Переплетённые

Санеми схватил выроненную кем-то трубу, используя как оружие, чтобы к нему не приближались. Гию ногой наступил на канцелярный нож, отпихнув его назад, чтобы до него было трудно добраться. Сам нож закатился под мусорный бак, что радовало, ведь теперь до него точно не так легко дотянуться. Люди из банды начали наступать с чем ни попадя. У кого-то был тоже осколок трубы. Томиока с Обанаем оставили его на Шинадзугаву, потому что у кого-то синай разломился, а у кого-то вообще не было оружия. Парень со шрамами размахивался так, словно ему было всё равно на увечья других. Игуро тоже оригинальностью не отличился, разбрасывая противников направо и налево, наступая. Гию тоже не стоял в сторонке, применяя приёмы, что наконец пригодились в повседневной жизни. В спокойном состоянии он бы не смог это повторить на незнакомцах, но сейчас им правляла ярость. Он мельком видел в каком состоянии находится Саконджи и был в ужасе, что его так могут избить. Сабито в его глазах всегда был тем, кто не даст и мухе себя обидеть. Если и получит, то вернёт втройне больше отправителю. Но столько крови Гию ещё не видел. А если бы он не успел? Злость на него, на себя и на них заставляла его без всякой заторможенности портить лица нападающих. Когда он выкрутил кому-то руку, даже послышался хруст, который немного, но охладил его разум. Нельзя доводить до уголовной ответственности. Тот, кто вставал и снова нападал со скрюченными пальцами, тут же получал от Обаная, что прикрывал их тыл, пока они пробирались к рыжему. – Эй, Сабито? Сабито?! – Гию примостился возле него, стараясь аккуратнее приподнять его голову. Если была возможность сломанных костей, то лучше не двигать его вовсе. Гию легонько потрепал его по щекам, но никакой реакции не было, тот уже был без сознания. Санеми что-то кричал Обанаю, когда они начали уже прикрывать обоих. Маргарита или Макомо уже должны были позвонить в скорую и полицию по их просьбе, чтобы не задерживаться ни на секунду, но та всё не шла. И вот, когда прибыла подмога этой банды, Томиока тоже встал, держа оборону. Все силы были на исходе. Удары попадали не только по противникам. Даже опытным профессионалам в неравной схватке не будет везти на столько, что те не получат удары. Гию чем-то ударили по голове, что кровь застилала взор, попав в глаза. Ещё немного и он думал, что отключится. Даже самые последние мысли были о Сабито перед тем, как приехали по вызову. Многие сразу начали смываться без желания иметь хоть какое-то дело с правоохранительными органами.

***

Сколько-то Гию пробыл в участке, давая показания вместе с товарищами. Перед этим ему оказали первую помощь, перевязав голову и сделав перевязку на руку из-за растяжения. На этом он больше не задерживался у скорой. Он только мельком увидел, как Сабито скрывают в салоне скорой помощи. Тот вызвался поехать с ним, только вот он не был ему родственником и тем более нужно было дать показания полиции. Чёрт, он только ушёл из детского дома. Осознание последствий дошло только сейчас. Только вот, если бы это повторилось, он пришёл бы снова. Он снова прибежит и защитит его рыжего идиота и не даст ему нести всё это в одиночку. Томиока раздражённо протёр лицо намоченными руками и посмотрел в зеркало. Совсем ободранный. Хоть бы после этого его не забрали обратно. – Живи, дурак. Если умрёшь, то зачем позволял в тебя влюбляться?! – скрип зубов эхом прокатился по округе уборной. Нужно было срочно успокоиться. Нельзя было устраивать не пойми что в больнице. Не он один волнуется за состояние прибывшего сюда человека. Но руки не слушались и его самого трясло. Тот вышел в коридор, усевшись на привычное место, где лежала его куртка. По словам врача, Саконджи находился в критическом состоянии и скоро должны были прибыть Макомо с Урокодаки. Так он и заснул на стуле в коридоре, склонив голову и приобнимая себя.

***

– …ю… Гию? – его тряс незнакомец, пытаясь разбудить. Томиока еле-как отошёл от полудрёмы, понимая, что обезболивающее перестало действовать и голова начала раскалываться всё сильнее. – Гию, вставай, иди домой. Мужчина со знакомыми чертами лица крепко сжимал его плечо, чуть потряхивая. Томиока помотал головой. Он не мог уйти, когда Сабито тут. Рядом стояла Макомо, обеспокоенно глядя ему в лицо. Наверняка та винила себя за то, что не уследила за обоими, хоть и являлась младшей. – Как Сабито?! – вспомнив всё, всполошился парень, вскочив. – Он в стабильном состоянии, правда без сознания и ещё нас пока не пускают в палату. Ученик опустил голову. Хотелось разрыдаться прям тут, ведь сейчас он в безопасности и в надёжных руках. Томиока одной рукой прикрыл глаза, чтобы не проронить ни одной слезинки. И всё же отчасти у него получилось. Хусан был в пробке, поэтому не смог так быстро добраться, это Гию уже понял, когда позвонил опекуну после того, как увидел двадцать пять пропущенных. Юноша ещё не слышал столько ругани от этого мужчины в свой адрес, но Хусан правда переживал. И Гию это отчётливо понимал, слушая всё, что ему говорят. – Всё, хватит, не пугай ребёнка, – послышался другой голос на том конце трубки. – Хусан?... Извините, что помешал вашему свиданию, – темноволосый еле-заметно улыбнулся, держа телефон у уха. Подумать даже, что их отношения будут так сильно развиваться. – Это не… – начал было опекун, но тут же вздохнул, словно его разрывало сказать между “Это не свидание, а просто встреча” и “Да, это чёртого свидание, сопляк. Не смей меня дразнить потом!” А Гию до сих пор помнил, как Хусан отмазывался тем, что он слишком весь в делах и заботах, Канаэ он такой не нужен. Но, видимо, они просто отлично друг другу подходят. Слабая улыбка вновь промелькнула на его лице и так же быстро исчезла. Его хотели забрать домой, но с его желанием это никак не вязалось. Он не сможет уснуть, если не будет знать, что с рыжиком всё в порядке. Но всё же Урокодаки, Макомо и Хусан с Канаэ убедили его отправиться домой. В палату не пустят, а торчать в коридоре, где даже спать негде – такое себе дело. Тут он Саконджи уже не поможет.

***

Сон и правда дался плохо. Перед сном он ответил Санеми с Обанаем, рассказав общее положение дел. Те тоже волновались за товарища из кружка. Сабито с ними больше ладил, нежели Гию, но…. Ну как ладил? Саби то и дело с ними дрался в стычках, поэтому тех больше не ставили в спарринги, запретив полностью контакт на синаях между собой. Пусть и так, но они были первыми, кто откликнулся на просьбу Томиоки. Последний был в шоке от этого факта, ведь он с ними никак не контактировал, разве что пару раз бился с ними на тренировке. Вот и всё. Словно те тоже были не особо общительными. Уснул он только под самое утро, когда стало совсем светло. Сон был беспокойным, поэтому парень легко уловил звуки с кухни. Он до сих пор не очень ориентировался в новом доме, так что просто шёл на звук. Хусан разговаривал с кем-то. И только немного подглядев, Томиока понял, что опекун разговаривает по телефону. Сам Гию словно обратился в слух, улавливая каждое обронённое слово. – …Ага…. Хорошо, я передам ему, как проснётся… Тут и гадать не нужно, что речь была о нём. – Что передать? – выплыл из-за угла юноша, припав спиной к холодильнику. Хусан даже вздрогнул. Вздохнув, мужчина пообещал перезвонить и попросил Гию больше так не пугать. – Прости, не хотел, но что всё-таки тебе надо передать. Хусан напрягся и опекаемый понял, что речь всё же зайдёт о Сабито. Часы пусть тикали и равномерно, но так давили, пока мужчина обдумывал как преподнести всё. – Сабито в стабильном состоянии. Он в норме, не пугайся. Просто хотел сбежать из больницы. – Сбежать? – Да. Со сломанной ногой. – У него сломана нога и он хотел сбежать?! – Господи, не повторяй мои слова, а то я уже начинаю сомневаться, что говорю всё правильно… Гию замолчал, в мыслях покрывая ругательствами этого идиота. – Мы можем к нему подъехать прямо сейчас? Нас же пустят? – не терял надежды на встречу Томиока, уже обдумывая что он скажет ему при встрече. Глаза загорелись от пришедшей идеи, разжигая и в Хусане желание навестить Сабито как можно скорее. Опекун слабо улыбнулся, дав команду собираться.

***

Сабито чихнул, поняв, что у него горят уши и щёки. Ругает кто-то? Ему сейчас точно спуску не дадут. Ага, сбежать решил с такими ушибами на теле. Мало того, что ногу сломал, так и лёгким сотрясением отделался. Честно, тогда он думал, что живым не выйдет, но пришёл Гию? Он плохо помнил силуэт, который ворвался в драку, но было так похоже на него. Уголки губ сами приподнялись, когда он понял, что ему нравится этот факт. Он будет безумно счастлив, если сейчас увидит Томиоку. По крайней мере он хотел сначала проведать семью, но его задержали и отправили притащили в палату, отругав. Больше Саконджи не пытался улизнуть. Он уже думал вздремнуть от скуки. Телевизора нет, комиксов тоже, телефон он вообще разбил вдребезги. Но тут зашла в палату медсестра, а затем пропустила и …. Сабито аж резко привстал, увидев того, кого жаждал встретить. Сон как рукой сняло. Особенно сняло, когда Томиока быстрым шагом вошёл и усадил его обратно на кровать. – Не напрягайся. Ты себя в зеркало видел вообще? – Нет, но рад видеть тебя. Томиока цыкнул, оглядевшись, но Хусан остался в коридоре, а медсестра уже ушла. – Ты дурак? – Да ладно тебе, ты же тоже рад меня видеть, не так ли? – хитро улыбнулся Саконджи, пытаясь хоть как-то прощупать почву, ведь по взгляду Томиоки было понятно, что он сильно злится. – Рад, но так бы и треснул тебе сейчас, – вздохнул Гию, отходя и садясь на стул, кладя на тумбочку мандарины в связке. – Ты же не будешь бить лежачего, ахах? – неловко посмеялся Сабито, сглатывая. Всё же таким Гию он видел впервые. – Не хмурься, у тебя сейчас если листок между бровей втиснуть, то он там и останется. – Если бы хотел, уже бы давно вдарил как следует, – Томиока показательно сложил руки на груди, всё же чуть расслабляясь. Повисла тишина, но как только Саконджи захотел сказать очередную глупость, то Гию продолжил: – Сдохнуть захотел? – Что? – Зачем ты туда полез вообще? Мало того никому ничего не сказал. Сдохнуть захотел? Рыжая голова опустилась, а руки сжали одеяло. Улыбка сразу померкла на его лице. Не хотел он всё и всех бросать, да и боли особо он не любил, а желание жить никуда не пропадало. Он не думал, что его подставят, но Гию этого не понять… Да и стоит говорить вообще? – Я всё равно рад, что ты жив. Но, пожалуйста, не делай так больше. Ты хоть знаешь как всех напугал? – потёр переносицу темноволосый, понемногу беря свои злость с яростью под контроль. – Знаю. Я правда не хотел. Я хочу жить. Очень хочу. Умереть в старости и провести всю жизнь с тобой, – и вновь эта самодовольная улыбка, от которой Гию не смог устоять. Парень двинулся вперёд, закрывая ему рот рукой. – Тише. То, что ты пока что один в палате – не значит, что нас не слышат. Хусан в коридоре. – Тогда поцелуй меня и я отстану, – Саби говорил это с таким серьёзным лицом, хоть Томиока считал, что тот сперва шутит. Колебаясь, темноволосый привстал и оставил поцелуй на лбу. – Хэй! Я не это имел в виду. – С тебя пока этого достаточно, – вздохнул Гию, садясь обратно на стул. – Поцелую, если сдашь экзамены. Первые пробники через месяц, если не забыл. – Хорошо, а ты постарайся на соревнованиях и я тебя тоже поцелую, – откинулся на спинку кровати рыжик, закинув руки за голову. Гию лишь помотал головой, не зная смеяться ему или просто прибить его на месте. – Подставил меня, ещё и поцелуй просит. Чтоб ты понимал, меня теперь в первую тройку на соревнованиях выдвигают. – Так это же хорошо, – Сабито был рад за него. Искренне рад. Его не пугало то, что ему понадобится время на восстановление. Пусть и обидно, что вся подготовка пошла коту под хвост… но отец ему даст ещё затрещину за это. Саконджи ещё успеет пожалеть, что сломал ногу. – Хочу с тобой. – Я тоже… Но давай постараемся в следующем году попасть на соревнования вместе? Хорошо? – Ты такой оптимистичный, меня аж бесит… Парни рассмеялись, понимая, что совсем скоро начнутся экзамены с соревнованиями. Оба не хотели проигрывать, иначе для них это значило бы куда больше, чем поражение.