Мягкие лапы тигра

      Уилл любил ходить на реку. Здесь, на поросшим дикой растительностью берегу, он чувствовал себя спокойно. Грэм обожал воду с детства, она успокаивала, умиротворяла его мятущийся разум. Мальчиком он часто убегал на озеро или реку после напряженного дня в школе. Уилл был рад помогать отцу, который часто ходил рыбачить. Грэм-старший доверял сыну насаживать приманки, поддерживать костёр и следить за уловом. Часто они делали ароматный и сытный рыбный суп прямо на берегу. Когда всё было готово, снасти собраны и суп съеден, отец и сын сидели рядом, наблюдая, как на воду опускаются мягкие сумерки и наслаждались свежим воздухом, спокойствием и тишиной. Они мало говорили, но это было уютное молчание.       Отец Уилла был простым работягой, не склонным к проявлению эмоций. Скорее всего, он стеснялся давать сыну ласку, но понимал, что ребёнку она нужна. Поэтому до пяти лет, пока Уилл не пошёл в школу, они спали вместе, на большой двуспальной кровати. Малыш Уилл спокойно засыпал, ощущая большое тёплое тело отца рядом. Потом же отец лишь сдержанно хвалил его за оценки да мог неловко потрепать кудрявую макушку. Но Уиллу было этого достаточно. Ему нравилась спокойная размеренная жизнь с отцом, нравилось наблюдать, как он чинит различные приборы, нравились тихие вечера на рыбалке. И если для отца ловля рыбы была ещё одним способом сэкономить, то для повзрослевшего Уилла рыбалка стала способом отдохнуть и расслабиться, наполненным приятными ассоциациями родом из детства. А вот с человеческим теплом было сложнее.       Уилл знал, что привлекателен, но избегал отношений, ограничиваясь редкими встречами на одну ночь. Так повелось ещё со времён колледжа, когда пара неудачных романов, закончившихся довольно быстро, заставили его бросить попытки построить стабильные долгие отношения. Шквал чужих эмоций, ожиданий, ревности и разочарований был невыносим. Была лишь небольшая надежда, что он когда-то сможет сойтись с такой же одиночкой, как и он сам.       Живя в Вулф-Трап, Уилл часто спал в компании собак. Разделить с кем-то сон значило полностью доверять.       Теперь, после всех событий, после невероятного падения в бездну, которая не поглотила их, а вытолкнула к спасительному берегу, он больше не был один. Уилл повернулся и в который раз залюбовался профилем человека, с которым делил кровать теперь: высокий лоб, аккуратный ровный нос, крупные чувственные губы... Ганнибал лежал на спине и спокойно дышал во сне. Он был идеальным соседом: не ворочался, не отнимал одеяло, не храпел, словом, никак не мешал спать. В первое время после их побега и долгого залечивания ран друг друга, они спали порознь. Это время было посвящено и залечиванию травм душевных: были проговорены старые обиды, выяснены недоразумения. Постепенно прошлое растаяло под палящим солнцем Кубы, южный ветер унёс его вдаль, как слизывает волна песок с босых ступней. Океан забрал все обиды и всю боль, и остались только они, двое мужчин, которые неразрывно связаны болезненным, странным, но таким прекрасным притяжением. И в одну из ночей Уилл просто пришёл в спальню Ганнибала и лёг с краю его кровати. Тот не возражал. Лектер подвинулся, давая Грэму место и не сказал ни слова. Уилл быстро заснул, а Ганнибал смотрел на его тёмные кудри, живописно рассыпавшиеся по подушке, на длинные тени от ресниц на щеках и еле заметно улыбался.       С тех пор совместный сон стал их привычкой. Они не обсуждали это, не было необходимости. Они вообще не нуждались в словах, чтобы понять, почувствовать друг друга. Приняв свою связь, Ганнибал и Уилл удивительно быстро притёрлись друг к другу и наладили совместный быт. Это была тихая, размеренная жизнь, которая устраивала обоих. Уилл полюбил океан, и они часто выходили кататься на яхте, которая носила название "Флоренция". Это имя предложил Ганнибал, на что Уилл фыркнул: "Слишком очевидно". Но Лектер поступил по-своему, и яхта получила именно это название, лёгкое и изящное, как и она сама. Уилл обожал эти прогулки, он с удовольствием ухаживал за яхтой, чинил и обновлял снасти, обшивку. А Ганнибал любил плавный и спорый ход яхты, ветер в волосах, солёные брызги на лице и — больше всего — блеск в глазах Уилла. Здесь, в водах огромного океана, он чувствовал себя свободным.       Уилл же наконец смирился с мыслью, что традиционная семейная жизнь не для него, что его вторая половина — жестокий убийца, что убийца и он сам. Грэм усмехнулся, вспоминая, что тяготел к чему-то тёмному и опасному с детства.       Уилл был замкнутым и молчаливым ребёнком, более задумчивым и самостоятельным, чем его ровесники. Уилл чувствовал себя неуютно в шумных детских компаниях, предпочитая проводить время наедине с самим собой. Он любил долгие прогулки по солнечным полям родной Луизианы в компании верного пса Бена, любил разглядывать величественные особняки, в которых раньше жили богатые рабовладельцы, но больше всего он любил болота. Тайком улизнув из дома поздним вечером, когда уставший отец вырубался у телевизора, сидя в кресле – полутёмная комната, чуть слышные голоса актёров какого-то старого черно-белого фильма, блестящий бок пустой бутылки из-под пива – Уилл накидывал ветровку, на цыпочках пробирался в коридор и медленно, аккуратно открывал дверь, выбираясь наружу. На улице мальчик с наслаждением вдыхал тёплый ночной воздух и мчался на край их небольшого городка.       Ночью на болотах было красиво: деревья стояли, раскинув причудливо изогнутые ветви, с которых свисал испанский мох. Лунный свет проникал сквозь тонкие чешуйчатые волоски растений, и в его белых прозрачных лучах танцевали светлячки. Уилл тихо подходил к болотам. Большие, обманчиво спокойные, они еле заметно шевелились, дышали, жили загадочной и опасной жизнью. Мальчик знал, что в них водятся аллигаторы. Как все дети, он слышал страшилку об огромном аллигаторе-людоеде, но, в отличие от других малышей, ему никогда не было здесь жутко. Скорее интересно. Он хотел бы увидеть монстра, посмотреть в его светящиеся жёлтым светом глаза, прикоснуться к его сверхъестественному разуму...       С замиранием сердца Уилл прислушивался к каждому всплеску, но чудовища, которое занимало его фантазии и сны, так и не увидел. Лишь прыгали в воду лягушки, ондатры, шуршали в траве змеи, а на них бросались некрупные аллигаторы, зловеще щёлкая зубастыми челюстями. Это тоже было пугающе и захватывающе, но это были обычные животные. Уилл же горел желанием увидеть настоящее чудовище, сверххищника, ужасного и одновременно прекрасного. Но, наверное, это всё были выдумки старожил, байки Старого Юга, которыми пугали друг друга малообразованные фермерские дети и неграмотные негры-рабы.       На болотах царила тишина, и только желтые огни, то тут то там появляющиеся над тёмными водами, помогали верить в то, что здесь таилось что-то загадочное и смертоносное, то, что заставляло одинокого ребёнка вновь и вновь убегать ночью из дома.       Тот мальчишка повзрослел и наконец встретил Чудовище, смертоносное и прекрасное. Ганнибал заворожил его, проник в его разум, его душу. Уилл любил его ужасающее искусство, любил их полные метафор и скрытых смыслов беседы и легкие пикировки, которыми они иногда обменивались. Это было взаимное удовольствие. Уилл любил морщины у глаз Ганнибала, когда тот улыбался, любил смотреть на то, как его руки, обнажённые до локтей закатанными рукавами, готовят им пищу. Любил то, как выгорели волосы Ганнибала на солнце. Любил самого Ганнибала. Теперь он мог признаться в этом сам себе. Лектер полностью завладел его душой, и только с ним Уилл мог быть самим собой, мог дышать полной грудью.       Они жили на Кубе, но Уилл знал, что это временно. Что при малейшей опасности они сорвутся с места, сменят имена, причёски, стиль одежды и исчезнут. Есть много уголков на планете, где их будет трудно отыскать: северные регионы Канады, далёкая Австралия, родная Ганнибалу Восточная Европа... Азия по понятным причинам отпадает. А вот в Дании, Великобритании, Германии они не будут сильно выделяться. Уилл всерьёз думал о Германии как о запасном варианте. Ему всегда импонировала эта страна со строгими чёткими правилами, и, конечно, традиционной сытной едой. Он хотел бы посмотреть маленькие винные городки с открыточными фахверковыми домиками, отведать аутентичного пива и колбас. Тем более, что Ганнибал знал немецкий. В этом Уилл имел возможность убедиться совершенно случайно, когда в их любимом семейном кафе произошёл неприятный инцидент.       Это было маленькое уютное заведение, которым владели две пожилые сестры, приятные улыбчивые дамы, которые сами и обслуживали посетителей. В меню был приличный кофе и различные пирожные, йогурты и сэндвичи. С самого же первого посещения создавалось уютное и приятное ощущение, что здесь ты как в гостях у заботливой и любящей тетушки. Ганнибал первым нашёл это место, как-то раз привёл туда Уилла, который тоже оценил домашнюю атмосферу кафе. Постепенно они стали там завсегдатаями. Лектер был неизменно вежлив и даже галантен с хозяйками и пятнадцатилетней дочкой одной из них, помогавшей с посудой.       Однажды в кафе ввалился турист, бывший явно навеселе. Он заказал кофе с коньяком, попробовав, стал ворчать, что алкоголя в поданном напитке возмутительно мало. Обозвал сестёр обманщицами и "старыми курвами", стал требовать вторую порцию бесплатно, затем начал приставать к девушке. Крупный и белобрысый, с раскрасневшимся лицом, он был отвратителен. Ганнибал молча наблюдал за туристом. Уилл видел, как прищурены его глаза и крепко сжаты челюсти. Тигр перед прыжком.       Внезапно мужчины услышали возмущенный возглас девушки — наглый посетитель ущипнул её чуть ниже спины. Сестры, которые до этого активно жестикулировали и быстро тараторили что-то на своём языке, теперь накинулись на туриста-нахала с кулаками и вытолкали вон. В ответ тот прокричал, что вернётся и изнасилует девчонку. В этот момент из-за стола с мягкой грацией тигра поднялся Ганнибал. Он быстро прошел к выходу, Уилл последовал за ним. На улице он увидел, как Лектер догнал туриста и обратился к нему с приятной улыбкой. Внезапно Ганнибал заговорил на немецком. Ещё в кафе Уилл заметил, что турист говорит на английском с акцентом, смягчая звук "л" и грассируя. Ну да, все логично, Ганнибал верно предположил,что тот из Германии и обратился к нему на его родном языке. Кто же знал,что это будет звучать так горячо? Уилла буквально окатило жаром от того, насколько сексуально слова слетали с губ Лектера и как обманчиво мягка была его интонация. Уилл не понимал о чем они говорили, но услышав слова "Виски" и "Карлтон", догадался, что Лектер предложил этому ценителю возлияний качественный алкоголь и под этим предлогом узнал, где тот остановился. Турист глупо и пьяно разулыбался, развел руками, будто намереваясь обнять нового знакомого, но Ганнибал лишь чуть склонил голову и отошёл. Обернувшись к Уиллу, он взглянул ему в глаза. Взгляд его был тёмен и жесток.       — Не хочешь ли прогуляться сегодня ночью, друг мой? — спросил он, и кошачья ласковость бархатного голоса этого опасного хищника заставила кровь Уилла прилить к низу живота.       Грэм усмехнулся:       — Конечно.       В машине он запустил пальцы в светлые, выгоревшие на солнце волосы Лектера и, притянув его к себе, жадно и жарко поцеловал.       После убийства они занимались любовью. Эта сторона отношений пришла в их жизнь относительно недавно. Уилл сам инициировал их первый секс, однажды ночью просто положив руку Ганнибалу на бедро. Они начали с ласк руками и ртом, и Уилл просто терял голову от того, какими умелыми были губы Лектера на его члене, какими приятными были руки Ганнибала на его теле. Лектер всегда смотрел на него с восхищением, и со временем это, вопреки опасениям Уилла, не прекращалось.       Уилл стеснялся, когда Ганнибал называл его уникальным и прекрасным, он ворчал, когда тот начинал говорить о Ботичелли и шутя запускал в сторону Лектера каким-нибудь мелким предметом, если тот заикался о Святом Себастьяне. А вот когда Лектер, который конечно заметил, что Уилла возбуждает немецкий, называл его Mein Herz или Mein Schatz, Уилл был доволен. Ночью, когда они обнимались перед сном — Уилл очень любил тигриные объятия Ганнибала и нуждался в них — Лектер благоговейно целовал его закрытые веки, и Уилл тихонько улыбался. Этот жест не означал, что Ганнибал хотел скрыть что-то от взгляда Уилла, тот сам однажды подставил веки под его губы и удивился, как хорошо это ощущалось. Это успокаивало и расслабляло, отступали тревоги и ночные кошмары. Невероятно, но факт — в постели с серийным убийцей Уилл всегда хорошо высыпался, а если ему что-то и снилось, то чаще всего — глубокие и спокойные воды большой реки.