор гражданину Сяо. А дело Итэра будет слушаться позже. У кого-то осталось, что добавить? — судья осмотрела весь зал.       — Да, Ваша Честь, у меня есть, что добавить, — произнесла Люмин и поднялась со своего места. Это заявление было делать тяжело, поэтому она в очередной раз сделала глоток кислорода, ужасно нервничая и думая, что это может не получиться. Однако она собрала волю в кулак и заявила: — Сяо оставил мне прощальное письмо, прочитав которое, я словила приступ. В больнице оказалось, что я беременна. Беременна от Сяо. Прошу смягчить ему срок, потому что я оставлю этого ребёнка. И хочу, чтобы он рос с отцом.       — Мы учтём это. Спасибо.       Услышав эти слова, Сяо сам едва ли не упал в обморок. Ему было радостно и грустно одновременно, ибо за убийство дают не маленький срок, а ещё с особой жестокостью. У этого ребёнка были все шансы остаться без отца. Или Люмин белефовала, чтобы Сяо освободили. Было ничего не понятно. Однако как только он посмотрел на свою девушку, та сразу же виновато отвела взгляд.