Ghosting

Зима закончилась, и пришла весна. Капли росы скатывались по траве и собирались на листьях, сливаясь вместе и образовывая крошечные лужицы ранним утром. Пять мальчиков были в скейтпарке. Руки Ёджуна лежали на бёдрах Кая, пока он пытался научить его кататься, смеясь в плечо младшего, стоило ветру откинуть его волосы назад. Тэхён наблюдал за ними с гипсом на руке, качая головой, когда Бомгю делал флип. – Падай! Падай! – шутливо скандировал он, а они показывали ему языки. Но по мере того, как менялись времена года, а весна становилась теплее и теплее, Субин беспокоился всё больше. Одной ночью, когда он думал, что его сосед спит, он затащил Ёнджуна на кухню и усадил напротив, не зная, что Кай, выбравшийся из постели в поисках хёна, наблюдал за ними. – Летний мальчик. – Субин смерил его осуждающим взглядом. Ёнджун уставился на него в ответ. – Что случилось, Бин-а? – Ты скоро уйдёшь. – это не было вопросом. И Ёнджун не ответил. – Ты разобьёшь сердце Кая своим уходом и ты знаешь это. Он всё ещё молчал. – Ты мудак, Чхве Ёнджун. Ёнджун откинулся на спинку стула. – Потому что я его друг? Мудак, потому что люблю его? – Мудак, потому что обнадёживаешь его. Он очевидно заботится о тебе, а ты– ты что? – Я тоже о нём забочусь. Если это не было очевидным. – Да, но это не одно и тоже. – Два человека никогда не смогут любить одинаково, Бин-а. Они погрузились в тишину. – Я могу сделать что-нибудь, чтобы ты передумал? – наконец устало спрашивает Субин. Ёнджн пожал плечами. – А как ты думаешь? Субин ударил кулаком по столу. – Я ненавижу тебя. – Правда? – Ёнджун взглянул на него с любопытством. И нет, он не мог. Невозможно было ненавидеть кого-то вроде Ёнджуна. Не чистый серотонин. Не чистое счастье и свободу. Возможности и мечты. Не кого-то вроде него. И они оба знали это. И когда Ёнджун встал, он обнял Субина, который позволил ему сделать это. – Бин-а. Расслабься. Наслаждайся каждым моментом, будто он последний. И, отпустив его, Ёнджун отправился к месту, где стоял Хюнин, осторожно унося его обратно в спальню с мягкими поцелуями в лоб. – Я люблю тебя, ты знаешь. Да. – Запомни это, Хюка. Если ты забудешь всё остальное, помни это. Потом, однажды утром, едва ли месяц спустя, он исчез. Стёрт из реестра университета, не отвечал на смс, сбрасывал звонки. Пропал из их жизни, будто его никогда не было. И Субин наблюдал, как все они пришли к осознанию, с горькой улыбкой, заключая их в крепкие объятия. – Ш-ш, тише. – успокаивал он их. – Ш-ш. Той весной, всё цвело как и всегда, а возможности также стучались в двери. Приключения звали, но никто не ответил. Бомгю нашёл гитару, на которую откладывал свои сбережения, на крыльце своего дома. Ключи от джипа Ёнджуна висели на веранде Тэхёна в день, когда он получил права. И Хюнин Кай засыпал каждую ночь, прижимая Панья к своей груди. – Он приходит и уходит. – сказал Субин, впервые представляя его. – Сезоны меняются, и он изображает Мэрри Поппинс. Тэхён фыркнул. – У тебя тоже есть зонтик и чемоданчик? Ёнджун улыбнулся. – Боюсь, только джип. Сезоны менялись. И он снова исчез.