После душа

— Хаа… Любимая кроватка! — падает Ген, не разувшись, не раздевшись, на застеленную кровать, вдыхая холодный запах подушки. — Не сильно радуйся, менталист. — Сенку заходит следом, разрушая обманчивое счастье Асагири. — Тебе ещё реферат по физике делать. — Сенку-чан, ну ты ведь такой умный! Сделаешь за меня? — молится Ген, зачем-то выбравший эту самую физику, как дополнительный предмет. Он и так сегодня на все пары сходил, (что, кстати, ему не понравилось. Он больше не будет так делать) так теперь ещё и до часа-двух сидеть, писать физику. — Нет. — категоричен, как и всегда. — Я в магазин пойду, тебе что-нибудь нужно? — Сенку, нашедший в небольшом холодильнике только повесившуюся мышь, вытащил из рюкзака всё, что в нем было, накинув пустой на плечи. — Реферат по физике, если будет, и удачу на сдачу. — пессимистично уткнувшись в подушку, бубнит Ген, а после поднимается, видя всё ещё ожидающего Сенку. — Йогуртов каких-нибудь дешёвых и лапши. — Ясно, я пошел. — дверь закрывается, и Сенку пропадает из видимости, слышимости, но не из мыслей. Всё ещё кружится в голове Асагири, как заевшая мелодия, а каждая частичка в их совместной комнате напоминает об очень-преочень красивом Сенку. И ему бы радоваться, что они живут вместе, так менталист чересчур жадный. Ему этого мало. Хочется объятий, клишированных прозвищ, как у влюблённых, и ещё много-много чего. Нехотя, не убирая из мыслей Ишигами, Ген поднимается с мягкой кроватки, на которую сегодня он уже не вернётся, и тащится сначала раздеться-разуться, а затем к столу. На удивление работа идёт быстро. (И тут помогает то ли скорость печатания Асагири, то ли его огромный словарный запас, то ли то, что половину он скопировал из интернета, подправив под свой стиль речи и разбавив литрами воды.) К тому времени, когда Сенку возвращается и расставляет продукты по полочкам, оставив две упаковки лапши на столе, он уже доделывает теоретическую часть, в мыслях хваля себя и награждая за трудолюбие. — Я в душ. Потом поедим, хорошо? — Лады. — не особо обращая внимание на сказанное Сенку, а услышав только «поедим», соглашается Ген, быстро щёлкая по клавишам ноутбука.

***

— Доделал реферат? — Сенку есть Сенку. Даже после душа сразу к теме. — Да. Поч… — Асагири замер, наблюдая, как Ишигами обтирает мокрые, обычные, не стоящие столбом волосы с зелёными кончиками. На плечи в белой рубашке стекают капли воды. — …ти. Почти закончил. Ген с силой отрывает взгляд от слишком домашнего и родного Сенку. Этот учёный правда ничего не знает о чувствах Асагири или так стебётся над ним, заставляя краснеть? И тут надо добавить, что живут вместе они уже месяц, как особо умные студенты. И если Сенку и вправду учится и занимается, то Ген максимум готовится к экзаменам и посещает нужные ему лекции, по вечерам зависая в клубах и барах в шумной компании (не всегда, большее время он всё равно учится, даже если сам считает, что безалаберный и пиздец какой тупой по сравнению с Ишигами). И вот, может быть, если бы Ген возвращался домой раньше, то и видел бы такого Сенку чаще. Ох, ещё же есть его влюблённость в соседа по комнате. Она началась, пожалуй, ещё раньше. На первом курсе, когда он считал Сенку очередным скучным ботаником. Когда по приколу поспорил, что сможет смутить Сенку за день совместной работы. Когда открыто флиртовал с учёным, находясь настолько близко, что слышал на удивление спокойное дыхание и сердцебиение. Когда, не выдержав, Сенку зажал его между рук, опасно нависнув над Асагири, как он тогда грубо выразился: «Незатыкающийся болтолог, которому нужно правильно ставить деньги, либо работай, либо не мешай». Да, наверное, именно тогда внутри у него что-то ёкнуло, заставляя себя вести с ним более вежливо и без флирта. Потому что ещё одного такого натиска без продолжения Ген не выдержит. Отсюда вытекает и то, почему Асагири задерживался до поздна. Чтобы не наделать глупостей с ним наедине. Отсюда вытекает и следующее. Из-за своих задержек в барах и клубах сейчас он сидит над рефератом, что уж точно нужно делать не за один день. — Только практика осталась? — Сенку отходит на кухню, где отпивает воду с бутылки и ставит чайник кипятиться. — Да. — Асагири кивает, даже если Ишигами не видит, и продолжает печатать, внутри борясь с желанием продолжить смотреть на мокрые волосы Ишигами. — Давай, я напишу. — он из ниоткуда появляется за спиной, нависая над ноутбуком и Асагири. Близко. Слишком близко. Недостаточно близко. — А можешь? — Ген поворачивается, а расстояние между их лицами можно измерять разве что миллиметрами, настолько оно мало. Чужое дыхание обжигает губы, щекочет нос, всё ещё недостаточно близко. — Запросто. Завари лапшу, потом прочитаешь, если что исправишь. — Сенку, не прося убрать руку Асагири с мышки, кладёт свою поверх, щёлкая кнопкой. Именно. У них слишком разный стиль написания. Сенку краток, скуден на описания, но четок, Ген же добавит в текст столько прилагательных, причастий и деепричастий, что мировой океан позавидует такому количеству воды. Асагири сглатывает, чувствуя, как начинает пылать от одного-единственного касания Ишигами, и поднимается, с диким желанием остаться, убирая ладонь с мышки. — Флиртуешь со мной, Сенку-чан? — Ген смеётся, заранее зная ответ: «нет». Конечно, стал бы Ишигами, помешанный на науке, флиртовать, да ещё и таким глупым образом? — Бегу, волосы назад, менталист. — Сенку лишь усмехается, садясь на стул, где только что был Асагири. — Сенку-чан, а вот я сейчас подумал, тебе кто-нибудь нравится? — Ген не понимал, зачем это спрашивает и что получит от ответа. Ему просто хотелось, чтобы Сенку сказал категоричное: «Нет. Это нерационально.» Или что-то в этом духе. Только Сенку молчал, даже не печатал, просто молчал, думая, что ответить. «Это значит ''да''?» — Асагири внутренне уже был убит и раздавлен, даже улыбка на лице держалась с трудом, почти походила на оскал. — А тебе-то что с этой информации? — наконец ответил Сенку, только слова его не выглядели так уверенно, как раньше. Значит, да. — Ха-ха… И кто же этот счастливчик? — нужно узнать совсем немного, прежде чем его захлестнет чувствами и эмоциями, отнюдь не положительными. Сенку внимательно смотрит в глаза Гена, улавливая даже незначительные изменения, которые Асагири скрыть не удается, вздыхает, показательно расслабляясь, и ухмыляется одним уголком губ. — А тебе кто-нибудь нравится? — задаёт встречный вопрос Ишигами, специально не отвечая на самый важный для менталиста. Ген замирает, сглатывает, прикусывает щёку изнутри, и улыбается, так натянуто, что даже ребёнок бы не поверил в искренность его эмоций. — Кое-кто. — и вприпрыжку Ген скрывается за проходом на кухню, там же раздаётся шебуршание упаковки от еды и тихий, но очень тяжёлый вздох. — И кто же этот счастливчик? — передразнивает Ишигами, появляясь в проходе на кухню и знатно так пугая менталиста. — Не скажу. — Ген улыбается, рассыпая поверх сухой лапши специи. — И почему же? — Сенку подходит ближе, опираясь ладонями на стол и сокращая расстояние между их лицами. Ген ведь выдержит, да? Сможет противостоять близости, не смутившись и не подав никаких признаков глупых чувств? Сможет соврать? — Любопытство кошку сгубило, Сенку-чан. — Асагири усмехается, невзначай отступая на шаг, чтобы сделать себе кофе. — Хочешь, я скажу? Ген замирает. Очень хочет. И не хочет одновременно. Потому что, если с этих губ слетит не его имя, в ту же секунду все его мечты треснут, разойдутся по швам. Тогда скорее не хочет, чтобы не сделать себе больно. Чтобы продолжать грезить о счастливом, совместном будущем. — Хочу. — Ген улыбается, наплевав на все принципы и опасения. Будет больно? Переживет. Просто бы узнать, кто тот человек, что засел в мыслях Сенку. В мыслях того, кто основательно так обжился в голове Асагири. — Точно хочешь? Вот эти его вопросы… Асагири может и передумать. Решить, что всё-таки будет больно. И продолжать мечтать. — Ну же, не томи, Сенку-чан. — руки дрожат, в горле пересохло, а сердце сейчас вырвется из груди. Точно. Вырвется и не вернётся. — Ген Асагири. — Да? — не понимая, почему это Ишигами назвал его полное имя, переспросил менталист. — Это тот, кто мне нравится. — Сенку вздыхает, отворачиваясь, и выходит из кухни, заканчивая разговор. — Что? — Ген очнулся только спустя десяток секунд, смотря в то место, где только что стоял Ишигами. — Повтори ещё раз. — с чайником в руках, глупо вылупившись на учёного, Асагири не понимал ничего от слова совсем. — Ты мне нравишься. — Сенку вздыхает, не понимая, зачем признался, почему сегодня. Просто захотелось. — Точно? — не унимался он. — Миллиард процентов, менталист. — Ишигами хмыкает, а его лицо принимает отрешённые черты. — А тебе кто нравится? — Мне? — Нет, Тайджу, блять. — парень устало вздыхает. — Хватит витать в облаках. Кто тебе нравится? — Сенку Ишигами. — Ген наконец расслабленно улыбается, приближаясь к Сенку так же близко, как тогда, когда флиртовал с ним. И сердце Ишигами не так спокойно, как тогда, будто подтверждая все чувства учёного. И лицо его не так безразлично, и взгляд не беспристрастно холоден, смотрит с добротой и нежностью. И, наверное, это самое хуевое признание за всю историю любви.