The Soulless

      Примерно после того случая, десять лет назад, когда Гарри Джеймс Поттер остановил Темного Лорда и стал известен как «Мальчик, Который Выжил», Альбус Дамблдор решил, что настало время поместить все деньги, принадлежавшие юному Гарри в одно хранилище. В конце концов, он скоро поступит в Хогвартс.       Дамблдор отравился в Гринготтс и связался с гоблином, который отвечал за депозит Гарри.       «Я хотел бы получить список хранилищ принадлежащих юному Гарри Поттеру,» — как всегда вежливо сказал Дамблдор.       Гоблин пробормотал что-то себе под нос, прежде чем передать Дамблдору список, который тот просил. К удивлению директора Хогвартса хранилище было всего одно.       «Извините меня, но этого не может быть. Так как у Лорда Волдеморта не было живых родственников или законных наследников, все его имущество по праву должно было достаться Гарри, его победителю. В этом списке должны быть десятки хранилищ.»       «У него есть как живой родственник, так и названный наследник,» — гоблин презрительно ухмыльнулся.       Глаза Дамблдора расширились, но он быстро пришел в себя: «Я требую встречи с ними».       Гоблин снова усмехнулся.       «А кто даст вам такое право,» — спросил гоблин, — «это приватная информация.»       Дамблдор нахмурился. К счастью, он знал что от него хотели.       «Просто имени будет достаточно… — сказал он, осторожно доставая из-за пазухи очень ценный, сделанный гоблинами, кубок, — Я дам вам его взамен.»       Гоблин посмотрел на Дамблдора и взял в руки кубок. Внимательно осмотрев его, он недовольно хмыкнул. Несмотря на это, гоблин ушел с кубком, а затем вернулся с несколькими бумагами.       К огромному удивлению Дамблдора, это был юридически заверенный документ, подписанный Лордом Волан-де-Мортом.       «Я, Том Марволо Редл, названный Лорд Волан-де-Морт, объявляю свою кузину, Джокасту Салли Фоули, и любого из ее чистокровных потомков своими законными правопреемниками, первыми в очереди на наследование перед моими прямыми родственниками…»       Завещание продолжалось, но более мелкие детали не имели значение.       Директор Хогвартса был шокирован. Дамблдор понятия не имел, что у Тома была двоюродная сестра… не говоря уже о том, что ею оказалась Джокаста Фоули. При жизни она была уважаемой волшебницей и получила известность как заводчик магических зверей. Даже если её и подозревали в разведении некоторых нелегальных и опасных существ в течении многих лет, он никогда не думал-        Такая возможность вызывала беспокойство. Особенно принимая во внимание то, что Том, скорее всего, был не последним потомком Салазара Слизерина…        Дамблдор думал, что война уже закончена, как вдруг его настигло неприятное предчувствие в животе. Разве жена Сириуса Блэка была не Фоули? Джанет, так её звали? Да, он вспомнил, Джанет Фоули…        Она тоже была арестована и брошена гнить в Азкабан вместе с Сириусом. Всё это вызывало смешанные чувства.        Когда Дамблдор закончил, гоблин протянул ему еще одну бумагу.        Сверху страницы значилось название «Наследники состояния Волдеморта», а ниже был список имен, написанный чернилами. Вероятно, это был продукт магии гоблинов или зачарованной ручки, предназначенной специально для отслеживания таких вещей.        Том Марволо Реддл, конечно. Его имя было вычеркнуто отовсюду, и больше никогда и нигде не упоминалось, как раз это и волновало Дамблдора. Он на мгновение задумался над этим, прежде чем решил, что для начала нужно узнать имя нынешнего наследника Волдеморта. Иокаста, а после и Джанет были указаны в списке, а после вычеркнуты черным.        В конце виднелось одно имя, которое не было перечеркнуто — «Никс Салли Блэк».        «Можете ли вы указать мне на местонахождение мисс Никс Блэк?» — спросил он у гоблина, глядя на загадочное имя. Он не знал её, а таких людей в магическом мире было немного и это показалось ему странным. Если бы не нынешние обстоятельства, он воспользовался бы моментом и повременил с вопросом, чтобы оценить ситуацию.        Никс… Первозданная Богиня Ночи. Действительно сильное имя. Темное имя… Достойное наследия Волан-де-Морта. Дамблдор тихо обдумывал природу человека с именем Никс. Почернеет ли ее сердце так же, как и у Темного Лорда?        Гоблин проворчал, прежде чем что-то перетасовать. Наконец, он нашел нужную бумагу. Взяв перо, он вывел на бумаге имя «Никс Салли Блэк» оранжевыми чернилами. Чернила впитались, а затем начала появляться нужная информация.                                            Никс Салли Блэк                   Возраст: 10 лет                   Пол: Женский                   Текущее местоположение: камера 1010, Азкабан.        «Она всего лишь ребенок,» — пробормотал Дамблдор, не обращая внимания на предупреждающие звоночки в голове, его глаза скользили по оставшейся части пергамента. Предчувствие, которое говорило ему оставить наследника Волан-де-Морта гнить в камере… Однако Азкабан был жестоким и неумолимым местом. Даже он не был склонен приходить туда при более благоприятных обстоятельствах. Он не мог понять, как простому ребенку удалось там выжить.        «Примите мою благодарность,» — поспешно сказал Дамблдор, расплатившись с гоблином перед тем, как отправиться в Министерство Магии.        Естественно, ему не поверили. Было непостижимо, что ребенок родился в камерах Азкабана среди всех дементоров и выжил.        Дамблдор был не из тех, кто сомневался в своих решениях. Даже сейчас он знал, что должен делать.        «Я понимаю, что это давняя история… — осторожно и медлительно начал говорить он, наблюдая за реакцией на его слова, — Но… Кто-нибудь из вас слышал про Бездушных?» — спросил он. В комнате кто-то громко вздохнул.        Он был удивлен, услышав что эту историю знают многие.        «Неожиданно, — сказал он, ведь был лишь один человек, работавший с подобным случаем ранее, — Когда-то эта история была легендой наряду с рассказами про Бугимена и Гамельнского крысолова. Бездушные канули в лету давным давно и до этого момента…»        «И что ты хочешь этим сказать, Дамблдор?» — нахмурившись, сказал Министр, Корнелиус Фадж.        «У меня есть подлинный дневник Экриздиса, — начал Дамблдор, — Он подтверждает правдивость существования ребенка без души. Мальчик по имени Тартар родился на берегах Азкабана до того, как это место стало тюрьмой, коим оно является сегодня. Близость с Дементорами превратила его в таинственное существо, у которого, как говорят, глаза не выражали абсолютно ничего, что заставляло плакать даже самых чёрствых. Экриздис задокументировал, что Тартар был родственной душой для Дементоров… Но еще более любопытным является то, как было описано превращение его сына из человека в Бездушного. Всего за ночь Дементоры начали относиться к мальчику, как к одному из своих, вместо того чтобы избегать. Экриздис назвал это «Трансформацией» и, что наиболее важно, подозревал, что если бы он раньше увез Тартара с острова, подальше от дементоров до, ребенок мог бы быть спасен.»       «Какие доказательства того, что он вообще существовал? Экриздис был сумасшедшим!» — заявил Фадж, хотя Дамблдор не упустил из виду нервную нотку в его голосе.       «Был только один задокументированный случай, потому что такое случается очень редко. Сейчас, если есть шанс, что такого ребенка можно спасти… — Дамблдор сделал паузу, видя, что его доводы ни к чему не приводят, — Я только прошу, чтобы вы позволили мне посетить камеру Джанет Фоули и определить, действительно ли там есть ребенок. Ничего не случится, если я ошибаюсь… Но если я прав и то, что описал Экриздис — реально, я могу спасти ее от той участи, что постигла Тартара. Я не верю, что кто-нибудь из вас может позволить невинному ребенку гнить одному в Азкабане, так и не познав мир, за пределами этой холодной жестокости дементоров?»        Те, с кем он столкнулся взглядами, начали бормотать и шептаться между собой.       Дамблдор твердо решил добиться своего и надавил сильнее: «Магия гоблинов так редко ошибается; если верить ей, то в настоящее время в Азкабане находится ребенок, терпящий наказание, к которому мы приговариваем худших из преступников. Я не думаю, что мне нужно напоминать вам всем, что ребенок не несет ответственности за преступления своих родителей.»       Наконец Фадж поднялся со своего места.       «Вы можете проверить камеру Джанет Фоули, но только её камеру. Если там есть ребенок, как вы и говорите, то должны забрать его и привести в свою школу. Если нет, вы немедленно покинете Азкабан и никогда больше не будете говорить о том, что там мог кто-то родится,» — сказал он.       «Я сейчас же отправлюсь туда,» — Дамблдор согласился и в его глазах сверкнул острый блеск.        Директор и сопровождающий его аврор, Аластор Муди, прибыли в Азкабан. Даже просто посещение этого места было ужасно неприятным.        Дамблдор смотрел прямо перед собой, не обращая внимания на хныканье и крики заключенных, хотя они устрашающе стихли, когда они приблизились к камере Джанет. Дамблдор заметил, что все больше и больше дементоров наполняли эти залы.       «Я предупрежу тебя, Дамблдор, — Муди оперся на свою трость, его глаз, наделенный особой способностью, скользнул мимо каждого из заключенных, забившихся в своих холодных тюремных камерах, — Дементоры никого не подпускали к этой части. Мы подозревали, что какой бы жалкий придурок ни находился здесь, у него намного больше счастливых воспоминаний, чем обычно можно получить от этих криков.»       Его губы скривились: «Не хотел, чтобы у них отобрали главный источник пищи.»       Дамблдор взглянул на него, его молчания было достаточно для старого аврора. Он приказал Дементорам уйти, но они отказывались. Внезапно один Дементор повернулся к камере со странным визгом. Что-то внутри взвизгнуло в ответ. Дамблдор почувствовал, как холодок пробежал по его спине. Это был крик не похожий на этих существ.       «Аластор. Убери дементоров отсюда, немедленно, — сухо приказал Дамблдор, — Я был прав, в этой камере находится ребенок… А мы, возможно, уже опоздали.»        Муди колебался. Он не знал, с чем они имеют дело, Дамблдор еще не объяснил это ему, но в голосе его старого друга чувствовалась уверенность…       «Аластор,» — повторил Дамблдор.       На этот раз Муди действовал не раздумывая. Он взмахнул палочкой, заставляя дементоров уйти с помощью заклинания Патронуса.       В камере находился измученный ребенок, который был весь в грязи. Девочка вскрикнула при виде Патронуса и отползла в дальний угол, где лежала куча костей и тряпок.       «Я полагаю, что это труп Джанет. Кажется, она уже давно мертва. Дамблдор открыл камеру и направился к ребенку.       «Ты меня понимаешь? — спросил он.       Она снова вскрикнула, почти как Дементор, настолько схоже, насколько это возможно для человека.       «Полагаю, что нет, но я все равно объясню. Меня зовут Альбус Дамблдор. Я здесь, чтобы вытащить тебя,» — Она снова вскрикнула от его приближающейся руки.       Дамблдор отстранился, не желая пытаться давить на одинокого ребенка. Он достал свою палочку и произнес заклинание, которое усыпило ее на несколько часов. Затем он призвал мантию, которая окружила хрупкое тельце, еще раз взмахнув, он заставил ее парить в воздухе, и вышел из камеры.       Дементоры заметили это и начали атаковать Муди и Дамблдора с яростью, которую они раньше не видели от этих чудовищных существ.       «Она не Дементор и не пленник!» — крикнул Муди, усиливая своего патронуса.       «Она невинный человек!» — взревел он. Дементоры снова закричали и отступили: «Дамблдор, нам нужно поскорее уйти отсюда.»       «Я согласен,» — Дамблдор посмотрел на девочку. У нее были длинные, растрепанные черные волосы и бледное, осунувшееся лицо и дополняла все это кожа болезненно серого цвета. Ее тело было маленьким даже для ребенка. Он не хотел, чтобы бедная девочка провела здесь еще хотябы секунду.       «Джанет?» — позвал голос. Дамблдор повернулся.       «Джанет умерла?» — он увидел Сириуса сквозь тюремную решетку, отчаянно смотрящего на парящую мантию, плывущую за спиной Дамблдора.       «Джанет давно мертва, Сириус, — сказал Дамблдор, почувствовав на мгновение сочувствие, — Я подозреваю, что она умерла при родах.»       «Роды? — спросил Сириус хриплым голосом, — Джанет была беременна?»       Дамблдор увидел, как задрожали руки пленника и ужас наполнил его глаза, — «Что-»       «Мы сейчас заберём твою дочь отсюда…» — Дамблдор повернулся, чтобы уйти.       «Дай мне увидеть ее, — тихо попросил Сириус, — Пожалуйста.»        «До свидания, Сириус.»       «ДАЙ МНЕ УВИДЕТЬ ЕЕ!» — взревел Сириус, тряся решетку. Дамблдор больше не обращал на него внимания. Сириус прижался лицом к клетке, словно пытаясь проскользнуть сквозь нее, и наконец заметил лицо девушки, которую Дамблдор левитировал за собой… Она выглядела более болезненной и хрупкой, чем он сам.       Сириус вздрогнул, скатившись на холодный пол… У него был ребенок. У него была дочь. В уме он уже дал ей имя. После рождения Гарри он начал об этом думать. Какое бы имя подошло его потомку? Он решил, что мальчик будет Эреб, а девочка — Никс. Сириусу импонировала идея остановить семейную традицию — давать детям имена по названиям звезд, но не смог отказаться от имен связанных с небесами. Он хотел, чтобы его ребенка назвали в честь Бога или Богини, поскольку эти имена, по его мнению, были самыми элегантными, самыми величественными.       «Дамблдор, пожалуйста, подожди… — умолял он, — Пожалуйста, отвези ее к Римусу. Я назначаю Римаса крёстным отцом Никс, как и Джеймс. Римус — последний оставшийся мародер, он позаботится о ней. Пожалуйста.»       Прежде чем уйти, Дамблдор бросил взгляд на жалкого, мужчину, с приятной внешностью. Как смеет Сириус так говорить о своих друзьях? Когда по его вине умер Джеймс? А затем назвать Римуса, последнего из их очаровательной маленькой компании, крестным отцом единственной дочери. Ему это ни капли не нравилось.       Нет, теперь судьба девочки в руках Дамблдора, и ничто не могло изменить его мнение.       Однако Дамблдору не удалось не признать магию имени. Он не знал, что Сириус уже назвал девочку Никс еще до её рождения. В этом мире есть волшебство, которое окутывает всё вокруг. Поэтому тут существовала даже магия имени.       Директор Хогвартса этого не осознавал, но Никс никогда не признала бы никого, кроме Римуса Джона Люпина, своим крестным отцом.       Дамблдор забрал ее из Азкабана в Хогвартс, где хотел, чтобы она пошла в школу как и все дети и научилась быть человечной и доброй, и это совершенно не похоже на то, что можно было бы ожидать от наследника Волан-де-Морта.       Тем временем Муди и остальные авроры провели следующие три месяца, пытаясь убедить дементоров не уничтожать все на своем пути в поисках пропавшего бездушного.       Дамблдор совершил ошибку. Он наивно полагал, что Бездушная хочет чтобы её спасли.