Гунгун

      — Тэхен, просыпайся.       Сон буквально выкидывает Тэхена в реальность. Он резко распахивает глаза, подскочив прямо в постели. Острый взгляд сразу мечется к закрытой двери, дальше – к окну, где все ещё темно, и первая, буквально паническая мысль болезненно стреляет в его голове: их нашли контрабандисты.       — Тш, все хорошо, — Гун заглядывает в глаза, точно уловив во взгляде панику. Ему пора бы перестать просыпаться подобным образом. Так можно и с ума сойти. — У тебя есть список желаний?       — Что? — Тэхен растерянно промаргивается, не в состоянии что-либо еще вымолвить. Какой список желаний? О чём он? Что вообще происходит?       И только сейчас Ким понимает, что Гун, скорее всего, и не ложился - он в той же одежде, что и перед сном. Горит лампочка над столиком у стенки, на поверхности стоит хрустальный бокал с янтарной жидкостью. А еще толстая тетрадь с потрепанной обложкой, увесистая папка и планшет.       Гунгун точно сидел за столом. Выпивал?       — О чем ты?       — Нет? — нетерпеливо отвечают за него. — А у меня есть, идём.       Руку сжимают чужие ладони, и Тэхена тянут с теплой мягкой постели. Он едва ли успевает переставлять ноги - мужчина торопится и точно чем-то взбудоражен. Оказавшись снаружи, Ким решительно выдергивает руку, чтобы потребовать объяснений, но стоит им оказаться на палубе, он удивленно охает.       Их яхту по воде окружают многочисленные светящиеся фиолетовым и зелёным светом кружочки разных диаметров. Создается оптическая иллюзия, будто бы они парят в невесомости, и сотни огоньков создают воздушное облако, переливаясь, словно звезды. Тэхен подобной красоты не видел даже в интернете.       — Это биолюминесцентные медузы, называются фосфорическими, — упиваясь чужой восторженной реакцией, говорит Гун. — Обитают колониями и очень редко всплывают на поверхность. Увидеть их вживую - большая удача, а поплавать с ними ночью - вовсе джекпот. Пошли.       Ладонь снова подхватывают, чтобы потянуть его к лестнице, ведущей в воду. Только вот улыбка Тэхена стирается с лица моментально, стоит восторженной реакции уступить место здравому рассудку. Лезть в воду? Снова? Уж точно нет... он только вчера чуть не утонул.       Ким решительно выдергивает руку, отрицательно качая головой:       — Я... я не пойду.       Чон останавливается, обернувшись к нему. Окидывает с ног до головы внимательным взглядом, задержавшись на лице, где отчётливо читается страх и нерешительность.       — Боишься? — в ответ кивок – чистосердечное признание: Тэхен жутко боится. — Я же рядом буду.       И как бы абсурдно не звучало, но этого оказывается достаточно, чтобы Тэхен принял решение снова залезть в воду. Он совсем не ожидал от себя подобного... В чем уверен Ким в этой ситуации, так это в мужчине. Мозг требует идти за ним, а сердце почему-то слушается...       Чон спускается в воду первым и остается ждать у лестницы, чтобы проконтролировать спуск Тэхена. Более того, целомудренно удерживает его за бока, пока тот медленно переставляет ноги. Тэхену думается, что акт проявления заботы и ухаживания доставляет мужчине удовольствие. Возможно, он кормит этим свое эго. В любом случае, ему это идет...       Восторженный, полный восхищения взгляд Гуна стоит того, чтобы Ким нашел в себе мужество пересилить страх - с чужого лица не сходит улыбка. Возможно, он не прочувствует всю прелесть этого момента, но ради исполнения чужой прихоти стоит попробовать. Наверное, это прекрасно, когда твои заветные желания становятся реальностью.       Медузы некоторое время окружают их. Гун объясняет, что они чувствуют рецепторами чужое присутствие в воде, но им нужно время, чтобы прочувствовать, что или кто находится рядом. Наконец-то те подплывают ближе, на что Тэхен испуганно оглядывается, жалостливо позвав мужчину:       — Гун...       — Не бойся, они не ядовитые, — и в подтверждение чужая рука тянется к одной из них. Медуза еле касается кожи, некоторое время парит над ладонью мужчины, а после отплывает. — Любопытная какая.       — Что у тебя еще есть в этом списке? — вдруг интересуется Тэхен.       — Даже не знаю... поплавать голышом?       И почему-то Ким в это не верит. Он уверен, что Гун придумал это прямо сейчас, чтобы словить Кима на слабо — Чон усмехается, бросив немой вызов, и стягивает с себя белье. Более, комкает его и ловко закидывает на борт. Брови сдвигаются к переносице, а взгляд направляется прямиком туда... Тэхен смеется, отрицательно качая головой. Ну уж нет, он не сумасшедший. Ну что за ребячество?       И зря расслабляется, потому что пропускает тот момент, когда Гун ныряет под воду. Его руки Тэхен чувствует у себя на бедрах. Мужчина хватается за его белье и решительно стягивает вниз.       — Эй! Верни! — Тэхен подплывает ближе к только что вынырнувшему мужчине, потянув руку к своей одежке в попытке достать. Гун задирает их над головой, дразня, а после вовсе следом за своими закидывает на борт. И доволен ведь своим проступком, радуется, словно дитя.       Вот и поплавали голышом, называется... Как же неловко оказаться вот так вот непозволительно близко друг к другу голыми. И снова Тэхен устанавливает зрительный контакт с ним. Тот смотрит в глаза, молчаливо и изучающе, а Тэхен ощущает, как к щекам приливает кровь. Что-то ему становится некомфортно.       — Они уже уплыли, — тушуется Ким, развернувшись корпусом к яхте. — Холодно, пошли спать.       Он хватается за ступеньку чуть выше головы первым, когда чувствует, что мужчина подплывает сзади. Подозрительно близко, а после вовсе берется за ту же ступеньку. Парень растерянно моргает, оказавшись в ловушке; приходится поворачиваться к Гуну.       — Что ты делаешь?       — Не бойся.       — Бояться чег...       Тэхена резко хватают за подбородок, зафиксировав лицо, после чего чужие губы тут же напористо цепляются в него поцелуем. Тэхен теряется, машинально пытаясь увернуться - подается головой назад, глухо ударившись затылком об лестницу.       Гуна это не останавливает... Тэхен пытается его оттолкнуть, в протесте замычав в рот, но мужчина все равно продолжает целовать. Настойчиво, с ноткой агрессии, решительно. Сминая и увлажняя губы, он пытается проникнуть языком в рот, но встречается с его плотно стиснутыми зубами. А после, разорвав поцелуй, подается телом к Тэхену ‐ чужая эрекция красноречиво упирается ему в бедро. Гун возбужден, а у Кима внутри все моментально сжимается до крошечных размеров. Кажется, от этого не уйти и этого не избежать.       Мимолетная пауза, чтобы все осознать.       — Что ты...       В ответ его снова ловят за лицо и целуют. Еще настойчивее, с большей властью и с большей отдачей. Тэхен в губы чужие мычит еще громче и по новой пытается оттолкнуть от себя мужчину. Его сустав челюсти болезненно стискивают в пальцах. Чон настойчиво открывает ему рот...       Ощущать чужую силу на себе оказывается... волнительно. Гун хочет его, абсолютно точно. Об этом говорят и безобразный напор, и внушительная эрекция, которую ласкают об его бедро. Жар чужого рта, скользкий язык, умелые движения... в голове словно все рушится и тут же строится по новой. Теперь-то все встает на свои места. Быть ведомым ему приходится по нраву...       И он наконец-то сдается, перестав сопротивляться. Он вручает себя Гуну, позволяет тому хозяйничать во рту. Чужие руки без стеснения изучают изгибы тела, благодарно гладят чувствительные места, а сам мужчина нетерпеливо прижимается. От него вкусно пахнет, и от крепкого тела исходит приятный жар. Чон сильный, властный и настойчивый.       — Я правда замерз, — губами шепчет он, когда Гун наконец-то останавливается. Он тут же разворачивается, чтобы взяться за ступеньку, и шагает наверх. Спешит, буквально убегает и, оказавшись на борту, тут же направляется в каюту: хочется спрятаться под одеялом и сделать вид, что ничего не произошло. Может, они оба сделают так, чтобы избежать неловкости?       Однако стоит ему открыть дверь, как мужчина нагоняет его и подталкивает внутрь. Чон сам захлопывает дверь, налетев на него со спины.       Тэхен оказывается прижат к кровати, и абсолютно голое тяжёлое тело Чона наваливается на него сверху. Его целуют в шею.       — Гун, подожди... — и только теперь Тэхен наконец-то подает голос по-настоящему. — Что ты делаешь?       — Хочу тебя, — он даже не отрывается, принимаясь прокладывать дорожку из поцелуев между лопаток. Тэхен под ним вертится, принимаясь отползать от мужчины. Гун наконец-то останавливается и выпрямляется, встретившись с ярым сопротивлением... не будет же он его насиловать.       — Я не гей, — Ким разворачивается к нему лицом, отрицательно мотая головой.       — Хорошо.       И все?       — А ты? Кто ты по ориентации?       — Я не знаю, — слишком беззаботно. Они словно обсуждают за завтраком последние новости мира... — Я просто хочу тебя. Для этого не обязательно придерживаться какой-либо ориентации. К чему все эти шаблоны? Чтобы усложнять себе жизнь? Просто делай то, что тебе хочется. Будь собой.       Чонгук берет его за голень и медленно задирает ее выше. Обхватив стопу, он подносит его лодыжку к лицу и касается губами щиколотки. После снова и снова. Чувственно, нежно, словно мужчина испытывает чистейшее наслаждение, зацеловывая ему ноги.       Он снова смотрит прямо ему в глаза и точно напоминает собой дьявола. Черного, большого, от которого исходят жар и сила. Решительность взять то, что ему хочется, переполняет его до краев. Тот целует еще, а после еще, но уже чуть выше. Губы касаются коленных чашек, а свободная рука гладит вторую — у Тэхена спирает дыхание. Гун использует запрещённые приёмы...       Он молчит, раздумывая над словами Чона, и наблюдает за этой картиной... мужчина, целующий ему ноги. Тэхен соврет, если скажет, что ему не нравится наблюдать за этим... словно прекрасная картина античного мира. У Чона прекрасное тело, он внимателен, переполнен желанием, а стройная бледная ножка Тэхена так красиво смотрится на его загорелом плече. Он снова преображается в своих же глазах. Как же ему это кажется правильным и естественным...       Гун целует выше колена – внутреннюю сторону бедра. Член Кима тут же отзывается, коротко дернувшись на глазах обоих, словно приглашая. Этого словно и ожидает Гун – он тут же опускается между широко разведенных ног.       — Ох, черт... — Тэхен падает на кровать, глухо застонав: головка его члена оказывается во рту. Мужчина не вытворяет ничего особенного: вбирает в рот, играется с уздечкой языком и несильно посасывает, поглаживая чувствительную кожу внутренней стороны бедра. Этого оказывается достаточно, чтобы Тэхен вцепился в простыню пальцами, тихо, чувственно постанывая.       Ким дважды был в отношениях. Любви не было, но в этом статусе была необходимость. Обе девушки были кореянками - миловидными на лица, с прямыми челками и худощавыми телами. Эти самые худощавые тела особо не привлекали, поэтому Ким занимался сексом с ними без особого энтузиазма. Лишь в те моменты, когда намеки на интим присутствовали перед сном, если они ночевали друг у друга. И каждый раз ему приходилось быть инициатором. Это ему не нравилось – он ощущал себя потребителем, хоть и не нуждался в этом... к тому же, нужно было вести процесс, подбирать позу, заботиться о чужом удовольствии и удовлетворении. Это было для него утомительно.       А здесь, под Гуном, Тэхен переживает разные спектры эмоций, и впервые ощущения подобного рода доставляют удовольствие. Минет ему не делали – он не просил, а девушки не проявляли инициативу. Где-то потерявшись среди своих мыслей, Тэхен пропускает тот момент, когда оргазм медленно подкрадывается к нему, завязавшись тугим узлом внизу живота. Гун касается паха и невесомо ведет пальцами по коже — узел тут же развязывается. Ким подается бедрами в чужой рот, звучно простонав. Спермы немного, лишь пачкает губы Чона, а оргазм - слабый. Разомлев, он и не понимает, как и откуда Чонгук достает смазку.       Длинные пальцы принимает он на удивление легко, практически без сопротивления. И Гун снова отвлекает своими властными поцелуями, наваливаясь приятной тяжестью, когда наполняет собой. Он не помнит, когда все закончилось и когда они уснули. Помнит лишь Гуна, что всецело владел им и брал снова и снова. И помнит эти ощущения...       ... будто бы все было хорошо.