Крайняя точка

      Дрожащими пальцами он сжимал в руках подушку и впивался зубами до мокрых разводов. Слюна стекала по подбородку, смешиваясь с потом. Он не мог описать происходящее, мозг просто отказывался работать. Творился хаос в голове, горло саднило и сорван голос. Ритмичные движения заставляют почти что скулить и крепче стискивать челюсти.       Дань Хэн жмурит глаза до цветных пятен под веками. Дышит рвано, давится воздухом, и лёгкие жжёт от порции свежего кислорода. Он словно пробежал марафон, и сердце стучит бешено под рёбрами. В венах адреналин и кожа горит от любого прикосновения, от каждого толчка. Он превращается всем своим существом в оголённый нерв. Любое прикосновение отдаётся своеобразным ожогом от которого приятное до безумие покалывание.       Блэйд выбивает ненужные к чертям мысли резким и глубоким толчком. Вызывает табун мурашек, от которых подкашиваются ноги. Чужие руки впиваются в ягодицы, раздвигают и Блэйд замирает. Нарочито медленно выходит и смотрит, как медленно выскальзывает налитый кровью член. На смену чувству наполненности приходит пустота и вырывается разочарованный стон, заглушаемый подушкой.       Пальцы скользят по натянутой мошонке, ложатся кольцом у основания и резким движением двигаются вверх, задевая чувствительную головку. В ушах шум и пары движений хватит, чтобы кончить. Блэйд смеётся от того, как вздрагивает Дань Хэн. Голос его бархатистый и с хрипотцой. — Не раньше меня, — шепчет он на ухо горячо и обжигает, заставляет кожу покрываться румянцем.       Зубы смыкаются на шее у волос и хочется отчаянно взвыть. Хочется попросить, чтобы не мучал. Только на это есть несколько причин такого не делать. Гордость и то, что это банально нравилось до жути. Каждый укус, засос вызывали странное чувство удовлетворённости. Так и должно быть. В ответ он делает тоже самое. Очень приятно знать, где стоит метка, скрытая одеждой.       Поцелуями Блэйд украшает спину, периодически кусает и посасывает кожу. На языке оседают капли солёного пота, но они не смущают. Это лишь больше раззадоривает, особенно, когда вдыхает запах тела. Во рту тут же скапливается слюна и хочется вцепиться зубами сильнее, сомкнуть челюсти до проявления стойкого металлического привкуса и текущей крови изо рта да по коже.       Хочется зарычать от сладкого привкуса превосходства. Спускается ниже, проводит языком влажные дорожки. По позвоночнику ниже до копчика, хватая за бёдра, царапая ногтями до красных полос ягодицы. Касаясь подушечками пальцев сократившихся мышц. Касаясь языком своеобразного кольца и совершенно не брезгуя. Дань Хэн для него чист. Ему наоборот нравится дразнить, доводить до критической точки, когда невозможно сдерживаться. Заставлять скулить от наслаждения и дрожать под руками.       Щёки покрываются румянцем. Кровь приливает к лицу и Дань Хэн подкладывает руку, сжимая в кулак. Цепляется зубами за большой палец. Он почти перестаёт дышать, сосредоточенный на ощущениях. На том, как ласкает язык. На том, как одной рукой проводят по подёргивающемуся члену и размазывают по раскрытой головке выступающую тягуче-вязкую смазку.       Приходится кусать себя за губы, чтобы заглушить собственное «Прошу». Продолжать позволять себя мучать и изводить от возбуждения. Становиться своего рода мазохистом, и ходить на грани между высокой точкой вожделения и покалывающей болью от не наступающей разрядки. Блэйд специально сжимал у основания, заставляя не кончать. Сил хватало. — М-м!.. — Дань Хэн весь сжался, измотанный этими пытками. — Думаю, ты готов, — по голосу слышно, как он ухмыляется, довольный собой и хочется его ударить, но сил просто нет.       В голове билось дикой пульсацией одна мысль, которая не исчезала на протяжение всего этого времени. Получить долгожданное окончание и отдохнуть.       Блэйд тянул время, поглаживая себя по члену. Водил рукой вверх и вниз, только не нуждался в дополнительной стимуляции. Плоть была так наполнена кровью, что не сжималась под давлением пальцев. А узел возбуждения чуть выше паха сводил с ума. Приходилось сдерживаться, чтобы не сорваться в нещадный ритм.       Дань Хэн качнул призывно бёдрами, судорожно выдыхая. Он не хотел говорить, но телом умел подавать нужные знаки.       Чужие руки послушно легли на бёдра, отдавая лёгкой прохладой и тут же обжигая разгорячённую кожу. Терпение иссякало на глазах. Если он его нормально не трахнет, то действовать придётся Дань Хэну и щадить он точно не будет. — Не испытывай моё терпение, — всё же не выдержал и голос шипел, как змея. — Иначе я… Кх…       Угрозы дальше не последовало, но последовал резкий толчок. Невероятно твёрдый член резко протолкнулся внутрь, размашисто раздвигая горячие стенки нутра. Стон застрял комом в горле, но губы были приоткрыты и распахнуты глаза. Блэйд натужно зарычал, ощущая, как его крепко сжимают. В глазах на доли секунд потемнело. Пришлось склониться и прижаться грудью к взмокшей спине. Не сдержавшись, он укусил за загривок.       Двигался развязано, лениво и нарочито медленно. Дышал в шею сбивчиво и дрожащие ресницы щекотали кожу. Прижимался то лбом, то щекой. Вдыхал запах и целовал невероятно нежно, что было так несвойственно. Что было так в новинку.       Понадобилось немного времени, пока толчки не стали более резкими, надрывистыми. Блэйд вернул над собой контроль и стал вжимать в кровать Дань Хэна, ритмично выбивая воздух из лёгких. Менял ритм и переходил на более грубый, жёсткий, чего и не хватало. Дань Хэн невольно стал подмахивать бёдрами. До жгучего желания ему самому хотелось насадиться на член. Резко. Глубоко. До шлепка. До основания. Разом. Так, чтобы искры из глаз и электричество по коже. Как сейчас.       Именно так       Что говорил — не помнит. Слова тонули в мягкости подушки. Только слышно было, как надсадно стонал. Извивался под чужим весом и движениями. Тонул в Небытие и растворялся там же. Распадался по кусочкам и одновременно был сосредоточием всего. Чувств, ощущений и эмоций. Напрягался, как струна, превращаясь в сплошной нерв. Становился един сам с собой и тут же терял самообладание. Ему слишком было хорошо, что не описать всеми имеющимися словами. Только почувствовать.       Дрожь пробежалась по телу и Дань Хэн замер, напрягся. Оторвался от истерзанной подушки, поднимая голову. Прикусил губы, истошно мыча, невольно вскрикивая в бесполезных попытках сдержаться. Ноги подгибались и разъезжались. Собственный член содрогнулся, не тронутый и пальцем. Семя брызнуло на постельное. Опустошённость оглушила до шума в ушах.       Блэйд гортанно застонал, сжимая чужие бёдра до побеления костяшек. Позволил себе вольность испустить сперму внутрь, чтобы наблюдать, как она капает и стекает по бёдрам. Он прижался лбом к спине, благодарно оставляя поцелуй. Рухнул рядом, сгребая обессиленного Дань Хэна. Губы коснулись макушки, и он прикрыл глаза.       Они ничего не говорили и лежали на постели. Измученные, но счастливые. Пальцы переплелись в успокаивающем жесте.