Вещи, которые мы имеем при себе

      Вещи многое могут рассказать о человеке. В мешочке цянькунь у Шэнь Цинцю защитные талисманы. Полоски белой рисовой бумаги с каллиграфически выведенными иероглифами. Росчерки туши складывались в заклинания, смертельно опасные для демонов. Их создание давно перестало быть особым ритуалом — кисть двигалась, следуя за бессознательно двигающейся рукой, пока заклинатель думал в тишине бамбуковой хижины.       На поясе мастера Сюя — меч. Шэнь Цинцю не колебался, убивал, пропуская предсмертный лепет демонов мимо ушей. Прямая спина, выверенные движения, острый взгляд сохраняли иллюзию спокойствия и баланса, даже если заклинатель был на грани возможностей. Редко когда встречались противники его уровня. Большинство были глупые и слабые, и от этого жестокие.       Тёмная энергия в царстве демонов отравляла почву и воздух: низшие демоны, в поиске еды, гонимые своими более сильными соседями, приходили зверствовать в людских городах и деревнях. Их жизнь быстро обрывали заклинатели.       Каждый раз, когда схватке удавалось затянуться, Шэнь Цинцю чувствовал, что сделал недостаточно. Недостаточно тренировался, недостаточно медитировал, родился недостаточно талантливым.       После долгих часов практики без еды и отдыха, подкашивались ноги. Мысли, быстрые и жалящие сознание, прерывали медитации. Он просыпался от кошмаров ночью, дрожащими руками наливал чай, пока сердце заходилось гулким стуком в ушах.       Искажения ци стали причиной частых визитов Му Цинфана. Лекарь приходил на пик, раскладывал свои склянки и озабоченно качал головой. «Шэнь шисюну стоит быть осторожней», — говорил он. А у Шэнь шисюна в это время челюсти сжимались так, что, казалось, зубы раскрошатся. Он с трудом сдерживался от язвительного ответа. Умом понимал, что Му Цинфан делает, что должен, а самому хотелось напустить яду, уколоть побольнее. Но он терпел, а в дорожной сумке появлялось всё больше лекарственных настоек.       За спиной шептались и называли его бесчувственным, бессердечным. Зря. Шэнь Цинцю — один сплошной клубок эмоций. Чужой косой взгляд, резкий тон он принимал как личный вызов. Лю Цингэ, этот дикарь, отказался от любых совместных миссий. Чуть ли не на каждом собрании он находил повод для обвинений. В ответ Шэнь Цзю моментально взрывался, и унимать ссору приходилось главе секты.       В руках — веер. Их было много, совершенно разные. На натянутом шёлке сияла тонкая вышивка, на хрустящей бумаге — журавли или листья бамбука. Отличное средство, чтобы закрыть лицо от пристального взгляда Юэ Цинъюаня. Со щелчком лорд Цинцзин распахивал веер, взглядом прожигал человека, который снова посмел обратиться к нему «Сяо Цзю». Бросил его в проклятом доме, оставил на растерзание Цю Цзяньло, а теперь изображает раскаяние. Думает, если стал совершенствующимся, заклинателем, главой школы, то может таскаться за ним с бесконечными извинениями. От него пары фраз было достаточно, чтобы довести Шэнь Цзю до белого каления. Как только лорд Цинцзин видел виноватую улыбку шисюна, то чувствовал желание ударить, посильнее, да хоть убить. Потом даже от мыслей своих вздрагивал.

***

      К концу дня, можно было со вздохом облегчения распустить прическу — достать серебряную заколку с изумрудами. Дать волосам стечь по плечам чёрным водопадом. Почувствовать, как отступает напряжение.        Ученики сказали, что снова заходил Шан Цинхуа. Принёс книги из списка, редкие настолько, что местные торговцы и названий их не знали. Шэнь Цинцю так и подмывало поинтересоваться, откуда он их берёт, да попросить новых вдобавок. Его останавливало выражение вселенской усталости и скорби на лице лорда Аньдин. Когда тот хотел отвязаться от расспросов, то сыпал такими терминами и выражениями, от которых Шэнь Цзю чуть лучше понимал вселенскую тоску на лице шиди.       Сейчас та самая заколка — единственный подарок главы школы, от которого не удалось избавиться. Больно уж прочная. Она выдержала и огонь печи на кухне, и поток светлой энергии. Шэнь Цинцю решил её оставить и иногда носил. У Юэ Цинъюаня и его подарка было общее свойство — вызывать головную боль. К ночи его мысли снова возвращаются к Юэ Цинъюаню. Проклятье.

***

      Заклинателю не нужны большие карманы или широкие рукава, чтобы что-то спрятать. Для самых тяжелых вещей не понадобится даже мешочек цянькунь. С собой у него всегда разбитое сердце, больная обида и прошлое, от которого ничем не отмыться.